Я искала различные способы помочь дочери в ее борьбе. Изучала в Интернете информацию о симптомах, которые она описывала, чтобы найти подходящего врача. Когда мы разговаривали по телефону, старалась перевести беседу в более позитивное русло, напоминала обо всем хорошем, что есть в ее жизни. В какой-то момент я поняла, что не могу насильно заставить ее сосредоточиться на позитивных и светлых моментах – она должна сделать это сама.
И тогда я предложила ей один вечерний ритуал: перед тем как лечь спать, мы будем отправлять друг другу крохотный список из трех пунктов, за которые сегодня испытываем благодарность. Для этого списка не было слишком маленьких или слишком банальных вещей. Цель была проста – заметить и определить три из них, за которые нам хотелось бы сказать «спасибо». Мы договорились не осуждать ничего из списка друг друга. Это могло быть все что угодно, начиная от «моя овсянка на завтрак была особенно вкусной» до «лучшая подруга позвонила мне просто так, без повода». «Я получила наивысший балл за сочинение по английскому языку, над которым упорно трудилась», «Я наконец-то завершила свой проект на работе»… «Я увидела великолепный закат» или «Я проходила мимо бездомного человека, который спал на улице, и задумалась: нам так повезло, что у нас есть безопасное место для ночлега». Помню также такие варианты, как «впервые увидела крокус» или «так счастлива, что у меня есть сестры».
Было только одно, но самое важное условие: мы делали эту практику каждый день. И со временем стало ясно: в каждом дне, от самого мрачного до самого яркого, есть огромное количество вещей, за которые стоит быть благодарными… Иногда пункты списка легко приходили нам в голову, и тогда слова благодарности лились свободным потоком, но случалось, что, чтобы найти хотя бы одну вещь, за которую можно было бы сказать «спасибо», надо было потрудиться.
Я придумала этот ритуал, чтобы помочь своей дочери, однако, как это часто случается, сама извлекла из него ценные уроки. Я обнаружила, что с нетерпением жду вечера, когда наступит время составлять список, и в течение дня отмечаю про себя разные мелочи и случайные акты доброты. Удивительно, но иногда их было так много! И хотя мы с дочерью условились на трех пунктах, я нередко бонусом добавляла еще и четвертый – просто потому, что день оказывался особо щедрым на подарки.
Мы и сами не заметили, как трудности первого учебного года отступили. Теперь моя дочь была счастлива и здорова. Мы обе выбрались из темноты и перестали составлять наш совместный вечерний список. Однако я сохранила эту привычку и продолжаю записывать свои благодарности. Это моя вечерняя медитация, успокаивающий способ завершить день. Укладывая голову на подушку, я закрываю глаза, мысленно говорю «спасибо» и засыпаю в полной безмятежности.
Дженни ЭстесЧто я обрела и потеряла
Каким бы образом вы ни обрели материнство – это всегда чудо.
Я закончила составление списка покупок и уже собиралась выходить из дома, когда холодный ветер поймал меня у открытой двери и заставил вернуться за кофтой. Именно в этот момент раздался телефонный звонок. Женщина из социальной службы на том конце провода проговорила: «У нас появился новорожденный мальчик, которого нужно срочно пристроить. Заинтересованы?»
Мое сердце бешено заколотилось.
Внематочная беременность и многочисленные операции поставили крест на нашей мечте иметь собственных детей. Сейчас мы с моим мужем Джеком находились на этапе сертификации в программе по усыновлению в округе Санта-Барбара, однако наши документы еще не были одобрены. Взволнованная неожиданным предложением, я не задумываясь ответила: «Да!»
Джек тут же примчался домой с работы. Какой неожиданный подарок!
Если даже ожидание длиной в девять месяцев вызывает волнение и трепет перед встречей с ребенком, то сложно представить, что испытывали мы, осознавая, что у нас есть всего несколько часов.
Майклу был всего один день от роду, когда социальный работник бережно передала мне его в руки. Его биологическая мать, девочка-подросток, пришла в больницу, жалуясь на боли в животе. Она до последнего отрицала, что беременна, а затем родила прекрасного трехкилограммового малыша. Отказавшись давать младенцу имя и сохранив в тайне фамилию его отца, девочка просто ушла.
Следующие несколько дней пролетели как одно мгновение. Я приспосабливалась к новому ритму жизни и часами держала Майкла на руках, умиляясь его воркованию. Его маленькие пальчики беспрестанно вытягивались и сгибались, стоило мне начать напевать какую-нибудь мелодию. Глядя на это, Джек предположил, что в будущем он может стать музыкантом. Я целовала нежную шею малыша, наслаждаясь его сладким запахом. Он был совершенен.
– Как только его мать подпишет необходимые бумаги, мы сможем двигаться дальше, – сказала социальный работник, – обычно в подобных случаях мы тут же переходим к процессу усыновления.
