Но пока я «не делаю исключений, не принимаю противоположностей»,
мое намерение остается на невидимом вибрационном плане. Пока я не улавливаю нужную вибрацию, я не могу видеть и наслаждаться своими сказочными творениями.
Я мастер в первой части уравнения. Создание намерений. Но вторая часть, где я ухожу со своего пути и позволяю любви, радости и новым идеям проникнуть в сферу сознания, представляет собой более сложную дилемму.
Сейчас я забываю о своих намерениях. Вместо этого я сосредотачиваюсь на каждой блестящей, интересной, восхитительной мысли, на которую только способна. Мысли, отдаленно напоминающие мое намерение или вовсе на него не похожие. Когда доминирующей эмоцией является радость, я могу вытаскивать мечты из воздуха, как фокусники вытаскивают кроликов из шляп.
5/каждый час
153Пробейтесь к своему сердцу
Мы принимаем наказание за справедливость, а борьбу за действие.
Я называю урок 153 («В незащищенности лежит моя сохранность») программой доктора философии. Это противоположно тому, чему учит моя культура. Я глубоко погрязла в представлениях о добре и зле, преступниках и жертвах. Я должна победить патриархат, дать отпор корпоративной жадности, наказать злодеев.
На этом уроке я узнаю, что смотреть на мир через эту упрощенную призму – увековечивать проблему. Внося свой вклад в унижение плохого парня, я приношу то самое опустошение, против которого, как я утверждаю, выступаю.
«Но я не могу просто так позволить им уйти!» – возмущается мое эго.
Вот что мне нужно сделать вместо этого. Признать, что мои «враги», «злодеи», которых я так порицаю, – осколки бессмысленного сна. Они всего лишь крошечные кусочки целого.
Как только я достаю свою линейку, чтобы измерить, как только я присматриваюсь, я вижу, что это оптические иллюзии. Я замечаю, что «другой» – это на самом деле я. Нападать – отрицать собственную безопасность.
Чтобы избавиться от укоренившихся культурных привычек разделения, требуется практика. Я должна разрушить старую историю в глубине своего сердца. Я должна убрать игрушки вины, отказаться от практики завоевания и контроля.
Как напоминает мне этот урок, я не увижу света, пока не предложу его всем своим братьям.
Итак, сегодня я инвестирую в историю единства. Вместо защиты я буду помнить: «Я твое зеркало, ты мое зеркало. На твоем месте, брат мой, я бы поступила так же, как ты».
15/2/ежечасно
154Любовный дар свободы миру
Нет такого момента, который не был бы богат сокровищами.
Чего-чего?
Урок 154 («Я – один из пастырей Источника») должен быть ошибкой, верно? Как я, этот вечно неуверенный в себе человек, должен предлагать помощь или посылать надежду другим? Иногда мне трудно встать с кровати.
В этом уроке говорится, что голос – это эго, танцующий под свой старый знакомый ритм.
Вместо того, чтобы присоединиться, как я делала это раньше, Курс говорит мне обратиться к моему святому представителю. Он знает назначенную мне роль и умеет ее исполнять.
Мне нравится думать о Хобсоне, веселом дворецком, который заботился о Дадли Муре в фильме 1981 года «Артур».
Искусно сыгранный Джоном Гилгудом, Хобсон с открытым сердцем любил своего безответственного подопечного, какие бы нелепые и незрелые поступки он ни совершал. Все, что Артуру нужно было сделать, это позвонить в маленький серебряный колокольчик.
Курс говорит мне, что Вселенная всегда и в обязательном порядке будет доступна. Всегда. Всегда. Всегда.
Поэтому всякий раз, когда я замечаю, что мой разум переходит в проблемное состояние или забывает о благодарности, или вообще беспокоится о чем-либо, я просто останавливаюсь, думаю о Хобсоне и звоню в серебряный колокольчик.
15/2/ежечасно
155Переписывая законы, которые управляют моей жизнью
Именно внутренний мир нуждается в корректировке, настройке и ощипывании, когда внешний мир не может угодить.
Как писатель-путешественник, я часто сталкиваюсь с обычаями и законами, отличными от своих собственных.
В Сингапуре, например, запрещено публично обниматься. В Каннах вас могут арестовать за ношение маски Джерри Льюиса. Я также слышала о некоторых довольно странных законах в моей собственной стране. Мне сказали, что в Девоне, штате Техас, запрещено делать мебель в обнаженном виде. Ну за что, Техас?
Мы могли бы посмеяться над ними (и позвольте мне только добавить, что я не планирую паковать свою маску Джерри Льюиса в свою следующую поездку в Канны), но помимо этих «законов», я также во власти своих произвольных обычаев и правил. Такие законы, как «Жизнь – это борьба», «Я все должна делать сама», «Я против всего мира».
