Когда за окном поселилась ночь и наше общение постепенно стало приближаться к финалу, Дон сказал:
– А знаете, как бы там ни было, хоть мы многое сделали неправильно и наши родители тоже накосячили немало – мы все же выросли хорошими людьми, и жизнь у нас у всех сложилась хорошо.
Да, у нас все сложилось отлично. Четверо из нас поступили в колледжи и сделали успешную карьеру. Сью работала волонтером и на дому обучала трех своих девчонок. Мы все были честными и надежными людьми, как в личной жизни, так и в работе. И если посчитать всех рожденных нами детей (на всех пятерых), то у нас их было двенадцать. И все наши дети выросли тоже ответственными людьми.
– От мамы мы взяли способность радоваться жизни, быть веселыми, не унывать. Но от отца мы усвоили основные жизненные уроки, – заметила я.
– Да, он научил нас трудиться, – согласился Стив. – Он часто говорил: тяжелая работа поможет в продвижении. Может, конечно, и не помочь, но без нее никто еще не добивался успеха.
– «Ты можешь прийти на пять минут раньше так же легко, как и на пять минут позже», – вспомнил еще одно изречение отца Дон.
А Эдди добавил свое:
– «Заботься о собственном добром имени. Это то, чего ты не купишь ни за какие деньги».
– «Твое слово – это твои оковы», – процитировала отца Сью.
Большую часть дня мы все только и делали, что критиковали отца, однако с наступлением ночи все безоговорочно признали, что именно благодаря отцу мы усвоили некоторые самые важные жизненные уроки. И пусть он не выиграл бы в конкурсе «Лучший отец года», каждый из нас понимал, что он делал для нас все что мог. И его ошибки нас многому научили. В отличие от отца, мы были щедры на проявление любви к нашим детям и очень старались, чтобы у них никогда не возникало мысли, что они для нас обуза.
Обида, которую мы испытывали по отношению к нашим родителям, особенно к отцу, начала проходить в тот день. Мы вспоминали свое нелегкое детство. Но наше негодование и наша горечь как-то сами собой рассеялись, и мы наконец освободились от тяжелых воспоминаний прошлого. Мы поняли, что наш отец любил нас. Его любовь выражалась своеобразно – он обеспечивал нас едой, жильем, одеждой и образованием. Это и была его любовь. Он просто не мог выразить ее словами. А сейчас… даже если бы и захотел – тоже не смог бы. Он был слишком стар, немощен и к тому же из-за слабоумия потерял способность говорить. Но мы-то могли его любить. И у всех нас еще была возможность сказать ему, что мы его любим.
Мы давно стали взрослыми, но зрелость пришла к нам много позже. Настоящая зрелость достигается только тогда, когда мы становимся способны простить нашим родителям их ошибки. Может, это и есть первый шаг к тому, чтобы принять свои собственные несовершенства.
Несколько простых слов
Извинение – это суперклей жизни, который может починить практически все что угодно.
Мы с Кейт познакомились в колледже. Я училась на третьем курсе, а она – на первом. Мы были соседями по комнате и сразу поладили. Наши интересы полностью совпадали. Нам нравилась одна и та же музыка, одни и те же и фильмы. Наш стиль одежды был на грани резкости и комфорта.
В тот год мы провели много времени вместе. Затем наши пути разошлись, хотя мы и оставались на связи.
С того времени прошло несколько лет, и вот однажды Кейт позвонила мне и радостно сообщила:
– Я выхожу замуж!
– Поздравляю! – воскликнула я.
– Я хочу, чтобы ты была подружкой невесты. Ты можешь приехать ко мне на встречу подружек невесты в эту пятницу? – спросила Кейт, а затем поделилась со мной всеми деталями свадебной подготовки, которые она уже обсудила со своим женихом.
– Конечно, приеду, – ответила я. – Правда, в пятницу я работаю… Но постараюсь до пяти освободиться. Обычно у нас по пятницам укороченный день.
К несчастью, именно в этот день мой босс был не в настроении и не позволил никому покинуть рабочее место раньше пяти. Но едва я освободилась, то тут же села в машину и помчалась к Кейт. Я люблю водить и, даже отработав весь день, могла проделать довольно долгий путь на автомобиле. Когда я ехала к Кейт, у меня было отличное настроение ровно до тех пор, пока я не обнаружила, что сбилась с пути и съехала с трассы где-то не в том месте. С этого момента все пошло наперекосяк.
– Ты где? – спросила Кейт, дозвонившись до меня.
– Я не знаю, – призналась я. – Мне кажется, я заблудилась.
В те времена еще не было навигаторов и смартфонов с GPS-приложениями, я заехала в какую-то совершенно безлюдную местность и не представляла, куда мне теперь ехать, чтобы выбраться на нормальную дорогу. А от телефонного разговора с Кейт, от ее недовольного и требовательного тона мое настроение заметно испортилось.
Потом она позвонила еще раз, и все усугубилось еще больше.
