годарной?» Ответа не находилось.
– А, была не была! – пробормотала я.
Чуть не изорвав бумагу, я нацарапала: «Я благодарна за крышу над головой, за пищу и за одежду!»
– Вот! – бросила я и захлопнула дневник.
День за днем Тед заставлял меня гулять. Обычно я уступала, просто чтобы порадовать его или чтобы он отвязался. Порой я срезала все углы прямо среди деревьев. Но гуляла. Как ни странно, я также вела дневник. У меня вошло в привычку открывать его по возвращении с прогулки. Сначала я записывала самые крупные, самые общие вещи – вроде тех, что внесла в него в первый раз. Я была благодарна за мужа, за семью, за друзей. Но время шло, и я обращалась к частностям. Я была благодарна за массаж от Теда и за звонок Линды, которая просто хотела узнать, как у меня дела.
Каждый день я бормотала маленькие «спасибо».
Я сама себе поражалась, когда искала внутри благодарности, которые можно записать в дневнике. Я замечала малюсенький желтый цветок, пытающийся выжить на жаре. Он был таким хрупким. В дневнике я писала о желтом цветке и кратко благодарила Бога, что он поддерживает даже столь незначительную красоту. Лагерстремия покрылась цветами двух оттенков. Сочетание было просто прелестным. И розовые и сиреневые цветы тоже вошли в мой дневник. Чем больше я гуляла, тем больше писала. Чем больше писала, тем больше благодарности в себе обнаруживала. Чем больше благодарности я чувствовала, тем дальше отходила моя депрессия и тоска.
Я заметила, что через некоторое время стала благодарить судьбу и за то, что происходило не на прогулках. Например, за любезность мужчины с переполненной тележкой продуктов, который пропустил меня на кассе вперед. Или за доброту женщины, которая заметила выпавшую из моей сумочки чековую книжку и догнала меня, чтобы ее вернуть. На страницах дневника появлялись и герои из магазинов. Так я лучше поняла, как сама могу быть полезной остальным. Может, я тоже попаду в чей-то дневник благодарностей?
Каждый день я бормотала маленькие «спасибо». Спасибо, Боже, что помог мне найти банку маринованных огурцов, которые нужны для нового рецепта. Огурцы попали в дневник. Спасибо, Боже, что позволил мне заметить этого мальчишку на велосипеде. Если бы я его сбила, случилась бы настоящая трагедия. Само собой, мальчишка тоже попал в мой дневник.
Я всегда готова к поразительным сюрпризам, которые готовит мне Бог.
Слово «спасибо» приходило само собой. Я благодарила людей за то, что раньше воспринимала как должное. Когда я лежала в больнице, одна медсестра всегда старалась поправить мне постель, а когда я проходила по мосту, один собачник всегда уступал мне дорогу. Однажды я попыталась записать все «спасибо» за день. Я удивилась, насколько их много, хотя точно вспомнила не все.
Однажды утром, гуляя по лесу, я резко остановилась. Передо мной в лучах пыльного света стоял олененок, не больше моего золотистого ретривера. У него по спинке были разбросаны белые пятнышки. Слишком большие для такой крохи уши навострились при моем приближении. Некоторое время мы смотрели друг на друга, а затем он ускакал – уверена, пошел искать маму. Все это было слишком красиво, даже мистично. У меня на глаза навернулись слезы. Я села на землю и поблагодарила Бога за этот подарок. Не стоит и говорить, что по возвращении домой я описала эту чудесную встречу в своем дневнике.
Так и началась история моих дневников благодарностей. Теперь их целая коробка. Я каждый день нахожу в жизни плюсы и записываю их. Я ищу их специально. Я всегда готова к поразительным сюрпризам, которые готовит мне Бог. Если же я вдруг задумаюсь, за что мне быть благодарной, мне достаточно будет открыть дневник и освежить в памяти все подарки Бога. Я стала оптимисткой и совсем не похожу на ту печальную женщину, которая не могла придумать ни единого повода для благодарности. В своих дневниках я часто пишу: «Спасибо, Боже, что даровал мне благодарность».
Неожиданный подарок
Я узнала, что в каждой печали кроется подарок Бога.
Синдром Аспергера. Я слышала о нем и раньше, его еще называли «легкой формой аутизма». Я даже подумывала, не страдаю ли им, используя это в качестве оправдания своей социальной несостоятельности. Но не всерьез. Поэтому, когда однажды друзья начали его обсуждать и один из них показал сайт, на котором можно было пройти тест, я прошла его из любопытства, чтобы узнать о синдроме больше.
Отвечая на некоторые вопросы, я понимала, что явно попадаю в область РАС (расстройства аутического спектра). Но таких вопросов было немного.
