Поначалу я пыталась замотивировать его и уговорить поучаствовать в проекте в течение хотя бы двадцати минут. Но потом поняла, что если я не хочу получить двойку, то мне придется справляться с заданием в одиночку. Нам поручили сделать мини-макет Пентагона, поэтому почти все выходные я провела в подвале в окружении картона, папье-маше и красок.
В день презентации проектов все наши работы были выстроены в ряд у школьной доски. Уоррен вошел в класс и громко спросил:
– Эй, Кристалл, а какой из них наш?
Я вновь испытала сильное желание упасть головой на парту. А он, как будто желая еще больше оскорбить меня, поинтересовался, не идет ли речь «вон о том отвратительном зеленом Пентагоне, выглядевшем так, будто ребенок срыгнул на него шпинатом».
Мы получили четверку. Четверку! Только лишь потому, что Уоррен не смог удержаться и не объявить всем, что мы не работали вместе над проектом. Я была в ярости.
Прошло пять лет.
Однажды мои родители зашли в салон связи, чтобы отремонтировать телефон. Менеджер сообщил им, что они находятся в поисках сотрудников. Родители рассказали мне об этом, и я подала заявление. Первым, кого я увидела, когда пришла на собеседование, был Уоррен. По его словам, он ощутил тогда мгновенное чувство притяжения. Что до меня, то я вспомнила Пентагон и разозлилась.
Однако, начав работать вместе, мы быстро сдружились. Мы гуляли, ходили вместе за мороженым и даже играли в мини-гольф. К своим двадцати трем годам я еще никогда ни с кем не встречалась. Да и теперь мне просто нравилось, что у меня есть друг, с которым можно проводить время.
Поэтому, когда мы сидели на диване у него дома и смотрели фильм и он вдруг начал как-то странно и тяжело втягивать ртом воздух, я подумала, не случился ли у него приступ астмы. Я и представить себе не могла, что в тот момент он пытался набраться смелости и пригласить меня на свидание.
Инстинктивно я была готова сразу же сказать нет – это слово было моим «ответом по умолчанию» каждому, кто когда-либо отваживался подступиться ко мне с подобным предложением. Но вместо этого я почему-то замялась и пробормотала:
– Ммм… Конечно, почему нет?
В тот вечер он отвез меня домой, до конца не уверенный, есть у него девушка или нет. Следующие шесть месяцев я провела в попытках найти вежливый способ порвать с ним. Вовсе не потому, что он сделал что-то не так – наоборот, он оказался невероятно милым и заботливым, а потому, что отношения с мужчиной в принципе пугали меня. Но Уоррен был настоящим джентльменом, что стало для меня очередным сюрпризом.
Мы дурачились, занимались скрапбукингом, играли в тыквенный боулинг (хотя он жульничает в любом виде боулинга, и мне приходится внимательно следить за ним), и в конце концов я с огромным удивлением начала чувствовать установившуюся между нами связь.
Я не могла признаться, что люблю его. Мой язык просто отказывался произнести это слово, поэтому я выбрала другое:
– Ты мне нравишься… очень.
В один из дней, когда мы ели пиццу, я поняла, что хочу провести с этим человеком всю оставшуюся жизнь. Я решила идти ва-банк.
– А что бы ты ответил, если бы я сама сделала тебе предложение? – спросила я.
– Я сказал бы нет, – заявил Уоррен. – Потому что человеком, который делает предложение, должен быть я.
Через некоторое время Уоррен организовал поездку в зоопарк. Мы увидели слонов (удивительно прекрасные создания), покормили жирафа по имени Грейс и вернулись ко мне домой. Уоррен знал, что я мечтаю о пушистой белой собаке. К сожалению, в моей квартире нельзя было заводить домашних животных, поэтому он выставил заводного игрушечного белого пса на террасу и отправил его ко мне. На шее у пса висело кольцо.
Мы поженились в октябре следующего года. Это была настоящая осенняя свадьба, полная тыкв – в беседке, которую построил для нас мой отец. А потом мы забрались в карету Золушки, которая была запряжена настоящей белой лошадью, и отправились на встречу с гостями.
И по сей день когда люди спрашивают, как мы познакомились, мы смотрим друг на друга и смеемся, прежде чем рассказать им нашу историю о Пентагоне из папье-маше.
В конце концов, все получится
Как поцелуй, связуют письма души.
«Ох, он просто огромный…»
С этим парнем я была знакома лишь по переписке и, соглашаясь на свидание, никак не ожидала, что мой новый приятель окажется таким великаном. Наушники прилегали к его мощной шее, а плечи и проступающие сквозь ткань рубашки бицепсы казались вырезанными из дерева. Одним словом, в нем не было ничего из того, что я хотела бы видеть в своем будущем муже.
Пару недель назад моя коллега Джинни прикрепила газетную вырезку на стену над моим рабочим столом. В статье говорилось о паре, которая вела переписку во время «Бури в пустыне», а потом поженилась. «Это может произойти и с тобой!» – написала на газете Джинни.
