Но однажды он съел почти всю большую плитку специального темного шоколада Hershey’s. Мы позвонили ветеринару. Врач разделила количество съеденного шоколада на вес Куимби и сказала, что с ним все будет в порядке, но впредь нам нужно быть очень осторожными. Куимби явно нуждался в контроле.
По правде говоря, я разделяю пристрастие Куимби. Но поскольку я – человек, то мне приходится беспокоиться об увеличении веса и повышенном содержании кофеина. Поэтому я стараюсь употреблять в небольших количествах самый темный и вкусный шоколад, какой только могу найти, и балуюсь им только тогда, когда мне это больше всего нужно. Признаюсь, это случается на удивление часто.
До того как были изобретены маленькие упаковки шоколада, я прилагала огромные усилия, чтобы купить на Рождество, Пасху и Хеллоуин наборы из крошечных шоколадных батончиков Hershey’s. Я вытаскивала из них все конфеты из самого темного шоколада и прятала их в пакетах с застежкой-молнией в ящике стола на кухне.
Если даже моя семья и замечала, что в их рождественских чулках всегда отсутствует темный шоколад, они мне никогда ничего не говорили. Умная семья.
Однажды накануне Пасхи я, как всегда, упаковывала свою заначку. Этого мне должно было хватить до самого Хеллоуина, пока миниатюры снова не появятся в продаже. Я храню свои запасы в ящике, достаточно низком, чтобы Куимби мог до него дотянуться, но открыть этот ящик не так легко. Представьте себе мое удивление, когда, вернувшись домой, я обнаружила Куимби в окружении разорванных пакетов и крошечных кусочков розовой, желтой и серебристой фольги.
Фольга липла к его носу, он тряс головой и высовывал язык, пытаясь стряхнуть ее с зубов. Я рассмеялась, но потом осознала, сколько шоколада он только что съел, и запаниковала.
В заначке было достаточно конфет, чтобы я могла продержаться шесть месяцев.
Рабочий день нашего ветеринара уже закончился. Сколько времени мне потребуется, чтобы извлечь шоколад из собаки? Как мне с этим справиться? Спасет ли его это? Я позвонила на линию по борьбе с отравлениями животных. Сначала я долго слушала сообщения автоответчика, но затем наконец добралась до реального человека, который посоветовал насильно напоить собаку перекисью водорода, чтобы ее немедленно вырвало.
Флакон с перекисью нашелся в задней части шкафчика в ванной. Неужели время на исходе? Я вывела Куимби на улицу и при помощи кухонной спринцовки впрыснула дозу ему в горло.
Ничего не произошло, Куимби отчаянно пытался убежать. Он был крупным псом, который решил быть где угодно, только не там, где есть я и кухонная спринцовка.
Я перезвонила на горячую линию, чтобы узнать, могу ли я дать ему еще одну дозу. Я потеряла еще достаточно времени на прослушивание записей, а затем живой человек признался, что он не знает, что делать. Были проведены консультации со специалистами, и в конце концов мне сказали, что я могу дать собаке больше перекиси.
Но Куимби уже начал сопротивляться, так что мне пришлось бороться с девяностофунтовым лабрадором, держа в руках спринцовку, полную перекиси. Она то и дело взлетала у меня над головой (если говорить о положительной стороне происходящего, то «мелирование» моих волос никогда не было таким недорогим или таким ярким).
Не добившись успеха со второй дозой, мы с мужем обратились в клинику скорой ветеринарной помощи на другом конце города. Мы промчались по нашей горной дороге и выехали на шоссе 99W, молясь, чтобы на нашем пути по городу было больше зеленых, чем красных светофоров.
Услышав нашу историю, ветеринар сразу же отвел Куимби в заднюю комнату. Мы пытались посмеяться над комизмом ситуации и не думать о возможных ужасных последствиях. Мы то открывали, то откладывали в сторону заляпанные слюной журналы, не в силах сосредоточиться ни на одном из них.
Наконец ветеринар вышел с сообщением, что им так и не удалось вызвать у пса рвоту, и он хотел бы получить дополнительные разъяснения относительно времени шоколадной оргии. Мы не были точно уверены, за сколько времени до нашего возвращения домой Куимби добрался до моей заначки. Через несколько минут еще одна девушка выбежала из задней комнаты и бросилась на парковку. Прежде чем мы успели выйти за дверь и поймать ее, чтобы узнать, в чем дело, она вернулась с фотоаппаратом в руке, улыбаясь.
– О, его наконец вырвало. С ним все должно быть в порядке. Я учусь в ветеринарной школе, поэтому просто хочу сделать фото. – Она на минуту остановилась. – Никто из нас никогда не видел, чтобы из одной собаки выходило столько шоколада. Некоторые кусочки были еще целыми и в обертках!
С этими словами девушка поспешила прочь.
Куимби пережил свой шоколадный «загул» и стал знаменитым. Фотография, на которой он стоит рядом со своей удивительной горкой шоколада, до сих пор висит на стене Колледжа ветеринарной медицины Университета штата Орегон.
Однако в отношении шоколада ничего не изменилось. Куимби по-прежнему его очень любит.
