Поэтому и имел всегда под рукой необходимые средства защиты.
А Света… с ней с самого начала все было иначе. И когда я только осознал, что мне нужна эта женщина, и в Анапе. И даже вчера, когда так старательно изображал утратившего связь с действительностью типа. Можно бы сослаться на то, что якобы был пьян, но ведь нет: я хотел ощущать ее каждым сантиметром тела. Без всяких преград. Потому что дурел от ее близости. От потребности снова заполучить себе.
А если все из-за того, что случилось ночью? Ведь я не то, что несдержан был, я же как зверь накинулся на нее. Обезумевший и дикий. Такие эксцессы точно не для беременной женщины. А потом еще и эта мерзкая сцена с Гориной. Что же я натворил?
– Извини, – Мила вернулась и села рядом, легонько касаясь моего плеча. – Я наговорила лишнего. Сама тоже хороша. Но кто же знал, что все так выйдет! Я ведь уверена была, что вы сегодня, наконец-то, обо всем поговорите. Светка утром такой счастливой выглядела.
Счастливой… Сейчас это звучало почти кощунственно. Я столько переживаний принес в ее жизнь за последние месяцы. А теперь еще и поставил под угрозу жизнь собственного ребенка…
В этот момент дверь отделения распахнулась, и я подскочил навстречу вышедшему врачу.
– Как она?
Он выглядел усталым и явно был не расположен говорить. Неужели все так плохо? Сердце сделало кульбит и загрохотало с удвоенной силой, и я внезапно ощутил, как вспотели ладони.
– Да вы успокойтесь, – сочувственно выдал мне врач. – Своими переживаниями все равно на поможете.
– Что с ней? – я почти выкрикнул, игнорируя пустые попытки меня утешить. Это сейчас было вообще ни к чему.
– Потише, не забывайте, где находитесь, – нахмурился доктор. – Кровотечение мы остановили, но выводы пока делать рано. Будем наблюдать за динамикой.
– Можно к ней?
Мужчина покачал головой.
– Категорическое нет. Сейчас она спит, поэтому до завтра никаких визитов. Да и вам самому не помешало бы отдохнуть. В таком виде я к ней не пущу, ей противопоказаны любые волнения, а на вас лица нет. Поезжайте домой, выспитесь, как следует, а с утра посмотрим. И вы тоже, девушка, – повернулся он к Миле. – Тут дежурить нет смысла, если будут какие-то новости, вам сообщат.
Глава 17
Я не сразу поняла, где нахожусь. Вынырнула из тяжелого, глубокого сна и какое-то время лежала, не открывая глаз. Прислушивалась к своим ощущениям. Что случилось?
Последнее время с утра почти всегда чувствовала себя измученной и уставшей. Вроде бы и ночь позади, и легла не поздно, а сил как не было, так и нет. Врач, у которого я наблюдалась в женской консультации, объяснила, что такое бывает при раннем токсикозе. И скоро должно пройти. Должно – но не проходило. Наоборот, стало привычным. Я и забыла уже, когда высыпалась в последний раз.
А сейчас казалось, что выспалась. И тошноты не было. Чувствовала себя почти хорошо, если бы не странный ком где-то глубоко внутри. Как будто что-то случилось. Что-то плохое. Но что именно, я пока не могла понять.
Открыла глаза, оглядываясь по сторонам. Белые стены, белые жалюзи на окнах. И лежала я на белой металлической кровати-каталке. Больница? Я в больнице?
От страха застучало в висках, и я машинально опустила руки на живот. А потом в памяти стали разворачиваться, как в старом диафильме, картинки пережитого прошлого дня. Сумасшедшая ночь и моя эйфория. Улыбающаяся Милка, поправляющая платок на моей шее. Полураздетая Горина на коленях перед Олегом. Его рука в ее волосах. Резкая боль и струйки крови на ногах…
– Проснулись? Вот и отлично.
Поглощенная своими мыслями, я даже не заметила, как кто-то вошел в палату, и отреагировала только на прозвучавшие совсем рядом слова. Перед кроватью стоял высокий седовласый мужчина в белом халате.
– Я ваш лечащий врач, Валентин Петрович Аронов. Как вы себя чувствуете?
– Что с моим ребенком? – я продолжала щупать живот, пытаясь уловить произошедшие изменения. – Доктор? Пожалуйста, скажите мне правду!
– Ну-ну, Светлана, успокаиваемся. С вашим ребенком все хорошо. Но волноваться вам ни в коем случае нельзя.
– Я помню кровь, – его слова лишь немного ободрили, но страх никуда не ушел. – И боль.
Доктор кивнул.
– У вас была угроза выкидыша. К счастью, все обошлось, нам удалось остановить кровотечение. Но сейчас вам необходим полный покой и только положительные эмоции. Вы ведь не хотите навредить своему малышу?
Я замотала головой.
– Вот и прекрасно. Поэтому отдыхаем, побольше спим, хорошо кушаем и думаем только о прекрасном. Договорились?
– Да, – шепотом отозвалась я, пытаясь выровнять дыхание. – Вы меня не обманываете? С ним точно все в порядке?
На лице Аронова появилась теплая, какая-то прямо отеческая улыбка.
– Можете не сомневаться. Мы еще сделаем ряд анализов и понаблюдаем вас, но самое плохое уже позади. Но вы должны помнить то, что я сказал: никаких волнений.
