Для него это ничего не значило.
– За последние семь лет мне ни разу не было так хорошо, как в те ночи с тобой. – Слезы подступили к глазам. – Так что наслаждайся, ты победил. Я, мать твою, купилась на твой обман. Мне хочется растерзать собственное сердце, ведь это не настолько больно, как то, что ты сделал с ним утром. Я тебя ненавижу.
Ноги начали подкашиваться, пока я плакала.
– Ненавижу тебя, – сдавленно процедила я из-за сдерживаемых рыданий, – и вечно буду ненавидеть. Делай что хочешь, потому что я мертва. Я уже мертва.
Никогда больше не доверюсь другому мужчине. Мне придется покинуть школу и родной дом, лишь бы скрыться от сплетен.
Вместо Дэймона за его ложь расплачивалась я. Но, помоги мне бог, я утяну его на дно за собой. Позабочусь о том, чтобы запомниться ему. Покажу, какое невероятное поражение он потерпел. Он не так уж и важен. Он – ничто.
Я не любила его. Даже не понимала.
– Отец меня ненавидит. Сестра меня ненавидит. А мама не способна отстоять свою позицию. Ты заставил меня поверить, будто я не одинока. Зачем ты это сделал?
Пол вновь скрипнул, уже ближе. В полной готовности я вскинула руку, однако оступилась. Голова кружилась все сильнее. Я упала на пол.
Что происходит?
Опершись нетвердыми руками об пол, я не могла остановить дрожь.
– Что… что со мной такое?
– Ты выпила воду, – наконец произнес парень.
Воду. Воду? И тут я вспомнила стакан с водой, оставленный в моей комнате матерью. И дверь была открыта, хотя она ее закрывала. Дэймон заходил, пока я спала. Он что-то подсыпал туда?
О господи. Нет, нет, нет…
Я начала задыхаться, пытаясь встать. Ноги не слушались. Куда делась статуэтка? Она только что была у меня в руке.
– Чт… что ты мне подмешал? – прорычала я.
Подхватив меня с пола, он обвил мою талию руками.
– Ш-ш-ш, – прошептал парень.
Однако я мотала головой снова и снова. Нет.
Пожалуйста, нет.
– Что ты сделаешь? – выдавила я слова. – Чего ты хочешь?
Я попыталась отстраниться, встать, но мозг отказывался функционировать. Ноги контролировать не получалось.
– Я просто хотел подержать тебя, – сказал он. – В последний раз.
Подержать? Что? Его голос казался далеким, словно звучал из стереосистемы в конце длинного тоннеля.
– Просто хотел подержать тебя. – Речь Дэймона зависла где-то над моей головой. Глаза стали закрываться. – И сказать, что мне чертовски жаль…
– Что? – спросила я. Сдавшись, я рухнула в его объятия. – Я не понимаю тебя.
– Не отпускай меня, – прошептал парень на ухо. – Не отпускай.
– Я… – Во рту пересохло. – Я упеку тебя в тюрьму.
Его губы коснулись моей щеки. Мне показалось, что тело Дэймона сотрясалось от беззвучных рыданий.
Но, проваливаясь в сонное забытье, я ясно и четко услышала слова, произнесенные возле моего уха:
– Тогда лучше надейся, что я оттуда никогда не выйду.
Глава 22Уинтер
Наши дни
Я сидела в театре, слушая последние репетиции ежегодной постановки «Щелкунчика», и вспоминала себя на этой сцене, казавшейся огромной, среди детворы. В памяти до сих пор сохранилось, как я порхала под искусственным снегом, едва обращая внимание на зрителей, потому что созданный вокруг меня мир был слишком красив, чтобы отвлекаться на что-то другое.
Кто-то проскользнул мимо моего места у прохода и присел рядом.
– Как ты? – спросила Рика.
Я лишь слегка улыбнулась.
Ответа на этот вопрос не было. Если скажу «нормально» – прозвучит комично.
Сложив замерзшие из-за прохладного воздуха руки на коленях, я спрятала губы под своим тонким шарфом и выдохнула горячим воздухом в попытке согреться.
– Переезжай к нам, – предложила девушка.
Она уже несколько раз поднимала эту тему после случившегося в парке пару дней назад, но я как будто впала в состояние ступора и не хотела бежать. Я хотела победить.
– Ты и так мне помогаешь, – подчеркнула я. – Я признательна за это.
Вчера у меня состоялась встреча с ней и Майклом по поводу спонсорской поддержки выступления. Сумма небольшая, зато я получу возможность выкарабкаться из сложившейся ситуации самостоятельно. Они вернут свои инвестиции с продаж билетов – если мне повезет продать хоть один, – а остальную прибыль мы разделим. Однако Рика позвонила сегодня, чтобы обсудить новые идеи о туре и, возможно, даже о сотрудничестве с другими недооцененными исполнителями. Она с неподдельным энтузиазмом прониклась этой задумкой. Было приятно, что кого-то радовали мои танцы. Помимо Дэймона…
– Ты выглядишь немного угрожающе, – произнесла девушка. – Словно замышляешь что-то.
– Относительно тура или мужа моей сестры?
Рика прыснула от смеха.
– Какой из этих двух вариантов наводит тебя на мысли об убийстве?