Помню, что тогда я лишь усмехнулась. К тому времени я тоже переписывалась с одним моряком по имени Тони. Мы познакомились благодаря кампании, направленной на поддержку военнослужащих. Но мы с Тони были просто друзьями, и ничего больше. Ну или по крайней мере так я говорила самой себе.
Два года назад, когда я еще училась в колледже, нам предложили написать письма незнакомым военным – морякам и летчикам, участвовавшим в операции «Буря в пустыне». Мое письмо случайно попало на корабль к Тони. Потом наши письма стали пересекать различные океаны и колесить по всем Соединенным Штатам, а дружба росла с каждым маркированным конвертом.
Эти письма были нашей единственной формой общения на протяжении первого года. В один из конвертов я вложила свою фотографию, однако Тони ждал еще несколько месяцев, прежде чем отправить мне свою в ответ, поэтому какое-то время я продолжала писать человеку, лица которого никогда не видела.
Однажды Тони удалось позвонить мне, но короткий телефонный разговор не мог заменить нам писем, которые мы продолжали отправлять друг другу. И вот теперь я стояла в аэропорту Атланты и во все глаза смотрела на здоровяка, приближавшегося ко мне быстрым шагом.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – пролепетала я. – Ты Тони?
Он кивнул. Короткая армейская стрижка, светло-голубые глаза. Он выглядел точь-в-точь как парень с той единственной фотографии, которую я получила, только был намного, намного крупнее.
У него был только час до транзитного рейса в Чарлстон, и весь этот час мы пытались поговорить. Тони оказался молчаливым, отчего я тоже чувствовала себя весьма неловко. А я-то представляла, как сказочно пройдет наше первое свидание!
Объявили посадку, и я помахала ему на прощание. Я была разочарована, ведь было очевидно, что я ему не понравилась.
Однако спустя несколько дней раздался телефонный звонок. Это был Тони. Мой друг по переписке по-прежнему хотел общаться со мной.
Теперь нас разделяло всего четыре часа езды на машине, так что мы бесконечно мотались туда и обратно. Тони подкупил меня своей добротой, щедростью, заботой и любовью. В конце концов он надел мне на палец обручальное кольцо… Это было три ребенка и двадцать три года назад.
Все, что было утрачено, вернулось
Тогда быть полностью увиденным кем-то и быть любимым в любом случае – это человеческое подношение, которое может граничить с чудесным.
Мы с подругой обедали и болтали о наших семьях. Когда она заговорила о том, как замечательно живут ее старшие дети, я почувствовала, что у меня упало сердце. Ее дети получили лучшее воспитание. У них было двое родителей, двое бабушек и дедушек, много любви и поддержки – в общем все, что делает взрослых людей цельными личностями с устойчивой психикой.
Моим троим детям повезло гораздо меньше. Бабушка с дедушкой умерли еще до их рождения, отец бросил меня ради другой женщины. У нас было слишком мало денег, и нам приходилось переезжать каждые два года. В какой-то момент я работала на трех-четырех работах, чтобы компенсировать отсутствие алиментов.
Я была так занята выживанием, что у меня не было времени, чтобы расслабиться и насладиться временем, проведенным со своими детьми. Я чувствовала себя полной неудачницей, потому что, как бы я ни старалась, у меня никогда не находилось для них достаточно денег, энергии или терпения. И все же, так или иначе, нам удавалось сводить концы с концами, и в целом все складывалось неплохо.
Словно прочитав мои мысли, подруга вдруг остановилась.
– Знаешь, ты мой герой, – сказала она. – Я постоянно всем рассказываю о тебе.
Герой? Я? Почему?
И тогда она призналась, что я всегда была для нее источником вдохновения и что она восхищается моим мужеством и тем, как я вырастила своих детей. Я не могла поверить своим ушам, ведь, по моему мнению, это она была воплощением прекрасной матери, жены, домохозяйки и всего того, кем я надеялась однажды стать. И вот эта идеальная женщина говорит, что восхищается мной?
Через некоторое время я вспомнила наш разговор и решила подвести промежуточные итоги. Мои дети выросли. Две мои дочери были замужем за прекрасными мужчинами. Они смогли реализовать себя в разных областях; стали замечательнями матерями для трех моих любимых внуков. Мой сын, хотя еще и находился в поиске своего жизненного пути, умел преодолевать любые трудности и обладал многими полезными навыками.
А ведь еще совсем недавно они были детьми, а я – матерью-одиночкой, делающей все возможное, чтобы удержаться на плаву.
Воспитывать трех подростков – задача почти неподъемная. Я много молилась и верила, что у Бога хватит терпения, чтобы вынести все мои жалобы и сетования.
Помню один день, когда я помогала в проведении информационно-просветительского мероприятия в своей церкви: мне нужно было нарезать кое-какие листы для осеннего карнавала и я устроила небольшой беспорядок на полу спортзала. Я попросила сына пропылесосить за меня, однако он отбросил рукоятку пылесоса в сторону, заявив, что он не будет этого делать. Наверное, ему б