Через несколько минут я позвала мужа из гостиной.
– Ты закончил? Давайте вытянем имена и перейдем к десерту!
– Да, я почти закончил. Мне просто нужно перепроверить, что я никого не забыл.
Через минуту Дон появился из кухни с большой желтой миской в руках. Широко улыбаясь, он объявил:
– Готово! Я написал все имена большими буквами, чтобы было разборчиво. Только не говорите друг другу, чье имя вы вытянули, а то сюрприза не получится.
После этих слов каждый из нас вытащил листок бумаги и спрятал, чтобы никто не увидел, кому чье имя досталось.
Затем мы с сестрами и мамой пошли на кухню за тарелками для десерта. Пока мы резали пирог и торт, Доннис прошептала:
– Чье имя ты вытянула?
Она совершенно не умела хранить секреты!
Я прошептала в ответ:
– Мне достался Дон, так что придется поменяться с тобой – странно будет покупать подарок собственному мужу.
Она посмотрела на меня, засмеялась и ответила:
– Как странно, мне тоже достался Дон!
В этот момент я заподозрила что‐то неладное. Я спросила сестру Джуни, чье имя она получила, но та не хотела признаваться.
– Это же секрет!
– Джуни, – настаивала я, – мне кажется, тут что‐то пошло не так, потому что мы с Доннис обе вытянули имя Дона.
– Я тоже! – удивилась Джуни.
В этот момент наша мама воскликнула:
– Вот негодник! Он написал свое имя на всех листочках!
Хохоча, мы принесли десерт в столовую. Мама объявила всем присутствующим:
– Знаете что? Среди нас завелся шутник! К счастью, мы его вовремя вычислили. Дон, расскажи‐ка всем, что ты натворил.
Дон покраснел и не ответил, но не от стыда, а потому что согнулся пополам от смеха.
Мама наконец сказала вместо него:
– Дон написал свое имя на всех листочках!
Немного отдышавшись, Дон признался:
– А я‐то думал, никто не заметит, и на Рождество я получу все подарки!
Смеясь, папа спросил Дона:
– Неужели ты думал, что тебе это сойдет с рук?
– Нет, конечно! Но попробовать стоило, – ответил Дон.
Мама поручила Доннис написать имена заново, что она тут же и сделала. На этот раз все прошло без заминки.
Больше наша семья не экспериментировала с вытягиванием имен. Как‐то, знаете ли, не прижилась у нас эта традиция.
Шерил К. Джеймс
Фруктовый кекс
В каждом из нас есть немножко фруктового кекса.
Люди пытались переубедить меня много лет. Официально это началось, наверное, во время моего подросткового бунта, когда лучшая подруга стала ко мне приставать:
– Ну, попробуй! Тебе понравится!
Я вежливо попросила ее отвалить. Она отступила. Но и другие люди все время пытались обратить меня в свою веру, особенно во время рождественских праздников.
Я говорю о кексе – той самой ужасной смеси подозрительных тягучих зелено‐красных фруктовых шариков в буханке ужасного пресного теста.
Заслышав слова «фруктовый кекс», люди либо улыбаются, либо усмехаются. Как говаривал Джонни Карсон[27]: «Во всем мире есть лишь один фруктовый кекс, который люди постоянно передаривают друг другу». А великая юмористка Эрма Бомбек писала: «Кекс весит больше, чем печь, в которой его пекли!» По‐моему, она еще добавила, что из фруктового кекса получается отличный стопор для двери.
Мой муж, сертифицированный член АЛФК (ассоциации любителей фруктовых кексов), никогда не встречал кексов, которые бы ему не нравились. Жизнь ему была не в радость, если у нас в холодильнике не было припрятано кекса. К счастью, во имя сохранения нашего брака он никогда не пытался меня им накормить.
В 1997 году друзья подарили нам кекс, но у нас уже было два своих, поэтому я положила подаренный в морозилку и забыла о нем. Вспомнила я о нем лишь через два года, когда мы собрались навестить мою дочь Роки и ее мужа Глена. Роки (храни ее Господь) тоже ненавидит кексы. Вся в мать! Улучив момент, я закопала на дне их морозильной камеры тот самый кекс, изготовленный в 1997 году. Однажды Роки найдет его и ужаснется.
Не удивляйтесь, мы с ней всегда разыгрывали друг друга, особенно когда обе жили в Лос-Анджелесе. Например, Глен очень гордился своим большим и безупречным газоном, поэтому однажды мы купили пластиковых фламинго и расставили их по всей аккуратно постриженной лужайке, пока никого не было дома.
Сотворив это, мы – никем не замеченные – дали деру. А потом и думать забыли про этих фламинго. Через полгода, когда мы вернулись из отпуска, девушка, сидевшая с нашими собаками, забыла упомянуть, что у нас побывали гости. И вот когда мы вошли в спальню, то обнаружили в кровати стаю розовых пластиковых фламинго. Нам с мужем это напомнило сцену с лошадиной головой из «Крестного отца»[28].
