Помню, как один из мальчиков, потрясенный величием «Долины Павших» [32], задумчиво произнес: «Все эти важные вещи происходили здесь еще до моего рождения… Замки, короли, исследователи. А я никогда ничего о них не знал». Его «вау» было мягким и искренним. Что ж, похоже, мои ученики вдруг начали осознавать: мир гораздо больше, чем Толедо или их родной штат Огайо. «Я чувствую себя таким маленьким», – признался тот же мальчик. Для подростка это было очень серьезным осознанием!
Но еще более важный урок мы получили в больнице Толедо, куда нам пришлось привезти Райана, в течение нескольких дней страдавшего от болей в животе. Поначалу это была простая мера предосторожности – мы думали, что Райан что-то съел или перегрелся.
Но испанский доктор предпочел поговорить с родителями Райана, особенно – с его отцом, который тоже был врачом. После долгой беседы (которая стала еще дольше из-за необходимости перевода) оказалось, что у парня воспаление аппендицита и его нужно немедленно удалять. Дело происходило посреди ночи, персонал больницы практически не говорил по-английски, так что нам волей-неволей пришлось применять свои знания, общаясь со всеми – от секретарей до медсестер и хирургов. Но терпение и доброта этих людей помогли нам легче перенести стрессовую ситуацию.
Особенно тронули нас действия одной пожилой испанки. Ее мужа тоже только что прооперировали – он еще спал, а она просто тихо сидела рядом. Наша палата не была оборудована кондиционером, и температура воздуха поднялась выше 35 °C. Райан был прикован к кровати, ему не разрешалось ничего есть и пить в течение суток после операции. Мы видели, как ему тяжело: жарко, плохо, к тому же он не мог нормально общаться с теми, кто ухаживал за ним. Мы делали все возможное, чтобы ему стало хоть немного комфортнее: прикладывали компрессы ко лбу и обещали принести самую холодную воду, которую только сможем найти, как только врач даст на то свое разрешение.
Милая senora наблюдала, как мы по очереди пытаемся развеселить Райана. Она видела, как мы боролись с висящим на стене телевизором в надежде найти среди программ нечто более занимательное, чем старый испанский сериал с субтитрами. Вряд ли она могла оценить наши натужные шутки и понять, что Райан просто не может чувствовать себя комфортно на кровати, которая короче его на целый фут.
Однако она точно знала, что делать, и все ее действия были удивительно успокаивающими и ободряющими. Когда я совершенно сбилась с ног, меняя влажные компрессы на лбу Райана, она вдруг с застенчивой улыбкой встала, открыла свою сумочку и вынула из нее украшенный цветами и орнаментами испанский веер. После чего целых полчаса стояла у постели Райана, махая над ним веером и тихонько что-то напевая, пока мальчик не заснул. Затем она отдала веер мне и сказала, что я должна оставить его себе в качестве подарка. «Теперь в Толедо у вас есть новый друг», – добавила эта прекрасная женщина.
Мы были смущены и растроганы при виде этой чистой доброты. Оказалось, что настоящее (и будущее) вполне может зависеть от действий простых людей. В их честь никогда не назовут дворцов и парков. Однако мысль, которую донесла до нас та маленькая испанская senora, дороже иных громких побед.
С тех пор прошло десять лет. После возвращения Райан стал первым учеником на уроках испанского. Теперь он врач. Весь опыт, полученный во время пребывания в больнице, он взял с собой в медицинский университет и пронес дальше.
«Я помню, каково это – быть больным и не иметь возможности объяснить, в чем дело, – сказал он мне однажды. – Я не забыл, как был напуган и какую глубокую благодарность испытывал к той женщине. Она была добра и внимательна ко мне, и именно так я хочу общаться со своими пациентами».
Подаренный мне веер хранится в классе, на самом видном месте. Когда ученики спрашивают меня о нем, я рассказываю им историю о коротких каникулах Райана в Испании и уроке длиною в жизнь, который все мы тогда получили.
Дин К. МиллерНа воде нет шрамов
В рыболовстве определенно есть что-то такое, что порождает безмятежность ума.
Вот уже более пятнадцати лет я рыбачу нахлыстом [33] на реке Биг-Томпсон Каньон. Бесчисленное количество раз я забрасывал удилище, поймал тысячи рыб и прошел вброд много километров. Иногда мне кажется, что за столько часов, проведенных в одиночестве, я стал своим в странном подводном мире и, что еще более важно, смог наблюдать самого себя в неизведанных доселе формах.
Сосредоточенность, необходимая для ловли форели на искусственного жука, полностью поглощает человека, оставляя беспокойный мир далеко позади. Балансирование на камнях, покрытым мхом, и пристальный взгляд, который ты время от времени бросаешь на мушку, танцующую на поверхности реки, имеют гораздо больший терапевтический эффект, чем откровения на кожаном диване в кабинете психолога.
Все решения, принимаемые на реке, принадлежат только мне: где ловить рыбу, какие мушки использовать, когда начать двигаться вверх по течению. Обычные критерии успеха и неудачи здесь неприменимы. Находясь на расстоянии многих километров от цивилизации, я испытывал самые разные эмоции: восторг, грусть, радость, разочарование и чувство глубокого личного удовлетворения. Я смирялся со смертью членов семьи, находил новых друзей и плакал, не стесняясь своих слез. Должен признаться, это был удивительный опыт, и мне очень хотелось им с кем-нибудь поделиться.
