Мы уселись на пол посреди комнаты.
Кошатница призналась, что диагноз разбил ей сердце. Отдавать питомцев в чужие руки было очень тяжело, ее преследовал страх разлуки с ними. Потом она предложила показать мне свое специально построенное кошачье убежище. Разумеется, я согласилась.
Переоборудованный семейный гараж оказался чем‐то немыслимым. Это была самая невероятная игровая площадка, которую мне когда‐либо приходилось видеть в своей жизни. Кошатница призналась, что потратила на ее обустройство десять тысяч долларов. Здесь было все, что только могло понадобиться кошкам, плюс несколько экстравагантных предметов роскоши. Эта женщина хотела, чтобы изгои почувствовали себя, наконец, любимыми.
Встроенные лестницы вели к верхним проходам, горки соединяли полки, установленные на разной высоте по всему периметру гаража. Деревья всех форм и размеров создавали иллюзию леса. Многочисленные коробки имели отверстия размером с кошку и обеспечивали уединение во время сна. Все это, включая деревья и коробки, было покрыто коврами. Бывший гараж был заполнен игрушками на колесиках и вращающимися модулями, а также удобными подушками для отдыха. И еще там было двадцать шесть закрытых лотков, выстроенных в ряд. Что и говорить, я попала в настоящий Кошачий дворец.
– У вас необычайно много черных котов, – заметила я.
– Я не буду отдавать черных котов, – твердо заявила женщина. – Люди делают с ними плохие вещи. Я оставлю черных котов себе и, при необходимости, буду принимать таблетки от аллергии.
Мы вернулись в гостиную, и я снова уселась на полу, скрестив ноги. Пришло время выбирать. Мне очень понравился один игривый голубоглазый котенок.
– Я возьму вон того маленького серого полосатого котенка, – сказала я.
– Вы не можете его забрать.
– Простите?
– Я не отдам никого из них до тех пор, пока не стерилизую и не отрежу им когти, – объяснила она.
– Мы сами его кастрируем.
– Я не отдам ни одного кота без стерилизации, – настойчиво повторила она. – Возьмите вон того, белого.
Она указала на меховой шарик, лежащий на полке.
– Я не хочу брать белого кота, – возразила я. – У нас уже есть белая собака, и нам не нужен еще один белый питомец. Да и вообще, я даже не замечала его до этого момента.
– И все же подумайте о том, чтобы взять его. Он будет ловить крыс и станет вам хорошим другом.
– Нет, спасибо. Мне не нужен белый кот.
– Зато вы нужны этому коту.
– Откуда вы можете это знать? Он даже не спустился с полки, чтобы понюхать меня.
– Но он не сводит с вас глаз с тех пор, как вы пришли. За время нашего разговора я наблюдала за вами и могу гарантировать, что он подойдет вам идеально.
– Ну, не знаю…
Признаться, ее слова не совсем убедили меня.
– Возможно, вы его и не выбирали, но он точно выбрал вас.
Наконец, с большой неохотой, я все же согласилась взять белого кота.
Мы уже садились в машину, когда Кошатница прошептала:
– Верните его, если он не оправдает ваших ожиданий.
В ее глазах стояли слезы.
Я внесла кота в дом. Коди лежал на боку, вытянув лапы. Меня пугала его возможная реакция. Однако он даже не потрудился встать, чтобы обнюхать непрошеного гостя. Зато бесстрашный кот направился прямо к Коди, как только я поставила его на пол.
Коди бросил на него всего один взгляд, приветственно лизнул в макушку и снова улегся. А кот свернулся калачиком у него между лап.
Я стояла как громом пораженная.
– Похоже, у тебя появился новый приятель, Коди.
Вечером я рассказала Дугу о Кошатнице, ее двадцати шести кошках, Кошачьем дворце и необычном способе, каким новый питомец попал в наш дом.
– Звучит так, как будто это тебя выбрали его новым владельцем, – заметил Дуг. – Так же как Коди выбрали в качестве нового приятеля.
В этот момент до сих пор мирно дремавший кот вдруг открыл глаза, потянулся и направился прямо к Дугу. Запрыгнув на диван рядом с ним, кот свернулся клубочком и принялся мурчать. Сердце Дуга растаяло.
– Ладно, похоже, у всех нас появился новый приятель, – сказал он.
Имя Приятель прижилось.
Кошатница была права. Приятель оказался самым крутым котом на свете. Он был опытным крысоловом и очень быстро решил проблему с крысами на крыше. Будучи чрезвычайно дружелюбным, Приятель бегал приветствовать всех наших гостей – кажется, он был уверен, что они пришли лишь затем, чтобы полюбоваться его умом и красотой. Этот кот обожал быть в центре внимания: в разгар любой вечеринки он приходил в гостиную и демонстративно валился на пол.
Прожив с нами двенадцать лет, Приятель переехал жить в Кошачий дворец на небе. Уверена, что он и там неплохо устроился. И наблюдает за нами со своей верхней полки, даже если мы его не замечаем.
Би Джей Дженсен
Простой полосатый кот
Вы каждый день чему-то учитесь, даже если не замечаете этого.
