В общем, мы, горожане, приняли бой за свою городскую ратушу и победили. На реставрацию выделили четыре миллиона долларов. Я вошла в состав реставрационного комитета и лично присматривала за этим проектом. Когда реставрация была завершена, наша ратуша стала истинным украшением городского центра и первым зданием в Ашленде, внесенным в Национальный реестр исторических памятников. Новый городской управляющий сообщил, что гости, посетившие городскую ратушу после открытия, объявили ее «одной из красивейших в Массачусетсе».
Что до меня, в результате я стала женщиной, которая решилась отстаивать свои убеждения и делала это до победного конца. После успешного спасения городской ратуши я призываю других не бояться отстаивать то, что им дорого, делать первый шаг из безвестности в центр общего внимания, бросать вызов авторитарности. И хотя я не понимала этого тогда, выступая за спасение ратуши, я в действительности спасала и саму себя. Я открыла в себе силу, которая всегда жила в моей душе.
Провал? Нет! Только временное отступление
Гений – это тот, кто зрит в корень вещей.
Если вы заглянете в мой офис в Калифорнии, вы увидите старомодную испанскую плитку, красный деревянный автомат для продажи газированной воды и девять обтянутых кожей стульев (такие обычно стояли в старых аптеках). Странно? Да. Но если бы эти стулья умели говорить, они бы рассказали о том дне, когда я едва не потеряла надежду.
Только что закончилась Вторая мировая война, и с работой было очень напряженно. Боб, мой муж, занял денег и купил небольшую химчистку. У нас было два очаровательных малыша, стандартный дом, машина и обычные выплаты, которые нужно было делать в срок. Но вот наступил кризис. Не хватало денег, чтобы платить за дом и все остальное.
Я была невысокого мнения о себе: без образования, специальных навыков и особых талантов. Но я вспомнила, что когда-то в прошлом одна учительница в школе считала меня одаренной. Она побудила меня заняться журналистикой и назначила главным редактором школьной газеты. Я подумала: «А ведь я могу писать в «Колонку покупателя» для небольшой местной еженедельной газеты. Может, заработаю на взнос для дома».
Я посадила обоих детей в старую покосившуюся детскую коляску и пешком пошла в редакцию. Дорога заняла у меня больше часа, а результат оказался нулевым – редактор сказал мне, что из-за кризиса они более не ведут «Колонку покупателя» и не могут дать мне работу. Уходить ни с чем не хотелось, и я сделала им довольно смелое предложение: я сказала, что куплю у них эту полосу оптом, а потом буду продавать ее рекламодателям в розницу. Они согласились.
Как потом выяснилось, увидев, как я толкаю старенькую коляску по сельской дороге, в газете решили, что меня хватит на неделю. Но они ошибались.
Идея с газетной колонкой оправдала себя. Я заработала достаточно денег на выплату за дом и купила старую машину. Затем я наняла старшеклассницу, чтобы та сидела с детьми с трех до пяти каждый день. Когда на часах было три, я хватала газетные образчики, вылетала из дому, чтобы мчаться по нужным адресам.
Однако в один печальный день я получила отказ, когда пришла, чтобы забрать рекламное объявление.
– Почему? – спросила я.
Мне объяснили, что Рубен Алман, владелец аптеки, не хочет рекламировать свои товары у меня. Его заведение было очень популярным в городе, с мнением Алмана многие считались, и я боялась, что с ним от меня уйдут и другие клиенты.
– Должно быть, вы как-то не так делаете рекламу, – объяснили мне.
Я упала духом. Этих четырех рекламных объявлений хватило бы на следующий платеж по дому. Потом я решила, что мне стоит поговорить с мистером Алманом. Его все любят и уважают. Конечно, он меня послушает. Всякий раз, когда я пыталась к нему подойти, он отказывался меня принять. Его всегда «не было» или он был занят. Я понимала, что, если он закажет у меня рекламу, другие торговцы в городе последуют его примеру.
На этот раз, когда я вошла в аптеку «Рексалл», он находился за окошком, где выписывали рецепты. Я улыбнулась самой ослепительной улыбкой, держа при себе драгоценную «Колонку покупателя», тщательно размеченную детским зеленым карандашом. Я сказала:
– Все считаются с вашим мнением, мистер Алман. Не могли бы вы взглянуть на мои работы, чтобы я рассказала другим продавцам о том, что вы думаете?
Выражение его лица стало кислым. Он выразительно покачал головой:
– Нет!
Сердце мое оборвалось и, казалось, с такой силой стукнулось об пол, что это услышали все вокруг.
Весь мой энтузиазм куда-то мгновенно испарился. Я подошла к красивому старому автомату с газированной водой перед аптекой, чувствуя, что у меня нет сил ехать домой, достала из кармана последние десять центов и взяла кока-колу с вишней. Я лихорадочно пыталась сообразить, что мне делать дальше. Неужели мои дети лишатся дома, как это бывало со мной во времена моего детства? Неужели моя учительница ошибалась и талант, о котором она говорила, всего лишь вымысел? Глаза мои наполнились слезами.
