Подходя к классу, я услышала треск мебели. Войдя, я увидела, что один мальчик повалил другого на пол и сидит на нем верхом.
- Слушай, ты, отсталый! - говорил лежавший. - Мне плевать на твою сестру!
- Держись от нее подальше, ты понял? - угрожал сидевший на нем.
Напустив на себя строгий вид, я велела им прекратить драку. Внезапно ко мне повернулись 14 пар глаз. Я поняла, что вид у меня не слишком уверенный. Сердито поглядев друг на друга и на меня, мальчики заняли свои места. В этот момент из класса напротив выглянул учитель и закричал на моих учеников, велев им сесть по местам, молчать и слушаться меня. Я почувствовала свою полную беспомощность.
Я пыталась объяснить материал, который подготовила, но на меня были обращены настороженные лица. По окончании урока мальчик, который начал драку, назовем его Марк, сказал мне:
- Леди, не тратьте попусту время, мы отсталые. - И вышел из класса.
Потрясенная, я опустилась на стул, пытаясь понять, зачем я стала учителем. И как справиться с этой проблемой - сбежать? Я сказала себе, что потерплю год, а следующим летом выйду замуж и займусь чем-нибудь более благодарным.
- Досталось вам от них, да? - Это был мой коллега из класса напротив. Я кивнула.
- Не переживайте, - сказал он. - Я учил большинство из них в летней школе. Их всего четырнадцать, и большинство все равно не окончит школу. Не тратьте время на этих детей.
- Что вы имеете в виду?
- Это дети сезонных рабочих. Они живут в хибарах в поле. Ходят в школу, когда им хочется. Старайтесь, чтобы они всегда были при деле и сидели тихо. Если что, посылайте их ко мне.
Собираясь домой, я не могла забыть лица Марка, когда он говорил: «Мы отсталые». Отсталые. Это слово не давало мне покоя. Я поняла, что должна сделать что-то из ряда вон выходящее.
Назавтра я попросила того коллегу больше не заходить ко мне в класс. Я должна была сама справиться с детьми. Войдя в класс, я посмотрела в глаза каждому ученику, а потом написала на доске СИНЙЕЖД:
- Это мое имя, - сказала я. - Вы можете его назвать? Они сказали, что оно «странное», что никогда такого раньше не видели. Тогда я написала на доске: ДЖЕЙ-НИС. Некоторые произнесли его вслух и удивленно на меня посмотрели.
- Вы правы, меня зовут Джейнис, - сказала я. - Я не способна к учению, это называется дислексия. Когда я пошла в школу, то не могла правильно написать свое имя. Я не могла запомнить порядок букв, и цифры путались у меня голове. Меня назвали отсталой. Все верно… я была отсталой. До сих пор я слышу эти ужасные голоса и чувствую стыд.
- А как же вы стали учительницей? - спросил кто-то.
- Потому что я ненавижу ярлыки, я не тупая и люблю учиться. И таким будет и этот класс. Кому нравится ярлык «отсталый», тому лучше перейти в другой класс. А в этой комнате отсталых нет.
- Поблажек вам от меня не будет, - продолжала я. - Мы собираемся много работать, пока вы не нагоните материал. Вы закончите школу, и я надеюсь, что кто-то из вас пойдет в колледж. Это не шутка… это обещание. И я никогда больше не желаю слышать в этом классе слово «отсталый». Вы поняли?
Они как будто слегка выпрямились на своих стульях.
Нам действительно пришлось много работать, и результаты не замедлили сказаться. Особенно выделялся Марк. Я слышала, как он говорил какому-то мальчику в коридоре: «Это очень хорошая книга. Мы больше не читаем книжки для малышей». Он держал в руках «Убить пересмешника».
Шли месяцы, дети делали удивительные успехи. Потом однажды Марк сказал: «Но люди все равно считают нас глупыми, потому что мы неправильно говорим». Я ждала этого момента. Теперь мы могли приступить к глубокому изучению грамматики, потому что они сами этого хотели.
Мне было жаль, что приближается июнь, - им так хотелось учиться. Все мои ученики знали, что я собираюсь замуж и уеду из этого штата. Однако учащиеся из класса «седьмого урока» приходили в явное возбуждение, когда я об этом говорила. Мне было приятно, что они меня полюбили, но в чем тут дело? Неужели они злились, что я оставлю эту школу?
В последний день занятий у входа в школу меня встретил директор.
- Прошу вас, пройдемте со мной, - напряженно произнес он. - В вашем классе проблемы.
«Что могло случиться?» - мысленно удивилась я.
Ничего подобного я никогда в жизни не видела! Во всех углах комнаты стояли цветы, букеты на партах, на шкафах, ковер цветов устилал мой стол. Как им это удалось? Большинство из них были настолько бедны, что получали теплую одежду и нормальное питание только за счет специальной школьной программы.
Я расплакалась, они заплакали тоже.
