Я была восхищена тем, что увидела, хотя изо всех сил старалась, чтобы радость не прозвучала в моем голосе.
– О-о-о. Она хочет, чтобы ты с ней поиграла.
Николь открыла глаза и перевернулась на бок лицом к собаке. Райли, думая, что она собирается встать, бросилась к двери.
Николь щелкнула пальцами.
– Я не хочу играть в М-Я-Ч-И-К. Ложись.
Я не могла перестать смеяться. Райли уронила мяч, набросилась на него и вернулась к Николь. Подпрыгивая с мячом во рту, она снова толкнула Николь.
– Что на тебя нашло? – раздраженно спросила Николь.
Я больше не могла молчать:
– Сегодня я научила ее, как это слово произносится по буквам.
– Что ты имеешь в виду?
Я указала на мячик в пасти у Райли:
– Она понимает, что означает слово из пяти букв. Произнеси его по буквам, она пойдет и принесет это.
Николь все еще сомневалась. Только позже тем же вечером, когда мы втроем смотрели телевизор, она все же решила проверить, что будет делать собака.
Райли спала, растянувшись на полу. Николь сказала:
– Райли, М-Я-Ч-И-К.
Райли встала и начала обыскивать дом. Она быстро нашла свой мяч и вернулась, сгорая от нетерпения.
– Похоже, мне придется изменить это слово на «круглая штука», – устало сказала Николь, забирая футбольный мяч у Райли.
На следующий день рано утром Райли с надеждой бросила свой мяч к нашим ногам.
– Еще даже не рассвело, а эта собака хочет играть…
– Не произноси это слово по буквам, – перебила я. – Ты же знаешь, это сводит ее с ума.
Талия Хейвен
Как мы играли в «палатку»
Кемпинг: естественный способ продвижения индустрии мотелей.
Где-то на свете, должно быть, живет ребенок, который не любит играть в «палатку». И где-то, вероятно, водятся вороны-альбиносы и белые слоны. Я никогда не встречала ни одного из этих удивительных созданий, но готова воздержаться от поспешных выводов.
Мои трое детей принадлежали к подавляющему большинству, считающему палатку лучшей игрушкой. Книги, еда, подушки и одеяла регулярно исчезали в самодельных убежищах. Собаки, жившие в нашей семье, также часто скрывались в этой свалке: нередко единственным свидетельством их присутствия был лишь кончик виляющего хвоста.
К тому времени, как Стив, Кэрол и Джоан достигли возраста девяти, десяти и одиннадцати лет соответственно, они буквально стали одержимы идеей поставить настоящую палатку на открытом воздухе. К счастью, тем летом одновременно произошли два события, которые помогли сделать мечту реальностью. Их табели успеваемости на конец года порадовали наши сердца, и мы с мужем Роном сумели отложить немного денег на вознаграждение.
Словами не передать восторг, охвативший всех нас, когда прекрасным июльским вечером Рон выгрузил на заднем дворе огромную продолговатую коробку! Как нам хотелось немедленно установить ее! Как искренне дети упрашивали нас позволить им переночевать в палатке в ту же ночь!
Мы уступили. В конце концов, они будут ночевать на нашем заднем дворе, обнесенном забором. Кроме того, какой смысл покупать палатку, если мы не готовы позволить им наслаждаться ею?
Тот вечер был заполнен перемещением всевозможных вещей (не говоря уже о еде и напитках) от дома к палатке. В какой-то момент я даже испугалась, что наш дом полностью опустеет.
В десять часов вечера, когда мягкая летняя тьма опустилась на брезентовое сооружение в центре двора, нас с Роном осторожно вытолкнули из шезлонгов и загнали в дом. Пришло время оставить детей в покое.
Я свистнула двум нашим собакам – черному лабрадору по кличке Джет и биглю по кличке Бренди, – чтобы они шли с нами. Мгновенно в дверном проеме палатки появились три возмущенных лица.
– Брен и Джет спят с нами! – хором сообщили дети.
Тень дурного предчувствия промелькнула у меня в голове, но оно было таким туманным, таким явно беспочвенным, что я заставила себя отмахнуться от него, как от паутины. Однако обрывки этой паутины продолжали цепляться за мои мысли.
– Пойдем, – сказал Рон, обнимая меня за плечи. – С ними все будет в порядке. Мы оставим заднюю дверь незапертой, а штору открытой. Если что-то пойдет не так, они могут оказаться внутри за долю секунды. Но, – быстро продолжил он, поймав мой обеспокоенный взгляд, – ничего не случится. На небе ни облачка, температура воздуха – двадцать пять градусов по Цельсию, и ворота надежно заперты.
И все же я, как ни старалась, не могла подавить тревогу. Я лежала без сна, готовая услышать любой намек на неприятности, прилетевший через открытое окно спальни. Но со двора доносились лишь тихие голоса и хихиканье, приглушенные (по настоятельному совету родителей) звуки рок-музыки из бумбокса, шуршание пакетов с закусками и, время от времени, предостерегающее шипение:
– Брен, убери свой нос от чипсов!