Если вы получите отказ, ищите обходной путь.
Мягкий голос рядом со мной проговорил:
– Что с вами, милочка?
Я увидела приветливое лицо красивой седой дамы. Я рассказала ей свою историю, добавив под конец:
– Но мистер Алман, которого все так уважают, не хочет иметь со мной дело.
– Дайте-ка поглядеть на вашу «Колонку покупателя», – сказала она.
Она взяла в руки газету с пометками и внимательно прочитала все от начала до конца. Затем она повернулась в сторону окошка, где выписывали рецепты, и командным голосом, какой можно было услышать за квартал, произнесла:
– Рубен Алман, подойди-ка сюда! Дама оказалась его супругой!
Она велела Рубену дать объявление в мою газету. На сей раз его рот растянулся в широкой улыбке. Затем миссис Алман попросила меня назвать имена четырех торговцев, которые отвергли мои услуги. Подойдя к телефону, она позвонила каждому из них. Затем обняла меня и сказала, что они готовы дать в моей газете рекламные объявления.
Рубен и Вивьен Алман стали нашими близкими друзьями и постоянными клиентами по рекламе. Я узнала, что Рубен очень милый человек. Раньше он размещал рекламные объявления у других, теперь пообещал Вивьен больше этого не делать. Если бы я раньше спросила людей в городе, я бы сразу могла выяснить, что мне с самого начала следовало поговорить с миссис Алман. Наша беседа с ней возле старого автомата стала поворотным моментом. Мой рекламный бизнес расширился до четырех офисов с 285 служащими, которые обслуживают по контрактам 4000 рекламодателей.
Позже, когда мистер Алман модернизировал старую аптеку и убрал автомат с газированной водой, мой славный муж Боб купил его и установил в моем офисе. Если вы будете в Калифорнии, мы с вами вместе посидим на стульях возле него. Я налью вам кока-колы с вишней и напомню, что никогда нельзя сдаваться, следует помнить, что помощь всегда ближе, чем мы думаем.
Затем я сказала бы вам, что, если вы получите отказ, ищите обходной путь. Ищите кого-то, кто мог бы представить вас как третье лицо. И наконец, я бы предложила вам замечательные слова Билла Марриота, владельца сети гостиниц «Марриот»:
«Провал? Никогда с таким не сталкивался. Были только временные отступления».
Три ангела
В первый месяц я просто наслаждалась жизнью. После развода, переехав вместе с Джинн, Джулией и Майклом (тогда им было шесть, четыре и три года) из Миссури в мой родной город на севере Иллинойса, я испытала огромное счастье от того, что здесь нет вечной борьбы и унижений.
Но первый месяц прошел, и я начала скучать по своим друзьям и соседям, по нашему милому кирпичному дому, построенному в стиле ранчо в пригороде Сент-Луиса. Особенно мне его не хватало, когда я окидывала взглядом белый бревенчатый домик, построенный 98 лет назад, в котором мы поселились теперь. Это было все, что я могла себе позволить на деньги, оставшиеся после развода.
В Сент-Луисе у нас были все удобства: стиральная машинка, сушка, посудомойка, телевизор и машина. Теперь на смену ощущению комфорта среднего класса пришла паника нищеты. В спальнях на втором этаже было холодно, хотя дети почему-то этого не замечали. Не обращали они внимания и на полы, покрытые линолеумом, от которых у них мерзли ножки – просто теплее одевались и раньше ложились спать по вечерам. Я жаловалась на стылый декабрьский ветер, проникавший во все щели. Но дети только хихикали – им нравился «сквознячок» – и забирались под уютный клетчатый плед, который подарила нам тетя Бернадин, когда мы только переехали.
Мысль об отсутствии телевизора вселяла в меня панику.
– Что мы будем делать по вечерам без любимык передач? – спрашивала я. Я жалела, что дети пропустят рождественскую программу. Но сами они были настроены куда более оптимистично и творчески. Они достали все свои игры и уговорили меня сыграть вместе в «Карамельную страну» и «Пиковую даму».
Устроившись на протертом сером диване, мы одну за другой читали детские книжки с картинками из городской библиотеки. Мы слушали пластинки, пели песни, жарили попкорн, строили потрясающие башни из конструктора «Тинкертой» и играли в прятки, бегая по всему дому. Дети научили меня веселиться без телевизора.
Однажды в промозглый декабрьский день, всего за неделю до Рождества, пройдя две мили до дома от магазина, где я работала неполный день, я вдруг вспомнила, что сегодня нужно стирать белье. Я ужасно устала, целый день раскладывая рождественские подарки для других людей и переживая, что мне не на что купить подарки собственным детям.
Забрав детей от няни, я погрузила огромные корзины с грязной одеждой в их красный фургончик, и мы все вчетвером отправились в прачечную в трех домах от нас. Там мы дождались, пока освободятся машины, а затем – пока люди освободят столы. В этот раз сортировка, стирка, сушка и укладка заняли больше времени, чем обычно.