Спустя несколько месяцев мне случилось по какой-то надобности заглянуть в его кабинет (прошло, может, около полугода с тех пор, как я был у него последний раз), и, к моему удивлению, я увидел над его столом свое поздравительное письмо. Я был ошеломлен! Коллега же сказал, что это письмо оказалось единственным поздравлением, которое он получил в тот день, – другие сотрудники нашего университета не поздравили его с получением докторской степени.
А на следующий год, зимой, уже коллега показал мне, что добрые отношения между бывшими конкурентами довольно легко восстановить – главное захотеть. Случилось это тогда, когда я с острой болью был госпитализирован в больницу (у меня внезапно обнаружились проблемы с кишечником). И угадайте, кто писал мне письма все три дня, пока я был в этой больнице?!
Такова сила добрых мыслей и сила прощения в действии. Два человека, которые не могли поладить друг с другом, оказались способны установить дружеское общение, когда убрали с дороги свое эго и позволили любви выйти на первый план.
Когда мы научимся ежедневно действовать и заменять негативные образы на позитивные и дадим каждому человеку возможность начать проявлять себя с чистого листа, наши противники могут стать нашими союзниками.
Стив Шульц
Смотреть в будущее с надеждой
Мост между прошлым и будущим все же можно построить, даже если под ним бушуют горькие воды.
Я не общалась с матерью около трех лет, и на это у меня были веские основания. За свои пятьдесят два года я не раз прощала ее. За боль, за обиды, за постоянный эгоцентризм и невнимание, за неуважение ко мне и за нарушение моих личных границ, за пренебрежение к моим просьбам. В течение всего моего детства и в период отрочества мать проявляла по отношению ко мне эмоциональное, а иногда и физическое насилие. Она лишила меня финансовой поддержки на моем последнем курсе в колледже и вынудила бросить учебу. После этого она намеренно и осознанно разрушила мои отношения с мужчиной, за которого я собиралась выйти замуж. И, что хуже всего, из-за нее я пропустила момент, когда мой умирающий брат испустил последний вздох. Я заботилась о нем, почти не получая помощи ни от нее, ни от отца. Но в момент, когда Скотт умирал, меня с ним не оказалось – однако и матери рядом не было.
Со смерти брата прошло десять лет, а я все еще горевала о нем, будто он умер вчера. Чтобы как-то справиться со своим неутихающим горем, я решила написать брату письмо (есть такая специальная техника, которой я научилась благодаря психотерапии, и я очень надеялась, что она мне поможет). Я хотела через это письмо высказать Скотту все, что у меня накопилось на душе, рассказать обо всем, о чем не удалось рассказать, пока он был жив. Я и раньше писала подобные письма – этот метод всегда помогал мне залечивать глубокие раны. Я надеялась, что так случится и на этот раз.
И вот ближайшим же вечером, заняв столик в одном из своих любимых ресторанов, я достала свой дневник и ручку и начала писать. Но едва первые фразы появились на странице, как я остановилась, ошеломленная. Я писала письмо, но это было не мое послание к брату, а его послание ко мне!
«Дорогая Робин!
Как ты могла подумать, что подвела меня в чем-то? У тебя есть полное право злиться на маму. Она не сделала того, что ты от нее ожидала. Но даже если бы сделала, моя любимая сестренка, это не изменило бы исхода. Я бы все равно ушел в ту самую минуту, в какую ушел. Да, это изменило бы твое отношение к моим последним часам – я понимаю. Но, я надеюсь, ты не злишься на меня за то, что я тебя не дождался? Вряд ли бы я мог продержаться еще несколько минут… Я выбрал именно тот момент для своего ухода именно потому, чтобы тебе не пришлось терпеть еще больше боли и смотреть, как я ухожу.
Все происходит по какой-то причине. Ты знаешь, что это правда, даже если мы не знаем, в чем эта причина заключается. Была причина, по которой я ушел, когда ушел; была причина, по которой мама не могла сделать то, что тебе было нужно; и была причина, по которой тебя не было в комнате, в которой я умер. Эти причины тесно связаны с теми причинами, которые лежат на поверхности, – и в то же время они не имеют с ними ничего общего.
Все произошло так, как должно было произойти. Тебе просто нужно принять это. А приняв это, возможно, ты сможешь найти в себе силы простить маму. Или по крайней мере понять, что помимо ее нарциссизма на все события нашей жизни действуют и другие силы.
Я люблю тебя и чрезвычайно ценю, что спустя десять лет ты все еще чувствуешь себя такой оскорбленной и обиженной из-за меня. Однако, возможно, пришло время подумать о том, чтобы отпустить все это. Я счастлив и здоров здесь, и я хочу, чтобы ты тоже была счастлива и здорова. Поразмысли над этим. Дай мне знать о твоем решении.
Всегда любящий тебя, Скотт».
Пораженная, я прочла то, что написала. Я понятия не имела, откуда взялись эти мысли. Я перечитала письмо еще раз, и слезы потекли у меня, щекам. Я низко наклонила голову, чтобы никто из посетителей ресторана не заметил, что я плачу.
