Я подала заявление на пособие по безработице и каждое утро вытаскивала себя из постели, чтобы просмотреть вакансии. Я полагала, что с моими способностями найти новую работу будет относительно легко.
Никогда не забуду свое первое собеседование. В той компании открылось всего несколько вакансий, но на них претендовало более ста человек. Явка оказалась настолько большой, что работодатель проводил собеседования группами. Я не получила ту работу. И следующую – тоже. И следующую за ней – тоже.
Однажды ночью у меня случился кризис. Я была охвачена страхом и депрессией. Сквозь слезы я кричала на Бога во все горло. Мой брак потерпел неудачу. Я потеряла работу. Пособия по безработице не хватало на оплату счетов, которые я аккуратно складывала на холодильнике – большинство из них даже не были распечатаны. Это казалось несправедливым. Я упорно трудилась всю свою жизнь. И вот теперь я – женщина средних лет, в разводе, одинокая и не могу найти работу.
– Пожалуйста, Боже, – взмолилась я сквозь слезы. – Найди кого-нибудь, кто будет любить меня. Кого-нибудь, кто будет относиться ко мне с уважением и разделять со мной хорошие и плохие времена. Кого-нибудь, кто будет предан мне вечно! Дай мне такие отношения, прошу тебя!
Примерно через месяц, просматривая объявления о вакансиях в местной газете, я заметила его. Черный щенок был абсолютно очаровательным. Он напомнил мне собаку, которая была у меня двадцать лет назад.
На самом деле последнее, что мне было нужно, – это щенок. Я с трудом могла прокормить себя, и о покупке собачьего корма при моем скудном бюджете не могло идти и речи. Но что-то подсказывало мне, что надо поехать в приют и «просто посмотреть». В тот день у меня не было намерения приносить домой щенка.
Когда я спросила о собаке, о которой писали в газете, мне сказали, что ее уже забрали. Разочарованная больше, чем ожидала, я двинулась к выходу.
– Подождите, – окликнула меня женщина. – У нас есть еще один щенок. Мы не рекламировали ее, потому что ей нужен особый дом. Я не знаю, есть ли у вас то, что ей нужно, но советую прямо сейчас составить заявление и посмотреть.
Я быстро оформила все документы.
– Следуйте за мной, – сказала женщина.
Она провела меня в небольшой вестибюль и попросила подождать. А через минуту вернулась с самым маленьким щенком, которого я когда-либо видела.
Черно-белый, с загнутым в колечко хвостом, щенок умещался у нее на ладони. Потом он начал хныкать. Женщина аккуратно поставила его на пол, и тот, покачиваясь, подошел ко мне.
Я подняла щенка и подозрительно оглядела его. Я планировала завести большую собаку, вроде немецкой овчарки или лабрадора. У меня и раньше жили большие собаки, и я наслаждалась защитой, которую они мне давали. А тут передо мной был маленький комок шерсти, который к тому же наверняка вырастет пустобрехом. Я не хотела держать в своем доме собаку, которая будет постоянно кусать меня за лодыжку, и уж точно не такую, что будет беспокоить меня и моих соседей непрекращающимся лаем.
Щенок снова заскулил. Я подняла его с пола и покачала на руках. Такой крошечный, такой малюсенький. Полная противоположность тому, о чем я думала. Щенок лизнул меня в лицо. Потом еще раз. И начал с энтузиазмом покрывать мои щеки крупными влажными поцелуями. Это сделало свое дело. Мое холодное сердце мгновенно растаяло, и я влюбилась.
– Это девочка. Владелец принес ее к нам и сказал, что она ему не нужна. Ей было меньше месяца от роду. Нам приходилось кормить ее с рук, но разве она не прекрасна? Мы не были уверены в ее породе, но ветеринар сказал нам, что она помесь пекинеса и японского хина. Видите черно-белые отметины? Это классический хин.
Мне было все равно, что мне нужно будет сделать и сколько денег придется потратить – эта собака поедет со мной. Я назвала свою девочку Беллой.
Белла живет у меня уже год. Она – моя радость, мое вдохновение, мой спутник и моя жизнь. Когда я просыпаюсь утром, она лежит на кровати рядом. Когда наступает ночь, она послушно забирается ко мне в постель, чтобы составить мне компанию в темноте.
В машине она сидит рядом со мной на пассажирском сиденье. Ей нравится класть лапы на приборную панель и смотреть в окно – на то, как пролетают мили. Когда я устраиваюсь у телевизора, она смотрит то же шоу. Белла стала неотъемлемой частью моей жизни, не могу представить, как я когда-то жила без нее.
Это не значит, что моя жизнь стала легкой. У меня те же старые проблемы. Я все еще безработная. Я все еще с трудом оплачиваю свои счета. Но вместе с Беллой мы встретим все, с чем нам придется столкнуться. Мы – команда.
Совсем недавно я вспомнила ту ночь, когда я взывала к Богу. Я умоляла Его дать мне кого-нибудь, кого я могла бы полюбить; кого-нибудь, кто был бы рядом со мной. Бог ответил на эту молитву, хотя и не совсем так, как я ожидала.
Пэм Фри
Шницель, иди домой
Собаки – это не вся наша жизнь, но они делают жизнь целостной.
