Нет, я не верил. И я убедил себя в том, что мне не дадут роль, ведь я не знаю, как это делать, и даже не старался. Но две недели спустя Мелисса позвонила мне и сообщила новость – нас обоих приняли в любительсткий театр. Она добавила:
– Я уверена, что ты им понравился гораздо больше. А меня они берут, потому что знают, что один ты точно откажешься участвовать.
Жена клятвенно пообещала мне, что поможет выучить реплики. Мы будем исполнять комедию на вечернем театральном мероприятии в честь Дня матери. В моем распоряжении было всего четыре недели, чтобы подготовиться к дебюту.
Нам пришлось прочитать сценарий несколько раз, прежде чем Мелисса смогла сдержать свой смех:
– Я смеюсь с тобой, а не над тобой, – уверила меня жена, задыхаясь от хохота.
Чтобы сохранить чувство собственного достоинства, я предпочел поверить ей. В конце концов, это же комедия. В таком случае положено смеяться, разве нет?
– Громче! – крикнул режиссер, когда я произносил свои реплики на первой репетиции пьесы. Я начал заново.
– Громче, дорогой! – На этот раз режиссировала жена. Я глубоко вздохнул и практически прокричал следующую реплику. Мелисса показала мне «палец вверх» и с гордостью улыбнулась. Неожиданно меня накрыло чувство удовлетворения.
По пути домой жена держала меня за руку и говорила мне, что я справился великолепно.
– Я знаю, что ты сделал это только ради меня, и хочу, чтобы ты знал: я очень это ценю.
Конечно, она была права. Я пошел на пробы, чтобы порадовать ее, и, хотя мне было приятно проводить время с женой, я твердо сказал, что это будет первый и последний раз. Она улыбнулась и кивнула.
Когда в День матери мы с Мелиссой подъехали к театру, где через полчаса должно было состояться представление с нашим участием, я сжал ее руку:
– Я должен кое в чем признаться, – робко начал я. – Сначала я не был уверен насчет этой затеи, но на самом деле мне очень понравилось репетировать на сцене вместе с тобой.
Мелисса расплылась в улыбке.
– Правда? То есть ты хочешь сказать, что готов повторить? – спросила она.
Если меня чему-то и научила эта история, то это тому, что никогда не стоит говорить «никогда». Может быть, позже я возьму свои слова назад. Но, скорее всего, я продекламирую их со сцены.
Ради себя!
Каждый день делайте то, что вас пугает.
«Раз, два три, прыгай!» – Я наблюдала с палубы, как одна из моих двоюродных сестер сиганула с близлежащей скалы прямо в холодную, прозрачную воду озера. Услышала одобрительные крики и смех остальных моих кузин, которые столпились в ожидании своей очереди.
С празднованием Дня независимости у меня связано много радостных воспоминаний: река, песчаные замки, палящее солнце, салют в окружении родственников и друзей. Каждый год мы на целый день отправлялись в двухчасовую поездку на реку Миссури, чтобы поплавать, устроить пикник, покататься на лодке и водных лыжах.
Но в этом году все было по-другому. Впервые мы праздновали День независимости без моего отца. Он скончался шесть недель назад от обширного инфаркта. Ему было всего пятьдесят шесть, но проблемы с сердцем мучали его лет с тридцати.
Моя мама, две сестры и я пытались понять, как нам жить дальше. В этом году было решено начать новую семейную традицию. Вместо того чтобы ехать на наше место у реки Миссури, мы отправились к моей двоюродной сестре. Они с мужем жили на берегу прекрасного озера, которое с одной стороны было окаймлено скалами. Дети кузины любили прыгать с них, это было их семейной традицией.
И вот теперь я наблюдала, как мои сестры по очереди ныряли в водную гладь.
– Эй, давай с нами!
Я отрицательно покачала головой, почувствовав, как мой лоб покрывается испариной.
Всю жизнь я была больше осторожной, чем рисковой, – из тех, кто любил наблюдать в сторонке. Но тогда, сразу после смерти папы, я не переставала думать о том, как он прожил свою короткую жизнь. Отец всегда пробовал что-то новое, не боялся проиграть. Он ел осьминога в Мексике и играл в гольф в Шотландии. Я уверена, папа ни секунды не задумался бы, если бы ему выпала возможность заняться парасейлингом, покататься на водных лыжах или на тюбинге. Он бы воспользовался любым шансом. Хотя при мне отец никогда не упоминал о списке своих желаний, он жил так, словно каждый день вычеркивал по одному пункту.
Я подумала о том, что было бы, если на мгновение я запрятала бы свой страх, поднялась на вершину и спрыгнула с этой скалы. Каково это? Какие ощущения я испытала бы?
Что за глупости, прозвучало у меня голове. Я же взрослая женщина. Моему ребенку всего два месяца. Я не хочу выглядеть посмешищем. Да и вообще, я на такое не способна.