В 2010 году я увидел по телевизору сюжет, рассказывающий об одном проекте. Он назывался «Целебная рыбалка нахлыстом». Эта некоммерческая организация занималась физической и эмоциональной реабилитацией военных-инвалидов через рыбалку и все связанные с ней действия – в программу входило обучение, изготовление удилищ, вязание мушек и выезды на природу. Я тут же понял, что нашел ответ.
Шесть месяцев спустя, в апреле 2011 года, я впервые организовал однодневную рыбалку на реке Биг Томпсон для дюжины военных с базы Форт Карсон. За каждым солдатом был закреплен личный рыболовный гид, а обед для всех приготовила одна местная семья, используя для этого продукты, собранные соседями, живущими вдоль реки. В тот день некоторые ветераны поймали свою первую рыбу. Не могу описать, какую благодарность я испытывал ко всем людям, которые сделали эту рыбалку возможной.
Еще через полгода, при поддержке еще большего числа добровольцев, состоялась вторая поездка для еще одной дюжины солдат. На этот раз проживание, ужин и завтрак были любезно предоставлены владельцами гостиницы «Ривер Форкс Инн». А хозяева местного ранчо, на территории которого должна была состояться рыбалка, отменили входную плату. В результате у нас было целых два дня, заполненные разговорами, прекрасной едой, смехом и тем целительным ощущением единения с природой, которым я сам так дорожил все эти годы.
Вскоре после завершения той поездки я встретился с Дуэйном Куком, ветераном Вьетнама, который жил в Шайенне, Вайоминг. Вместе с ним мы наметили план того, что стало продолжением проекта «Целебная рыбалка нахлыстом». На этот раз речь шла о реке Саут-Платт. Первая рыбалка в тех местах состоялась в сентябре 2012 года. В ней участвовали особенные люди – ветераны Второй мировой войны. Именно они стали первыми членами нашей благотворительной организации.
Все складывалось как нельзя лучше. Все больше ветеранов и действующих военнослужащих присоединялись к нашему проекту. Рыболовные магазины жертвовали нам оборудование и экипировку, церкви предоставляли помещения для занятий по изготовлению удилищ, а волонтеры продолжали собирать необходимые средства.
Благодаря щедрости Национального офиса «Целебная рыбалка нахлыстом» мы смогли выдвинуть двоих участников и отправить их на недельную рыбалку в самые невероятные места США.
Каждый день, испытывая благодарность за возможность исцелять и дарить надежду другим людям, мы продолжали трудиться над нашим детищем. Прошло три года, и мы стали одной из самых крупных организаций, входящих в проект «Целебная рыбалка нахлыстом» в США. В 2015 году мы проехали в общей сложности более 25 тысяч километров. И все это время щедрость, которую мы встречаем на нашем пути, не перестает изумлять меня.
Девиз нашей организации звучит так: «На воде нет шрамов». Это действительно так. Мы должны пережить все, что можно, и отпустить то, что мучает нас. Вечное движение речной воды смоет пыль дорог, залечит душевные раны. Останутся только тишина раннего утра, туман и трепет тонкого удилища в руке. А еще – надежда на то, что в каждом новом дне нам будет сопутствовать удача.
Джон У. ШлаттерЯ – учитель
Благодарность – чудесная вещь. Из-за нее прекрасное, принадлежащее другим, также становится и нашим.
Я – учитель. Я родился в ту самую минуту, когда с губ ребенка слетел вопрос. В течение жизни я вынужден играть множество ролей: актера, друга, сиделки и доктора, тренера, помощника в поисках утерянных статей, заимодавца, водителя такси, психолога, приемного родителя, продавца, политика и проповедника. Несмотря на карты, схемы, чертежи, формулы, истории и книги, я не смогу научить своих студентов ничему, если сами они того не захотят. Я – парадокс. Я говорю очень громко, когда слушаю других. Самый лучший для меня подарок – благодарность моих учеников. Я – самый удачливый из всех, кто трудится. Врач помогает новой жизни войти в мир в одну волшебную минуту. Мне позволено видеть, как эта жизнь наполняется каждый день новыми вопросами, идеями и отношениями. Архитектор знает, что если он будет строить дом по правилам, то основа его сохранится на века. А учителю известно: то, что он возводит с любовью и верой, останется навсегда.
Я – воин, ежедневно ведущий борьбу против давления со стороны людей своего круга, страха, конформизма, предрассудков, невежества и безразличия. Но у меня есть и прекрасные союзники: Ум, Любознательность, Помощь родителей, Индивидуальность, Творчество, Вера, Любовь и Смех – все они стремятся под мои знамена и оказывают неоценимую поддержку. И за то, что я прожил замечательную жизнь, был удачлив, я должен благодарить вас – родителей. Ибо вы оказали мне великую честь и доверили свой вклад в будущее – собственных детей. Мое прошлое богато воспоминаниями. Мое настоящее – увлекательно, полно приключений и веселья, ведь мне дозволено жить рядом с будущим. Я – учитель… и я ежедневно благодарю за это Бога.