Она не просто рассердилась. Если бы решила убить меня тогда – я и к этому был готов. Понимал, что позволил себе совершенно недопустимое. Попытался ее поцеловать! На показавшиеся мне бесконечно длинными несколько секунд прижался к ее губам. По-настоящему! Так делали старшеклассники, обнимая девчонок за углом школы. Я иногда торчал там, украдкой наблюдая, потому что надо было где-то учиться. Телевизора у нас не было, а брать в библиотеке взрослые книжки я бы не решился. Да и вряд ли бы мне их дали. А так я успел увидеть многое. И запомнить. Конечно, Света не позволила ни обнять ее, ни пустить в ход язык, но это все равно был самый настоящий поцелуй. Для мальчишки двенадцати лет. Вот только кончилось все ужасно. Я ее потерял.
Уже потом, бессчетное количество раз возвращаясь в памяти к той дискотеке, я понимал, как глупо поступил. А когда повзрослел и в действительности познакомился со всеми прелестями плотской любви, вспоминал о том дне с болезненной грустью. Не таким должен был быть первый поцелуй самой лучшей девочки в мире. То, что он для нее оказался первым, я не сомневался. Как и в том, что она – самая лучшая.
Но это осознание пришло много позже, а тогда я вернулся из школы, потрясенный и несчастный. Опустился в угол прямо в прихожей, заливаясь слезами. Мать работала, и можно было не опасаться ее расспросов. А вот Костя оказался дома. Вышел из комнаты, услышав мои всхлипывания, постоял рядом несколько минут, рассматривая меня, потом потянул за плечо, заставляя встать.
Я мельком увидел свое отражение в зеркале: распухший от слез нос, красные глаза. А на щеке остался след от ладошки Светы. Жалкое зрелище. Вспомнил, какой красивой и нарядной была она сегодня, и заревел еще громче, оплакивая свою горькую долю.
Костя еще какое-то время постоял рядом, наблюдая за моей истерикой, а затем с размаха впечатал кулаком мне в скулу.
– Это для симметрии. С другой стороны тебя уже приложил кто-то.
Я даже плакать перестал, ошарашенный его поступком. Разве так должен был вести себя родной брат? Вместо того, чтобы поддержать и утешить…
– Не буду я тебя жалеть, – мрачно заявил Костя. – Расклеился, как девчонка. Фу, смотреть противно.
– Ты же не знаешь, что случилось, – попытался оправдаться я.
– Да что бы не случилось. Ты же Калинин! И ты мой брат. Видел когда-нибудь, чтобы я распускал нюни?
Не видел, это правда. Но у него и повода не было. Мы так сильно отличались друг от друга. У подтянутого, сильного Кости, казалось, нет ничего общего со мной. Я даже слышал однажды, как кто-то из маминых подруг пошутил, что меня она взяла в детдоме – уж очень я не похож ни на нее, ни на брата.
Продолжая всхлипывать, я рассказал о своей трагедии. Костя присвистнул.
– Правильно она заехала тебе. Любой девочке хочется, чтобы рядом с ней рыцарь был, чтобы им восхищаться и гордиться, а разве у тебя есть чем восхищаться? Ну, посмотри! – он подтолкнул меня к зеркалу. – Рубашка торчит из-за пояса, брюки на коленях мешком, на голове гнезда вить можно. А это? – он пощупал мое предплечье. – У тебя же кисель вместо мышц. Я бы на месте этой Светы и не посмотрел в твою сторону.
– Она и не смотрит… – снова завыл я. – Сказала, что больше не хочет меня видеть.
– Так сделай, чтоб захотела! Стань таким, чтобы кроме тебя, она больше не видела никого, – когда я от изумления приоткрыл рот, добавил. – А если слабо тебе, то лучше сразу забудь о ней. Потому что в таком случае ты ее недостоин.
Если бы он тогда опрокинул мне на голову ведро с холодной водой, эффект был бы меньшим. Эти слова перевернули что-то внутри. Заставили по-другому посмотреть на себя. И на свою мечту. Потому даже известие о том, что нам снова придется переехать и я в ближайшее время не увижу Свету, меня не раздавило. Наоборот, я воспринял это, как отсрочку. Время, данное мне для того, чтобы измениться. Стать таким парнем, о котором говорил брат. Чтобы она действительно больше ни на кого не хотела смотреть.
– Давно не звонишь, братишка. Как дела?
– Еще скажи, что ты соскучился.
– Есть немного, – Костя рассмеялся. – У меня тут на работе дела поулеглись, вот, решил приехать на пару недель, мать навестить. Ну и заодно познакомиться с будущей невесткой.
– Лошадей не гони, – попытался я его осадить. – Сейчас не лучшее время для знакомства.
– Статус «все сложно»? – уточнил брат. – Так лучшим время и не будет никогда. Если мы сами его таким не сделаем. Ты же не собираешься сдаваться?
Я улыбнулся. Видимо, он и правда почувствовал, что мне нужен сейчас такой вот пинок. Не потому, что я готов был отступить, – чтобы стал еще настойчивее. Ведь не для того же столько лет шел к цели, чтобы сейчас остановиться. Найду и слова нужные, и аргументы, и все, что потребуется, сделаю, чтобы Света меня услышала. И не только услышала.
– Сдаваться не собираюсь, но и знакомить вас пока не буду. Если ты на самом деле решил приехать – буду только рад, но обо всем остальном можешь забыть. По крайней мере, на время.
В телефоне раздался заливистый смех брата.
