Дженни Айви
Игра в радость
Зная, за что вы благодарны, вы перестаете замечать то, чего вам не хватает.
Первый сигнал о том, что предстоящее лето будет напряженным, прозвучал еще в апреле, когда кардиолог моего мужа посоветовал ему заменить негерметичный клапан в сердце. Эта новость совсем меня не обрадовала, в том числе и потому, что с недавних пор я завела себе привычку проводить жаркие месяцы в нашем коттедже на озере в Нью-Гемпшире – в полном одиночестве. Я постаралась убедить себя в том, что у нас будет достаточно времени и для операции, и для восстановления, а в июле я уеду. Рэй сможет вернуться к своему любимому занятию – смотреть игры «Янкиз» по телевизору, сидя в нашем кондиционированном доме, а я – к озеру с его нежным бризом и криками гагар. Что может пойти не так? Оказалось, очень многое.
Теперь в некоторых крупных больницах сердечный клапан меняют по-новому. Хирург не вскрывает пациенту грудную клетку, а просто вводит клапан через вену. Сама операция, может быть, и стала менее травматичной, однако требует гораздо более долгой подготовки. Например, нужно заранее сделать катетеризацию вены, чтобы убедиться, что она достаточно раскрыта. Мы с Рэем провели целый день в больнице (он в постели, я – в приемной), стараясь выбросить из головы мысли о плохом.
Домой мы вернулись в 18:00 страшно уставшими и рано легли спать. В три часа ночи муж разбудил меня:
– У меня сердечный приступ.
Я послушала, как тяжело он дышит, и набрала 911.
– Хотите поехать с нами в машине «Скорой помощи»? – спросил меня водитель.
– Нет, спасибо. Я приеду сама. Только переоденусь и погуляю с собакой.
С нами такое уже случалось.
«Еще одна ложная тревога, – подумала я. – Не буду звонить детям, это может подождать до утра».
Рэя госпитализировали на несколько дней, врачи исключили сердечный приступ и сказали, что это была реакция на пигмент для катетеризации.
Теперь ему предстояло восстанавливаться неделю, а потом – записываться на другие процедуры. Я с сожалением перевернула в календаре страницу. Наступил май. Надежда на то, что он выздоровеет и я смогу уехать, еще оставалась. Может быть, это произойдет не в первую неделю июля, но, по крайней мере, летом.
Все наши разговоры теперь вращались вокруг его здоровья. Выживет ли он? Умрет ли? Он снова отвечал мне на вопросы, которые я задавала с тех пор, как двадцать лет назад у него случился инсульт.
– Ты хочешь, чтобы тебя кремировали или похоронили? Похороны нужно устроить в Харрисоне или в Нью-Гемпшире? Не купить ли нам участок на кладбище?
Мне становилось плохо каждый раз, стоило мне подумать о худшем исходе. К горлу подступал комок, и мне приходилось срочно прятаться в туалете.
Так совпало, что именно в это время умерли сразу двое из наших друзей.
Сидя на поминальных службах, я утирала слезы. Я оплакивала не тех, кто ушел, а Рэя, который мог стать следующим.
Наконец, Рэю сообщили, что он соответствует всем критериям для замены клапана. Операцию назначили на начало июня, но потом перенесли на неделю позже – клапан понадобился пациенту, который находился в более тяжелом состоянии.
К счастью, дальше все прошло без изменений. Рэй так хорошо перенес операцию, что его выписали на следующий же день.
В инструкциях по уходу было сказано, что кто-то должен быть с ним рядом в течение двух недель. Плакала моя поездка на озеро.
Я знала, что он сделал бы то же самое для меня, но почему-то чувствовала, что мой мир рушится. Друзья призывали меня заботиться о себе. Я старалась, но, несмотря на длительные прогулки, массаж, уход за лицом и садоводство, теряла терпение, сидя с мужем. Я ругала себя последними словами, но поделать ничего не могла.
В середине июля у нас образовалось окошко в десять дней без визитов к врачу.
– Ты не против, если я съезжу на озеро? – спросила я Рэя. – Я вернусь к следующему приему.
Мне показалось, что ему было все равно. Он мог сам добраться до кардиореабилитационного центра, церкви и магазинов. Рэй ничего не сказал, но, судя по всему, ему тоже хотелось отдохнуть от меня.
В отличие от прошлых лет, моя жизнь на озере не задалась с самого начала. Не получалось открыть гараж. Банка с соусом для пасты упала на пол, разбрызгивая содержимое. В доме завелись мыши. Четыре дня шел дождь.
Чтобы хоть как-то успокоиться, я начала говорить сама с собой.
– Перестань жалеть себя, Полли, – убеждала я пустоту. – Жизнь полна положительных вещей. Найди их.
В детстве я любила книгу Элеоноры Портер «Поллианна». Возможно, она так мне нравилась потому, что меня звали почти так же. Но сама история тоже была приятная. У Поллианны была собственная «Игра в радость». Я тоже решила в нее сыграть. Правила были такие:
1. Каждый день я буду находить три неожиданных повода для радости.
2. Я буду записывать их на стикерах.
3. Я не лягу спать, пока не напишу три пункта.
