В камине потрескивали дрова, играл один из рождественских альбомов «Транссибирского оркестра», а я сидела на полу в гостиной в отличном настроении и упаковывала подарки.
Я потянулась, придвигая к себе коробку, и тут же почувствовала острую боль в спине. Мне было 32 года, я была молода и вполне здорова, если не считать 15 килограммов лишнего веса. Поэтому я слегка поежилась от неприятных ощущений, немного поохала, но решила, что ничего страшного не произошло. Потом приняла простое обезболивающее, из тех, что продаются без рецепта, и вернулась к предрождественским заботам.
Все праздники вплоть до Нового года продолжались периодические приступы той самой боли в позвоночнике, так что в середине января я все же отыскала мануального терапевта и через несколько сеансов терапии почувствовала себя лучше. Но не успела я разобраться со спиной, как стала замечать, что немеет правая ступня и по ней идет странное покалывание. Я подумала, что виной всему мануальщик, прекратила к нему ходить и отправилась на консультацию к обычному врачу.
За следующие несколько месяцев я прошла десятки рентгеновских обследований и два МРТ.
Меня осматривал хирург, специализирующийся на травмах спины, невролог и еще несчетное количество раз (больше, чем мне представлялось необходимым) – мой терапевт.
Необходимо не просто перестать есть одно и начать другое, но совершить разворот к новой жизни, по-иному взглянуть на питание.
И вот однажды мне позвонила медсестра и сообщила, что на снимке обнаружено «нечто». Я пулей понеслась в клинику и потребовала, чтобы мне показали «это» немедленно.
Оказалось, что у меня расщепление позвоночника, небольшой врожденный дефект, который никто не замечал в течение 32 лет.
Также рентген показал наличие шестого поясничного позвонка, в то время как в норме их пять. Невролог упомянул, что у меня, возможно, развивается рассеянный склероз. От такой перспективы меня охватил настоящий ужас.
К середине лета врачи поставили мне диагноз «ишиас» (воспаление седалищного нерва). Они посоветовали сбросить лишние килограммы и попробовать заняться укрепляющими мышцы упражнениями, например, из тех, что предлагает йога или тайчи. Чтобы справляться с приступами боли в спине, они рекомендовали препараты, ослабляющие мышечные спазмы, а также обезболивающие.
Некоторое время я старалась больше ходить, чтобы похудеть. Но при этом постоянно спотыкалась, нетвердо стояла на ногах. Иногда мне приходилось отдыхать прямо посреди дороги, сев на бордюр, скрестив ноги и обхватив себя руками. Прохожие нередко останавливались и спрашивали, не нужна ли помощь. Это уже было слишком.
В течение следующих нескольких лет я набрала еще десять килограммов лишнего веса. Приступы боли случались все чаще. Я не могла пройти и километра: ни устойчивости, ни уверенности в моей походке не было.
Прошло четыре года. Медики опять вспомнили о предположительном диагнозе, который раньше не был признан обоснованным. Снова стали говорить о рассеянном склерозе. Люмбальная пункция подтвердила это страшное предположение.
Каждый день я горько рыдала, считая, что из-за болезни скоро буду прикована к инвалидному креслу или того хуже – парализована. Я представляла себя беспомощной, с текущей по подбородку слюной – за такой требовался постоянный присмотр. В общем, я махнула на себя рукой и даже не думала ничего делать.
К осени 2009 года, то есть через девять лет после первого приступа боли, я набрала еще десять килограммов и вела преимущественно сидячий образ жизни. Покалывание в правой ноге усилилось и стало подбираться к колену. Я не могла уверенно стоять, подниматься по ступеням и ходить, не глядя, куда ставлю правую ногу, – нервные импульсы из ее тканей не поступали в мозг.
Как-то раз я опубликовала в сети статью, описав развитие рассеянного склероза. Один из участников обсуждения написал в комментарии о предполагаемой связи между рассеянным склерозом и непереносимостью глютена.
Я могла бы проигнорировать это замечание, но неожиданно вспомнила, что в подростковом возрасте у меня подозревали аллергическую реакцию на глютен.
Тут во мне проснулся профессионал – я некогда занималась журналистскими расследованиями. И я принялась внимательнейшим образом изучать этот вопрос. Я прочитала десятки историй, размещенных в Интернете. Особенно вдохновлял рассказ марафонца, которого рассеянный склероз почти было обездвижил. Но все изменилось, когда он перестал употреблять продукты, содержащие глютен. Через шесть месяцев он снова был в строю и пробежал марафонскую дистанцию.
Я никогда не бегала и вообще не очень верила в подобное чудесное исцеление. Но у меня и не было столь амбициозных целей. Мне бы хоть пройтись по супермаркету, не спотыкаясь на каждом шагу! И не падать каждые пять минут. Тогда моя жизнь станет совсем другой.
Я посоветовалась с мужем, и мы решили, что попробуем безглютеновую диету.
