Что имеет в виду дед? ЭВМ - самая древняя электронно-вычислительная машина…
- Не слухайте старого брехуна! - посоветовала баба. Нешто машина заменит куру? А заместо Петьки каку ВеМе подрядишь! - хитро прищурилась она.
- В газетке написано, ведутся работы, - обиделся дед и потряс бумажным свертком. - От!.. Ну, Нинка придет, спросим…
Он встал и, шаркая примитивными ступами, пошел из комнаты.
- Газетку надо заполучить, - шепнул я Олегу. Он понимающе кивнул и вышел вслед за дедом. - А что, бабуся, - обратился я к хозяйке, - не покажете ли нам ваших Ряб?
- Курей, что ли? Ежели интересуетесь, смотрите - не жалко, - разрешила она. - Только Петьку опасайся: зело он у меня лютый. Поклевать может.
Во дворе ни Олега, ни деда не оказалось. Куда они могли уйти? Я направился вокруг дома и под пышными цветущими кустами нашел Виртуозова. В первую минуту я испугался! Он лежал на спине, ноги в коленях были согнуты, руки раскинуты, рот полураскрыт.
Грудь Олега вздымалась, и с каждой очередной порцией воздуха из ее глубин взвивался фонтан сзистяще-щипящих, весьма не мелодичных звуков.
Рядом сидел дед и сосредоточенно обмахивал Олега той самой газетой.
- Сомлел паря, - сочувственно причмокнул он. - Пушшай в тенечке похрапит. Я тоже завсегда - как намнусь, так и на бок!
Эх, Олежка, не вовремя ты «сомлел»! Придется операцию по отлову Рябы проводить одному…
- Мостись рядком, - пригласил дед. - Я посторожу.
Надо было под каким-то благовидным предлогом исчезнуть.
- Где тут у вас… - я затруднялся сформулировать мысль.
- Сортир? - быстро сориентировался дед. - А на задах, в огороде. Иди, не смушшайся…
Я пошел по адресу, указанному дедом. «Огородом» оказалась огороженная переплетенными прутьями площадка, на которой неширокими полосами росли невысокие растения. Среди них бродили две-три Рябы. Это было весьма кстати, ибо охотиться в той многочисленной группе, что координировалась около «Петьки», со слов бабы, было небезопасно… Рябы неторопливо бродили среди растений, останавливаясь и разгребая конечностями землю. Изредка энергично наклонялись к самой земле, затем двигались дальше. Самое вероятное (и невероятное), что можно предположить, наблюдая за их действиями, - это… поиски пищи! Да-да! Великолепная машина пополняла свои энергетические ресурсы! Очевидно, энергию органических соединений она преобразовывала в какой-то другой вид, возможно, в электрохимическую…
Биокиберы двигались в моем направлении, и надо было набраться терпения, подождать, пока они окажутся возле моего укрытия. Я уже понял, что поспешность в этом предприятии успеха не гарантирует.
Невысокое кривоствольное деревце, под которым я устроил засаду, давало негустую тень. Над головой шелестели листья, перед глазами качались неизвестные цветы: желтолицые, в белых лучистых ожерельях, на гибких голенастых стеблях. Их было много, и все они кивали, заговорщицки подмигивали мне, словно давая понять, что тайна моя им известна и они обещают молчать… Я не удержался от искушения, прилег, закрыл 75 глаза. И тотчас тело, вопреки разуму, вспомнило нечто призрачнодавнее; ему было знакомо и уютно среди этой жесткой травы, качающихся цветов, дурманящих запахов; оно чувствовало землю, и земля принимала его тяжесть. Солнце набросилось на меня жарко, жадно, прижимаясь, проникая в каждую клетку тела.
И вдруг поплыло, заволокло сознание, и я перестал ощущать себя…
- Сгорите! - донеслось откуда-то издалека. - На солнце вредно спать. Голова будет квелая!
Я вскочил. Передо мной стояла девушка. Темные волосы собраны в пучок на затылке, темные же глаза под разлетными бровями. Ярко-синее платье тесно облегало остроплечую фигурку, тонкие в запястьях руки с резко выпирающими косточками цепко держали руль громоздкого, неуклюжего двухколесного чудища прадеда нашего самогона.
- Вы турист? - спросила ока и заразительно рассмеялась. Ну и видок у вас! Пойдите к речке, освежитесь.
Я по-прежнему стоял молча. Эта новая встреча… Если деду и бабе можно было не объяснять, кто мы и зачем, то живая, быстрая незнакомка обязательно начнет расспросы.
Тень тревоги скользнула по лицу девушки.
- Пойдемте, я провожу вас. - Она прислонила «самогон» к дереву и решительно взяла меня за руку.
Девушка вела, а я послушно переставлял ноги и лихорадочно придумывал «легенду».
Сразу за огородом поднимался лес. Едва заметная тропинка бежала впереди, ныряя в буйно заросшие низинки, проворно взбираясь на замшелые взгорки и гривки, усыпанные золотистой хвоей. Очень скоро я понял, как мало приспособлен к подобным прогулкам. Спина взмокла, лоб и нос покрылись испариной. Моя спутница шла рядом легко, невесомо, украдкой меня разглядывая.
- Меня зовут Слава, - не выдержал я.