– А ей точно понравится, что ты прячешь ее от всего света? Женщины обычно не особенно любят сидеть взаперти.
– Много ты знаешь, – парировал я. – Наверно, именно поэтому до сих пор не женился? Никто не хочет оказаться запертой в твоем замке?
– Скорее, я пока не нашел ту, которую захочу в этот замок привести, – Костя был верен себе. Мой брат пользовался успехом у женщин, и немалым, но дальше мимолетных интрижек дело не шло. Я подозревал, что не только в моем прошлом есть то, что оставило след на всю жизнь. И даже подозревал, кто именно в том замешан, вот только говорить на эту тему Константин категорически не хотел.
– Ладно, – не стал я с ним спорить. – Надеюсь, хотя бы к пенсии у тебя желание появится.
После разговора с братом стало значительно легче. Будто перезагрузка произошла.
Я еще раз перечитал Светино сообщение. Конечно, ничего нового там не появилось. Все та же резкая фраза, но теперь я иначе смотрел на нее. Моя девочка была не из тех, кто кидается обидными словами. Это эмоции. Реакция на все то, что пришлось узнать. Но это вовсе не означает, что она на самом деле так считает.
Уж я-то точно знал, что нет в ее сердце никакой ненависти. Последняя ночь, проведенная вместе, – тому доказательство. Даже обижаясь на меня за то, что я якобы не вспомнил ее, Света все равно примчалась в ресторан по первому слову подруги. Такая красивая и влюбленная. Я чуть с ума не сошел от радости, когда увидел ее. Как ребенок, дождавшийся, наконец, вожделенного подарка.
При воспоминаниях о нашей бурной встрече снова ощутил прилив желания. Будет ли мне когда-нибудь достаточно? Мог бы, вообще не выпускал ее из постели. Вот уж действительно одержимость, да только бороться или справляться с этим чувством я не хотел. Мне нравилось то, что я ощущал рядом с ней. Слишком нравилось.
Врач сказал, что сейчас нужны положительные эмоции. Что же, если меня Света видеть не хочет, придется доставить их ей другим способом.
– Олег Евгеньевич, – в кабинет заглянула секретарша. – Я вам сегодня еще нужна?
Я посмотрел на часы, запоздало понимая, что так погрузился в свои мысли, что потерял счет часам. И девчонку не отпустил вовремя, а у нее, как выяснилось, какие-то проблемы дома, мать в больницу попала. Оттого и не было ее на месте в тот злополучный день, когда ко мне заявилась Горина.
– Нет, Ира, вы можете идти. Я еще поработаю немного.
– Если что, вы только скажите, я готова задержаться, сколько нужно.
Похоже, она до сих пор чувствовала свою вину за тот инцидент. О нем не говорили вслух, но увольнение Гориной не могло остаться незамеченным, как и приезжавшая скорая, которую вызвали для Светы.
– Не нужно, – заверил я девушку. – Бегите, вас же ждут уже наверняка.
Она заулыбалась и кивнула, прикрыла за собой дверь, а я подумал, что эта крохотная компания начинает мне нравится все больше. Не только потому, что здесь работает любимая женщина. И в целом коллектив собрался способный. Да, они не сворачивают горы, но действительно любят то, чем занимаются. А это значит, что при грамотном руководстве можно рассчитывать на очень хорошие перспективы.
Но о рабочих перспективах можно будет подумать попозже. А пока у меня были более важные дела. Я вернулся за стол, находя в интернете адрес цветочного салона. После того, как сделал заказ, подтянул к себе телефон, в который раз уже перечитывая Светино сообщение. Вздохнул, приказывая себе набраться терпения, и стал писать ответ.
Глава 21
– Не положено, конечно, время для передач давно закончилось, – сообщила мне зашедшая в палату медсестра. – Но я просто не смогла отказать.
В ее руках был букет. Огромное благоухающее облако нежно-кремовых роз. Она положила цветы на тумбочку возле моей кровати.
– Сейчас принесу вазу, – и, улыбнувшись, добавила: – Знаете, я вам даже завидую. Ваш муж такой заботливый. Сразу видно, что любит. Места себе не находил, когда вас привезли, мы едва уговорили его поехать передохнуть. Ещё и такой красивый, наши девочки все просто очарованы им. О, простите…
Она рассмеялась, в шутку зажимая себе рот ладонью.
– Но вы ведь не ревнуете? Понятно же, что других женщин для него не существует.
Я тоже улыбнулась, делая вид, что её слова совершенно меня не задели. Но на самом деле это было совсем не так.
Я ревновала. И мне абсолютно не нравилось, что кто-то другой любуется Олегом.
Хотя разве можно им не любоваться? Этот факт оставался непреложным, несмотря на все мои обиды. Я продолжала злиться, но не могла не признать, что Калинин – самый привлекательный мужчина из всех, кто встречался в моей жизни.
Медсестра вернулась с пузатой вазой, наполненной водой, опустила в нее цветы, будто невзначай дотрагиваясь кончиками пальцев до тоненьких лепестков.
– Счастливая вы. Мне никогда таких цветов не дарили. Красота… – она мечтательно вздохнула, а я едва не заскрипела зубами от досады, представляя, что эта особа сейчас фантазирует о моем мужчине. И что именно она фантазирует. Я уже видела такие взгляды в его адрес, еще в Анапе. И уже там сердце заходилось в бешеном темпе только от того, что он становится предметом вожделения всех окружающих женщин сознательного возраста.