На протяжении месяца каждый вечер папа и сын запирались в музыкальной комнате, Дин играл на гитаре, а мой маленький племянник тихо подпевал. Он обрел уверенность, и когда пришел день концерта, Диджей уже не сомневался, что все пройдет хорошо. Мой брат был с ним за кулисами до самого выхода на сцену. А потом Дин присоединился к семье в зале и достал фотоаппарат.
Диджей вышел на сцену в сопровождении вереницы ангелочков с крыльями и нимбами из мишуры на взлохмаченных головах. Каждый выходил вперед, чтобы спеть свой куплет, пока не пришло время Диджея. Заиграла знакомая музыка, но вместо того, чтобы начать свою партию, мальчик замер. В зале стало тихо. Личико Диджея побледнело, и мы увидели панику в его глазах. Казалось, он съеживался с каждой новой нотой. Пианист снова сыграл вступление, но все равно ничего не вышло. Все прихожане заерзали от нетерпения. Тишина казалась оглушительной.
Пианист снова заиграл, и тут раздался низкий голос. Это мой брат запел песню вместо своего сына. Все повернулись посмотреть, кто поет, но мы с мамой не отводили глаз от самого маленького ангела на сцене. Пока его отец пел, Диджей словно становился выше. На щеках у него вновь появился румянец, а в глазах блеск. Он тихонько начал подпевать, а потом его голосок становился все увереннее и громче. Он закончил свой куплет, вернулся в строй, и остальные ангелы продолжили выступление. Концерт закончился бурными аплодисментами. Дети торжественно поклонились, принимая заслуженную похвалу.
По пути домой я по‐новому взглянула на свою семью. Мой брат когда‐то был бестолковым белобрысым маленьким чудовищем, который не упускал возможности разыграть меня и поиздеваться, но при этом забирался ко мне в кровать, если вдруг приснился кошмар, и рыдал, если я не разрешала ему ходить за мной по пятам. А теперь он стал великаном‐отцом и в тот вечер в канун Рождества показал всем, что такое любовь.
Он перехватил мой взгляд в зеркале заднего вида и на мгновение взял меня за руку.
Не нужно было слов – взаимопонимание между нами было громче, чем голоса хора тем вечером.
Сиджей Коул
Богатым быть лучше
Начните считать все хорошее, что есть у вас в жизни, и у вас не останется времени, чтобы считать что‐либо еще.
Холодный ветер пронизывал меня даже через пальто, пока я тащила четыре банки домашних консервированных помидоров в церковный подвал, но это нисколько меня не печалило. Радуясь возможности накормить в Рождество тех, кто в этом нуждался, я стала помогать одноклассникам из воскресной школы упаковывать продукты для доставки.
В том году мы пошли в дом Бобби. В школе он учился на один класс старше меня, но я не знала, что он из бедной семьи. Когда мы занесли коробку внутрь маленького домика, я увидела, что вместо стен там были перегородки из простыней, подвешенных на веревках. Увидев нас, Бобби покраснел и скрылся за одной из простыней.
Мне стало очень его жаль. Даже в семилетнем возрасте я понимала, что такое стыд. Когда мы вернулись в церковь, учительница отвела меня в сторону. Я подумала, что она собирается обсудить ситуацию с Бобби, но она хотела поговорить не об этом.
– Линда, в этом году мы собрали много еды. У вас большая семья. Почему бы тебе не взять с собой одну из коробок?
Она протянула мне коробку, ожидая, что я ее возьму.
– Нет. Это же для бедных.
– Все люди время от времени нуждаются в помощи, – сказала она.
– Ну, а мы – нет.
Я шла пешком домой и думала над тем, что сказала мне учительница. Неужели мы были бедны? Я попробовала взглянуть на нашу семью, как мне казалось, беспристрастным взглядом и сделала вывод, что мы действительно нуждаемся и в еде, и в одежде.
В дурном расположении духа я пришла домой, но решила, что ничего не буду рассказывать маме. Она не выносила нытья. Но через два дня она буквально потребовала объяснить, почему я хандрю.
– Мы нищие.
– Кто тебе сказал? – спросила она.
– Никто не говорил. Я сама поняла.
Я не могла смотреть маме в глаза. Ведь она скрывала от нас такую важную информацию!
– С чего ты взяла, что мы бедны?
Я перечислила причины, становясь все смелее по мере того, как подробно излагала свои умозаключения.
– Церковь хотела дать нам еду. У нас нет машины, только пикап, и нам приходится ездить в багажнике. Женская миссионерская группа предлагала купить нам обувь на этот учебный год. И большая часть одежды в моем шкафу – это подержанные вещи от девочки из моего класса. Я никогда не задумывалась об этом, но вдруг люди смеются над тем, что я ношу чужую одежду?
– У тебя все?
Я попыталась придумать другие примеры, но не нашла ни одного. Мама налила чашку кофе, села за кухонный стол и задумчиво стала смотреть в окно. Может быть, она просто не знала, что другие люди думали о нас.
Она добавила в кофе ложку сахара и сделала глоток.
– Мы не бедные. Мы невероятно богаты.