Муж, хоть и был оптимистично настроен, постоянно напоминал мне о том, что Майкл – еще не наш ребенок, и советовал быть осторожной в своих чувствах к нему. В его словах была доля истины, однако все наши друзья и родственники, познакомившись с малышом, уверяли, что этот младенец – Божий ответ на наше давнее желание иметь детей. Они призывали меня не сомневаться, и спустя несколько дней я полностью расслабилась.
Так прошла неделя.
А потом наступил тот день.
Будильник прозвенел в 03:30 утра. Джек выбрался из теплой постели и начал собираться на работу – сегодня у него была еженедельная доставка длиной в 15 часов по Калифорнийской долине. Я покормила Майкла, уложила его в кроватку и попыталась еще немного вздремнуть.
Через несколько часов меня разбудил телефонный звонок. Социальный работник старалась говорить очень быстро и без всяких эмоций:
– Привет, Дженни. Мать малыша наконец-то рассказала о нем своим родителям. Похоже, у них есть друзья, заинтересованные в усыновлении. Пожалуйста, подготовь ребенка к отъезду. Я буду у вас через час, чтобы забрать его.
Тут она сделала странную паузу, после чего добавила:
– Со мной будет бабушка малыша.
Мой мир остановился.
Я пробормотала что-то невнятное, а потом, будто в замедленной съемке, осела на пол. Единственная мысль вертелась тогда в моей голове: «Я теряю еще одного ребенка».
Спотыкаясь, я побрела в душ, но по-прежнему не могла успокоиться. У меня случилась паническая атака или перенасыщение кислородом от рыданий – не знаю, что это было, но я начала торопливо благодарить Бога за все, о чем только могла подумать. Душ, ванная, горячая вода…
Потом мое дыхание стало успокаиваться, я продолжила и сосредоточилась на благодарности за время, проведенное с этим ребенком, за его мать и семью.
Спустя еще пару мгновений мой разум окончательно прояснился. Пока я концентрировалась на благодарности, истерика прекратилась и ей на смену пришло сверхъестественное спокойствие. Я даже сказала себе, что для меня будет честью впервые познакомить этого драгоценного малыша с его бабушкой.
Я вышла из душа, одела Майкла и собрала небольшой пакет с его вещами, когда услышала неуверенный стук в дверь. «Все готово?» – социальный работник быстро оглядела квартиру. Было очевидно, что она обеспокоена ситуацией и боится моей реакции.
Я передала малыша бабушке. Ее глаза расширились от радости. Я рассказала все о его режиме питания и сна. И потом они ушли.
Поздно вечером Джек вернулся домой. Он быстро оглядел комнату, но обнаружил в ней лишь меня, вяло сидящую на диване.
– Его забрали! – заплакала я.
Джек опустился на колени, взял меня за руки и тихо сказал: «Я знаю». Оказалось, что весь сегодняшний день он испытывал странное чувство – почему-то был уверен, что когда вернется домой, Майкла с нами уже не будет.
Я любила этого маленького мальчика всего десять дней, однако его потеря как будто открыла все скрытые резервуары, в которых долгие годы копилось мое горе. Признаться, я была на грани истерики.
Акт благодарения стал спасательным кругом, который позволил мне выплыть из пучины отчаяния и милостиво отдать Майкла. Когда Бог сказал: «За все благодарите», Он не шутил. Слова благодарности переключили мой мозг, и это дало мне силу совершить невозможное. И теперь я наконец смогла в полной мере оплакать всех своих малышей, которые так и не пришли в мою жизнь.
Симона АдамсОтнимая и даруя
Все несчастья – лишь ступеньки к счастью.
В тот вечер мы с Тоддом легли спать поздно. Аарон, наш трехлетний малыш, к этому времени уже давно мирно посапывал в своей кроватке. Где-то на границе между сном и явью я услышала, как кто-то неистово стучит во входную дверь. Все еще находясь в полусонном оцепенении, я решила, что это воры вломились в нашу квартиру. Проснулся Тодд и, чертыхаясь, отправился в гостиную. Я осталась в спальне. По коридору разливался странный оранжевый свет. Я видела, как Тодд распахнул дверь: квартира соседей напротив была полностью охвачена пламенем.
Зарево исходило из внутреннего дворика – огонь перекинулся на крышу нашего многоквартирного дома, во дворик сыпались горящие угли. Сосед схватил огнетушитель. К этому времени навес над дверями уже полностью сгорел.
Я вбежала в детскую, схватила спавшего крепким сном Аарона, на ходу вытащила из шкафа его зимнее пальтишко и выбежала на улицу как была – босиком и в одной футболке. Холодной октябрьской ночью.
У Тодда хватило предусмотрительности (или невежества), чтобы запрыгнуть обратно в дом и вытащить из огня ключи от машины, бумажник, мою сумочку и кроссовки, халат, джинсы.
Кашляя, он выскочил из квартиры, за ним тянулся шлейф дыма. Я передала ему Аарона и стала одеваться.
Не прошло и двух минут, как вся крыша здания была охвачена пламенем. Пять семей, живших в доме, стояли снаружи, пытаясь осознать произошедшее. Только это нам теперь и оставалось – наблюдать за тем, как огонь пожирает остатки нашей налаженной жизни.