Поначалу было сложно. Найти три положительных момента труда не составляло, но, согласно придуманным мною правилам, они должны были быть неожиданными. Так что к ним никак нельзя было отнести, например, запланированную прогулку с подругой. В первый день я записала:
1. Съела идеально спелую дыню.
2. Получила приглашение на презентацию книги Берни.
3. Женщина на кассе сделала комплимент моей рубашке.
На следующий день было уже легче:
1. Нашла в интернете, как поменять картридж в принтере.
2. Открыла банку огурцов с помощью плоскогубцев.
3. Искупалась ночью под луной.
Я начала ставить кулинарные эксперименты. Вечером я пожарила моллюсков. Мне показалось, что они недостаточно раскрылись, но я их все равно съела. Запись на следующий день гласила: «Не отравилась моллюсками».
Потом в ванной перегорел свет. Вечером я записала: «Приняла ванну при свечах». Я получила неожиданное приглашение на ужин от соседей, которых почти не знала. Записала на стикере: «Ужин у Кена и Линды. Гурманы!» На следующее утро я снова улыбнулась: в моем саду расцвели две лилии. Это было достойно еще одной записи, так же, как и «Молодой человек на свалке помог мне поднять мой тяжелый мешок с мусором».
Ежедневные напоминания о том, что жизнь все еще может быть хорошей, поддерживали мой дух. Я решила продолжать отмечать радостные моменты своей жизни. Знаете, каким был мой первый стикер после возвращения домой? «Рэй прекрасно себя чувствует».
Полли Хэйр Тафрат
Как я медитировала
Только тот, кто осмеливается потерпеть большую неудачу, сможет многого добиться.
Сегодня утром я собралась немного помедитировать. Я прочитала множество мудрых книг о духовности и самосовершенствовании, поэтому прекрасно понимаю, что медитация – это ключ к самопознанию и обретению спокойствия в хаотичном мире. Я с трудом дождалась воскресенья. Встала на рассвете. Убрала все, что могло меня отвлечь. Отключила стиральную машинку. Накормила трех собак и кошку. Поздоровалась с мужем (Джоном). Дала лекарство коту (ему шестнадцать, у него больная щитовидка). Сменила постельное белье. Все было готово.
Я сообщила Джону, что ненадолго уйду в комнату, чтобы помедитировать. Он знал, что мне нельзя мешать.
Я закрыла дверь, отринув от себя всю суету жизни, и села в самое современное эргономичное кресло. Ступни – на полу. Руки – на коленях, ладонями вверх. Я закрыла глаза. Сделала глубокий вдох… затем выдох… вдох… выдох… а-а-ах… В соседней комнате Джон высморкался, как иерихонская труба, и этот звук проник даже сквозь крепкое дерево закрытой двери.
Ну ладно. Ничего страшного. Вдох… выдох… вдох… Джон протрубил снова.
Ничего… Все в порядке, ведь у меня есть современные беспроводные наушники с шумоподавлением и подписка на сервис с отличной музыкой для медитации.
Теперь надо было включить телефон. Зайти в настройки, чтобы подключить Bluetooth к наушникам. Вспомнить имя пользователя и пароль от сайта с музыкой. Это заняло несколько минут (я живу в стране с очень медленным интернетом).
Я вошла в систему, пробилась на сайт и выбрала музыку для концентрации. О, как же мне хотелось сконцентрироваться! Я нажала на значок PLAY и откинулась на спинку стула. Ступни на полу. Руки, ладонями вверх, на коленях. Заиграла музыка. Я сделала вдох…
Музыка оказалась слишком громкой! Я не слышала даже свои мысли, не говоря уже о дыхании. Пришлось остановиться и уменьшить громкость. Сесть. Ступни на полу. Руки, ладонями вверх, на коленях. Вдох… и выдох… вдох… и выдох… А-а-а-а-а-х…
Ровно в этот момент дятел приземлился на выступ стены прямо у меня за окном и застучал своим маленьким клювом в деревянный сайдинг, без труда нейтрализуя шумоподавляющие функции моих наушников.
И музыка тоже начала действовать мне на нервы.
Я выключила звук, и дятел тоже каким-то чудом решил сменить место, так как его барабанная дробь прекратилась. Впереди забрезжила надежда.
Я вздохнула, откинувшись на спинку стула. Ноги ровно… Спина выпрямлена. Я начала вдыхать и выдыхать, вдыхать и выдыхать. Кажется, я дышала слишком часто. Что такое? Тише, Филлис. Вдох… выдох… вдох… Господи, ну теперь-то что?..
Из-за двери донесся тоненький скулеж Китаны, моего маленького джек-рассел-терьера. Ей срочно требовалось войти.
Я поднялась со стула. Всхлипнула несколько раз и открыла, чтобы впустить собаку. Китана забежала внутрь, но, как только я попыталась закрыть дверь, она снова выбежала, всем своим видом показывая, что проход должен оставаться свободным. Мои глаза наполнились слезами. Приближалась истерика.
Я сняла современные наушники с шумоподавлением. Бросила прощальный взгляд на свое эргономичное кресло, задвинула его обратно под стол и подумала: «Ну и черт с ним. Зато какой рассказ получится».