Она переоделась в дорогую ночную рубашку из шелка бледно‑желтого цвета, которую она купила, когда Джегер впервые повысил ей зарплату. В ней она чувствовала себя королевой.
Выключив свет, Делия тихо прошла в гостиную, чтобы полюбоваться видом Центрального парка. Она уже пожелала спокойной ночи Джегеру, отказавшись от его предложения заказать ужин в номер.
— Передумала насчет еды?
Услышав бархатный голос, донесшийся из темного угла гостиной, она вздрогнула.
— Ой! — воскликнула она, сделав шаг назад. — Ты меня напугал.
— Прости. — Джегер поднялся из кресла, и она увидела в свете, проникающем в окна с улицы, его силуэт. — Я думал, ты меня видела.
— Нет. — Делия вдруг поняла, что под ночной рубашкой у нее ничего нет, и ее бросило в жар. — Я думала, что ты уж лег спать.
— Пока ты была в ванной, я заказал еду в номер. — Он подошел к барной стойке, и она увидела тарелки с хлебом, сыром и фруктами. Рядом с ними стояло ведерко с двумя бутылками минеральной воды.
Делия испытывала соблазн, и дело было не столько в еде, сколько в самом Джегере. Она помнила, как была возбуждена, когда держалась за него в воде, когда он спас девочку. Как в ту же ночь ее желание вышло из‑под контроля, и она отдалась ему.
Сделав глубокий вдох, она попыталась прогнать волнующие воспоминания.
— Ты очень любезен. Спасибо.
Внезапно у нее пересохло в горле, и она потянулась за бутылкой с водой.
— Позволь мне за тобой поухаживать. — Подойдя к бару, он взял два хрустальных стакана. — Хочешь, я включу свет?
— Нет, — ответила она, жалея, что не надела халат. — Так нам будет лучше видно город. Я пришла сюда, чтобы полюбоваться видом ночного Нью‑Йорка.
Пока он наливал воду в стаканы, Делия подошла ближе к окну и уставилась в темноту. Номер находился на восемнадцатом этаже, поэтому дорожный шум, доносящийся снизу, был приглушенным.
Услышав за спиной шорохи, она повернулась и увидела, как он двигает к окну диванчик. Затем он прикатил низкий кофейный столик и поставил между ним и окном.
— Садись. — Джегер принес на столик поднос с едой. — Давай проверим, действительно ли этот город никогда не спит.
— Отличная идея, — ответила Делия, опускаясь на диванчик. Разве она могла ему отказать?
До сих пор ему никогда не приходилось прилагать столько усилий, чтобы завоевать доверие женщины. Она забралась на диван, подогнула под себя ноги и расправила подол ночной рубашки.
Под которой на ней ничего не было.
Он видел очертания ее соблазнительной фигуры под бледно‑желтым шелком, когда она стояла у окна. Несомненно, этот образ навсегда запечатлелся в его памяти.
— Парк даже ночью такой красивый, — заметила Делия, глядя в окно.
— Ты сегодня не замерзла? — спросил он, нарезая багет.
— Нет. Сегодня я почувствовала себя как никогда бодрой и энергичной. — Она взяла пару кусочков киви и положила себе на тарелку. — Мне до сих пор не верится, что мы столько всего сделали после того, как прилетели сюда.
— Думаю, холод заставляет быстрее двигаться, чтобы согреться.
Она призналась ему, что сегодня один из лучших дней в ее жизни. Джегер мог сказать то же самое. Он нечасто позволял себе расслабляться, поскольку с детства привык нести ответственность за себя и своих младших братьев. Сегодня он позволил себе забыть обо всех своих заботах и просто получать удовольствие.
— Возможно, в этом и состоит причина того, что в Нью‑Йорке многие добиваются успеха, — произнесла она с улыбкой, положив себе на тарелку еще несколько кусочков фруктов.
— В холодных зимних температурах?
— Может быть. — Перестав улыбаться, она перевела взгляд на ночную панораму. — Я никогда не спрашивала тебя, как ты жил на Западном побережье. Тебе там нравилось?
Вопрос был не из приятных, и Делия, очевидно, поняла это по выражению его лица.
— Если не хочешь говорить о том времени, давай не будем. Я просто впервые покинула Мартинику, и мне было интересно узнать, чем Калифорния отличается от Нью‑Йорка.
Джегер понял, что не сможет завоевать ее доверие, пока не расскажет ей о своем прошлом.
— Поначалу я был рад своему возвращению в Калифорнию, поскольку до тринадцати лет я жил рядом с Лос‑Анджелесом.
— Затем твоя мать решила расстаться с Лайамом и начать новую жизнь в каком‑нибудь другом месте, где он не смог бы ее найти.
— Да. Ей надоели его нерегулярные визиты. К тому времени она поняла, что он никогда не бросит свою жену и сыновей.
— Тогда ты уже знал, что у твоего отца есть другая семья?
Чтобы подавить гнев, который охватывал его при упоминании о Лайаме Макнилле, Джегер сосредоточился на губах Делии.
— В детстве я догадывался, что у него была другая женщина и что из‑за нее он не мог постоянно жить с нами, — ответил он. — Позже мама рассказала нам о его другой семье и о том, что он сын владельца «Макнилл Ризотс». К тому времени она уже была безнадежно больна, и мы ненавидели Лайама за то, что его не было рядом с ней, когда она боролась с раком. Поэтому мы не хотим иметь ничего общего с нашим отцом.
— Должно быть, вам троим было очень тяжело. — Делия закусила губу. — Лайам не знал о ее болезни?