– Я ненавижу его, – сказала я, потянув вниз рукава своей короткой куртки. – Ненавижу то, что он со мной сделал. Дэймон заслужил свое наказание.
Он заслуженно сел в тюрьму.
– Но? – подтолкнула она.
Но мое слабовольное сердце постоянно возвращалось к тому, что парень сказал несколько дней назад в постели, пока я держала ножи у его шеи и ребер. Что он решил, будто мог сблизиться со мной в школе лишь с помощью лжи. Может, Дэймон просто навешал моей матери лапши на уши, чтобы от нее избавиться.
А может, говорил правду. Только от этого его поступки правильными не стали.
– В прошлом многие моменты казались искренними, словно он мог бы быть другим, и я могла бы быть другой.
Дэймон соблазнил меня обманом. Почему у меня возникали сомнения насчет того, каким мужчиной он был?
– Я действительно его ненавижу. Просто хотела бы испытывать ненависть каждую секунду. В «Колфилде» Алекс рассказала мне обо всем, что случилось с тобой, – пояснила я. – Как парни ошиблись, решив, будто это ты опубликовала видео и отправила их в тюрьму, поэтому начали тебе мстить. – Рика промолчала, и я тоже сделала паузу. – Она сказала, что это сделал Дэймон. Но ты, похоже, не возненавидела его. Почему?
Эрика пригласила его и мою семью на вечеринку в честь своей помолвки. Была не против его присутствия в парке развлечений. Судя по сплетням, они обсуждали какие-то бизнес-проекты.
В ответ девушка вздохнула.
– Почему я не возненавидела их всех? Полагаю, даже если ненавидишь кого-то, не обязательно цепляться за это чувство вечно.
Но ведь так неправильно. Как она могла доверять ему? Как могла простить его?
– Я не оправдываю поступки Дэймона, – замешкавшись на мгновение, сказала Рика, – однако… не знаю. Просто вижу шанс. Не могу это объяснить. – Затем девушка продолжила: – Майкл, Кай, Уилл… С тех пор они ни разу меня не разочаровали.
Мне неизвестно, что они сделали с Рикой и что сделал конкретно Дэймон. Я имела возможность сравнить только то, как он поступил с нами обеими. Никогда бы его не простила.
– Он же не причинил тебе вреда, да? – поинтересовалась она, словно ожидая отрицания.
Еще один вопрос, на который трудно ответить. Принуждал ли он меня? Нет.
Угрожал ли мне? Морочил голову?
– Его игры разума жестковаты.
Рика усмехнулась с явным пониманием.
– Да, он профессионал в этом.
Балетмейстер закричала, давая указания, после чего музыка опять заиграла сначала и дюжина пар пуант застучала по сцене, повторяя номер.
– Единственное хорошее воспоминание о Дэймоне сохранилось у меня со времен детского сада, – произнесла девушка. – Мне было три или четыре года. Детали я помню смутно, зато суть – довольно хорошо. В библиотеке меня толкнул другой ребенок и украл мою книгу-панораму. – Она тихо засмеялась. – Дэймон отобрал ее и вернул мне. Он ни разу не заговорил со мной. Мама пригласила его почитать с нами, но ему пришлось уйти с няней, по-моему.
Я представила, маленького Дэймона, который, как обычно, взял ситуацию под контроль. Не знаю, зачем Рика рассказала мне это. Можно подумать, милая история компенсирует то, какой он сейчас.
– Бояться его я начала только в старшей школе. – Ее голос прозвучал задумчиво, словно она сама осознала что-то впервые. – После всего, что происходило с ним дома.
– Это не оправдание, – подметила я.
Рика согласилась:
– Да, не оправдание. Это всего-навсего причина. Всегда есть причины для того, чтобы все было так, как оно есть.
Домой я вернулась поздно. Войдя в спальню, я сбросила обувь и размотала свой шарф. Я почти два дня не видела Дэймона. Понятия не имела, где он был и что делал. Я очень устала.
Переодевшись в шелковые пижамные шорты и рубашку, освежившие мое утомленное тело, я подключила телефон к зарядному устройству и проигнорировала оповещения о звонках матери.
Вчера утром я связалась с ней и снова убедилась, что они с Ари в безопасности. А когда спросила, как она могла бросить меня и скоро ли вернется, мать колебалась с ответом слишком долго, поэтому я повесила трубку. Пусть придумает оправдание и оставит потом сообщение.
Неужели она действительно поверила в дерьмовые обещания Дэймона? Что мы любим друг друга и нам просто нужно время, чтобы наладить отношения? Или хотела верить, потому что это легче, чем дать отпор?
Я закрыла дверь и подперла ее стулом, после чего легла на кровать и завела будильник.
Но, несмотря на усталость, уснуть я не могла.
Внизу тихо открывались и закрывались двери – охранники Дэймона ходили по дому, следили за прилегающими территориями, пока он был в отъезде.
Поначалу я думала, будто их приставили сторожить меня, не выпускать из дома, докладывать ему о моих планах. В какой-то мере это, несомненно, входило в обязанности парней, но никто мне не докучал, не запрещал уходить или делать что-либо еще.
Шофер был в моем полном распоряжении, и я могла уйти, когда захочу. Если дома и в театре меня действительно запугивали не охранники или сам Дэймон, я чувствовала себя безопаснее в их присутствии. Когда его не было рядом.