дить за каждым движением мамы и двигаться в ногу. Мама напомнила мне, что иногда все, что необходимо, – это одна свежая, забавная идея, чтобы вернуть все в нужное русло.
И песня в чьем-то сердце тоже никогда не причиняет боли.
Керри Р. Барни
Все возможно
H2O: две части сердца и одна часть одержимости.
Пятнадцать лет назад, выходя замуж, я была не собачницей, а кошатницей. В детстве у меня не было собаки, и я, честно говоря, не очень-то их любила. А вот мой муж был любителем собак и очень хотел бретонского эпаньоля, похожего на тех, что жили в доме, где он вырос.
Мы долго копили деньги, чтобы купить чистокровного бретонца. И теперь он у нас есть – сказочный, буйный, не знающий слова «невозможно» бретонский эпаньоль по кличке Спарки. Спарки – девочка. Ей семь лет, и она все так же энергична, как и раньше. Кроме Спарки, у нас есть двое детей в возрасте десяти и тринадцати лет.
Пару лет назад мы решили построить для детей небольшой наземный бассейн. Мы и не подозревали, как сильно он понравится Спарки. Она проводила так много времени, опершись на бортик бассейна, что из него вытекала вся вода. Все лето мы вынуждены были беспрерывно наполнять бассейн. Результатом стали очень высокие счета за воду и постоянные лужи во дворе.
В следующем году мы купили бассейн побольше – с каркасными стенками, четыре фута в высоту и восемнадцать футов в ширину. В бассейне была лестница, по которой можно было залезать внутрь. По крайней мере, нам так казалось.
Мы не могли ошибиться сильнее. Спарки знала, что должна была быть в том бассейне с детьми, поэтому она разбегалась и прыгала прямо через бортик. А оказавшись внутри, начинала плавать кругами.
После первоначального шока (и безудержного смеха) мы поняли, что запрыгнуть в бассейн наша собака может, но выбраться сама – нет. Иногда соседи звонили мне, чтобы сообщить, что Спарки пора спасать. Я выходила во двор и перетаскивала ее через борт.
Каким было наше решение? Дети научили ее взбираться по лестнице. А оттуда она уже легко спрыгивала на землю. Теперь в любое время Спарки могла самостоятельно входить в бассейн и выходить из него.
Похоже, что Спарки просто очень сильно верит в свое право плавать. Видимо, ей никогда не приходило в голову, что она не должна делать это, как остальные члены семьи. Разве не было бы здорово, если бы мы все обладали таким же уровнем решимости, как Спарки? Ведь это замечательный образец для подражания.
Диана Хелбиг
Утиная история
Хвалите море, на берегу оставаясь.
Глория была собакой неописуемого происхождения. Бросив беглый взгляд на ее колючие бакенбарды, вы наверняка сказали бы, что она терьер. В дальнейшем к этой версии прибавилось бы еще несколько. Впрочем, любые исследования на этот счет все равно бы неминуемо зашли в тупик, поскольку ни размеры тела, ни строение лап, ни тип шерсти и ни один из любых других нормальных признаков породы не давали ответа на поставленный вопрос. Единственное, в чем можно было быть уверенным, так это в том, что Глория не была водоплавающей собакой. С того дня, как мы привезли ее домой, стало ясно, что она никоим образом не связана ни с одной из пород, представители которых считают водоем прекрасным топографическим элементом для игр, физических упражнений или работы. Ее боязнь воды была особенно прискорбной и смешной, поскольку жили мы в красивой бухте у Чесапикского залива.
Помню, с каким нетерпением мы взяли нашу новую собаку на ее первую прогулку на лодке, уверенные, что ей понравится запах соленого воздуха, ветер, развевающий ее шерсть, и мягкое покачивание лодки, бороздящей податливые воды. Однако, как только лодка отчалила от пирса, Глория спряталась под сиденьем на корме. Она так сильно дрожала от ужаса, что мы развернулись и направились обратно к берегу. И навсегда отказались от мысли о поездках на рыбалку в формате «хозяин и собака».
Со временем Глория адаптировалась к своему новому дому и время от времени даже прогуливалась по мелководью бухты, чтобы добраться до нашей соседки, которой нравилось ее общество. Но как только раздавалось тарахтение звуки лодочного мотора, Глория немедленно направлялась вверх по склону, подальше от любых человеческих идей о путешествии по заливу, предполагающих ее участие.
Один день из жизни Глории навсегда вошел в семейные предания – день, когда у нее произошла стычка с местной водоплавающей птицей. Самки уток часто откладывали яйца на нашем участке берега и высиживали их до трех недель. Глория едва терпела их, но, повинуясь нашим командам, все же оставляла гнездящихся крякв в покое.
В какой-то момент утята вылуплялись, немного подрастали, а затем вслед за матерью пускались в плавание. И вот однажды, когда новая партия утят была готова к своему первому заплыву, чаша терпения Глории переполнилась. Это было уже чересчур. Она больше не могла игнорировать маму-утку, гордо марширующую к воде, и гуськом следовавших за ней детенышей – громких и сильных.