Это заявление меня поразило. Я схватила свободный стул и подсела к ней.
– Не может быть!
– Ты не болеешь? Можешь без проблем бегать и играть?
Я кивнула. Я была самой быстрой девочкой в нашем классе.
– Ты умная? Много читаешь? Можешь пойти в библиотеку и узнать обо всем, что тебя интересует?
Я снова кивнула. Мама отучилась в школе всего восемь классов, но хотела, чтобы каждый из ее семи детей получил высшее образование. Теперь мне стало стыдно, что я вообще подняла эту тему.
– Ты когда‐нибудь ложишься спать голодной?
Она поставила на стол свою чашку.
– Я знаю, что нет. У нас прекрасный сад, и вы хорошо питаетесь круглый год. В магазинах не продают такие вкусные консервы, как наши домашние заготовки. Надо бы купить пару банок, чтобы ты могла сравнить.
– Но богатые люди покупают консервы, – возразила я.
– Потому что у них нет садов. Людям в Китае не хватает еды. А тебе хватает. У людей в Африке нет одежды, даже поношенной. Но одежда не важна. «Посмотри на полевые лилии[15]».
Она использовала эту цитату из Библии, когда кто‐то из детей жаловался на одежду, которую мы носим.
– Но люди думают, что мы бедны.
– Они не правы. У тебя есть возможность ходить в школу и играть, пока другим детям в этом мире приходится работать. Ты живешь в Америке. Ты свободна. Ты можешь идти, куда хочешь, молиться в любой церкви, какую выберешь, и стремиться к любой мечте, какую только можешь вообразить. Ты не бедна! Ты богата! И я надеюсь, что ты будешь помнить об этом до конца своих дней.
Я больше никогда не поднимала эту тему.
Теперь, став старше, я восхищаюсь богатствами, которые у нас были, даже если под елкой на Рождество оказывалось мало подарков.
Я часто слышала поговорку: «Я был богат, и я был беден. Богатым быть лучше».
Я знаю, что богатым быть лучше, потому что я – невероятно богатая женщина.
Линда Бейтен Джонсон
Первое Рождество малышей
Самое большое счастье в жизни – семейное.
С той самой минуты как на палочке теста я увидела две полоски, то начала мечтать о моментах, которые разделю со своим ребенком. Обнимашки на диване. Слюнявые, беззубые улыбки. Первые шаги и любимые мягкие игрушки. Очаровательные наряды и смешные гримасы.
И Рождество.
Рождество было главным событием в моем детстве, и я знала, что мой сын полюбит волшебство праздника так же сильно, как и я. Мои планы росли вместе с моим животом. Мы будем печь печенье, петь колядки, смотреть «Рождество Чарли Брауна» и разворачивать подарки. Оберточная бумага, несомненно, понравится ему больше, чем подарки, и мы с мужем будем смеяться, глядя, как он играет с кучей макулатуры. Первое Рождество малыша должно было стать лучшим днем нашего первого года совместной жизни.
Райли появился на свет 11 января, поэтому у меня было 348 дней на мечты о празднике.
Шли дни, малыш рос, и мои ожидания тоже. Он научился улыбаться – а мне уже не терпится увидеть выражение его лица, когда он откроет свои подарки! Он научился ползать – ему понравится елозить по оберточной бумаге! Он самостоятельно встает на ножки – как же мило он будет выглядеть, стоя перед рождественской елкой в пижаме! Мое нетерпение было так велико, что я не дождалась Дня благодарения и нагло поставила елку в самом начале ноября. После дневного сна я взяла сына из кроватки и принесла в гостиную, чтобы он впервые увидел рождественские украшения. Он указал на гирлянду, одобрительно загугукал и захлопал пухлыми ладошками.
«Ему обязательно понравится Рождество», – радостно подумала я про себя.
Наконец наступил сочельник, и приготовления были в полном разгаре. В канун Рождества мы с мужем Райли ночевали в доме у моего брата. Рождественское утро встретили в доме моей сестры с ее мужем, детьми и нашими родителями. Мы сытно позавтракали фруктами, кексами, фермерской запеканкой и нашим традиционным рождественским утренним какао. С тремя маленькими детьми, живущими по трем разным графикам, мы решили отказаться от большого рождественского ужина в пользу закусок и перекусов в течение дня. День был насыщен подарками, фильмами, поделками и общим праздничным весельем.
В ту ночь я почти не спала, не в силах сдержать волнение. Было около 7 утра, когда через стену я услышала, как моя невестка разговаривает по телефону.
Ну, наконец‐то! Кто‐то проснулся!
За дверью ванной меня встретил мой брат.
– С Рождеством! – воскликнула я и стиснула его в объятиях, снова чувствуя себя пятилетней.
– С Рождеством! – ответил он. – Планы изменились. У Мэг отошли воды, поэтому мы едем в больницу.
До меня не сразу дошел смысл его слов. Его жене оставалось еще по меньшей мере пять недель до запланированного кесарева сечения. Ей было еще рано рожать.
Но, увидев заплаканные, полные паники глаза моей невестки, я материнским чутьем поняла, что это не ложная тревога.