– Где «Скорая»? – раздраженно крикнула я диспетчеру.
– Уже едет, – заверила она. – Продолжайте. У вас отлично получается.
– Девять… ЧЕТЫРЕСТА ДВАДЦАТЬ… Раз… два…
Я чувствовала, как в толпе нарастает беспокойство.
– Они уже должны быть здесь! – отчаянно воскликнул кто-то.
– Восемь… девять… – Я сбилась со счета и наугад сказала: – ЧЕТЫРЕСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ.
Мы услышали сирену. Машина ехала по главной школьной улице у нас за спиной.
– Они не на той дороге! – в панике воскликнули сзади.
– Нет, они знают, куда едут, – спокойно объяснила диспетчер. – Продолжайте. У вас отлично получается.
Сирены стали ближе, и мы увидели, как на улице остановилась пожарная машина. Пожарники в синей униформе спокойно вышли, собрали все необходимое и пешком пошли по стадиону.
– Почему они не бегут? Им нужно торопиться! – услышала я слева.
– Восемь… девять… ПЯТЬСОТ ДЕСЯТЬ… Раз… два…
Толпа немного расступилась, чтобы дать дорогу пожарным, и один из них положил сумку на землю и начал надевать перчатки, вытаскивая оборудование. Затем, не торопясь, он подошел к нам.
– Так, можете прекратить массаж, – сказал он мне. Я заметила печаль в его глазах. – Я вас заменю.
Я встала и отошла в сторону, а он снова начал сдавливать мужчине грудь. Кто-то вернул мне телефон.
– Они приехали, – сказала я диспетчеру.
– Да, я вижу, что они на месте. Вы отлично поработали, – ответила она и повесила трубку.
Подъехала «Скорая», и к пожарным присоединились фельдшеры. Они достали кислородный мешок, а затем освободили дыхательные пути и ввели трубку. Продолжая массаж сердца, они сменяли друг друга. Фельдшеры сжимали грудь очень сильно, при каждом надавливании ноги мужчины подергивались, и я начала переживать, что мой массаж оказался бесполезен. Неужели я давила слишком слабо? Неужели все было зря?
Фельдшеры не могли прощупать пульс. Работая тихо и эффективно, они разрезали на мужчине футболку, чтобы приложить электроды дефибриллятора. Кто-то сказал:
– РАЗРЯД!
Вся команда отпрянула от больного, дали разряд. Руки и ноги мужчины дернулись, торс напрягся.
Пульса по-прежнему не было. Фельдшеры продолжили массаж. Бесполезно.
– РАЗРЯД!
Они попробовали еще раз. Тело мужчины дернулось и снова обмякло.
Воцарилась тишина. Мы все ждали сигналов монитора.
– Пи-и-ип… пи-и-ип… пи-и-ип…
Все выдохнули с облегчением – его сердце снова билось.
– Они вернули пульс! – крикнул кто-то.
Я не чувствовала удивления. Мне даже в голову не приходило, что мужчина может не выжить.
Остальные захлопали в ладоши. Казалось, все были обрадованы и удивлены. Почему-то я не чувствовала удивления. Мне даже в голову не приходило, что он может не выжить. Может, я была в шоке?
Пожарный нашел ключ от дома в кармане шортов мужчины. Никаких документов не было. Ни кошелька. Ни телефона. Никакой возможности сообщить его семье о случившемся. Должно быть, он жил неподалеку. Я с ужасом думала, что кто-то ждет его дома, не зная, что произошло.
«Скорая» уехала, и несколько пожарных остались, чтобы убрать с дорожки мусор от медицинских принадлежностей. Одним из них был тот, с печальными глазами.
Он подошел ко мне и сказал:
– Знаете, обычно у нас такого не случается.
– Ага, – добавил другой пожарный. – Обычно мы не можем их вернуть.
Я не верила своим ушам:
– Что? Почему? Все просто стоят и смотрят?
– Нет, свидетелей часто и вовсе не бывает. Люди заходят в комнату и обнаруживают человека на полу. Порой прошло уже слишком много времени, или они не знают, сколько времени прошло, или не умеют оказывать первую помощь.
– Когда он упал, как скоро вы приступили к реанимации? – спросил пожарный с печальными глазами.
Я немного подумала:
– Хм-м… Пожалуй, и минуты не прошло.
– Это его и спасло. Ему повезло. Чем раньше начать массаж, тем выше шансы на восстановление, – сказал пожарный, продолжая заполнять отчет.
Теперь я поняла, почему сначала его глаза были так печальны. Приехав на вызов, он, видимо, не ожидал благоприятного исхода. Он по опыту знал, что в таких случаях в истории редко бывает счастливый конец.
Женщина в синей ветровке, которая стояла рядом со мной, уже с трудом держалась. Я повернулась, чтобы ее обнять. Она была совсем перепугана.
– Как вас зовут? – спросила она меня, вытирая слезы.
– Хизер. А вас?
– Сюзанна. О, я бы с этим не справилась. Хизер, я вас никогда не забуду. Вы молодец. Я все думаю, что на его месте мог оказаться мой муж… – Она замолчала, не в силах совладать с чувствами.
Теперь женщина в синей ветровке стала для меня Сюзанной.
Я была не готова как ни в чем не бывало продолжить собственную жизнь.