Несмотря на наши крики и требования остановиться, Глория вскочила и погналась за уткой и ее детенышами вниз к пирсу. Утиное семейство быстро спрыгнуло в воду, а потом произошло самое удивительное. Глория запрыгнула туда вслед за ними.
Глория совершенно не умела плавать. Утки, напротив, были весьма хороши в этом нелегком искусстве – даже только что вылупившиеся утята.
Все это было бы грустно, если бы не было так весело. Ибо Глория изо всех сил шлепала лапами по воде, изображая некоторую разновидность плавания по-собачьи, но это мало помогало ей держать голову над водой.
Самое обидное заключалось в том, что мама-утка даже не пыталась заставить своих детенышей держаться на расстоянии.
Некоторые утята оказались совсем рядом с барахтающейся собакой, но мудрая мама-утка оставалась спокойной и только медленно кружилась в воде. Она видела полную неспособность Глории даже удержаться на плаву, не говоря уже о том, чтобы представлять хоть какую-то опасность.
Вся наша семья сбежалась на пирс, пытаясь помешать разъяренной собаке причинить вред утятам. Мы наблюдали за этой драмой, и у нас даже не было времени посмеяться. Мама-утка бороздила воду, защищая своих детенышей крыльями, а вот Глорию нужно было спасать. Она задыхалась и отплевывалась, ее голова все чаще исчезала под водой.
Спасение оказалось делом нелегким – для этого потребовались сеть, лодка и длинные руки, однако, в конце концов, нам все же удалось втащить на борт задыхающуюся собаку. Все это время утка и ее семья оставались поблизости, наблюдая.
Только после того, как мокрая Глория, тяжело дыша, шлепнулась на пирс, мама-утка повернулась, чтобы уплыть подальше от глупой собаки, которая осмелилась преследовать ее в родной стихии.
С того самого дня Глория никогда не заходила в воду и даже близко к ней не подходила. Утки продолжали откладывать и высиживать яйца на нашем участке, но им нечего было бояться собаки.
Глория же наблюдала за бесконечным потоком детенышей, которые маршировали мимо нее на протяжении многих лет, довольная тем, что скоро они окажутся в воде и оскорбление от их вторжения на ее территорию останется лишь далеким воспоминанием.
Пэт Фиш
Мисс Конгениальность
Собака научит вас безусловной любви. Если вы сможете привнести в свою жизнь такую любовь, все будет не так уж плохо.
Я только присела после целого дня уборки, когда зазвонил телефон. До Нового года оставалась одна ночь, и хотя у нас не было грандиозных планов насчет вечеринки, я подумала, что было бы неплохо начать год с некоторого подобия порядка, каким бы поверхностным он ни был.
Я посмотрела на определитель номера. Номер скрыт. Я знала, кто это мог быть.
– Привет. И кто у нас сегодня вечером? – спросила я.
Следующие десять минут я молча делала заметки в блокноте. Потом повесила трубку. Мой муж Джек посмотрел на меня, даже не потрудившись спросить, кто звонил. Он и так знал ответ.
– Это еще одна спасенная собака. Я должна поехать в приют, чтобы забрать ее.
– Ладно. Приготовлю ящик на всякий случай, – откликнулся Джек, вставая, чтобы спуститься в гараж. – Какой породы на этот раз?
– Ши-тцу, – вздохнула я. – Еще один малыш по имени Тини.
Я не была удивлена, что мне позвонили незадолго до Нового года. Праздники всегда сопряжены со стрессом, и это особенно верно для людей, которые и без того находятся в нестабильной ситуации. В течение последних полутора лет мы с мужем размещали и опекали домашних животных в рамках партнерства между OPEN – местной организацией по спасению домашних животных – и Кризисным центром по борьбе с насилием в семье. Программа была создана для того, чтобы помочь подвергшимся насилию женщинам с домашними животными попасть в безопасную среду, пока они работают над созданием новой, стабильной жизни вдали от своего агрессора.
До появления этой программы женщине с домашним животным, которая подвергалась жестокому обращению, приходилось выбирать между тем, чтобы оставить своего любимца и попасть в безопасный дом, или оставаться с ним, но продолжать терпеть побои. Дело в том, что, согласно существующим правилам, домашние животные не допускаются в местные приюты.
Проблема, с которой мы сталкивались, когда дело касалось маленьких собак, таких как бишон или ши-тцу, заключалась в Максе, нашем 135-фунтовом лабрадорском мастифе. Не поймите меня неправильно. Макс старался быть милым, насколько это только возможно. В нем не было ни капли жестокости, но во время игры он нередко оказывался слишком грубым. Когда он бежал, его топот напоминал звуки лошадиного галопа.
Обычно Макс часами играет на заднем дворе с Грейси Лу Фрибуш – нашей дворнягой, которая весит 65 фунтов. Мы назвали Грейси Лу в честь героини Сандры Буллок, работающей под прикрытием в ФБР в фильме