Урок 155 («Я отступлю и дам Хобсону возглавить путь») напоминает мне, что мир – это иллюзия. Когда я консультируюсь со своим личным Хобсоном, меня уводят от потерь, жертв и лишений, меня уводят от всех «законов», которые я активирую своими убеждениями.
Вот в чем уверяет Хобсон:
1. Мир безграничен, обилен и удивительно удобен.
2. У меня всегда все получается.
3. Следуя своему сердцу, я веду жизнь, полную смысла и огромной радости.
4. Чем больше любви я даю, тем больше получаю.
5. На самом деле, чем больше я отдаю, тем больше я получаю.
15/2/ежечасно
156Нет ничего более обманчивого, чем очевидные факты
В самом деле, не были ли эти факты просто заполнителями до тех пор, пока долгосрочная перспектива не смогла действительно заявить о себе?
Я журналистка, обученная, дипломированная, все, как положено. Я начала свою блестящую журналистскую карьеру в The Kansas City Star, той самой газете, где Эрнест Хемингуэй и Уолт Дисней начали свой путь к славе.
В последние несколько лет я начала менять свои взгляды на «факты», которые я поклялась искать по своей профессии.
Я уже не уверена, что только факты могут помочь. На самом деле, эти так называемые факты создают негативный энергетический импульс, который я больше не собираюсь увековечивать.
«Факты», которые я сейчас сообщаю, заключаются в том, что счастье – это мое право по рождению, что любовь – единственная реальность.
Урок 156 («Я иду со Вселенной в совершенной святости») говорит, что единственная причина, по которой «журналистские факты» выглядят иначе, заключается в том, что я растрачиваю свое внимание на глупости, на бессмысленные прихоти.
В легкости и смехе исчезает причудливая нелепость «журналистских фактов». Претендуя на свое законное место светила мира, я вижу, что «журналистские факты» были глупой мечтой.
Сегодня я позволю сомнениям прекратиться. Я сияю славой своего совершенного, святого, вселенского света.
15/2/ежечасно
157Я таю!
Вы – Вселенная, делающая то, что делает Вселенная, точно так же, как свет – это то, что делает солнце, или волна – это то, что делает океан.
Урок 157 («В Его Присутствие вхожу я ныне») звучит сложно. Где это святое место? И как получить доступ к нему?
Присутствие невозможно передать словами. Байрон Кэти называет это истиной «первого поколения». Видеть жизнь без фильтров, без всего багажа и мифов, которые я на нее возлагаю.
Вот почему меня поощряют провести день в тишине и доверии. Уйти от воображаемых конструкций, окрашивающих мои мысли, чувства и основное восприятие реальности.
Не нужно думать «правильные» мысли, понимать «правильные» концепции.
Я просто позволяю себе чувствовать радость жизни, позволяю себе раствориться в космосе.
15/2/ежечасно
158Идентичность временна
Каждый вовлечен, нравится ему это или нет, в сотворение своего мира.
Тщеславие нашей культуры состоит в том, что каждый из нас – отдельная личность, сражающаяся на кулаках за свою жизнь, прорубающая ударами каратэ себе путь через наши 70, 80 или 25 лет на планете.
Мы сводим большие проблемы к отдельным субъектам. Мы обвиняем того человека. Это он (или она) создает все проблемы. Если бы эти проблемы решались…
Но каждый индивидуум, каждый микроб, каждая проблема – это часть большого супа, в котором варятся все.
И пока существуют нарциссизм, эгоизм и другие проблемы, мы должны признать, что каждый из нас – это кусочек минестроне или нарезанная луковица, вносящая свой вклад в бульон. Перекладывая вину на «другого», мы фактически создаем проблему. Мы находимся в состоянии заговора.
Курс учит меня думать о себе как о глаголе, как о морской волне, временно делающей то или иное. Я не тело, а скорее, постоянно меняющаяся волна, помогающая целому.
Урок 158 («Сегодня я учусь получая отдавать») просит меня отказаться от представления о себе или о ком-то еще как об отдельном наборе статических молекул. Меня просят узреть свет за пределами тела, за пределами того, к чему можно прикоснуться.
Я приветствую каждого человека как Свет, которым он или она является, – независимо от того, в какой форме, независимо, от каких ошибок. По мере того как я отдаю свой запас чудес, я перестраиваю новую реальность, которая является обширной, неограниченной и общей.
15/2/ежечасно
159Пусть Вселенная торгуется с деталями
Как только он будет принят, он будет там.