Поэтому результат теста меня шокировал. Да, с помощью онлайн-теста официальный диагноз не поставить, на сайте об этом говорилось… Но я набрала огромное количество баллов, и это стало лишь началом моих открытий. «Вполне вероятно, у вас синдром Аспергера», – высветилось на экране. Хоть это и было неожиданно, другое удивило меня еще больше. По нейротипичной шкале я набрала менее семнадцати процентов. Затем я увидела «разбивку по категориям», где несколько сфер жизни оценивалось с точки зрения синдрома Аспергера и нейротипичной шкалы. Мои результаты были выше среднего во всех категориях Аспергера, кроме одной, и ниже среднего во всех нейротипичных категориях. Неужели у меня и правда был синдром Аспергера? Неужели я действительно прожила с Аспергером почти тридцать лет, даже не зная об этом?
Я принялась просматривать подробные результаты. Было интересно, хоть многое и сбивало с толку. То, что я раньше считала «нормальным», на самом деле было явным признаком Аспергера. Неудивительно, что мне так сложно было выстраивать отношения с людьми! Мы ведь смотрели на жизнь по-разному! Я стала больше читать о синдроме Аспергера и узнавала себя чуть не в каждой строчке.
Сначала я не могла отделаться от шока. Когда он все же притупился, я обрадовалась, что наконец нашла источник своих социальных трудностей. Но эту радость сопровождала и печаль. Список моих расстройств пополнился. Синдром Аспергера. У меня. У меня был синдром Аспергера.
Это до сих пор меня удивляет. Мне жаль, что я так поздно об этом узнала. Обычно такие диагнозы ставят в детстве. Может, если бы так произошло и в моем случае, я бы лучше научилась с ним справляться, выяснила, в чем мои отличия от остальных, и сообщала об этом всем знакомым, чтобы мы лучше понимали друг друга? Может, я бы не потеряла столько друзей, если бы узнала о своем диагнозе раньше? Может, мне не пришлось бы так часто страдать от боли?
Отчасти мне хочется возненавидеть синдром за все невзгоды, которые он причинил мне и моим близким. Ущерб по большей части необратим. Мне остается лишь надеяться на будущее. Менять жизнь, когда тебе тридцать, гораздо сложнее… Но знание – сила, и теперь я лучше понимаю саму себя и окружающих. Возможно, это поможет.
И все же… несмотря на всю боль, которую он мне причинил… всего через несколько дней после этого поразительного открытия я уже плакала от счастья за «дар» Аспергера. Как же этот тяжелый синдром стал для меня подарком?
Мне просто нужно было подумать о нескольких особенных, самых близких друзьях. Тех немногих, которых я всегда понимала гораздо лучше, чем остальных. Тех немногих, которые понимали меня лучше, чем остальные. Тех немногих друзьях, ради которых я была готова на все.
Это мои друзья с аутизмом. Сегодня, думая о них, я плачу от благодарности за свой синдром Аспергера. По праву его называют «легкой формой аутизма» или нет, теперь мне ясно, что он достаточно близок к аутизму, чтобы мы понимали друг друга, и в то же время достаточно отличается от него, чтобы я была в состоянии общаться с «нейротипиками». Так что я считаю свой Аспергер своеобразным мостиком. Я много лет назад поняла, что гораздо лучше остальных могу помогать людям с серьезными формами аутизма. Я могла объяснять им, как думают и действуют «другие» и что они ожидают от нас, потому что сама внимательно изучала это всю свою жизнь. Да, я до сих пор совершаю множество ошибок, и это меня ранит, но я научилась справляться с будничным общением. И могу передать это знание, обучить своих аутичных друзей и объяснить все понятным для них образом. А затем могу обратиться к другим и хотя бы в общих чертах рассказать им, что чувствуют и думают мои друзья-аутисты. Я могу объяснить все это, потому что сама чувствую и думаю сходным образом, но при этом могу общаться и облекать мысли в слова.
Синдром Аспергера можно считать даром, который позволяет навести мосты между обычными людьми и людьми с аутизмом. Думая об этом, я плачу от благодарности за подарок, который получила.
Муравьи
Повернись лицом к солнцу, и все тени останутся позади.
Север Уганды недавно пострадал от долгой и жестокой гражданской войны. Последние несколько лет здесь спокойно, но жизнь тысяч людей до сих пор тяжела. Живущие в переполненных «охраняемых деревнях», или «лагерях для внутренне перемещенных лиц», обитатели разоренного войной региона медленно поднимаются на ноги. Земледелие давно было заброшено, поскольку было опасно находиться в полях, но теперь возрождается и оно. Заново отстраиваются школы. Дети, которые не знали ничего, кроме войны, наконец получают образование. Но работы еще много.
Недавно я побывала в одной из таких охраняемых деревень. Расположенная за много миль от ближайшего магазина, больницы и церкви, она стала домом для нескольких тысяч человек. Семьи из восьми человек живут в крошечных глинобитных хижинах и, если повезет, питаются один раз в день. Возле лагеря находятся бараки правительственных войск, на случай если конфликт вспыхнет снова. Команда организации, в которой я работаю, отправилась в этот лагерь, чтобы помочь его жителям с постройкой школы и провести семинар на тему здоровья. Чтобы лучше понимать обитателей деревни, мы жили в хижинах, поднимали воду из скважины и готовили на угольной печи.