– В общем, я взял с собой детей, – продолжил мужчина. – К сожалению, наша няня заболела, а моя жена…
– Да? – перебил я.
Господи.
– Извините, – быстро произнес он. – Извините. Так или иначе, мы увидели домик на дереве и фонтан-лабиринт. Я поинтересовался у охраны, и они сказали, что дизайнером были вы. Это правда?
– Дизайнером? – повторил я. Уинтер тем временем молча слушала. – Я… э-э, нет. Я сам их построил, если вы это имеете в виду. А в чем дело?
– Ну, мои дети пришли в восторг от обоих объектов, – выпалил банкир. – Просто влюбились. Это было похоже на рождественское чудо. Мне очень неловко, учитывая то, кто ваш отец…то есть кем был… соболезную вашей утрате, сэр, – добавил он. – Но я обязан спросить. Не согласитесь ли вы построить такие же в моем дворе? Для моих детей?
– Такие же… что?
– Домик на дереве и фонтан.
Презрительно фыркнув, я ответил:
– Э-м, нет. Извините.
– О, я… э-э-э…
– Мне пора, – сказал я, покачав головой.
Я сбросил вызов и едва слышно засмеялся. Ради всего святого. Кем они меня возомнили? Соседским папочкой, который помогает всем с научными проектами? Может, им еще и с переездом помочь?
– Что случилось? – спросила Уинтер.
Бросив сотовый обратно на приборную панель, я переключил передачу.
– Кому-то понравилась ерунда, которую я построил у тебя дома. Они попросили, чтобы я спроектировал домик на дереве и фонтан для их участка.
– И ты отказался?
– У меня нет на это времени, – выпалил я. – Мне нужно найти работу и понять, что нам делать дальше.
Вдруг я осекся и выпрямил спину, едва меня осенило.
– Ох-х-х-х-х-х.
– Да, болван! – взвизгнула она.
Он пытался нанять меня в качестве дизайнера и строителя.
Никогда не задумывался о том, насколько хорошими или плохими получились построенные мной объекты, однако проектировать их было весело. Я всецело сосредоточился на работе и, безусловно, наслаждался одиночеством, выполняя ее. Придумывал укромные углы и закоулки, в которых по-прежнему хотел бы прятаться до конца своих дней. Только теперь вместе с Уинтер.
Если появится такая возможность, я был не прочь зарабатывать на этом. Просто не додумался сразу. У меня осталась дюжина других чертежей после планирования нашего домика и фонтана.
Но…
– Я не могу работать на жителей собственного города, будто какой-то слуга.
– Ух. – Уинтер закатила глаза. – Первым делом – Тандер-Бэй, следующая остановка – мировое господство. Как насчет такого плана?
То есть нужно с чего-то начинать. Это могло перерасти во что-то большее.
Во что-то грандиозное.
Однако потом я вспомнил:
– Я отсидел в тюрьме за преступление на сексуальной почве. Никто не захочет подпускать меня к своим семьям.
– Сомневаюсь, что Грэйди МакМиллер не осведомлен об истории твоей жизни, – подметила девушка. – И он все равно хотел тебя нанять, Дэймон.
Да, полагаю, ты права. Он знал о характере моего судебного процесса. Когда я женюсь на Уинтер, люди догадаются, что наша ситуация была гораздо сложнее, чем могло показаться.
А потом, возможно, сарафанное радио…
– Перезвони ему и дай трубку мне, – распорядилась она. – Я притворюсь твоей ассистенткой, которая выступает буфером между клиентами и темпераментной, вредной творческой личностью…
Улыбнувшись, я подцепил пальцем ее воротник и притянул Уинтер к себе, лицом к лицу.
– Сначала душ.
Я рванул с места и повез нас домой как можно быстрее.
Тем же вечером, значительно позже заката, я оставил Уинтер с Алекс корпеть над маркетинговыми идеями для тура и оказался у дома, порог которого никогда не переступал и не думал, что когда-нибудь переступлю.
За прошедшие годы я упустил множество деталей. Сейчас пазл наконец-то сложился.
Мороженое, которым она угостила меня однажды в семь лет, сказав, что им с Рикой продали лишнее.
То, как она смотрела на меня во время вручения школьных аттестатов. Присутствие Кристианы вообще показалось мне странным, но потом я решил, что она пришла поддержать Майкла, будучи другом семьи.
А в выпускном классе молва донесла, что Кристиана запретила Рике, только перешедшей в старшую школу, приближаться ко мне. Я думал, причина заключалась в моей громкой репутации, однако на самом деле она боялась, что между нами могло что-то произойти.
Кристиана не зря предостерегала дочь. Если задуматься, я столько раз играл с границами дозволенного в отношении Рики.
Господи, твою мать.
Ох, к черту. По большому счету, это лишь очередная составляющая моей ненормальности, которая делала нашу компанию особенно интересной. Переживем.
Нажав на звонок, я сунул руку в карман. Я надел черный костюм с черной рубашкой, ведь сегодня мне нужно было стать другим Дэймоном. Не тем, кого любила Уинтер.
Дверь открылась. Едва я встретился взглядом с женщиной, ее улыбка померкла, грудь начала вздыматься резче из-за глубоких вздохов.