Позже я узнала, как они заполучили столько цветов. Марк, который по выходным работал в местном цветочном магазине, увидел заказы от нескольких других моих классов. Он сказал об этом одноклассникам. Слишком гордый, чтобы его заклеймили еще и ярлыком «бедный», Марк попросил у хозяина магазина разрешения забрать все вялые цветы. Затем он зашел в похоронное бюро и объяснил, что его классу нужны цветы для учительницы, которая уезжает. Там согласились отдать им букеты, оставшиеся от похорон.
Это был не единственный подарок, полученный от них. Два года спустя четыре ученика закончили среднюю школу, а шестеро получили стипендии на поступление в колледж.
Сейчас, через двадцать восемь лет, я преподаю в академически сильной школе недалеко от того места, где начиналась моя карьера. Я узнала, что Марк женился на девушке, которая нравилась ему в колледже, и теперь он преуспевающий бизнесмен. И кроме того, три года назад сын Марка с отличием закончил мой английский класс.
Иногда я со смехом вспоминаю окончание своего первого рабочего дня! Подумать только, я думала о том, чтобы заняться чем-нибудь другим, более благодарным!
Джейнис Андерсон Коннолли
Руководитель скаутов спасает выступление
На протяжении нескольких недель театральная труппа готовила программу для родительского дня. Все шло хорошо. Стены были украшены, скауты - полны энтузиазма, планировалось и вкусное угощение.
Тамада прекрасно справлялся со своей задачей. Собравшиеся пели песни с уважительно сдерживаемым энтузиазмом, характерным для программы родительского дня.
Затем поднялся желавший выступить Джимми Дэвис. Он много недель ждал этого момента. Увидев сияющее лицо матери и уверенное лицо отца, мальчик начал говорить с подъемом и, сознавая, какое уважение ему оказывают, слушая со вниманием, сделался еще более красноречивым.
Но потом что-то произошло. Все поплыло у Джимми перед глазами, он стал говорить медленнее, запнулся и остановился. Он покраснел, лихорадочно сжал руки и беспомощно посмотрел на руководителя скаутов.
Наставник Джимми, который много раз слышал речь своего воспитанника, репетируя ее с ним, подсказал забытые слова, и мальчик снова заговорил. Но все было уже не то. Идеального выступления не получилось.
Джимми снова замолчал - и снова его руководитель помог ему. И в оставшиеся две минуты говорил больше он, чем мальчик.
Но Джимми все же закончил и сел с тяжким грузом на сердце. Он понимал, что провалился. На лице его матери была написана досада, а на лице отца явно читалось болезненное сознание стыда.
Собравшиеся вежливо поаплодировали, жалея мальчика, который, по их мнению, с задачей не справился.
Поднялся руководитель скаутов. И всем пришлось прислушиваться, потому что говорил он негромко. Что же он сказал?
- То, что сейчас произошло, доставило мне больше радости, чем вы можете себе представить. Вы видели, как мальчик одержал блистательную победу там, где мог потерпеть сокрушительное поражение. Джимми мог не продолжать. Прекратить выступление было бы легче. Но закончить речь перед лицом двухсот человек - на это требовалось большое мужество. Уверен, сегодня вам еше предстоит услышать множество удачных речей, но я также уверен, что вы не увидите такой силы духа, какую только что продемонстрировал нам Джимми, - довести дело до конца, даже столкнувшись с трудностями!
Теперь присутствующие разразились аплодисментами. Мать Джимми сидела, гордо выпрямившись. К отцу мальчика вернулась прежняя уверенность. А Джимми, у которого в горле стоял комок, сказал сидевшему рядом другу:
- Я бы хотел когда-нибудь стать таким руководителем скаутов, как наш.
Уолтер Макпик Предоставлено Мартином Лоу
Что происходит с нынешней молодежью?
Если вы будете обращаться с человеком… словно он такой, каким должен и может быть, он и станет таким, каким должен и может быть.
Гете
Сегодня молодые люди растут быстрее. Им нужна наша помощь.
Но что я мог сделать?
Мой внутренний голос спрашивал меня, почему я не являюсь образцом для современного поколения молодых людей. Я не могу им быть. Я не психолог и не обладаю влиянием политика, способного изменять сознание масс.
Я инженер-электрик. Закончил Университет Виргинии и теперь работаю в компании «Хьюлетт-Паккард».
Но эта мысль не оставляла меня.
И в конце концов я решил что-нибудь предпринять. Я позвонил в соседнюю среднюю школу и сказал директору, что хотел бы помочь. Тот очень заинтересовался и пригласил меня приехать во время ленча. Я согласился.
Приехав в полдень в школу, я очень волновался, захотят ли ученики разговаривать с посторонним. Я уже несколько лет не бывал в школе, и ученики в коридорах казались мне старше своих лет. Большинство из них было одето в мешковатую одежду.
Наконец я добрался до нужного мне класса, до комнаты 103, где должен был побеседовать с учениками. Сделав глубокий вдох, я открыл дверь. В классе сидели и болтали 32 ученика. Когда я вошел, все замолчали, устремив на меня взгляды.
- Привет, я Марлон.
- Привет, Марлон, заходите.
«Они меня приняли», - с облегчением подумал я.