Потом я снова взглянула на скалу и подумала об отце. Тогда я поклялась, что больше не позволю страху брать надо мной верх и начну жить, не оглядываясь назад. Я медленно встала, скинула с плеч полотенце и направилась к скале. На самом верху мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не развернуться и не побежать обратно вниз. Я стояла в очереди, и мое сердце отчаянно билось. И вот передо мной уже не трое, а всего один человек.
Внезапно мы остались наедине – я и скала. Взглянув вниз на озеро, я покачнулась. Дул ветерок, покрывая мелкой рябью блестевшую на солнце водную гладь. Мои ноги скользили по твердым камням, я глубоко дышала, чтобы унять дрожь.
– Хорошо, папа. Ради тебя.
Я согнула ноги и прыгнула как можно дальше. В полете ветер трепал мои волосы, я чувствовала себя такой живой и свободной.
Коснувшись холодной воды, я услышала голос отца.
– Нет, милая, это ради тебя.
Секрет в сине-белую полоску
Все, у кого есть попа, грудь, талия и бедра, смело надевайте бикини. И не обращайте внимания на глупые стандарты!
Это было наше первое лето в новом районе, и оно выдалось довольно жарким. Все проводили время у бассейна и, конечно, раздевались до купальников: мужчины и женщины, дети и старики – все без исключения. Они улыбались, брызгались, дурачились.
Я же застенчиво стояла в тени под зонтиком, разглядывая людей вокруг через солнечные очки. Женщины загорали на шезлонгах и плескались с детьми в воде. Некоторые выбрали купальники-бандо, топы на бретелях и даже с пуш-апом, а самые смелые отважились надеть бикини. И далеко не каждая отличалась идеальной фигурой! Все же они не стеснялись открыть свое тело. Загорелые и бледные, подтянутые и с формами, беременные и в возрасте – от моих новых соседок исходила уверенность, которая придавала им красоты. По всей видимости, только я не находила себе места.
На мне был купальник-танкини[64]. Я потрогала узелок, крепко затянутый на шее. Практичный раздельный купальный костюм обеспечивал комфорт, которым не мог похвастаться сплошной купальник. Свободный, струящийся по талии, он напоминал майку и выглядел вполне прилично. И все же я жутко стеснялась выйти в нем из тени.
После двух родов я больше не чувствовала себя привлекательной. Хотелось сбежать отсюда домой и надеть там свободную футболку и легкие широкие брюки. Но дома дети будут зависать перед телевизором или играть часами в видеоигры. Бассейн – идеальное место для них в такую погоду. Но дети плавали неуверенно, так что отсидеться в тени у меня бы не получилось. Поэтому я глубоко вздохнула и вышла из-под своего укрытия. Быстро пройдя по горячей дорожке, скользнула в бассейн.
– Покатай меня! – Моей дочке Одри очень нравилось плескаться в бассейне, но она любила использовать меня в качестве водного такси. Я испугалась, что веревка на купальнике вдруг развяжется, когда дочка схватилась за меня и обняла за шею. В это время сын Эйдан наворачивал круги, словно акула, пытаясь «цапнуть» Одри, поджидая ее то тут, то там. Он нападал на нее, она визжала, мы едва успевали вырваться из его хватки. Иногда он задевал рукой мои трусики, и я взвизгивала, отпуская Одри, сидящую у меня на спине. Я спешила прикрыть руками пятую точку и не могла отделаться от мысли о том, что вокруг нас плавает куча маленьких детей.
У меня не получилось расслабиться ни на минуту. Мало того, что я жутко стеснялась своего вида в купальнике, так еще и приходилось постоянно следить за тем, чтобы не дай бог не потерять его в воде. В то лето я вздохнула с облегчением только в День труда, когда бассейн был закрыт.
Времена года сменялись одно другим, ушла зима, распустились первые цветы. Одна только мысль о том, что придется снова проводить бесконечные дни у бассейна, наводила на меня ужас. Купальник-танкини ждал своего часа.
Прошли уже два лета в нашем новом доме. Два лета я бесконечно сидела у бассейна в своем выгоревшем танкини в цветочек. Становясь старше и увереннее, дети все больше играли с друзьями, а не со мной. А я болтала с другими мамочками, но все еще остерегалась удара – кто-нибудь из детей мог налететь на меня с брызгами или же напасть сзади, задумав застать меня врасплох. Другие мамочки беззаботно сидели на краю бассейна или стояли в воде, где было неглубоко, – плечи отведены назад, на лице светилась улыбка. Я удивлялась, как им удается следить за детьми и насаждаться моментом в своих сногсшибательных купальниках.
Тогда мне пришло в голову, что бикини – мост, соединяющий старую и новую жизнь. Если уж я целыми днями сижу у бассейна с детьми, я буду делать это красиво. В те дни мне исполнилось сорок, и внутри словно что-то сломалось. Я больше не могла видеть свой безвкусный, старомодный купальник-танкини, который носила каждый день. Мне на глаза постоянно попадались женщины моего возраста или старше, которые носили бикини, при этом выг