Салли Вагнер Браун
Она знала
Интуиция – это духовная способность, она ничего не объясняет – просто указывает путь.
Как только я увидела ее, то поняла, что передо мной необычная собака. В ней чувствовалось присутствие духа, достоинство и спокойствие. Наши взгляды встретились в один сюрреалистический момент. «Почему я здесь?» – словно спрашивала она. Я тоже подумала об этом.
«Бекка, два года, владелец отказался», – прочитала я на карточке и почувствовала, как тает моя вера в человечество.
Я схватила первого попавшегося служащего и попросила о встрече с Беккой. Пока ее держали на поводке, она не сводила с меня глаз. Потом нас отвели в зону для посещений, где мы смогли побыть вместе. Это была любовь с первого взгляда. Мне не нужно было знать ничего другого. Я не нуждалась в специальном времени для обдумывания. Бекка была моей.
Бекка – помесь немецкого короткошерстного пойнтера, медового цвета. Она сразу же влилась в рутину моего дома, как будто жила в нем вечно. Она лежала рядом со мной, пока я смотрела телевизор, «помогала» мне в саду, ходила со мной почти везде, куда бы я ни пошла, за ужином пыталась есть из моей тарелки и спала рядом каждую ночь. У меня появился друг, который помогал мне скрасить часы одинокой жизни. Я заботилась о нуждах Бекки, как если бы она была королевой.
Примерно через год после того, как Бекка переехала жить ко мне, в ней произошла внезапная перемена. Она всегда была со мной близка, но теперь привязалась еще крепче, чем когда-либо. При всякой возможности Бекка лизала мой живот. И смотрела на меня с огромной тревогой и настойчивостью. Похоже, она пыталась мне что-то сказать, хотя и непонятно, что именно. Я записалась на прием к ветеринару и отвезла Бекку на полное обследование. Все тесты дали хорошие результаты. Ветеринар сказал, что мне не о чем беспокоиться и что я должна перестать фантазировать.
Итак, мы с Беккой продолжали жить своей жизнью с некоторыми оставшимися без ответа вопросами – вплоть до моего следующего медицинского осмотра, когда врачи обнаружили у меня рак толстой кишки.
Мне сделали операцию, и, поскольку рак был на ранних стадиях, хирурги смогли удалить всю опухоль. Химиотерапия не потребовалась.
Когда я вернулась домой из больницы, Бекка была в таком же восторге от встречи, как и я. Она больше не вылизывала мой живот; выражение беспокойства, которое было в ее глазах в течение нескольких недель, исчезло. Она перестала цепляться за меня.
Возможно, Бекка с самого начала знала о моем раке. Другого объяснения ее поведению я найти не могла.
С тех пор я доверяю Бекке всем своим сердцем. Я просто знаю, что, если что-то в моей жизни пойдет не так, она мне об этом сообщит.
Лаверне Отис
Сладость или гадость
Восстают невидимые тени тысячелетий,
Голоса в деревьях шепчут:
«Сегодня День всех Святых!»
«Сладость или гадость!» Принцессы, призраки и гоблины с лицами херувимов дружно подняли свои фонарики в надежде получить конфету. Марли сидел рядом с нами, виляя хвостом. Он любил маленьких людей. И, несмотря на его внушительные размеры, большинство из них испытывали к нему те же чувства. Марли постоянно оказывался в окружении соседских детей – особенно хихикающих девочек.
– Можно мне его обнять? – визжали они, зарываясь лицами в спутанные белые косички.
Но в ту ночь, после третьего или четвертого приветствия в честь Хеллоуина, Марли разволновался. Наш пес породы комондор с тревогой наблюдал, как конфеты в яркой упаковке бесследно исчезают в ведерках и пакетах, а затем заскулил.
– Что с ним не так? – спросила я.
Мой муж озадаченно пожал плечами. Между тем Марли скулил все сильнее и в конце концов засунул свою огромную голову в один из пакетов для сбора конфет. Конфеты мы, разумеется, заменили и отчитали пса за такую выходку. В ответ Марли шлепнулся на землю.
– Может, нам лучше завести его внутрь? – предложила я.
– Давай дадим ему еще шанс, – откликнулся муж.
– Сладость или гадость! – прокричал подбежавший ребенок. Слышно было, как хрустит под его ногами ковер из красных, желтых, оранжевых и коричневых листьев.
Марли выпрямился. Его выразительные брови двигались вверх и вниз, огромный розовый язык замер. Взгляд Марли переместился с нас на ребенка, пока… хлоп, конфета не упала в пакет. Марли потрогал лапой мешок.
Я зашла в дом, чтобы взять еще сладостей. Когда я вернулась, муж со странной улыбкой предложил отвести нашего взволнованного помощника внутрь. Марли занял место у окна. Я снова вышла на улицу.
– Теперь я понял, в чем проблема, – сказал мой муж. – Сладость или гадость.
– Что ты имеешь в виду? – переспросила я.
Муж улыбнулся и повторил фразу с ударением на слово «сладость». И тут меня осенило. Марли связал это слово с собачьим печеньем. Весь вечер он, должно быть, чувствовал себя жертвой жестокого розыгрыша, снова и снова слыша это слово и наблюдая, как дети убегают с добычей. Его добычей.