Для изготовления бальзамов для губ я использовала лепестки цветов из сада и воск от местного пчеловода. Это бальзам называется «Распускающаяся роза».
Взгляд Джегера задержался на ее губах, и ее сердце пропустило удар. Почему она реагирует на этого мужчину как школьница на объект своей первой любви?
— Я могу посмотреть?
Других машин на перекрестке не было, и они могли не торопиться.
Делия облизала губы.
— Он бесцветный. Это просто бальзам.
Все же она слегка наклонила голову, чтобы он увидел, как блестят ее губы. Консистенция продукта была такой, как надо, и она гордилась своей придумкой.
— Я имел в виду упаковку, — улыбнулся Джегер. — Хотя на твоих губах бальзам смотрится отлично.
— О. — Польщенная, она запустила руку в сумочку. — Вот, держи.
Передав ему баночку, Делия стала ждать вопросов, но Джегер открыл бальзам, понюхал его и не сказал ни слова. Он сегодня был задумчивым и немногословным. Делия его понимала. Теперь к тревоге за невестку и брата добавились переживания, связанные с ее беременностью. Кроме того, он готовил к продаже «Транспарент». Одно это отнимало у него много нервной энергии, поскольку речь шла о больших деньгах.
— Это была отличная идея, — произнес он, наконец вернув ей баночку. В зеркале заднего обзора показался другой автомобиль, и он снова привел «мерседес» в движение. — Мне нравится, что для изготовления косметики ты используешь местные ингредиенты.
— Я готовлю небольшую выставку в магазине подарков, посвященную истории вашего дома и плантаций, на месте которых вы с братьями сделали зону для отдыха, — добавила она, не удержавшись. — Думаю, посетителям будет интересно узнать, что для изготовления скрабов мы используем свой собственный сахарный тростник.
— Правда?
— Прошлой весной я отправляла тебе кое‑какие документы, — напомнила ему она, глядя в окно на до боли знакомые пейзажи. До ее родной деревни оставалось рукой подать. — Мы заключили договор с рафинадным заводом во Флориде. Там из нашего тростника делают сахар, который мы используем здесь как в пищевых, так и в других целях.
Справа скоро покажется частная пристань, на которой должна была пройти свадебная церемония Делии, и ее волнение усилилось. Она не видела ее с того самого дня, как умчалась с нее на угнанном гидроцикле. Джегер сразу вернул его владельцу, оплатив причиненный ущерб. Разумеется, Делия отработала свой долг.
— Делия? — обратился к ней Джегер мгновение спустя.
— Что? — ответила она, переведя взгляд с дороги на него.
— Ты нервничаешь перед встречей с отцом?
— По правде говоря, я даже не знаю, чего больше боюсь — сказать отцу о своей беременности или увидеть пристань, с которой я угнала водный мотоцикл, чтобы сбежать с собственной свадьбы.
Он кивком указал ей на дорогу, ведущую влево.
— Если хочешь, мы можем свернуть и проехать пару миль вглубь острова.
— Нет. В этом нет необходимости. Два года назад я сбежала, потому что была недостаточно уверена в себе и не смогла решить проблему по‑другому. Но я больше не намерена бежать от проблем, — решительно заявила она и посмотрела на яхты, показавшиеся впереди.
— Ты не сбежала, — сказал он. — Ты выпуталась из трудного положения. Это большая разница.
— Мне не следовало угонять водный мотоцикл. — Она до сих пор испытывала угрызения совести. — Думаю, я смогла бы в тот день встретиться с гостями и извиниться перед ними, если бы я тогда не узнала, что мой отец был в курсе того, что Брэндон был заодно с инвестиционной компанией.
Они проехали мимо арки, установленной на пристани. Пары со всех уголков земного шара прибывали сюда, чтобы обменяться брачными клятвами под этой аркой. Сейчас она была украшена пуансеттией. Сейчас под ней стояли жених в смокинге и невеста в белом платье с букетом красных роз в руках. За ними наблюдала группа нарядно одетых гостей.
— Твой отец все знал? — В голосе Джегера слышалось недоверие. — Неужели ему было безразлично, что этот мерзавец пытался украсть у тебя твое наследство?
Она помнила, как в слезах пришла к отцу за объяснениями.
— Папа сказал, что эта земля всегда предназначалась для меня. Что, если я хотела продать ее инвесторам, это было мое дело.
При этом ее отец небрежно пожал плечами, словно это не имело для него значения. Его спокойный тон и невозмутимое выражение лица подтвердили то, чего она боялась с детства, — что отец заботился о ней из чувства долга, а не из любви. Паскаль Рикард был суровым человеком, и она все эти годы говорила себе, что он просто не привык открыто выражать свои чувства. Но в день своей свадьбы она получила доказательство того, что он не питает к ней особой любви. Это ранило ее гораздо сильнее, чем обман Брэндона Нельсона.
— Ты никогда мне об этом не рассказывала, — произнес Джегер, сбавив скорость. — Все это время я думал, что в тот день тебя привело на мой частный остров предательство твоего жениха.
Когда он вытащил ее из‑под разбитого водного мотоцикла, она расплакалась у него на груди, словно он был ее старым другом, а не незнакомцем.
— Это была лишь одна из причин.
