Однако подход тети Джуди работает не только при поиске лучших мест для парковки. В жизни куча всего интересного – нужно только поискать.
В год моего развода я была на мели, а дети вот-вот должны были на неделю уехать к отцу. Я с ужасом представляла, как останусь одна в огромном доме. И тут на меня снизошло озарение. У меня ведь были мили одной из авиакомпаний! Я начала думать, куда можно отправиться, не потратив на билет кучу денег. Я решила, что стоимость еды из расчетов можно исключить, потому что я все равно потрачу те же деньги на питание, даже если останусь дома. Мне нужны были лишь жилье и развлечения. Куда же мне поехать?
И тут я поняла – в Вашингтон. В Вашингтоне почти все музеи бесплатные. На изучение всей коллекции смитсоновских музеев могла уйти не одна неделя, а у меня было всего пять полных дней.
Не так сложно стать из принцессы парковок королевой путешествий.
Я заказала билеты на самолет, а поскольку дело было в августе, сумела забронировать очень дешевое жилье с завтраками. Так я и отправилась в одну из самых классных поездок в жизни.
Прилетев в Вашингтон, я вышла на Национальную аллею, залитую мягким светом вечернего солнца, и остановилась возле мемориала президента Линкольна. Я поверить не могла, что стою прямо перед ним и вижу, как огромна эта статуя, с какой любовью высечено знаменитое лицо и какие вдохновляющие слова из его речей начертаны на стенах.
Всю неделю я наслаждалась искусством и музейными экспозициями, восхищалась готической красотой кафедрального собора и восторгалась Капитолием и Библиотекой Конгресса. Однажды я еще вернусь в этот город.
Поездка в Вашингтон стала моим первым самостоятельным путешествием. За неделю я узнала, что не только могу путешествовать одна, но и наслаждаюсь этим. Не так сложно стать из принцессы парковок королевой путешествий. Однако мне бы ни за что не узнать этот способ, если бы не тетя Джуди с ее парковочной философией.
Истинное благодарение
Я настаиваю, что благодарность – это высшая форма мысли, это счастье, помноженное на чудо.
Несколько лет назад, незадолго до Дня благодарения меня ни с того ни с сего бросил мужчина, за которого я надеялась выйти замуж. На следующий день я потеряла работу. На следующий день мне исполнилось сорок.
Я была одинока, едва сводила концы с концами и приближалась к среднему возрасту.
Я десять лет жила в Нью-Йорке и пыталась прокормиться актерским ремеслом. Хотя я добилась определенного успеха на сцене, ни одна из ролей не приносила достаточно денег, чтобы жить безбедно. Я была одинока, едва сводила концы с концами и приближалась к среднему возрасту, в то время как моя профессия превозносит молодость и красоту.
Меньше всего мне хотелось на День благодарения ехать домой во Флориду и встречаться с двоюродными братьями и сестрами, которые были моложе и успешнее меня и уже создали собственные семьи. Оставалось только радоваться, что мы все отправимся в «Брукс» – мой любимый ресторан, который наша семья уже целых двадцать лет посещала по праздникам.
Накануне вылета во Флориду я ужасно простудилась. Я лежала в постели и жалела себя, когда у меня вдруг зазвонил телефон. Это была мама.
– Милая, – сказала она, – у меня чудесные новости!
Я поморщилась. В прошлый раз она сообщила мне чудесные новости о том, что вышла замуж за мужчину, с которым познакомилась в Интернете две недели назад. Теперь она в четвертый раз развелась и жила в новой квартире в доме для «активных пожилых людей», и я опасалась худшего.
– Какие? – шмыгнув носом, спросила я.
– Ну… – протянула она ради пущей драмы. – Каждый год мы ужинаем в «Бруксе», но в этом году я решила сама приготовить семейный ужин. Конечно же, с твоей помощью. Давай прикинем, будет… двадцать пять человек, не считая нас. Разве не здорово?
Может, мне еще не поздно было притвориться, что она ошиблась номером? Я бы так и сделала, если бы сохранила ясность мысли после целой тонны лекарств. Но вместо этого я пробормотала:
– Угу… супер… дождаться не могу.
Повесив трубку, я натянула одеяло на голову и провалилась в сон.
На следующий день я в ужасном состоянии прилетела в аэропорт Форт-Лодердейла.
Забрав багаж, я вышла из здания, чтобы найти маму. Ко мне подъехала какая-то платиновая блондинка, которая тотчас нажала на клаксон.
– Нравится? – спросила мама и высунулась из окна, чтобы поправить волосы, которые еще недавно были седыми и длинными, а теперь, выпрямленные утюжком, доходили ей до плеч.
– Кто вы и зачем угнали машину моей матери? – ответила я.
Она рассмеялась, как школьница:
– Глупая! Так я радуюсь своей чудесной новой жизни!
– О… Прекрасно, – протянула я.
Мне стоило за нее порадоваться, но в тот момент мама выглядела и говорила так, словно была лет на десять младше меня.
Следующий день прошел в суматохе. К полудню я купила больше продуктов и приготовила больше блюд, чем за несколько предыдущих лет. В полночь я стояла над раковиной, по локоть засунув руки в еще не до конца размороженную индейку, и пыталась аккуратно вытащить все потроха.