- Очухались немного! - обрадовалась девушка. - Сейчас выкупаетесь, совсем придете в себя.
- А вы - Нина. Работаете в Ниверситете, - последнее слово я произнес особенно тщательно.
- С дедулей общались, - поняла девушка. - Приставал?
- Рассказывал о вашей работе. Что-то насчет искусственной икры, - я весьма неловко подбрасывал девушке тему, которая больше всего меня сейчас занимала.
К счастью, Нина этого не заметила.
- Дедуля все просит меня принести попробовать.
- И что, ее действительно можно есть?
- Можно, - несколько вызывающе ответила девушка. - Не понимаю вашей иронии. Вы тоже противник этого направления?
- Какого направления?.. Нина, я полный профан в этих вопросах. Просветите, хоть на уровне детского сада!
Не знаю, поверила ли она мне… Смысл того, что она говорила, сводился к следующему.
Пища, которую потребляет человек, дает клеткам необходимую энергию и «строительный материал» для воспроизведения себе подобных. Но в натуральном виде она им «не по зубам». С помощью ферментов пища предварительно размалывается на биохимической «мясорубке» на белки, жиры и углеводы. Не рациональнее ли сразу вводить в организм эти составляющие, которые можно синтезировать промышленным способом? Польза колоссальная. Отпадет нужда засевать огромные площади хлебными культурами, затем их убирать, обрабатывать, хранить. Не будет необходимости в пастбищах для скота, заготовке кормов для его содержания, так как не будет и самого скота. Наконец, исчезнет зависимость человека от погоды.
Все технологические процессы будут автоматизированы, резко повысится производительность труда. А в качестве сырья можно использовать все, что под рукой: траву, лес, уголь, нефть, отходы других промышленных производств…
Нина употребила несколько непонятных терминов: «хлебные культуры», «пастбища», «скот», - но уточнять я не посмел.
- Проблема уже решена, раз дело дошло до дегустации?
- Если бы, - Нина вздохнула. - Белковые молекулы очень сложны. Мы научились синтезировать белок в лабораториях, на эту операцию уходит много месяцев упорного труда. А в естественных условиях белок образуется за несколько минут, причем не требуется никаких особых условий: ни повышенной температуры, ни давления. Отстаем от природы, одним словом. Вам скучно?
- Нет, нет! Напротив! - я разволновался. Они, они истоки наших успехов и… ошибок! - А как все-таки получают эти самые белки? Очевидно, есть разные способы?
- Конечно, - откликнулась девушка. - Мы, например, используем микробиологический. Модель «корова», - Нина снова употребила непонятный термин. - Роль «коровок» выполняют особые бактерии. Мы их кормим специальными «травами» и «злаками» - углеводородами нефти. Они растут, а мы их потом «доим» - выделяем из них белки и жиры.
А РеБе? - вертелось у меня на языке. Иметь такую универсальную машину и биться над какими-то «коровками»?! Тут чтото не так…
- Ну вот, прибыли, - Нина широко повела рукой.
Река открылась неожиданно. Пологий застланный зеленым ковром берег неторопливо сбегал к воде. Противоположный, крутой, склонялся над нею плакучими ивами, почти касаясь узкими длинными листьями. Казалось, река замерла в полуденной дреме, и только солнечные блики скользили по переливам, выдавая глубинное течение.
- Что же вы?.. Или раздумали купаться?
Странно было слышать такое предложение. Купаться можно в бассейне, в специально оборудованном канале, но - в реке?.. У нас это никому не пришло бы в голову! Наши реки давно превратились в неотъемлемую часть технологических производственных комплексов…
Видимо, мое лицо было достаточно красноречиво, потому что Нина снова рассмеялась.
Я обреченно дернул рубашку, забыв, что эту, бывшую сейчас на мне, следовало предварительно расстегнуть. Белые кружочки прыснули в траву.
- А пуговицы здесь ни при чем, - сказала Нина, собирая их в ладонь. - Какие странные… Вы все-таки кто?
- В некотором роде… турист, - вспомнил я гипотезу самой девушки. - А вообще…- я окончательно запутался в пряжках, пуговках, застежках, ремешках и в замешательстве уставился на мою провожатую.
Она, очевидно, истолковала мой взгляд как-то иначе, потому что неожиданно залилась румянцем.
- Я пройду выше, - она отвела глаза. - Тоже искупнусь, коли пришла. Речка тихая, омутов нет… - донеслось уже из-за кустов.
Тихая… Охотно верю, но рисковать в моем положении глупо, - подумал я и, оголив повыше ноги, шагнул! Прохладная влага обволокла ступни, щиколотки, голени и легким ознобом прокатилась по телу. Вода под рукой была упруга и податлива, щекотливо струилась между пальцами, настойчиво увлекая за собой.
Я нагнулся, и словно огромная вздрагивающая линза приблизилась к самым глазам. Вместе с нею придвинулся увеличенный диковинный мир. Он дрожал, колебался, ползал, носился, вспыхивал, мерцал, - жил!
- Вы что затихли? - крикнула Нина. - Крокодилов нет, добавила она насмешливо. - Смелей!
Видимо, это была какая-то местная шутка, потому что откуда бы взяться крокодилам в средних широтах северного полушария?
- Ух! Хор-рошо!.. - гулкие ритмичные всплески неслись над рекой - девушка плыла.