Последнюю мысль я отбросила, тут же уверяя себя, что так притворяться попросту невозможно. А когда мужчина прищурился, многозначительно ухмыляясь, но все равно кивнул, помахала рукой, подзывая Милу.
– Уверена, что поступаешь правильно? – шепотом спросила подруга, поглядывая на уснувшего на моем плече мужчину. Мы остановились у дома Олега, и я заявила, что поднимусь с ним в квартиру. Хочу наверняка убедиться, что все будет в порядке. – Давай, я подожду тебя здесь? Вместе поедем домой.
Я помотала головой. Хоть и пообещала Милке, что лишь провожу Калинина и тут же уйду, сама совсем не была в этом уверена. Хорошо помнила то, что он сказал мне на парковке перед рестораном. И то, как смотрел. Сколько всего было в этом взгляде. Почти как тогда, в Анапе. Ну и что, что сейчас он пьян? Я не отказалась бы даже от того, чтобы просто побыть рядом. Снова вдохнуть его запах. Зарыться пальцами в непослушные волосы. Прикоснуться щекой к груди, вслушиваясь в удары сердца. Оказаться хотя бы ненадолго нужной ему.
– Езжай одна. Я вызову такси. Потом.
– Свет, – нахмурилась подруга. – Не нравится мне все это.
– Ты же сама позвала меня в ресторан, – улыбнулась я. – Сама рассказала, в каком состоянии Олег.
– Да, но я не предполагала, что он окажется таким шустрым и тут же потащит тебя домой. Я вообще плохо представляю, чем это может закончиться.
– Вот и узнаем, – я забрала у нее ключи, и, дотронувшись до плеча Олега, осторожно тряхнула его. – Мы приехали.
Правду говорят, что беременные женщины глупеют. Чем, как ни глупостью, можно объяснить то, что я потащилась за Олегом к нему домой? Еще и изо всех сил старалась убедить саму себя, что это для его же блага. Ну конечно, без меня-то он точно не справится.
Авария из-за вождения в нетрезвом виде ему уже не угрожала, машина была аккуратно припаркована у дома, а квартира после нескольких попыток справиться со сложным замком наконец-то открыта. Оставалось пожелать мужчине спокойной ночи и убраться восвояси. Не могла же я всерьез рассчитывать на то, что он исполнит озвученные перед рестораном слова?
Но именно на это я и рассчитывала. В прихожей вспыхнул свет, а мои руки вдруг стали непослушными, и пуговицы на куртке Олега никак не удавалось расстегнуть.
А он и не думал помогать. Привалился к стене и прикрыл глаза, предварительно приобняв меня за талию. Не прижимал к себе и не удерживал слишком сильно – не составило бы труда вырваться, – но и не отпускал.
Я огляделась, пытаясь оценить обстановку. Хоть Милка и говорила, что сейчас у него нет постоянных отношений, одно дело – слышать это от подруги, и совсем другое – убедиться самостоятельно. Зеркальные дверцы огромного шкафа-купе, занимавшего большую часть прихожей, были приоткрыты, и те вещи, которые я видела, совершенно точно не были женскими. Как и обувь, ровными рядками выставленная на полочках.
Да он педант, – невольно улыбнулась я, вспоминая, что в моей комнатенке такого порядка не наблюдалось. И в жизни тоже. Говорят же, что наше жилье отражает то, что происходит внутри. Выходит, у меня – царит хаос, а у него – нет никаких проблем.
От этой мысли настроение резко упало, а грызущая меня изнутри обида расцвела с новой силой. Что я вообще здесь делаю? В его квартире, в его жизни? Он ведь четко дал понять, что случившееся в Анапе там и осталось.
Обнимающие меня руки неожиданно пришли в движение. Пробрались под куртку, поглаживая спину сквозь тонкую ткань блузки.
– Что ты высматриваешь? Только спроси – я и сам все покажу.
Опять показалось, что его голос звучит намного тверже, чем это должно быть у пьяного. Да и вообще, не выглядел Олег утратившим связь с реальностью. Словно какую-то роль играл, отказываясь меня узнавать. Вот только какую? И что за место в этом спектакле было отведено мне?
– Пытаюсь понять, стоит ли торопиться на выход или еще задержаться.
– А чего хочется больше?
Тебя… Я едва не сказала это вслух. Но некоторые вещи ведь и произносить не обязательно, они и так очевидны. Для такого, как Калинин, – уж точно. Наверно для него любая женщина – как раскрытая книга. Особенно та, что с такой готовностью отправилась с ним в его квартиру. Отчего бы не повторить прошлый опыт? Олег ведь и в Анапе заполучил меня в первый час знакомства. Сейчас, правда, даже имя не удосужился спросить.
Хотя зачем оно ему? Если он не играет и действительно меня не помнит, то случайная девица из ресторана и подавно не останется в памяти к завтрашнему утру. Особенно такая глупая. Мне бы обидеться окончательно, возмутиться и сбежать. А я вместо этого смотрела, как медленно приближаются его губы. От него пахло знакомым парфюмом, вином и… пороком. Откровенной похотью, справляться с которой у меня не осталось ни сил, ни желания.
Он коснулся моих губ своими, и я застонала, запуская пальцы ему в волосы. И в тот же миг поцелуй перестал быть осторожным и мягким. Олег надавил на мои плечи, вдавливая в себя, ворвался в рот жадными, требовательными толчками. Нашел мой язык, сталкиваясь с ним в безумном танце.