– Ладно, можешь вообще не приезжать, – сказала она, явно расстроенная. – Уже слишком поздно. Мы не можем тебя ждать. Все и так хотят домой.
«Ну отлично, – подумала я, – теперь я могу пилить еще полтора часа назад, после того как потратила полтора часа на поиск нужного места!»
По дороге я остановилась, чтобы выпить кофе. Когда же добралась до дома, то обнаружила в компьютере язвительное послание от Кейт.
В письме многократно были употреблены выражения «эгоистичная» и «невнимательная к другим». Главной моей оплошностью, по ее мнению, было не то, что я заблудилась в неизвестной мне местности, куда раньше никогда не выбиралась на машине, а то, что я не ушла с работы до пяти часов, хотя и пообещала, что уйду. В сущности, она положила конец нашей дружбе одним этим письмом.
«Я не хочу, чтобы ты была подружкой невесты на моей свадьбе, – написала она в заключение. – И вообще не хочу, чтобы ты присутствовала на моей свадьбе. Я не могу допустить, чтобы организация моей свадьбы зависела от твоей безответственности и твоего эгоизма».
Единственное, что я смогла ей ответить на это, просто коротко написать «ОК».
Конечно, я могла бы попытаться найти еще какие-то слова в свое оправдание, привести весомые аргументы и доказательства того, что я не виновата и приложила все старания, чтобы попасть на встречу. Но у меня пропало всякое желание защищаться. Была задета моя гордость – несправедливые обвинения Кейт меня чрезвычайно обидели.
Упаковав книги, которые Кейт когда-то мне одолжила, на следующее же утро я отправила их на ее адрес.
Вся эта история вызвала у меня гнев и горечь. Мы расфрендили друг друга в соцсетях и больше не общались.
Жизнь шла своим чередом, и много событий произошло за те годы, что мы не виделись с Кейт. Я вышла замуж, развелась, сменила место жительства и поселилась как раз в тех местах, где когда-то заблудилась по дороге к Кейт.
Я много думала о ней последние годы. Когда-то нам было весело вместе. Мне очень не хватало ее. Мне не хватало нашего общения и нашей дружбы.
И вот однажды, отбросив гордость, я решила отправить ей письмо.
«Я скучаю по тебе, – написала я Кейт. – Я не уверена, что ты все еще живешь на старом месте. Но дело в том, что я недавно переехала в этот район, и было бы здорово, если бы мы возобновили наше общение. Я хочу извиниться за все, что между нами произошло».
Я думала, мое сердце выпрыгнет из груди, когда после небольшой борьбы с собой я все же нажала на «отправить».
Я не рассчитывала получить от Кейт быстрый ответ. Я вообще была не уверена, что она ответит. Но письмо от нее пришло почти сразу!
«Я тоже скучаю по тебе! – написала мне Кейт. – И это я должна перед тобой извиниться!»
Вот так получилось, что после многих лет молчания мы, обменявшись друг с другом несколькими простыми словами, отодвинули в сторону нашу нелепую ссору, а после продолжили дружбу с того места, на котором она оборвалась. Это было так просто! Кейт тоже недавно развелась и стала моим верным товарищем по несчастью. Без нее я не смогла бы пережить свой первый год в качестве разведенной женщины.
И знаете, что здесь самое лучшее? То, что я больше не испытывала того грызущего чувства обиды и гнева, которое не отпускало меня на протяжении нескольких лет, когда я вспоминала Кейт. Я больше не ощущала печали по поводу того, что прекрасное время юности и дружбы с близкой подругой утеряно навсегда. Теперь в моем сердце снова освободилось пространство для моей бывшей соседки по комнате, и чувство любящего тепла распространилось на всю мою жизнь.
Проложи себе дорогу к прощению
Прощай не потому, что обидчики заслужили прощение, а потому, что ты заслуживаешь мира.
Кто-то однажды сказал мне, что простить – это как пережить обиду заново. Каждый приходит к прощению по-своему. Здесь нет универсального решения, которое подходило бы всем. Для того чтобы полностью простить и справиться с болью, которая не отделима от акта прощения, требуется время, потому что часто бывает так, что нам кажется, что мы уже забыли старую обиду, но, когда мы всем сердцем желаем простить человека, причинившего нам боль, мы словно проживаем ее заново.
Перед смертью моя мама очень злилась на меня. Она умирала в отделении интенсивной терапии, подключенная к аппаратам жизнеобеспечения. Ее пытались спасти, тогда как сама она хотела умереть. Мамин брат привез ее в больницу, не предупредив меня. Тем не менее, именно меня мама винила за то, что я отказывалась забрать ее домой. Через несколько дней, как ее госпитализировали, она умерла. И мы с ней так и не успели помириться и прояснить наши отношения. Вероятно, мама умерла, продолжая злиться на меня… И, хотя я и не чувствовала себя виноватой за то, что она умерла вне дома (ей действительно нужна была помощь врачей), я все равно тяготилась чувством горечи из-за того, что нам не удалось нормально поговорить перед маминой смертью.