Я смотрел на ее лицо новыми глазами, изучал черты в попытке уловить хоть какое-то сходство с собой. Белокурые волосы, точь-в-точь как у Рики, собранные в стильный небрежный пучок с выбившимися прядями, обрамлявшими щеки. Стройное, подтянутое тело – она казалась более здоровой, чем пару лет назад, когда сидела на таблетках и алкоголе.
Одета Кристиана была в узкие черные брюки и блузку без рукавов. Благодаря макияжу она выглядела гораздо моложе своих сорока с лишним лет.
Однако я не замечал ничего общего в нашей внешности. Или, возможно, мой пульс слишком громко отдавался в ушах, а я был чересчур нетерпелив и отвлечен, чтобы ясно мыслить.
– Это правда? – спросил я.
Кристиана отпустила дверную ручку и замерла на месте, словно в трансе.
– Что – правда? – уточнил другой голос.
Рика показалась из-за спины матери, держа в руках кофейную кружку, и посмотрела на меня.
Зато они были похожи как две капли воды.
Когда никто из нас не ответил, девушка перевела взгляд на Кристиану.
– Мам?
Та лишь потупила глаза; ее губы дрожали. Она понимала, что все кончено, скрывать это дальше было невозможно.
– Мой отец рассказывал историю… – наконец, произнесла Кристиана. В ее голосе до сих пор сохранился налет южноафриканского акцента. – О нашей прародительнице из Персии, жившей много веков назад. Женщине по имени Махин. – Ее печальный взгляд встретился с моим. – Он говорил, что именно от нее унаследовал черные волосы и глаза цвета воронова крыла.
Мои черные волосы и глаза цвета воронова крыла.
– По его словам, – продолжила женщина, – каждые несколько поколений она напоминает о себе.
Кровь лавой разливалась по телу; я невероятно разозлился. Не уверен, что должен был испытывать подобную злость, но все равно хотел этого, потому что мне нужно было выплеснуть ее на кого-то.
Как мог человек оказаться таким слабым?
Я пытался понять ее. Мой отец был опасным мужчиной. Да, он угрожал ей, убил ее мужа, наверняка пугал тем, что навредит Рике, и все же…
Как можно так жить? В этом городе, у него под носом, зная, что твой ребенок растет без тебя всего в полутора километрах? Почему бы просто не украсть его на улице в пять, восемь, одиннадцать лет, а потом сбежать?
Шредер Фэйн обладал богатством и связями. Она хотя бы представляла, чего я натерпелся в том доме?
Однако потом я осознал, что, если бы не жил у Гэбриэла, то не смог бы помочь Бэнкс.
Но…
Взгляд Рики, озадаченно сдвинувшей брови, метался между нами.
– Ты была в больнице, – сказал я Кристиане, вспомнив голос и успокаивающие прикосновения ее рук к моему лицу.
У нее на глаза навернулись слезы. Резко втянув воздух, она шагнула ко мне, но я попятился, держа ее на расстоянии.
– Мать мне не нужна, – предупредил я. – Больше не нужна. – Затем я указал на Рику. – Однако она очень пригодится. Это ничего не изменит, просто не вставай между мной и ею.
– Черт, о чем он говорит? – спросила Рика у матери. Ее голос стал жестче. Она повернулась ко мне. – Дэймон?
– Говорил ведь тебе, что ты никогда от меня не отделаешься, – напомнил я ей. – Я всегда это чувствовал.
Девушка глянула на мать с явной тревогой на лице.
– Мама? Пожалуйста? В чем дело? Что происходит?
Двинувшись спиной вперед к своей машине, я не сводил с нее глаз.
– Мы будем править миром, Рика. – Я развел руки в стороны, широко улыбаясь. – Ты, Бэнкс и я.
Развернувшись, я пошел дальше, пока она пыталась мольбами растормошить Кристиану. Безуспешно.
Когда я отъехал от ее дома, Кристиана Фэйн все еще стояла на пороге и смотрела мне вслед. Только это она всегда и делала.
Надеюсь, ей хватит ума не предпринимать новых попыток сблизиться. Даже после смерти моего отца, исчезнувшего с ее пути, она не станет вдруг желанным гостем.
Я не очень хорошо реагировал на плохих родителей. Лучше Кристиане помнить об этом.
ЭпилогДэймон
Отсоединив зарядное устройство, я поднял телефон. Подсветка экрана била в мои уставшие глаза, пока я просматривал оповещения, постепенно будившие меня на протяжении последних тридцати минут.
Гребаный Уилл.
Пропущенные звонки, эсэмэски, фотографии… Он веселился на славу в Рио.
Или Картахене. Я уже забыл, где именно.
Вот он на пляже. Вот он с… как-там-ее-зовут. Под солнцем, на песке, а не морозит свою задницу здесь, в январском Тандер-Бэй. Ест вкусные блюда, смеется.
За три месяца, минувшие с Ночи Дьявола, нам удалось заставить его завязать с наркотиками, но пить он не бросил. Пока мы с Майклом и Каем расслабились на время праздников и переключили внимание на свои дома, женщин и работу, Уилл сбежал и отправился путешествовать. Сказал, что ему нужно сменить обстановку. Однако, несмотря на долгое отсутствие и то, что на фотографиях он казался счастливым, я знал – мой друг продолжал катиться вниз по наклонной. Рано или поздно он окончательно потеряет равновесие и упадет.