В ближайший понедельник, когда я отправилась в школу, я больше не ожидала, что все разом начнут проявлять ко мне дружелюбие и внимание. Вместо этого я изменила себя, чтобы соответствовать ситуации. Если кто-то был расстроен, я проявляла к этому человеку участие. Если кому-то было больно, я находила время показать этому человеку, что и меня его боль задевает. Если я допустила ошибку на уроке, ответила неправильно учителю или не усвоила какие-то знания, то я не спешила обвинять учителя, а задавала вопрос себе: где я отнеслась безответственно к уроку, где была невнимательна, когда понадеялась на авось?
Я перестала контролировать поведение одноклассников, да и вообще всех окружающих людей. И взяла под контроль одного-единственного человека, которого могла контролировать, – себя.
Меня не пригласили на вечеринку? Ну и ладно! Я и сама умею себя развлечь! И вместо того чтобы дуться на своих подружек, я могу пойти с младшим братом в кино.
Взяв под контроль свои эмоции и свои реакции на происходящее вокруг, я изменила окружающую меня реальность. Я перестала чувствовать себя жертвой и стала чувствовать себя победительницей – более сильной, более эмоционально устойчивой. Я научилась прощать свои недостатки, и после этого мне стало значительно легче прощать недостатки других людей.
И с тех пор моя жизнь круто изменилась!
Повзрослев, я продолжила работу в этом направлении. Я улучшила свои взаимоотношения с отцом, когда перестала заострять внимание на его эгоцентризме и желании всегда делать только то, что нужно ему. Когда я была ребенком, жизнь всей нашей семьи зависела от его привычек, от его хобби, от его рабочего расписания или от его жизненных целей. Таким уж он был человеком. Отец никогда не интересовался ни нашими потребностями, ни нашими желаниями… И даже когда у меня появилась своя семья и свои дети, отец не изменился. Он никогда не интересовался тем, как растут его внуки, как складывается моя карьера. И я, решив в один момент не переживать из-за того, что он не проявляет ко мне внимания, стала сама рассказывать отцу и о себе, и о своих детях, и о своих хобби, увлечениях, путешествиях, семье и прочем. И всегда, когда я это делала, он с благодарностью слушал мои рассказы и радовался за меня, что у меня все хорошо складывалось, а его внуки росли умными и очень симпатичными людьми.
Я приняла его эгоцентризм, и вместо того, чтобы просить отца измениться, поменяла себя и приложила усилия для того, чтобы понять характер отца и простить его. Когда я перестала ожидать от отца, что он начнет ради меня двигать горы, чтобы соответствовать моим ожиданиям, нам стало легче общаться. И вместо того, чтобы заострять внимание на его отрицательных чертах, я стала больше обращать внимание на его ум, на его трудолюбие на его целеустремленность.
Когда мы научимся распознавать свои несовершенства и свои недостатки, нам станет намного легче прощать других людей. Мы тогда и на их несовершенства научимся смотреть сквозь пальцы. Например, так я смотрю на троих своих детей. Их характеры при рождении, в детстве и в начале взросления остались неизменными. Тот, кто от рождения был терпелив и спокоен – таким и остался, когда повзрослел. Тот, что был чувствительным, нежным и ранимым, повзрослев, остался таким же чувствительным. Тот, что был спокоен невозмутим, тверд, как скала, не изменился, даже когда вырос, а стал только крепче. Я думаю, что мы все жестко запрограммированы и следуем своей программе. Поэтому нужно учиться принимать людей такими, какие они есть.
Терпимость к нашим собственным несовершенствам помогает нам признавать и принимать несовершенства других. Как учила меня моя мама: «Если все вокруг тебя несправедливые, нечестные, жесткие, невнимательные, наглые, то, может быть – это потому, что ты сама такая? Может, ты сама так себя ведешь?»
Но теперь я формулирую это на свой лад: «Если хочешь, чтобы мир тебе улыбался, – начни улыбаться миру».
С днем рождения! Я люблю тебя, мама
Любовь матери к своему ребенку не похожа ни на что другое в этом мире.
Я закрываю глаза и чувствую на своем лице тепло июльского солнца, согревающее меня через открытое окно автомобиля. Легкий ветерок обдувает мое лицо, словно морской бриз. В этот момент я могла бы быть где угодно, например на пляже, на котором провела практически все детство. Мне легко представить, как я сижу на теплом золотистом песке, ощущая жаркие лучи солнца на своей коже, и слушаю звуки набегающих на берег волн, которые наполняют меня мощной энергией жизни. Мое дыхание почти синхронно со звуками набегающих волн… Вдох-выдох, вдох-выдох… Я улыбаюсь. Я счастлива.
Но вот мысли мои возвращаются в настоящее – и все меняется. Мое сердце болезненно сжимается. И я делаю глубокий вдох, чтобы успокоить свои тяжелые мысли.
Я открываю глаза – и вижу перед собой не море и не золотистый пляж. Я вижу серый пейзаж – серое небо, серые тучи на нем и серую дорогу, расстилающуюся впереди…
Я задаюсь вопросом: станет ли мне когда-нибудь легче? И сделав глубокий вдох, обещаю себе, что постараюсь перенести как можно легче сегодняшнюю предстоящую встречу с сыном.