Я не знала, смогу ли простить мать после всего, что она сделала и чего не сделала. Мне тяжело было решиться на прощение. Было ли в моем сердце желание выполнить задачу, которая казалось мне неподъемной? Я не знала. Но, закрыв свой дневник с письмом, я пообещала Скотту, что постараюсь выполнить его просьбу.
Через несколько недель после того, как я написала письмо, я получила эсэмэску:
«Привет, это мама. Я подумала, что мы могли бы попробовать снова пообщаться. Я знаю, мы никогда не будем близки по-настоящему и никогда не будем вместе ходить на шопинг, но я подумала, что мы могли бы время от времени просто встречаться и болтать о том о сем».
Должна признаться, что первые два моих ответа, которые я написала ей, были не очень теплыми. Но затем я вспомнила о письме в своем дневнике и снова услышала голос Скотта: «Возможно, ты сможешь найти в себе силы простить маму».
В течение следующих нескольких недель мы еще перебрасывались с ней эсэмэсками, а потом договорились о встрече. Сначала провели вечер с общими друзьями за бранчем. А постепенно выстроили что-то похожее на отношения.
Это позволило нам с мамой легче перенести шок, который наша семья испытала позже тем же летом, когда от рака умерла моя восьмидесятидвухлетняя тетя, мамина сестра. Болезнь обнаружилась внезапно и очень быстро прогрессировала. Когда тетя умерла, мама была опустошена. И ей, конечно же, была нужна моя поддержка.
Простила ли я и забыла ли все те обиды, которые нанесла мне мама? Вряд ли. Однако я пыталась оставить прошлое в прошлом и создать с мамой другие отношения в настоящем. Она была права в том, что мы никогда не будем вместе ходить на шопинг. Но также я знала, что никогда не пошлю ей поздравительную открытку, полную фальшивых признаний в том, какой чудесной матерью она была для меня. Однако уже то хорошо, что мы вместе начали прилагать усилия в настоящем, чтобы сохранять наши добрые отношения. И это помогает нам смотреть в будущее с надеждой.
Если хочешь, чтобы мир тебе улыбался
Смирись с мыслью, что другие люди – не такие, как ты. Просто прими их, сказав себе: «Это нормально, что ты отличаешься от меня».
В нашем итальянском доме кухня была для нас вселенной. Здесь всегда пахло чесноком, луком, свежими травами и свежеиспеченным хлебом. Не было уютнее места во вселенной, чем наша кухня. Здесь происходило все самое важное в жизни нашей семьи – самые важные встречи, самые важные разговоры. Здесь я выполняла свои домашние задания, и здесь же, пока мама готовила ужин или обед, я делилась с ней своими радостями и победами или жаловалась на свою «нелегкую» жизнь в школе. Наше общение было обычно односторонним: мама нарезала и обжаривала овощи, а я со скоростью пулемета обрушивала на нее все свои разочарования и несправедливости прошедшего дня. На мои многословные излияния мама обычно реагировала довольно сдержанно: «Понятно», – говорила она, или: «Вот это да!» Для меня мои беседы с мамой были особым временем – мне просто необходимо было сбросить на кого-то весь эмоциональный груз, накопившийся за день. Я словно очищалась – после общения с мамой мне становилось намного легче. И каждый раз моя «исповедь» начиналась примерно так: «Она даже не приберегла мне место!» или «Он сломал мой карандаш!» И все в этом духе. Главной темой моих жалоб были мои одноклассники и то, как они несправедливо, нечестно, жестко, невнимательно, нагло и по-хамски ко мне отнеслись в течение прошедшего дня.
Однажды как-то во время одного из таких моих эмоциональных излияний мама, отложив ложку, которой она помешивала соус, самым спокойным и добродушным тоном спросила:
– А ты никогда не задумывалась, что, может быть, все дело в тебе? Если все вокруг тебя несправедливые, нечестные, жесткие, невнимательные, наглые, то, может быть, это потому, что ты сама такая? Может, ты сама так себя ведешь? А твои одноклассники просто отражают твое отношение к ним?
Я была ошеломлена и возмущена. «Как это так, – подумала я. – Да ничего подобного! Я прекрасно ко всем отношусь. И все дело в моих одноклассниках, которые вечно лезли куда-нибудь без очереди, или жадничали, или ябедничали. Я же себя не вела, как они! Что за дикая мысль! Вот и мама теперь против меня!»
В тот день я не на шутку разобиделась на нее, посчитав, что она встала на сторону моих обидчиков.
Однако несколько недель спустя, после особенно тяжелого дня, случился момент, когда у меня в голове словно загорелась лампочка. «Может, мама права? – пришла мне в голову мысль. – Может, все дело действительно во мне, и я сама создаю вокруг себя свои проблемы?»
На следующее утро, после хорошего крепкого сна, я встала с постели в полной решимости понаблюдать за собой и проверить, а как я сама-то веду себя с другими людьми? Я решила посмотреть: выдержит ли брошенное вскользь замечание мамы проверку реальностью? Изменят ли мои одноклассники свое отношение ко мне, если я сама буду относиться к ним не так, как всегда?