— Нет. Но не забывай о том, что он более десяти лет лгал двум женщинам. Моей матери он поначалу говорил, что холост, а позже убеждал ее в том, что бросит ради нее свою жену.
Много лет спустя Джегер узнал, что жена Лайама бросила его вскоре после того, как Одри, мать Джегера, рассталась с ним. Он был свободен и мог бы вернуться к другой семье и жениться на своей любовнице, если бы захотел. Но он даже не попытался разыскать Одри и ее сыновей.
— Меня обманул мужчина, с которым я хотела связать свою жизнь, поэтому я могу себе представить, какую сильную боль они обе испытали по его вине.
— Я никогда не смогу его простить, — сказал Джегер. — Я прилетел сюда на встречу со своим дедушкой, потому что для тебя важно, чтобы наш ребенок знал своих родственников.
В глубине души Джегер понимал, что Малкольм не виноват в том, как Лайам обошелся с Одри, но ему казалось, что, впустив в свою жизнь Малкольма и сводных братьев, он предаст свою мать.
— Да, для меня это важно. — Делия положила ладонь на его руку. — Но, может, если ты снова встретишься с Лайамом, ты передумаешь.
— Это невозможно. — Джегер был абсолютно уверен в том, что больше никогда не захочет иметь ничего общего со своим отцом, но пожалел, что так резко возразил, поскольку Делия убрала руку. Он быстро сменил тему, чтобы пресечь дальнейшие расспросы: — Ты спрашивала меня о том, как я жил в Лос‑Алтос‑Хиллс. Когда я впервые туда попал в прошлом году, мне там очень понравилось, но после исчезновения Кэролайн и того кошмара, в который превратилась жизнь Дэймона, я вряд ли когда‑нибудь смогу снова жить на Западном побережье.
Уставившись в темноту за окном, Делия задумчиво разгладила вышивку на рукаве ночной рубашки, затем перевела взгляд на Джегера.
— Я всегда мечтала увидеть Тихий океан. Меня больше интересует вода, чем суша. Наверное, все дело в том, что я дочь рыбака, привыкшая каждый день видеть море.
— Дом Дэймона находится в горах, и из него не видно океан, но виды залива Сан‑Франциско впечатляют.
— В образе жизни Макниллов многое впечатляет, — сухо заметила она.
— Мы преуспели в финансовом отношении, но я отдал бы все ради того, чтобы снова увидеть Дэймона счастливым. Черт побери, я отдал бы все, чтобы снова его увидеть.
Взяв пустую тарелку Делии, он положил на нее фрукты, сыр и хлеб. Пока ее не мучает тошнота, ей нужно побольше есть и набираться сил. Он читал в Интернете, что у беременных на ранних сроках может пропадать аппетит из‑за токсикоза.
При виде полной тарелки она нахмурилась, но взяла малину и отправила в рот.
— Думаешь, у него есть план?
— Я думаю, что он сам отправился искать Кэролайн. Он появлялся в тех местах, где производились операции с ее кредитной картой. Я решил воспользоваться услугами сыщика, которого порекомендовал мне Кэмерон, и позвонил ему. Я уверен, что мой брат хочет найти людей, которые похитили его жену.
— Это может быть опасно? Ты можешь его остановить, пока он не наломал дров? — Делия отодвинула тарелку. Ее лицо выражало беспокойство. Вот черт. Он не хотел ее расстроить.
— Я не могу этого сделать, да и, признаться, не хочу.
Отец Кэролайн убедил полицию в том, что она ушла из дома по собственной воле, и ее не нужно искать, но ни Дэймон, ни Джегер в это не верили.
Встав с дивана, Делия подошла к окну.
— Но твой брат может попасть в серьезную беду.
Джегер тоже поднялся и встал рядом с ней.
— Какие‑то мерзавцы пришли в его дом и забрали женщину, которую он любит. Он выполнил их требование, заплатил выкуп, но они ее не вернули. Полиция не считает, что Кэролайн похитили. Что еще остается делать Дэймону? — Джегер представил себя на месте своего брата, и его охватила ярость. — Если бы кто‑нибудь причинил вред тебе, я бы перевернул небо и землю, чтобы найти этих людей. — Заключив ее в объятия, он прижал ее к себе.
— Что, если он найдет похитителей своей жены? Его могут серьезно ранить. Что, если его убьют или он отправится в тюрьму до конца…
Джегер прижал палец к ее губам:
— Мы даже представить себе не можем, сколько он уже выстрадал. Вряд ли можно придумать для него более тяжелое наказание, чем тот кошмар, в котором он живет сейчас.
Делия вздохнула, и он провел пальцем по ее щеке, шее и ключице.
— Дэймон сейчас живет как в аду. Возможно, он больше никогда не прикоснется к своей жене.
Джегер хотел утешить Делию, но, заглянув в ее светло‑карие глаза, подумал, что это ему сейчас нужна ее поддержка, ее тепло.
Ванильный аромат ее кожи манил его. Влажные после душа волосы падали ей на плечи блестящими мягкими волнами.
Не важно, кому из них сейчас нужнее этот контакт. Главное то, что он больше не может контролировать свое желание.
Он не станет торопиться и даст ей возможность уйти, если она этого захочет. Но ее голова запрокинулась, а глаза медленно закрылись, что означало согласие. Тогда он поочередно прикоснулся губами к ее векам, и ее теплое дыхание, пахнущее малиной, коснулось его щеки. Ее пальцы скользнули вверх по длинному рукаву его футболки, которую он надел после душа. Тепло ее пальцев проникло сквозь тонкую ткань и коснулось его кожи, и он понял, что их разговор окончен.