Мама девочки рассказала мне историю дочери. Когда Мелисса отправилась на смотр, тренер посоветовал ей попробовать заняться другим спортом: у нее все еще были проблемы с лишним весом. Но девочка посмотрела ему в глаза и потребовала, чтобы ей дали шанс показать себя. Тренер слегка опешил, но допустил ее на тест. Когда Мелиссу в конце концов взяли в команду, тренер спросил ее, как она сохранила мотивацию, несмотря на его слова. Девочка ответила: «Когда я начала играть в футбол, я даже не могла пробежать от одного конца поля до другого, не то что пнуть мяч. Но моя тренер сказала, что, если поверить в себя и много работать, я смогу достичь цели. Я поняла, что если человек, который меня едва знает, может в меня поверить, то и я сама смогу поверить в себя».
Мы с мамой Мелиссы прослезились от этой истории. Женщина обняла меня на прощание и сказала, что хочет мне что-то подарить. Она зашла за прилавок и вернулась с пирогом.
– Вы всегда учили девочек, что жизнь может дать им лимоны, но из них можно сделать лимонад, – сказала она мне.
У меня горло сжалось от переполнивших меня эмоций, поэтому я еле могла говорить, но все равно улыбнулась и ответила:
– Меренга с лимонным кремом! Мой любимый десерт.
Джудит Фицсиммонс
Стьюи спешит на помощь
Людям свойственно ошибаться, а собакам – прощать.
Я и собаку-то не хотел заводить. В детстве у меня ее не было, и вроде бы нет никаких причин обзаводиться питомцем после тридцати. И поначалу я пытался убедить свою подружку в том, что это плохая идея. Мы оба работали полный день, и мне в жизни и так всего хватало.
– Ну пожалуйста, – просила она.
Я стоял на своем.
Подружка умоляюще хлопала ресницами.
Я не уступал.
Но где-то на второй месяц уговоров я, будучи немного не в себе, совершил тактическую ошибку.
Я спросил:
– А какую собаку ты бы хотела?
И все. Вскоре после того, как я проявил непростительную слабость, мы завели пса и назвали его Стьюи. Эта история была бы интереснее, если бы я сказал, что поначалу вторжение пса в мою жизнь мне сильно не понравилось. Привычный образ жизни перевернулся с ног на голову, и само существование Стьюи казалось мне обузой. Медленно, но верно я полюбил его, и все, что поначалу меня раздражало, стало казаться очаровательным. Но все сложилось совсем не так.
Я влюбился в Стьюи с первого дня. Я не переживал, если он писал на ковер. Я не сопротивлялся, когда пес жевал мои носки. Я не наказал его после того, когда он сожрал двадцатидолларовую купюру, упавшую на пол (хотя нет, тут я немного возразил).
Следующие два года были совершенно прекрасными. Я перестал путешествовать и использовал каждый свой отпуск (и больничный – только никому не говорите!), чтобы сидеть дома и возиться со Стьюи. Мы ходили в парк, где он играл с другими собаками или часами бегал за своим любимым уличным мячиком. А потом мы шли домой, и пес приносил мне уже свой домашний мячик. Я кидал мяч, а Стьюи приносил его обратно. И так продолжалось часы напролет.
Моя подружка тоже любила нашего пса, но у нее не было столько свободного времени на общение со Стьюи, как у меня. Я работал бухгалтером по будням ровно с девяти до пяти (а иногда даже ускользал с работы пораньше), а она – парикмахером. Это означало длинные смены, а иногда и работу по выходным. Наверное, поэтому Стьюи ходил хвостом из комнаты в комнату за мной, а не за ней.
К сожалению, наши отношения с подружкой постепенно дали трещину. То, что казалось поначалу милым и очаровательным, понемногу приелось. И хотя я был готов пойти на жертвы, желания идти на компромиссы у меня поубавилось. Отношения между нами испортились настолько, что мне не захотелось их продолжать. Мы расстались.
То, с кем останется Стьюи, даже не обсуждалось. Ему было четыре года, и все это время он был только моей собакой.
Потом я познакомился со своей будущей женой Джози, и нас стало трое. Однажды я как всегда выгуливал Стьюи без поводка в парке, не задумываясь о том, можно так делать или нет. Но в тот день пес отбежал от меня слишком далеко…
– Стьюи! – позвал я. Пес посмотрел на меня, но не сдвинулся с места, как будто услышал свое имя, но не увидел меня. Я стянул с себя черную шапку.
– Стьюи, ко мне!
На этот раз пес не посмотрел и не побежал ко мне, а сорвался с места и помчался на юг, к выходу из парка. Я бросился за ним, но вскоре потерял его из виду. Какая-то женщина у входа увидела, как я бегу, и спросила, не гонюсь ли я за маленькой собакой.
– Да!
– Он побежал в ту сторону, – сказала прохожая, указывая на ворота.
«Блин!» – подумал я и пошел вверх по каменным ступеням.
Выбежав на улицу, я тут же увидел на дороге окровавленное тело Стьюи без признаков жизни. Машина, которая сбила его, даже не остановилась.
