Приподнимаясь в постели, она смяла локтем листок бумаги на подушке рядом с ней. Сбитая с толку, она взяла его и увидела несколько строк, написанные почерком Джегера.
«В гостиной тебя ждет поднос с завтраком. Там же я оставил для тебя наряд. Я хочу, чтобы ты выглядела по‑особенному, поскольку я пригласил особого гостя. Думаю, ты захочешь его сегодня увидеть. Джегер».
Пригласил особого гостя? Он имеет в виду Дэймона или кого‑то из своих нью‑йоркских родственников? Может, Малкольма?
Вчера на короткое мгновение ей захотелось крепко обнять Малкольма. Он был к ней добр. Когда он недвусмысленно намекнул на то, что догадался о ее беременности, она разозлилась на него, но, поняв, что им движет, прониклась к нему симпатией.
Сказав себе, что стала такой эмоциональной из‑за гормональной перестройки, Делия поднялась с кровати и прошла в гостиную. Джегера там не было. Помимо завтрака и пакетов из элитных нью‑йоркских бутиков она, к своему большому удивлению, обнаружила там наряженную елку. Ее ветви были украшены красными бантами, яркими огоньками и фигурками, похожими на… небоскребы?
Заинтригованная, она подошла ближе и обнаружила, что елочные украшения были тематически связаны с Нью‑Йорком. Она увидела Эмпайр‑стейт‑билдинг и Крайслер‑билдинг, освещенные разноцветными лампочками. С другой ветки свисала статуя Свободы. Вокруг были такси, двухколесные экипажи, красные двухэтажные автобусы. Спереди красовалась фигурка отеля «Плаза» с флагами над входом. Помимо этого там были белые фигурки ангелов, дующих в трубы, и миниатюрная копия статуи Атланта у Рокфеллеровского центра, рядом с которой находился каток. Аромат хвои, наполняющий комнату, усиливал ощущение праздника. За окнами, выходящими на Центральный парк, все было покрыто снежным покрывалом.
Неужели все это устроил Джегер? Все, кроме снегопада, разумеется. Даже всемогущие Макниллы не могут диктовать свою волю матери‑природе.
Неужели он таким образом пытается… Нет. Она не собирается тешить себя напрасными надеждами. Она поговорит с Джегером, и они разработают план по совместному воспитанию их ребенка. Он ее не любит, но она не станет предаваться унынию. Ради ребенка она будет разумной и ответственной. Она больше не будет убегать от проблем на водном мотоцикле.
Позавтракав и приняв душ, Делия высушила волосы, надела красное бархатное платье с черным поясом и красные туфли. Все подошло идеально. Из украшений она надела только серьги в виде снежинок.
Посмотревшись в зеркало в спальне, она подумала, правильно ли сделала, надев это после того, что было вчера. Но в то же время, возможно, это был примирительный жест. Ей не хотелось показаться неблагодарной после всего, что сделал для нее Джегер.
В первую очередь они друзья. Ей хотелось, чтобы их дружба продолжилась, но возможно ли это после всего, что между ними было?
Пока эмоции не завладели ей целиком, она сделала глубокий вдох и приготовилась к тому, что ждало ее в соседней комнате. Выйдя из душа, она услышала шаги в гостиной, но не пошла туда в халате. Джегер велел ей нарядиться для встречи с особым гостем.
Открыв дверь, она не поверила своим глазам, увидев рядом с Джегером не кого‑то из Макниллов, а своего отца. Паскаль Рикард сидел на диване, стоящем перед елкой. В руке он держал стакан эгг-нога[2].
— Папа? — тихо позвала она, и он поднялся. Джегер последовал его примеру.
— Привет, Делия. — Ее отец поставил стакан на столик, но не подошел к ней.
Делия посмотрела на Джегера, пытаясь понять, с какой целью он пригласил сюда ее отца. Его щеки и подбородок были гладко выбриты, но под глазами залегли тени. Должно быть, они с Дэймоном вчера засиделись допоздна.
— Я вас оставлю. — Он взял со стула у двери свое пальто. — Мы с Дэймоном договорились встретиться и поговорить о возможной продаже «Транспарент». Мне нужно ввести его в курс дела.
Все еще ошеломленная появлением своего отца, Делия молча кивнула. Когда за Джегером закрылась дверь, она подошла к своему отцу, встала на цыпочки и поцеловала его в обветренную щеку. Она по‑прежнему не понимала, что побудило ее отца оставить свою лодку и прилететь сюда.
К ее удивлению, он обнял ее здоровой рукой и тяжело вздохнул. Положив голову ему на грудь, она обратила внимание на его новый свитер.
— Я не могу поверить, что ты здесь, — сказала она, снова подняв на него глаза. — Дома все в порядке?
— Да, дела идут хорошо. Более чем хорошо. — Он указал ей на диван: — Давай сядем.
— Я не знала, что ты сюда прилетишь, — ответила она, садясь рядом с ним. Рождественская елка перед ними мерцала разноцветными огнями.
— На прошлой неделе я разговаривал с Джегером. — Взяв свой стакан, Паскаль сделал глоток. На столике стояла тарелка с печеньем в виде снеговиков. — Он приехал ко мне и спросил, не хочу ли я прилететь на Рождество в Нью‑Йорк и встретиться с вами.