Хотя все эти хлопоты помогали мне не думать о проблемах, я все равно горевала из-за ситуации в собственной жизни и гадала, что мне делать, когда я вернусь в Нью-Йорк.
В День благодарения мы встали в шесть утра, чтобы закончить все приготовления. Я и подумать не могла, что мы справимся, но каким-то образом нам удалось сделать ужин, прибраться в доме, приставить к обеденному столу в тесной маминой квартире несколько маленьких столиков, отполировать столовые приборы, найти подходящие тарелки и даже вырезать украшения из тыкв.
Мы поставили на приставной стол запеканки и горячие блюда, проверили индейку и как раз успели переодеться к приходу первых гостей. Вскоре дом был полон людей. Никто не спрашивал о моем парне и о работе. Все лишь охали и ахали, увидев накрытый стол. Никто не мог поверить, что мы все это приготовили сами.
Прежде чем приступить к трапезе, мы прочли молитву и перечислили, за что каждый из нас благодарен. Мне всегда это нравилось, но в этот год, хотя я и гордилась своей помощью маме и была рада всех видеть, мне не хотелось произносить благодарности.
Прямо передо мной говорила мама. Она сказала:
– Я благодарна за хорошее здоровье, за друзей и близких. И особенно я благодарна своей дочери Алисе, которая тридцать девять лет назад научила меня, что такое настоящая благодарность.
Я недоуменно посмотрела на нее. Что она имела в виду?
– Отец Алисы, Эд, только что вернулся из армии, – продолжила мама. – Я недавно вышла за него замуж и нянчилась с годовалой дочкой. Мы переехали из Форт-Полка в Луизиане в Питтсбург, потому что Эд устроился там на работу. При переезде потерялась вся наша мебель, а денег на покупку новой у нас не было. Кроме того, мы не могли позволить себе поехать на День благодарения домой. – Мама сделала небольшую паузу. – Я вышла и купила баночку пюре из индейки и баночку морковного пюре для Алисы, а нам с Эдом – по сэндвичу с индейкой. Мы сидели на полу пустой квартиры и плакали от горя. А потом услышали, как Алиса смеется. – Мама взглянула на меня со слезами на глазах: – Ты была так счастлива. Ты пела и с удовольствием играла своей едой в этой холодной, пустой квартире. Я молюсь, чтобы ты, моя дорогая дочка, всегда находила счастье даже в самые тяжелые времена.
Ее слова поразили меня до глубины души. Я все гадала, как женщина шестидесяти пяти лет, которая жила одна и не сорила деньгами, вдруг решила стать красоткой-блондинкой и в День благодарения приготовить ужин почти на тридцать человек.
Теперь я получила ответ. Она просто следовала примеру, который я подала так давно, что уже и сама забыла.
Вернувшись в Нью-Йорк, я нашла в жизни новый смысл и повод для благодарности.
И тоже стала блондинкой.
Нерушимая вера
У каждого завтра две ручки. Можно схватить его за ручку тревоги, а можно – за ручку веры.
Как и большинство матерей ее поколения, наша мама-итальянка знает присказки на каждый случай. При любых недугах – будь то перелом или зубная боль – она советует «принять две таблетки аспирина и отполировать «Виксом». Когда что-нибудь случается не совсем так, как она ожидала, мама говорит: «Может, я и не всегда права, но никогда не ошибаюсь».
Лучше думайте о хорошем. И увидите, как вам на самом деле повезло.
Одна из самых восхитительных черт нашей мамы – ее способность преодолевать любые невзгоды. Она очень сильна духом и никогда не теряет надежды. В ответ на печальные события в нашей жизни она обычно заявляет: «Эй, никто не умер и не погибает от рака. Справимся и с этим!» Но чаще всего мама прибегает к следующей присказке: «Ради Бога цени что имеешь! Могло быть и хуже!» Уж ей ли не знать? У наших родителей родилось пятеро детей, включая меня, и все мы страдаем редким генетическим заболеванием костей под названием «несовершенный остеогенез», или болезнь «хрустального человека». Это заболевание передалось и троим их внукам. Когда твои дети на пятерых сломали более трехсот костей, можно и усомниться в вере, но наша мама не позволяла никому жалеть ее, а нам не позволяла жалеть себя. «Смотри, это же просто перелом… Заживет. У детей бывают болезни и похуже. Если это худшее, с чем мне предстоит столкнуться в жизни, я точно справлюсь».
Мне же этих слов было мало. Позвольте описать типичный день в моей истории болезни. Я проснулась утром, поскользнулась на чем-то безобидном, упала и сломала запястье. Когда папа наложил мне шину, мы отправились в больницу, и к 10 утра у меня на руке уже красовался тяжелый белый гипс. Большинство родителей в такой ситуации позволили бы пострадавшему ребенку провести остаток дня дома, но только не моя мама. Она мыла полы, чтобы оплатить всем нам католическое образование, так что ей не хотелось, чтобы мы пропускали и дня. Нытье не спасало, а все попытки переубедить маму были напрасными.