Я хорошо помню то утро, когда мы взяли Эдди. Мы отыскали его в местном отделе Организации по защите прав животных среди дюжины мяукающих котят. Эдди лежал на спине в дальнем углу клетки и пытался хоть немного поспать «в этом паршивом заведении».
Эдди был простым серым полосатым котом – таким же обычным, как домашняя муха.
– Это он, – сказала я своему мужу Бобу.
В этот момент Эдди поднялся и направился к миске с едой, оттолкнув с дороги четырех котят.
– Но у него такой потрепанный вид, – в голосе Боба явственно слышалось сомнение. – И у него только один ус.
Мы подняли Эдди. Сначала он нежно прижался к моему лицу, а затем вцепился острыми зубами в золотую серьгу и изо всех сил дернул ее. Почему я влюбилась в него так быстро? У этого кота была уверенность в себе, и он знал, как ею пользоваться. Вскоре оказалось, что это не единственное, чему у него стоило поучиться.
В первый день в нашем доме Эдди встал раньше нас. Об этом мы узнали, когда услышали звон бьющегося стекла. Мы нашли Эдди на каминной полке – там, где раньше стояла моя любимая хрустальная тарелка. Завидев нас, Эдди быстро сунул лапу за синюю фарфоровую вазу и лихо сбросил вниз и ее.
Я чуть не упала в обморок. Но это длилось недолго. В конце концов, вещи – это просто вещи. А домашние животные – это семья. Мы нашли решение: лента-липучка и больше никакого стекла на каминной полке.
В детстве я получила травму позвоночника. От многого в жизни пришлось отказаться: я была уверена, что все это мне не по силам. Великолепное нахальство Эдди – вот чего мне не хватало. Могу ли я учиться у кошки? О, да.
Для Эдди «невозможно» было просто словом, которое имеет силу только в том случае, если ты позволяешь ему управлять собой. Эдди верил, что нет ничего невозможного. Наблюдая за ним, я поняла, что так оно и есть.
После операции я воспринимала препятствия как препятствия. Я внесла их в список «Не могу это сделать». Но Эдди воспринимал препятствия как вызовы.
Он открывал шкафы, берясь лапами за ручки и дергая их. Бутылочки с витаминами, падая на пол, издавали громкий дребезжащий звук. Мы купили магнитные блокаторы для детей в хозяйственном магазине. Эдди стал тянуть за ручки чуть сильнее. На этот раз мы вернулись в хозяйственный магазин за замками-крючками. Эдди открыл их одной лапой. Мы купили замки с засовами. Он легко отодвинул засовы в сторону. В следующий раз продавец в хозяйственном магазине молча положил перед нами на прилавок кодовые замки.
Я всегда буду восхищаться упорством Эдди. Даже если барьеры мешали ему, он никогда не прекращал попыток. Он играл со всем, что видел. Распутывал целые рулоны туалетной бумаги, так что нам пришлось хранить наши в банке из-под кофе. А однажды, много лет назад, нашел то, что достойно отдельного упоминания в книге «История лучших игрушек для кошек».
Я разговаривала по телефону с раввином. Он расспрашивал о моей матери, чтобы использовать эту информацию для проповеди на ее похоронах.
Я сказала:
– Моя мама любила рисовать и…
В этот момент в комнату вбежал Эдди, держа что‐то во рту. Он открыл новую коробку тампонов и теперь подбрасывал один из них в воздух, как будто это была игрушечная мышь. Я замолчала на середине предложения, не в силах справиться с приступом оглушительного смеха. Раввин спросил, все ли со мной в порядке: думаю, он был уверен, что мой смех является посттравматической реакцией.
– Когда мы теряем любимого человека, то часто не контролируем свои эмоции, и это нормально. Смех – это прекрасно, – сказал он.
Это развеселило меня еще больше. Мне удалось выпалить: «Она делала украшения!», прежде чем тампон снова пролетел над моей головой. Я повесила трубку. Ой, вей.
Последние два года Эдди был болен. Я часами сидела рядом с ним, массируя мордочку с обеих сторон. Ему всегда это нравилось.
Однажды днем я расчесала пальцами его прекрасные пышные усы, которые он, в конце концов, отрастил. И все они остались у меня в руках – думаю, это был побочный эффект от лекарства, которое принимал Эдди. Все за исключением одного. Я сложила усы в крошечную сумочку для рукоделия, которую сделала для меня мама. Эдди вошел в нашу жизнь с одним усиком. И именно так он и уйдет.
Несколько месяцев назад, тихим воскресным днем, я поцеловала его в лоб и прошептала:
– Я люблю тебя.
Он посмотрел на меня снизу вверх.
Боб тихо пел ему, когда Эдди сделал свой последний вдох.
Тело Эдди было еще теплым, я взяла его на руки и укачивала, стараясь держать его голову так, чтобы она прижималась к моей шее.
– Ты появился в моей жизни, когда я нуждалась в тебе больше всего, – прошептала я ему на ухо.
Боб заплакал.
Я не хотела выпускать Эдди из своих объятий, но Боб нежно, медленно и мягко забрал его из моих рук.
Мой прекрасный кот, мой Эдди, простой серый полосатый, такой же обычный, как домашняя муха.
Сарали Перел
Дама Люцифера
Разве поцелуй – не настоящий автограф любви?