Он свернул на грунтовую дорогу, ведущую к дому ее отца. Бело‑голубая рыбная палатка на углу улицы была открыта, и у прилавка выстроилась очередь. Все столики перед ней были заняты.
Туристический сезон на Мартинике начинался в декабре, и даже небольшие рыбацкие деревушки вроде этой извлекали из него выгоду.
— Неудивительно, что ты не хотела сюда возвращаться, — пробормотал Джегер. — Твой отец был готов позволить тебе стать женой человека, который хотел украсть у тебя твое наследство.
Это было так, но со временем Делия научилась смотреть на ситуацию глазами своего отца. Он предположил, что Делия был готова отказаться от земли ради брака с местным бизнесменом, который мог обеспечить ей более высокий уровень жизни, нежели тот, к которому она привыкла.
По правде говоря, она страдала из‑за разрыва с Брэндоном меньше, чем следовало. Любила ли она его вообще?
— Нам нужно вон туда. — Она указала ему на ярко‑красный дом на сваях.
— Я помню.
Джегер свернул на неровную грунтовую дорогу, ведущую к ее родному дому. Она знала, что все соседи отчаянно хотели продать свои участки застройщику, который планировал оборудовать на их месте взлетно‑посадочную полосу для элитного курорта. Они с отцом были единственными, кто противился этому.
Он сможет сопротивляться до тех пор, пока у него будут средства для уплаты налогов. Прежний застройщик устранился, но его планы стали достоянием общественности. В любой момент может появиться другой застройщик и попытаться воплотить их в жизнь.
Выйдя из машины, Джегер обошел капот и открыл пассажирскую дверцу. Делия еще сильнее занервничала. После того, что произошло два года назад, ей было гораздо проще посылать отцу деньги, чем встречаться с ним. Но сейчас у нее появились вопросы, на которые ей сможет ответить только Паскаль Рикард.
Взяв руку, которую предложил ей Джегер, она выбралась из автомобиля. Ей хотелось прижаться к нему, но она заставила себя отстраниться. Однажды ей уже разбили сердце, и она должна быть осторожной. Ей нужно сохранять хорошие отношения с отцом своего ребенка.
Джегер заметил, как напряглась Делия, когда они вошли в ее родной дом. Пока она расспрашивала своего отца о том, как у него идут дела, он ждал, скрывая свое нетерпение. Ему было необходимо узнать как можно больше деталей, связанных со смертью матери Делии. Получив информацию, он проконсультируется со специалистами из разных клиник.
Делия сегодня идет на прием к врачу, но Джегер сомневался, что местный акушер‑гинеколог в курсе всех новейших разработок в своей области. Поэтому, когда он полетит в Нью‑Йорк на встречу со своим дедушкой и сводными братьями, он возьмет с собой Делию и покажет ее лучшему доктору.
Наконец он вышел вслед за Делией и ее отцом на открытую веранду с видом на море. Красный дом на сваях был одним из тех ярких домов, которые на веб‑сайте деревни назывались «очаровательными», но Джегер знал, что условия, в которых росла Делия, были суровыми. Она много трудилась, помогая отцу зарабатывать на жизнь. Она почти каждый день чинила сети, торговала на рынке, чистила рыбу для покупателей.
Все же в таком простом образе жизни была своя прелесть. Богатство могло навлечь несчастье. Деньги Макниллов привлекли злоумышленников, которые похитили жену Дэймона.
Джегеру хотелось взять Делию за руку и прямо сказать ее отцу, что отныне он будет о ней заботиться. Но пока она не согласилась стать его женой, какое он имеет право делать подобные заявления?
Отец Делии производил сильное впечатление. Паскалю Рикарду было за семьдесят, но его силе и энергичности могли бы позавидовать многие молодые мужчины. Потеря половины руки не превратила его в беспомощного калеку. Он принес дополнительный стул и приставил его к шаткому столу, чтобы они втроем смогли сесть. Паскаль не предложил им ничего выпить, и тогда Делия сходила в дом и принесла кувшин с водой с лимоном и льдом и три стакана. Поблагодарив ее, Джегер поднялся и наполнил стаканы напитком.
— Папа, я приехала сюда сегодня потому, что мне нужно задать тебе несколько вопросов о маме. О том, как она умерла, — наконец произнесла она, когда они оба сели на свои места. Ее голос был спокойным, но напряженная поза выдавала ее волнение. — Я знаю, что ты не любишь о ней говорить, но для меня сейчас это очень важно, потому что я беременна.
Лицо Паскаля побледнело. Сделав глоток воды, он поставил стакан на обшарпанный стол.
— Значит, вот почему вы сюда приехали? — спросил Паскаль Джегера, холодно глядя на него такими же светло‑карими глазами, как у Делии.
— Я предложил Делии стать моей женой. — Джегер инстинктивно взял ее за руку. — Надеюсь, что она согласится до того, как ребенок появится на свет.
Паскаль что‑то пробурчал себе под нос, но лицо его осталось непроницаемым.
— Сегодня я иду на прием к врачу, — продолжила Делия, никак не отреагировав на слова Джегера. — Мне нужен мамин анамнез. Если к тому, что с ней случилось, имеет отношение генетический фактор, мы должны это знать.