– Я не буду, – пообещала я и ему, и себе самой. Конечно, знала, что на таком маленьком сроке и речи не можно быть о том, чтобы ощутить движения малыша, но мне все равно показалось, что внутри что-то шевельнулось. Разлилось какое-то блаженное тепло. Какая же я дура! Пусть Калинин развлекается с кем хочет. И как хочет. А я больше ни за что не стану подвергать опасности своего ребенка.
– Вот и отлично, – доктор опять улыбнулся. – А сейчас я могу пригласить сюда вашего мужа? Только ненадолго. Он места себе не находит, так переживает за вас.
– М-м-мужа? – переспросила я, растерянно уставившись на врача. Вот чего-чего, а такого никак не ожидала услышать. Значит, Олег здесь? И переживает, если верить словам Аронова? Еще и присвоил себе такой статус. Хотелось бы знать, зачем.
Но я не хотела этой встречи. Перед глазами снова всплыла омерзительная сцена в его кабинете. Как он мог… после того, что было между нами накануне ночью? Вот так, запросто, подпустить к себе другую женщину. В рабочее время, даже не заперев дверь. Неужели похоть одолела настолько, что на это внимания не обратили? Как же все отвратительно… противно…
В груди снова забурлила обида, но я тотчас осадила себя. Нельзя. Нельзя волноваться, врач же только что сказал. Нельзя рисковать моей крошечкой. Интересно, а могу я отказаться от визита Калинина? Сказать, что устала, не хочу никого видеть? Вряд ли доктор стал бы настаивать.
Вот только если Олег назвался моим мужем, это будет, по меньшей мере, странно. Жена, находящаяся на сохранении и не желающая видеть своего супруга, автоматически демонстрирует, что во всем случившемся его вина. А это значит, что лишних вопросов не избежать. Как раз того, чего мне сейчас хочется меньше всего на свете. Разумеется, никто не станет копаться в моих личных проблемах, но все равно выглядеть несчастной и обманутой женушкой я не собиралась. Потому выдавила из себя подобие улыбки и кивнула Аронову.
– Да, конечно. Пусть заходит.
Как ни старалась я не поддаваться эмоциям, это оказалось крайне сложно. Слишком много значил для меня Олег и слишком сильную боль причинил, чтобы можно было проигнорировать его присутствие. Поэтому я просто отвернулась к окну, изо всех сил стараясь не смотреть на вошедшего мужчину.
Но все равно почувствовала то, что он рядом. Запах его парфюма узнала, и по телу тотчас расползлись мурашки. И я разозлилась, что такая слабая и так легко поддаюсь воздействию. Нет бы продемонстрировать ему ледяную холодность и неприступность. Какое там. Глаза защипало, а в горле запекло от обиды, которая так и не улеглась. Лишь предостережение врача удерживало от того, чтобы взорваться и послать вошедшего мужчину ко всем чертям.
– Здравствуй, – его голос прозвучал глухо, как будто издалека. Я не могла не обернуться – это было бы выше моих сил. И едва сдержалась, чтобы не ахнуть. Стоящий передо мной человек слишком сильно отличался от того Олега, которого я знала. От яркого, наполненного жизнью мужчины, который украл мое сердце в Анапе. От холодного равнодушного, но от того не менее привлекательного босса, пришедшего в нашу компанию. От потрясающего любовника, с которым я провела предыдущую ночь. И даже от того, каким увидела его в кабинете прошлым утром.
Сейчас передо мной стоял незнакомец с измученным, посеревшим лицом. Он как будто даже похудел, осунулся за эти сутки. На лице залегли тени, а глаза были красными и опухшими, как после бессонной ночи.
Я вспомнила слова доктора о переживаниях моего так называемого мужа. Что же, это было похоже на правду. Вот только причины для этих переживаний я не видела. Если он так легко променял меня на другую женщину, вряд ли потом могли проснуться угрызения совести.
– Как ты себя чувствуешь?
Дурацкий вопрос. И неуместный. Не после того, что случилось. А может, он просто ощущает свою вину за то, что мне стало плохо при нем? Ну, так не стоит. Пусть успокоится и убирается отсюда.
– Нормально, – я не лгала. Боли действительно не было, и хотя я по-прежнему ощущала усталость, вряд ли это должно было серьезно беспокоить. Тем более, врач заверил, что все в порядке. – Зачем ты пришел?
Он смотрел мне в глаза. Без тени улыбки, своими темными, колдовскими глазами, не отрываясь, от чего я снова почувствовала волнение.
– Нам нужно поговорить.
– Не нужно, – ответила ему быстрее, чем успела обдумать эту фразу. Но ведь так и было на самом деле. Какие слова сейчас могут стать уместными? Да и зачем? Я вообще не понимаю, кем была в его жизни.
– Нужно, – Олег подошел ближе, присаживаясь на край кровати, и я невольно дернулась, пытаясь отодвинуться. Заметив мое движение, он потянулся ко мне, дотрагиваясь до моей ладони. Я одернула руку с такой скоростью, будто при ожоге.
– Тебе нельзя волноваться.
– А я и не волнуюсь, – заверила я его. – Просто не хочу тебя видеть. И не хочу, чтобы ты ко мне прикасался.
Он понимающе кивнул и встал.
– Не буду. Но выслушай меня, пожалуйста.
– Зачем? Если ты переживаешь, что с твоей подчиненной случился обморок на работе, то напрасно. Все равно я там долго не задержусь.