Продолжая терзать мой рот, приподнял меня, усаживая на что-то твердое. Какая-то тумбочка, острый край которой впился в ягодицы, заставляя заерзать в поисках более удобного положения.
Но эти суетливые движения мужчина расценил по-своему. Гортанно рассмеялся, отрываясь от моих губ. Придвинулся, коленом раздвигая мне ноги и опуская взгляд туда, где бесстыдно задравшаяся юбка обнажила бедра. А в следующую секунду засунул руку в карман, выуживая оттуда блестящий квадратик.
– Не нужно… – я отвела его руку и потянулась к пряжке ремня. Не сходила бы с ума от страсти – рассмеялась бы сейчас. Вовремя он вспомнил о защите. Раньше бы такая предусмотрительность. А теперь… теперь уже нечего опасаться. Эта последняя здравая мысль появилась всего на мгновенье, но ее тут же смелó накрывшим нас ураганом желания.
У меня не было шансов. Ни тогда, летом, ни тем более теперь, когда Олег снова вернулся в мою жизнь. Я зашла слишком далеко. Слишком близко подпустила его к себе. Не просто в тело – в сердце, под кожу.
Это из-за беременности тело стало таким чувствительным? Я ведь помнила все, что переживала раньше, но происходящее сейчас не шло ни в какое сравнение. В Анапе за ту неделю, что мы провели вместе, Олег бывал всяким: и нежным, и резким. У него очень хорошо получалось дразнить меня, но от этого он и сам заводился ничуть не меньше.
Сорванная с моих плеч куртка полетела куда-то в сторону, вслед за ней отправилась блузка. Он дернул вниз ткань бюстгалтера и хрипло зарычал, накрывая ладонями грудь. Сминая, тиская почти до боли. Но такой сладкой была эта боль… Я всхлипнула, выгибаясь навстречу его рукам.
Он сжал соски, чуть оттягивая их, прикусил мне губу и тут же втянул в рот, начав посасывать. Было в этом что-то порочное, пошлое, но все равно безумно притягательное. Он зависел от меня сейчас, и не ощутить эту власть над ним я не могла. И от того дурела еще больше.
Шире развела ноги, стараясь еще теснее прижаться к выступающем бугру на его брюках. Так и не справилась с ремнем, и теперь одежда катастрофически мешала, впивалась в кожу, так что даже тоненькое, насквозь промокшее белье причиняло дискомфорт.
Руки Олега скользнули на живот, вычерчивая узоры на коже. Он приподнял меня, сжимая ягодицы и еще выше задирая юбку. Теперь она болталась на талии ненужной тряпкой, а я мечтала, чтобы его пальцы, наконец, дотронулись до возбужденной плоти и подарили хоть немного облегчения.
Но, кажется, он задался целью довести меня до исступления. Продолжал терзать, едва касаясь влажных складочек, но тут же убирая руки. Я стонала, всхлипывала, а потом начала умолять. Чтобы не останавливался, не отпускал меня.
Олег снова впился в мой рот, подхватил под ягодицы, заставляя обвить его ногами, и куда-то понес. Мужчина все еще был одет, и сейчас рубашка, которой я любовалась, видя, как соблазнительно она смотрится на нем, только мешала. Удерживала меня от того, чтобы рассмотреть его. Почувствовать. Кружево трусиков впилось между ног, натирая нежную кожу.
Он опустил меня на постель, нависая сверху. Потянул губы, отпустил, плотоядно улыбаясь. Лизнул ключицы, оставляя влажный след на шее. Приподнял ладонями полушария груди. Губы двинулись ниже, прихватывая ареолы, и от движения его языка соски тут же напряглись до болезненности. Он поочередно втягивал их в рот, сосал, покусывал, тут же снова лизал, смягчая боль. А руки тем временем расправились с остатками моей одежды, оставляя совершенно обнаженной.
– Какая же ты… – приподнялся, рассматривая меня. Теперь он действительно выглядел пьяным, голодным, обезумевшим. Но вряд ли дело было в алкоголе. Я и сама чувствовала себя такой же, утратив всякую связь с реальностью.
Глава 15
Не заметила, как он разделся, лишь застонала, выгибаясь, когда губы, прочертив дорожку по животу, коснулись набухших складочек. Ощущения словно током пробили вдоль позвоночника, и желание стало настолько нестерпимым, что я едва сдержала крик. Вцепилась пальцами в волосы Олега, притягивая его еще ближе к себе. А он продолжал дразнить, заставляя меня извиваться на постели. И все происходящее ощущать с невероятной остротой: язык, бесстыдно проникший в мое тело, не дающие расслабиться из-за нарастающих ласк губы, руки, что почти грубо вдавливали меня в кровать. Его поцелуи и касания сменялись укусами, наслаждение граничило с болью, но он не позволял мне достигать пика, снова и снова заставляя желать большего. Потом его язык затрепетал и движения сделались непрерывными, растекаясь жгучей лавой где-то в самой внутренности.
Я теряла себя под его губами, в его руках, изнемогала от прикосновений и ласк, подавалась навстречу при каждом толчке. Он был везде. Бесстыжие, дерзкие губы то терзали мою плоть, то он снова возвращался ко рту, погружаясь так глубоко, словно желал выпить, украсть мою возможность дышать. Руки дразнили, задевали самые чувствительные точки. Такие, о которых я и понятия не имела.