Я посмотрела на телефон: 6.15 утра. Я не могла поверить, что все случилось менее чем за полчаса! Казалось, прошло гораздо больше времени. Мне не нужно было домой до половины седьмого. Стоило ли мне побегать? Я не прошла по стадиону ни единого круга. Оглядевшись, я увидела, что остальные вернулись к своим упражнениям, и это показалось мне странным. Я была не готова как ни в чем не бывало продолжить собственную жизнь. Я хотела поехать домой. Попрощавшись с другими бегунами, я пошла к машине.
– Мэм! – окликнули меня.
Обернувшись, я снова увидела пожарного с печальными глазами.
– Я просто хотел еще раз сказать, что вы молодец. Я сейчас поеду в больницу, чтобы забрать своих ребят, которые уехали с ним на «Скорой». Мне позвонить вам, если я что-то узнаю о его состоянии?
– Конечно. Было бы здорово. Я хочу знать, как у него дела. И нашли ли его родственников.
Я дала пожарному номер телефона и назвала свое имя; он записал все в отчете.
– Как вас зовут? – спросила я его.
– Дэйв. – Теперь пожарный с печальными глазами стал для меня Дэйвом.
– Вы, ребята, тоже молодцы. Дэйв, рада с вами познакомиться, – улыбнувшись, сказала я.
Сев в машину, я подумала, что, возможно, мне не стоит ехать домой. Может, я могла еще чем-то помочь? Но я не знала, что мне еще сделать. Рассеянно махнув рукой пожарному, я на автопилоте поехала домой. После первого перекрестка мои глаза наполнились слезами – я вдруг осознала весь ужас произошедшего. Тот мужчина вполне мог умереть! Я надеялась, что он выкарабкается. Жаль, я не могла связаться с его близкими, чтобы они не волновались, когда он не вернется домой с пробежки. Я про себя перечисляла все, что могла сделать, и боялась, что недостаточно ему помогла.
Когда я зашла домой, тишину нарушал только шум воды в душе. Я была вся на нервах и думала, не выпить ли бокал вина, чтобы немного успокоиться. Так как было 6.20 утра и мне еще предстояло везти детей в школу, я решила, что вино не вариант. Хотя мысль о нем и была довольно заманчивой.
Мариса оставила на автоответчике сообщение, что не придет сегодня. Я поняла, что была в шаге от того, чтобы не помочь этому мужчине! Если бы я проверила автоответчик или снова заснула… Я бы осталась дома. А если бы я не пришла на стадион, ему бы точно помог кто-то еще, но я не могла быть уверена, что этот человек вовремя оказался бы рядом и держал под рукой телефон.
Я оказалась там не просто так. Я должна была помочь спасти жизнь.
Это стало для меня очередным напоминанием, что все происходит не просто так. Я оказалась там не просто так. Я должна была помочь спасти жизнь. Разглядеть в себе силу и смелость. Еще раз убедиться, что есть высший источник, который дает мне шанс наполнить жизнь смыслом. Все еще пребывая в оцепенении, я вернулась в спальню.
– Знаешь, я проснулась сегодня не зря, – сказала я мужу.
– Погоди, милая. Я тебя не слышу. Уже выхожу, – ответил он из душа.
Я стояла на пороге жаркой ванной, наслаждаясь влажным теплом. Сняв толстовку, я хотела положить телефон на комод, но сначала решила проверить последний звонок – мне было интересно узнать, сколько я говорила со службой спасения.
Одиннадцать минут.
Одиннадцати минут хватило, чтобы наши жизни переплелись. Их хватило, чтобы я стала его сердцем до прибытия «Скорой». Их хватило, чтобы спасти его жизнь. И изменить мою.
Все кроется в мелочах
Радуйтесь мелочам, ибо настанет день, когда вы оглянетесь назад и поймете, что важнее их ничего и не было.
Был один из тех дней, когда дел накопилось слишком много. Я не справлялась с работой по дому и давным-давно не была в магазине, поэтому у нас закончились почти все продукты. В корзинах лежали целые горы грязного белья, а в комнатах стало грязно даже по моим довольно низким стандартам чистоты. Кроме того, мне нужно было сдать две статьи и немало поработать за компьютером.
Мои планы на день не могли не расстроить детей. В них не было ничего интересного.
В дополнение к этому у четверых моих детей отменили школьные занятия. Они обрадовались возможности остаться дома и без конца спрашивали меня, как мы проведем неожиданный выходной.
Мои планы на день не могли их не расстроить. В них не было совершенно ничего интересного. Ничего особенного, ничего достойного свободного от учебы дня.
Проснувшись тем утром, дети, как обычно, собирались съесть по чашке овсяных хлопьев. Но у нас закончилось молоко, а есть хлопья сухими мои дети терпеть не могли. Не было ни яиц, ни хлеба, что еще сильнее ограничивало наш выбор. Я порылась в холодильнике, надеясь обнаружить коробку замороженных вафель, но и здесь меня постигла неудача. Изучив все полки, я наконец нашла упаковку булочек. Посыпав их корицей и сахаром, я разогрела булочки в духовке и дала детям.
– Простите, этим утром ничего больше предложить не могу. У меня не было времени сходить в магазин, – сказала я.
Дети мне не ответили. Они вовсю уплетали на скорую руку приготовленные булочки с корицей.