Вскоре после свадьбы мы с Лонни завели миниатюрную таксу по кличке Шницель. Лонни в те времена учился в колледже. Я работала в начальной школе. Мы оба много лет мечтали о маленькой собачке. В течение целого триместра мы ели одну только лапшу рамэн, чтобы накопить достаточно денег для покупки нашей чистокровной красавицы.
Шницель была короткошерстной, черной, с яркими коричневыми подпалами. С блестящей, как мрамор, и мягкой, словно шелк, шерсткой. И она была такая милая. Она сразу завладела моим сердцем. Лонни тоже любил ее, но Шницель стала моей собакой.
– Почему она любит тебя больше? – спросил как-то Лонни, выглядывая поверх толстого учебника. Он лежал на полу в гостиной. Мы со Шницелем свернулись калачиком на маленьком диванчике. Шницель была похожа на крошечную черную запятую у меня на коленях.
– Потому что я слаще, – ответила я.
– Ты меня поймала, – признал Лонни и подмигнул. Я погладила гладкую спинку Шницеля и удивилась, как я могла так сильно полюбить четвероногое существо.
Лонни знал, что я нуждаюсь в любви. Конечно, я очень любила его, но тот первый год брака оказался тяжелым. Лонни был поглощен учебой. Мы жили вдали от семьи. Мне нравилась моя работа в начальной школе, но я возвращалась домой уже в три, а Лонни проводил каждый вечер, погруженный в книги. Я изо всех сил пыталась найти друзей. С коллегами мне повезло, но все они были намного старше меня. Другие супружеские пары в нашем жилом комплексе вместе учились в колледже. Я была одинока.
До тех пор, пока не появилась Шницель.
Мы жили всего в квартале от школы, где я работала, поэтому я ходила домой пешком, чтобы провести обеденный перерыв со своей девочкой. Я прижимала ее к лицу, и она гладила меня по щекам крошечными лапками. Она кричала от радости и пряталась в моих объятиях. Если погода была хорошей, мы отправлялись на прогулку, чтобы размять ее маленькие ножки. Мама прислала ей красный вязаный свитер для холодной зимы в Иллинойсе. «Для моей внучки», – гласила надпись на бирке. Она тоже влюбилась в моего маленького щенка.
Выпускной Лонни приближался. К этому времени мы со Шницелем стали неразлучны. Она бегала за мной по пятам по квартире. Я водила ее в парки, и она сидела у меня на коленях, когда я ездила с поручениями по городу. Потом Лонни пригласили на собеседование в другой штат. Я собиралась присоединиться к нему в поездке, но не представляла, как оставлю свою собаку.
Своей проблемой я поделилась с Кэти, молодой учительницей начальной школы. Она сразу же предложила мне свою помощь.
– Мы посидим с ней, – сказала она. – Моему маленькому сыну это понравится. У нас большой задний двор с забором. Это будет такая радость для нас.
Кэти жила в небольшой общине недалеко от университетского городка. Она была очень добра по отношению к ученикам своего четвертого класса. Я знала, что к Шницелю она тоже будет добра. Поэтому согласилась. Но когда самолет оторвался от земли, Лонни сжал мою руку. Я крепко зажмурила глаза. Я молилась за свою маленькую собачку.
Мы с Лонни провели три дня в Мичигане. Он прошел собеседование. Я влюбилась в это место. В городе был даже магазин сладостей для домашних животных. Я остановилась, чтобы купить для Шницеля крендель из сыромятной кожи. В последний вечер, вернувшись в свой гостиничный номер, мы увидели, что на нашем телефоне мигает красная лампочка. Администратор передал нам сообщение: «Позвоните Кэти».
Я набрала номер, чувствуя, как сжимается в груди мое сердце.
– Шницель убежала, – плакала Кэти на том конце провода. – Я оставила ее во дворе всего на минутку, пока отводила сына домой. Она протиснулась под перекладинами забора. Мы уже везде посмотрели.
Уверена, Шницель отправилась на поиски дома. Она искала меня. Но наша квартира находилась за много миль от места, где жила Кэти. Шницель никогда бы не нашла дорогу туда.
В ту ночь я не спала. Я ворочалась на хрустящих гостиничных простынях. Лонни пытался утешить меня, но все, о чем я могла думать – это моя собака. Холодная. Голодная. Потерянная. Или еще что похуже.
По возвращении в Иллинойс мы с Лонни отправились прямиком к Кэти.
– Развесь эти таблички по всему району, – сказал Лонни. – А я пока дам объявление в газету.
Прибивая картонные таблички на столбы, я рыдала. Владельцы местных магазинов позволили мне приклеить объявления на стекла витрин. Мы с Лонни рыскали по улицам, пока солнце не опустилось за крыши домов и не подул сильный ветер. Только тогда мы, взявшись за руки, вернулись к машине.
Наутро все вокруг было покрыто густым белым инеем. Он лежал на деревьях. Земля стала хрустящей и жесткой. Стоя у окна, я поежилась и поплотнее запахнула халат. Шницель была такой маленькой. Ей ни за что не пережить холод. В квартире все напоминало о моей девочке. Ее жевательная игрушка в углу. Голубая подстилка в стиле пейсли. Я прокралась обратно в спальню и легла рядом с Лонни. Он обнял меня и держал, пока я плакала.