И вот холодным и ясным ноябрьским утром, через две недели после полного исключения глютена из рациона, я наступила на камешек по пути к почтовому ящику и почувствовала боль в ноге.
Муж держал меня за руку, а я плакала. Я пыталась рассказать, что ощутила, когда вдруг ступня снова обрела чувствительность. Несколько дней диеты вернули мне ногу, которую я считала бесполезным, неработающим членом.
В последующие зимние месяцы мы практически не использовали продукты, содержащие глютен. И я заметила, как постепенно стали исчезать другие симптомы рассеянного склероза.
Многие годы мне говорили, что диета должна сопровождаться изменениями в мировоззрении. Необходимо не просто перестать есть одно и начать другое, но совершить разворот к новой жизни, по-иному взглянуть на питание.
Одежда меньшего размера, абстрактные обещания оздоровления организма – все это для меня не было стимулом.
Мне нужен был более серьезный, весомый результат. И вот я его получила – чувствительность ноги вернулась! Необходимо еще много работать над собой, чтобы преодолеть последствия восьми лет малоподвижной жизни. Но безглютеновый рацион уже привел к тому, что я спускаюсь по лестнице, не держась за перила. В моем сознании по-прежнему живет страх, я не доверяю своему телу, поэтому боюсь совершить пробежку. Однако с каждым днем во мне растет уверенность: теперь я уже не спотыкаюсь и устойчиво делаю шаги, не подглядывая всякий раз, куда ставлю ногу.
Изменение рациона преобразило мою жизнь. Я становлюсь здоровее и сильнее. И это только начало.
Собачья жизнь
Если мы не готовы довольствоваться неполноценной жизнью, нам не стоит довольствоваться неполноценной едой.
Нашего любимого корги по кличке Регги мы взяли, когда он был щенком. Перед тем как подписать все необходимые бумаги, заводчик обратился к нам с серьезной просьбой:
– Пообещайте, что не будете кормить собаку остатками со стола.
– А что такого страшного мы едим, чего ему нельзя? – удивилась я.
– Человеческая еда жирная, калорийная, с консервантами.
Меня озадачили эти слова. Если все, что я ставлю на стол, вполне годится для членов моей семьи, наверное, оно подойдет и моей собаке? Так я впервые всерьез задумалась о качестве продуктов, которые мы едим каждый день. Пришлось признать, что еще в подростковом возрасте я удостоилась прозвища королевы фастфуда. Правда, в 17 лет я изменила свою систему питания, так как врач предостерег, что мне грозит диабет второго типа.
Просьба заводчика корги заставила меня снова пересмотреть свой рацион. Хотя я всегда считала, что питаюсь лучше, чем среднестатистический американец. В конце концов, я не курю, не употребляю алкоголь. К тому же ем мало углеводов и почти не пью кофе. По всем этим параметрам я скорее напоминаю сторонницу здорового образа жизни. Но внимательнее вникнув в этот вопрос, я пришла к выводу: продукты, которые у меня и большинства моих соотечественников ежедневно появляются на столе, как раз и относятся к таким, которых просил избегать кинолог при кормлении собаки. Выходит, они вредны для наших питомцев, а значит, и для моих близких тоже.
Мне открылось, что на самом деле мы в своей повседневной жизни «перевернули» традиционную пищевую пирамиду. И это добавило проблем со здоровьем – сердечная недостаточность, гипертония, рак и прочие болезни получают все большее распространение.
Я решила изменить свой рацион: пить больше воды, есть больше свежих овощей и фруктов, выбирать нежирное мясо. И очень скоро такое решение принесло плоды.
Если вода и движение помогли моей собаке, безусловно, они пойдут на пользу и мне.
Обследование показало, что давление у меня в норме. Да, мне было непросто отказаться от десертов и от жареного, и время от времени я делала себе послабления. И при всем том состояние моего здоровья в общем улучшилось. А с годами каждый из нас все большее значение придает здоровью. Признаюсь, мне иногда трудно устоять перед аппетитным десертом. И все же я стараюсь держать себя в руках.
Как-то раз мой пес преподал мне еще один урок. Когда ему было три года, у него случились судороги. Ветеринар прописал лекарство, но прежде чем применить его, мы решили сначала попробовать давать Регги больше воды.
В тот период на нас свалилась гора дел. Мы переезжали на новую квартиру и достраивали загородный дом. Регги целыми днями был один, и, возвращаясь домой, мы старались уделить ему больше внимания – дольше гуляли с ним, проходя по несколько километров каждый вечер.
По прошествии нескольких месяцев мы снова отвели его к ветеринару на обследование.
– Как Регги, судороги бывают? – спросил доктор.
– Кажется, мы не замечали ничего подобного уже пять-шесть месяцев, – неуверенно ответила я.
Дело в том, что мы были так заняты переездом и строительством, что я даже не обратила внимания, когда именно они прекратились.