Вскоре мы переехали из Лос-Анджелеса в Орегон, и Роки с Гленом приехали нас навестить. Через два года после их визита я разбирала морозильник в гараже и нашла тот самый кекс, датированный 1997 годом.
Кекс пролежал у меня до 2012 года, пока мы не поехали в Лос-Анджелес на свадьбу нашей внучки. Я завернула старый кекс в новую подарочную упаковку и бросила его в чемодан. Все два дня, проведенные с Роки и Гленом перед свадьбой, мы ждали, когда они выйдут из дома. Стоило им ступить за порог, как мы поспешили к их морозилке и закопали кекс под замороженными овощами.
Однажды вечером, спустя несколько месяцев после возвращения со свадьбы, нам позвонила Роки:
– Вчера у нас был званый обед, – сердито сказала она. – Очень много гостей пришло.
Мы с мужем слушали ее по громкой связи и гадали, к чему она клонит.
– Десерта на всех не хватило, – сказала она. – И тут я вспомнила, что видела в морозильной камере нечто похожее на вкуснейший пирог моей свекрови. Достаю я его, значит, и понимаю, что вы, ребята, опять это провернули!
Мы с мужем улыбнулись и показали друг другу большие пальцы.
Этот эпизод произошел весной 2013 года. С тех пор мы еще много раз праздновали Рождество, встречая праздник вместе с переменами, которые случаются в жизни.
Теперь я овдовела и очень скучаю по мужу, а еще по розыгрышам, которые мы с ним устраивали над Роки и Гленом.
С появлением COVID-19 и необходимостью сидеть в изоляции в жизни стало так много неопределенности. И как теперь праздновать Рождество? Неужели придется устраивать розыгрыш по интернету, с соблюдением социальной дистанции? Такое вообще возможно?
Знаете ли, «фруктовым кексом» иногда в шутку называют эксцентричных или сумасшедших людей. В общем, я что‐нибудь придумаю. Кажется, кексы мне начинают нравиться!
Бобби Дженсен Липпман
Анти-Санта
У ваших детей есть только одно детство. Сделайте его незабываемым.
Во всем был виноват мой муж Фред. Я бы никогда не подумала сделать что‐то подобное, пока не встретила его.
Фреду недостаточно было просто упаковать подарки. Он любил добавить в коробку что‐нибудь еще, чтобы утяжелить ее или заставить греметь. Он умел оформить подарок так, чтобы получатель понятия не имел, что внутри – даже если там что‐то очевидное, например книга.
Сама я обычно так не стараюсь. Со всеми делами, которые нужно успеть сделать на Рождество, у меня просто нет времени ничего придумывать, когда дело доходит до упаковки подарков. Но и у меня случаются моменты вдохновения. Одним из таких случаев было Рождество 2006 года, когда наши дети – четырнадцатилетняя Эшли и двенадцатилетний Кристиан – попросили новую приставку.
Мы всегда учили детей ценить истинное значение Рождества. Это время, чтобы отдавать, а не получать. И часто дарить подарки гораздо веселее. В том году они по традиции составили свои списки желаний на Рождество, зная, что не обязательно получат все, о чем просили. В их коротких списках пожеланий на Рождество 2006 года доминировала игровая приставка GameCube. Ну, конечно, подумала я. Чем старше дети, тем короче и дороже их списки желаний.
– Ой, не знаю, ребята, – сказала я, слегка покачав головой. – Не уверена, что мы сможем уложиться в бюджет.
Эшли пожала плечами.
– Надежда умирает последней.
И правда! Рождество – это не только время подарков, но и надежды и веры, даже когда кажется, что шансов нет.
– В этом году дети очень хотят приставку GameCube, – сказала я Фреду, когда ложились спать.
– Да, я знаю, – сказал он со вздохом. – Давай проверим магазин GameStop? У них бывают подержанные.
– Можно проверить, – согласилась я.
На следующий день я зашла в местный GameStop. Небольшой магазинчик был под завязку забит новейшими игровыми приставками и играми для всех возрастов, от мала до велика. Были игры по фильмам и сериалам, про монстров, войну, космос и даже по детским игрушкам. Как же сильно все поменялось со времен Atari[29]!
Я спросила молодого продавца, есть ли у них подержанные приставки GameCube.
– Вроде бы были. Сейчас проверю.
Он исчез в подсобке и вернулся, неся кубическую игровую систему с проводами и джойстиком, завернутыми в пакет.
Такую я видела впервые. Я-то думала, что это будет маленькая портативная игрушка, пока Эшли не сообщила мне, что она подключается к телевизору.
– А вы не знаете, из‐за чего ее сдали в магазин? – спросила я, осматривая устройство.
– Ну, эта приставка вышла уже много лет назад, – сказал клерк. – Обычно, когда выходят новые модели, люди покупают их и сдают старые.
Я ухмыльнулась. Наши дети сильно отстали от жизни. Какие мы ужасные родители!
– Сколько она стоит?
Он отсканировал штрих‐код.
– Пятьдесят долларов.
Идеально! Как раз уложусь в бюджет. Я поставила приставку на прилавок.
– А у вас есть коробка? Это будет рождественский подарок.