В половине второго наконец воцарилась тишина. Я вздохнула, перевернулась на другой бок и приготовилась ко сну.
И в этот момент на лужайке раздался такой грохот, что я пулей вылетела из постели.
Луна, выглядывавшая из-за верхушки березы, придавала мизансцене полуденный блеск. В ее свете я увидела, что палатка раскачивается, как живая. Бренди выл так, как может выть только гончая собака. От криков детей у меня кровь застыла в жилах. Какое-то ужасное существо – человек или нечто другое – напало на моих любимых, на всех пятерых! Как тигрица, в своей выцветшей хлопчатобумажной ночной рубашке, я выбежала из дома, готовая сражаться насмерть, чтобы спасти их.
В ту же секунду Брен, под аккомпанемент ужасного звука рвущейся ткани, выскочил из палатки и, лая во всю глотку, помчался через двор. Кошка нашего соседа – причина разразившейся катастрофы – на мгновение задержалась на вершине плетеного забора, но ровно настолько, чтобы пренебрежительно зашипеть на расстроенную маленькую собачку, прыгающую по земле. Затем она исчезла в ночи.
Пребывая в полном смятении, я могла только стоять на пороге и смотреть, как дети и лабрадор выбираются из рухнувшей конструкции. В палатке зияла дыра (Брен проделал ее во время погони за кошкой), колышки были вырваны из земли, из-за чего дешевый брезент, к которому они крепились, порвался. Теперь вся конструкция, словно проколотый воздушный шар, медленно оседала, пока наконец не превратилась в смятую кучу непромокаемой ткани, лежащей на лужайке.
Рон присоединился ко мне, Кэрол расплакалась. Брен все еще лаял, упершись передними лапами в забор в том месте, где исчезла кошка, Джоан отчаянно пыталась найти свой бумбокс, который в суматохе включился на полную громкость, а Стив извергал залп новых экспериментальных ругательств, которые он только что выучил в компании своих юных друзей. Единственным, кто сохранял спокойствие, был Джет. Каким-то чудом ему удалось отползти в сторону, и теперь он стоял, наблюдая за хаосом и медленно виляя хвостом в растерянной, но дружелюбной манере.
Через два часа мы с Джетом сидели одни в столовой. Его спокойствие перед лицом кризиса имело обнадеживающий эффект. Было уже три часа ночи. Брен, зачинщик «дикой вечеринки», крепко спал, свернувшись калачиком и получив прощение, на краю кровати Стива.
Гейл Макмиллан
Операция «Кутеж с пончиками»
Будь всегда милой и честной, но, ради бога, не ешь мои пончики!
Я оканчивала университет со степенью бакалавра психологии. До выпускного оставалось совсем немного, и мой муж хотел сделать мне особенный подарок. Он прекрасно знал, что единственным моим желанием было иметь собаку. Однако поскольку я страдала аллергией, породу нам пришлось выбирать очень тщательно.
И вот я беру на руки невероятное существо – нежную помесь бишон-фризе и аффенпинчера, – и оно тут же сует нос в мою сумочку. Возможно, таким образом оно давало понять, что тоже выбрало нас.
Мартини – самая умная собака в мире (впрочем, наше мнение может быть весьма предвзятым). Ум всегда был лучшей и худшей чертой нашего щенка. Если вы когда-нибудь ловили себя на мысли, что ваша собака немного умнее вас, то вы точно знаете, о чем я говорю.
Еще одним недостатком Мартини на протяжении всей ее жизни была всепоглощающая (во всех смыслах) любовь к еде. Хотя ее аппетит немного поутих после того, как она вышла из щенячьего возраста, но блестящий мозг в сочетании с постоянным желанием перекусить все же составили скверную смесь.
Забрав наконец Мартини, мы решили сразу отвезти ее в ближайший парк, чтобы пообщаться и перекусить. Мы не знали, когда она ела в последний раз, но хотели убедиться, что еды в ее маленьком животике достаточно.
В местном зоомагазине нам продали симуляцию сосиски. Как новые владельцы домашнего животного мы спросили, сколько раз мы должны кормить собаку, учитывая ее крошечный размер.
– О, не беспокойтесь! Она остановится, когда наестся. Просто продолжайте кормить ее, пока она не перестанет есть, – сказал владелец магазина.
В действительности все обстояло не совсем так.
Во время прогулки в парке мы в изумлении наблюдали, как наш щенок, который весил три фунта, съел целую сосиску, весившую один фунт, и тут же принялся за обертку, блаженно облизываясь. К тому времени, когда нашему маленькому гурману исполнился год, мы еще не раз успели столкнуться с тем, что происходит, когда в одной собаке сочетаются страсть к еде и научный склад ума.
Помню, как однажды воскресным днем мой муж зашел в местный кулинарный магазин, чтобы купить дюжину любимых канадских пончиков. Каждый из нас съел по одному, а остальное мы приберегли на потом.
На следующее утро я проснулась, представляя себе пончики – они буквально танцевали в моей голове. Я страстно желала вкусного шоколада, но, открыв коробку с пончиками, была жестоко разочарована. Единственное, что в ней осталось, – это пятно от шоколадной начинки.