Я знаю, что уже совсем скоро буду сидеть напротив моего прекрасного мальчика, которого я люблю всем сердцем. Я буду смотреть ему в глаза, а он будет рассказывать мне о своей жизни. Его взгляд будет светиться страстью и любопытством, как когда-то в детстве. И когда он будет мне улыбаться, мое сердце, как всегда, будет таять от любви.
Сегодня мы будем отмечать его двадцать первый день рождения. В шестой раз мы будем праздновать его таким образом – в учреждении, где все происходит под строгим надзором, где свобода моего сына ограничена.
Я говорю своему колотящемуся сердцу: «Успокойся». Я делаю глубокий вдох и приказываю себе: «Не смей плакать! Сегодня счастливый день – празднование дня рождения твоего первенца. Так проведи его, как самый счастливый день своей жизни!»
Когда муж заезжает на стоянку, я снова делаю тяжелый вдох и призываю все свои силы. Муж смотрит на меня и говорит:
– Все будет хорошо. Ты справишься.
Я знаю, он прав. Его слова – большая поддержка для меня.
Я выхожу из машины и, пересекая парковку, вхожу в унылое казенное помещение, снова ощущая, что сердце вот-вот выскочит из груди. Я делаю глубокий вдох и повторяю: «Я справлюсь».
Большие, тяжелые металлические двери жужжат, и я вхожу в главное здание. В голове сами собой всплывают слова, которые я каждую неделю в день нашего свидания с сыном говорю себе тысячу и тысячу раз, как священную мантру:
«Я прощаю тебя… Я прощаю тебя».
Вписав свое имя в строку посетителей, я прохожу знакомую процедуру: ионный сканер, металлоискатель, осмотр с собакой на предмет наркотиков.
Мое сердце бешено колотится, а я повторяю про себя: «Я прощаю тебя. Я прощаю тебя за то, что ты сделал выбор, которого я не понимаю и с которым я не согласна. Я прощаю тебя за то, что ты наполнил страхом и глубокой печалью мою жизнь, сделав этот выбор. Я прощаю тебя за то, что ты украл мое внимание у своих брата и сестры, и своим поступком украл их детскую радость. Я прощаю тебя за то, что ты живешь по другим правилам, чем мы. Твой образ жизни мне не понять – но я прощаю тебя. Я прощаю тебя за мои бессонные ночи и бесконечные рыдания. Я прощаю тебя за то, что ты последние шесть лет живешь здесь и потому отсутствуешь за нашим семейным праздничным столом в свой день рождения, а также во время Рождества и Дня благодарения. Я прощаю тебя…»
Когда обычные формальности закончены, я наконец могу выдохнуть с некоторым облегчением: часть трудного пути позади. Затем я прохожу через вторую пару тяжелых металлических дверей, и офицер исправительного учреждения велит мне занять место за столом номер десять. Я пересекаю комнату для свиданий и нахожу свой стол. Это далеко не праздничный стол с угощениями, на нем нет торта и свечей, которые полагается задувать в такой день. В этом помещении для свиданий нет подарков. Сюда не могут войти друзья и другие члены нашей семьи, чтобы дружно спеть «Happy birthday to you»! Этот небольшой столик с четырьмя стульями, прикрепленными к полу, будет разделять тебя и меня. А стул, на который тебя усадят, помечен красным, потому что этот стул для людей, чья свобода ограничена.
Оглянувшись через несколько минут, я наконец увидела своего сына. Он улыбается мне – и я тут же забываю обо всем на свете. Не важно, где я сейчас и что это за место. Не важно, при каких обстоятельствах происходит наша встреча. Важно, что я снова вижу его – моего мальчика. Мое сердце наполняется радостью и любовью. Боль мгновенно уходит. Больше ничего нет, только радость встречи. И счастье, когда я слышу, как сын, обняв меня, успевает шепнуть мне на ухо:
– Я люблю тебя, мама.
Прощение приносит свободу
Не каждого отца можно назвать настоящим отцом. Настоящий отец – тот, кто вложил в тебя душу и сердце.
Когда мне было шесть, я узнала, что мой настоящий отец не тот, кого я знала практически с рождения и кто воспитывал меня всю жизнь, – оказывается, то был мой отчим. А моим биологическим отцом был какой-то другой мужчина, которого я никогда не видела. В то время мне трудно было осознать, что все это значит. Но когда мои родители познакомили меня с родственниками моего биологического отца и моей единокровной сестрой, я стала понимать, что все не так просто в моей семье. Родня моего отца (мои кровные бабушка и дедушка) встретили меня с распростертыми объятиями. Однако мой отец не захотел со мной знакомиться. В шесть лет я из-за этого еще не переживала. Ведь я росла в любящей семье, у меня были мама и папа, для которых я являлась центром их жизни. Я не ощущала недостатка в любви. А отцовскую заботу и любовь я получала от отчима.