— Джегер. — Ну разумеется, эту поездку оплатил ему Джегер. Ее отец не стал бы тратить деньги на авиабилеты. — Почему? То есть я хотела сказать, что рада тебя видеть. Меня просто меня удивило, что он ничего мне не сказал.
— Он хотел сделать тебе сюрприз. Признаться, я тоже очень удивился, когда он ко мне приехал. Он извинился за то, что был резким во время вашего визита, и спросил, как он может мне помочь. Сказал, что сделает все для того, чтобы ни ты, ни я ни в чем не нуждались.
— Это было очень внимательно его стороны, — осторожно ответила она, не зная, как ее гордый отец отреагировал на подобное заявление.
— Более чем внимательно, — пробурчал Паскаль, взял с тарелки печенье и отправил его в рот. — Он предложил оплатить ремонт моей лодки и крыши моего дома. Еще он предложил мне и нескольким моим друзьям поставлять рыбу и морепродукты в «Бердсонг Хотел».
— Он это сделал?
Делия понимала, что это означало. Если ее отец примет предложение, ему больше не нужно будет всякий раз беспокоиться о том, как продать свой улов. При мысли о том, что Джегер был готов сделать так много для ее отца и для нее, на ее глаза навернулись слезы. Она была глубоко тронута его заботой.
— Я согласился сотрудничать с отелем его брата, потому что я бизнесмен и мне нужно оплачивать счета. От оплаты ремонта я отказался.
— Но он все равно настоял на своем?
Делия настояла на своем. За два года своей работы в «Макнилл Мэдоус» она хорошо узнала Джегера и была уверена, что он так просто не сдастся. По отношению к ней он был внимательным, заботливым и щедрым.
— Он не принял бы «нет» в качестве ответа. Кроме того, он дал мне вот это. — Достав из кармана куртки, лежащей на подлокотнике дивана, сберегательную книжку, Паскаль положил ее на столик. — В ней указаны наши с тобой имена. Средств, которые лежат на счете, хватит нам для уплаты земельного налога в течение многих лет.
В голосе Паскаля слышалось негодование, смешанное с изумлением. Неужели на ее сурового несгибаемого отца произвела впечатление доброта Джегера?
— Он хороший человек, — сказала Делия.
Ее глаза сильнее зажгло от слез. К сожалению, она не знала, как завоевать сердце Джегера. Может, она сглупила, отклонив его предложение руки и сердца? Да, он ее не любит, но он может столько всего ей дать.
— Меня все это не убедило. — Отец протянул ей тарелку с печеньем: — Попробуй. Оно вкусное.
Она взяла одну штуку, хотя ей было сейчас совсем не до еды.
— Что значит — не убедило?
— Я сказал ему, что мою дочь нельзя купить. — Паскаль неуклюже поставил тарелку на столик, но печенье не рассыпалось. — Знаешь, что он сказал? Что ты, управляя его собственностью, заработала намного больше, чем стоит наша земля. Это правда?
Сердце Делии затрепетало от гордости. Ей было вдвойне приятно, что Джегер не только по достоинству оценил ее работу, но и сказал ее отцу, как много она сделала для «Макнилл Мэдоус».
— Не знаю, папа. Он отсутствовал почти год, и я все это время управляла его собственностью.
Она многого добилась за последние два года, но по‑прежнему жаждала отцовского одобрения.
— В общем, ты выполняла обязанности директора. Я сказал ему, что мы с моей дочерью сделаны из одного теста. Что ни ты, ни я не нуждаемся ни в признании, ни в похвалах. Что мы просто тихо делаем свою работу.
Значит, вот что думал ее отец? Что она не нуждается в оценках своего труда? Что ей не нужно, чтобы ей говорили, как он важна? Теперь ей многое стало ясно.
— Я думаю, что каждый человек время от времени нуждается в признании его заслуг. — Делия положила печенье назад на край тарелки. Она не сможет его съесть, пока не выскажет все, что у нее наболело. Если ей хватило смелости открыть свою душу Малькольму Макниллу, совершенно постороннему человеку, то она определенно сможет все высказать своему отцу. — Когда я росла, мне временами казалось, что ты не замечал, как я помогала тебе по дому и чинила сети перед твоими выходами в море.
— Девочка моя. — Паскаль покачал головой. — Я хвастался всем в городе, что у меня самая трудолюбивая дочь на много миль вокруг.
Он опустил глаза и с минуту молчал. Делия неподвижно сидела и ждала, что за этим последует.
— Делия, я знаю, что не был образцовым отцом, — продолжил он наконец. — Когда ты появилась на свет, я был уже довольно стар. Все эти годы мне так не хватало твоей матери. До твоего рождения я знал ее всего несколько лет. Без нее я прожил больше, чем с ней. Но мне до сих пор ее не хватает. Когда она умерла, в моей душе образовалась пустота, которую ничто не смогло заполнить.
Она увидела в глазах своего отца столько душевной боли, сколько раньше не видела. Он никогда прежде не делился с ней своими чувствами, и она была благодарна ему за откровенность. Когда он говорил о ее покойной матери, она поняла кое‑что для себя. Она поставила себя на место своего отца и поняла, почему не может уйти от Джегера.
Что, если бы с ним что‑нибудь случилось, а она осталась с пустотой в душе? Она всю оставшуюся жизнь жалела бы о том, что впустую потратила время, которое могла бы провести с ним.