Следующие полгода я был похож на зомби, которому ни до чего не было дела. Я согласился пойти на психотерапию, но она никак не помогла мне справиться с горем. В конце концов я решил, что нужно помочь себе самому. Гибель Стьюи не должна быть напрасной.
Мы с Джози решили приютить бездомную собаку. Нанимать кого-то, для прогулок с псом, не хотелось, а уделять достаточно времени молодой собаке у нас самих возможности не было. К тому же я знал, что старым животным труднее найти дом. Поэтому мы решили взять собаку в возрасте. В Интернете я увидел пост женщины-волонтера, которая рассказывала о девятилетнем псе по кличке Кило, помеси питбуля. Его должны были усыпить следующим утром.
Я тут же принял решение: эта собака не умрет. И немедленно написал автору поста.
Мы встретились у Центра ухода и контроля за животными. Это было унылое здание в унылом месте Восточного Гарлема. Внутри оказалось не лучше. Мне показалось, что я пришел в тюрьму (впрочем, в каком-то смысле так и было), и тюрьма эта очень плохо пахла.
Мы прошли в помещение, где держали собак. Лай там стоял непрекращающийся.
Когда женщина выпустила Кило из клетки, мы с Джози переглянулись, как будто спрашивая друг друга: «А это точно та самая собака, которую должны усыпить?».
Это был сгусток энергии. Мы подумали, что псу, может быть, надоело сидеть в клетке, поэтому мы вышли с ним погулять. Двадцать минут он буквально таскал меня за собой по всему Гарлему, и тогда мы уже спросили вслух:
– А это точно Кило?
Да, он был чрезмерно энергичен, но, как я уже сказал, я бы не позволил этому псу умереть.
Я был в долгу у Стьюи. Поэтому мы забрали Кило домой и полюбили его, несмотря на всю его неугомонность (а может, как раз за нее).
Но этого было недостаточно, чтобы облегчить мою боль. К счастью, Джози в голову пришла идея…
– Я думаю, тебе нужно открыть свой собственный приют и назвать его в честь Стьюи.
Это была потрясающая мысль. Я не только смог бы почтить память Стьюи и рассказать о нем людям. Основав и возглавив приют, я буду заниматься важным для себя делом и направлю свою энергию туда, где в ней больше всего нуждаются.
В июле 2010 года открылся мой приют «Стьюи спешит на помощь».
За два года мой погибший пес спас жизни больше ста животных. С помощью благотворительных комедийных мероприятий мы собрали свыше 100 000 долларов. Мы договорились о сотрудничестве с тремя десятками приютов, чтобы помогать им собирать деньги и ухаживать за животными. Сам я стал ведущим защитником прав животных в Нью-Йорке и больше не ем ни мясо, ни курицу, а еще недавно на канале NY1 меня назвали «ньюйоркцем недели» за мою работу по спасению животных.
А ведь вспомните: я ведь даже не хотел заводить собаку.
Харрис Блум
Вопрос, который изменил мою жизнь
Только те, кто рискует зайти слишком далеко, способны узнать, как далеко может зайти человек.
Я работала в одной из государственных контор штата Калифорния. Это был лабиринт из офисных кабинок, который очень напоминал картинки из сатирического комикса о Дилберте, да и сам был довольно абсурдным. И ничего нельзя было изменить, потому что бюджет был мизерным.
Терпение лопнуло, когда три дня подряд моя сотрудница выходила из женского туалета с юбкой, застрявшей в колготках. Конечно, она и не подозревала о том, что выставила свой тыл напоказ всему офису, пока кто-то ей не сказал об этом.
Отправив очередное письму руководству с с просьбой купить зеркало в полный рост, которое нужно было в туалете, я задумалась о том, как можно исправить ситуацию.
Наш недавно отремонтированный женский туалет был действительно прекрасен. И идти до него было не так далеко, как раньше. В нем сделали специальные кабинки для людей с ограниченными возможностями и увеличили число обычных кабинок. Нам больше не приходилось подолгу стоять в очереди. Но зеркала повесили лишь над раковинами.
Вначале я просто отправляла просьбы повесить большое зеркало. Потом предложила оплатить его сама. После этого написала, что все сотрудницы офиса готовы скинуться на зеркало, в котором можно посмотреть на себя в полный рост.
На мои просьбы начальство отвечало отказом или не отвечало вовсе.
Я была готова бросить вызов всему миру. У моего стола остановился Рэй – председатель местного профсоюза. Он умел задавать правильные вопросы. Один из них Рэй и задал мне в тот день. И этот вопрос перевернул всю мою жизнь с ног на голову.
Вежливо выслушав рассказ о туалете, в котором нет зеркала, Рэй спросил:
– У тебя очень важная проблема. Как ты будешь ее решать?
Тогда я ничего не ответила, потому что надо было вернуться к работе, но его вопрос никак не шел у меня из головы. Это была поворотная точка. Я поняла, что мне самой придется что-то предпринять, если я хочу, чтобы ситуация изменилась. Но что сделать?
Может быть, начальство прислушается к моей просьбе, если я грамотно обосную свою претензию? Возможно ли такое?