– Да, он был еще жив, – произнес сыщик, присаживаясь возле тела на корточки. – Руки и ноги были вдавлены в землю. Синяки на запястьях. Его удерживали. Так, было больше двух нападавших. Как минимум… Хм, как минимум четверо.
– Четверо? – переспросил десятник, приподняв вопросительно брови.
– Именно, – уверенно кивнул Арде. Руки…
Он показал на следы.
– Руки держали так, как они сейчас лежат, – пояснил свою мысль сыщик. – Значит, их держали каждую по отдельности. Еще один сидел на ногах. Да, вот его следы рядом с коленями.
Арде наклонился, едва не коснувшись носом ног покойника. И помрачнел.
– Опять эти тонкие подковки! – буквально с ненавистью пробормотал он, сморщив нос и чуть вздернув верхнюю губу, в намеке на оскал.
Сыщик выдохнул. Поиграл желваками.
– И один стоял возле головы, – показал он на землю рядом с телом. – Он, скорее всего, и нанес удар.
Арде показал на рану, которая имелась на груди парня. Она была длинной, с три пальца.
– Целители скажут точнее, – продолжил сыщик. – Но предполагаю, что это был пехотный меч. Или широкий кинжал.
– Возможно боевой нож? – предположил десятник.
Сыщик еще раз осмотрел рану, потом поглядел на следы возле головы.
– Вряд ли, – произнес Арде. – Тогда бы след от каблуков был смазанный. Потому что они бы оторвались от земли, если удар был нанесен ножом. Убийца должен был при этом присесть, а потом снова встать и каблуки бы коснулись земли еще раз. А тут мы видим более-менее четкий след. Значит, тот, кто наносил удар, имел оружие длиннее, чем нож. Карточка у вас? И где ее нашли?
Десятник кивнул на первый вопрос и полез в карман.
– На животе, – ответил он, подавая карточку сыщику.
Арде взял карточку и выдохнул с досадой. А потом, так и оставаясь сидеть на корточках, принялся рассматривать ее. Она была пурпурного цвета с лицевой стороны, где имелись слитые воедино две буквы. «Д» и «Т». И светло-коричневая с обратной. Сыщик, чуть не касаясь карточки носом, внимательно изучал ее, потом поднял и рассмотрел ее на фоне утреннего солнца. А затем даже понюхал.
– Такая же, – пробормотал он и на его скулах вздулись желваки. – Дерра меня сожри.
Он открыл саквояж, достал оттуда небольшой конверт и бросил карточку в него.
– Труп целителям, – произнес Арде, кладя конверт в саквояж. – Опросить всех соседей. Надежды, конечно, мало, но все же. Кстати, когда и кто нашел труп?
– Да парень возвращался с гулянки, забрел сюда… по малой, – ответил десятник. – Ну и пришел на пост. Парень местный, на рыб.заводе работает.
Арде поднялся и еще раз посмотрел на лицо убитого. Довольно приятной наружности, совсем молодой. Волосы да, очень светлые и до плеч. Возможно и в самом деле были в предках дроу или эльфы.
– Хорошо хоть не аристократ, – пробормотал Арде и вздохнул.
Аринэль, выходя из комнаты, привычно (уже привычно, черт возьми, прям как раньше кобура!) хлопнул себя по левому боку, где должна была быть рукоять меча. И слегка тормознул, когда ладонь с ней не встретилась. И только потом сообразил, что оружие здесь не носят.
Что-то… его напрягла проявившаяся привычка. Скорее всего, она просто наложилась на старую. И вот это интересно, как вместе… Ну, видимо, вместе с душой с чем же еще, переместились и привычки тела? Хотя… Сознание же тоже переместилось.
Аринэль даже поморщился и поспешно отбросил столь высокие мысли. И нахрена он в эти эмпиреи лезет? С чем пришло, почему пришло… Как будто думать научился.
Вслед за Эдмонтом он вышел в коридор. Жили они на втором этаже из четырех, в отдельном секторе общего круга здания. Вход в карантинный сектор был на первом этаже, и, судя по тому, что дверка там была серьезная, железная, а со стороны карантина оббита чем-то мягким, всем им предстояло что-то весьма занимательное.
Первый этаж карантина был не жилым, в смысле, не для учеников. Что там было, Ари еще не знал, но это, думается, была вовсе не самая важная проблема. А проблема стояла напротив двери в их комнату, у окна спиной к стеклу. Стройная такая проблема, на ней был серый камзол мужского покроя, то есть заканчивающийся чуть ниже пояса, которые совершенно не прикрывал, а скорее подчеркивал приятные очертания бедер и длинных ног, затянутых в темно-серые штаны из плотной ткани. Белая рубашка без кружевных воротника и манжетов рукавов, то есть тоже мужская, причем утилитарно мужская. Серая ткань камзола обрисовывала небольшую грудь. Тонкие черты лица… Совершенно без эмоций на нем. Прямой чуть длинный нос, небольшие губки, брови вразлет, голубые глаза смотрят опять же без всякого выражения. Но четко остановились на Аринэле, когда он вышел из комнаты.
– Доброе утро, – озадаченно произнес Эдмонт.
Кирана, а это была именно она, на мгновение перевела взгляд на него, а потом снова вернулась к разглядыванию Ари. И стояла она как-то вот… Просто. Руки чуть не по швам, ноги слегка расставлены в стороны, для устойчивости.
– Кирана, что-то случилось? – спросил Аринэль.
Девушка, не меняя выражения лица, то есть, вообще ничего не показав, молча отрицательно мотнула головой.
– Мы идем завтракать, идем с нами? – предложил Аринэль.
Кирана несколько секунд смотрела на парня. А потом кивнула.
– Руку не предлагаю, ты же сзади опять пойдешь? – произнес Аринэль.
В ответ опять кивок. Ну, было бы предложено. Тем более, что сестра не простит, если он уйдет один, без нее, это раз. И если кто-то из дам, кроме нее, будет сопровождать, это два.
«Кстати, надо что-то с этим делать. Анти же реально притопила, как приехали. Так она себе точно никого не найдет».
Эдмонт было пошел в сторону лестницы, но Аринэль его остановил:
– Слушай, ты не будешь против, если с нами пойдет и моя сестра? – спросил он.
Его сосед чуть приподнял брови.
– Честно говоря, я не ожидал так сразу оказаться в женском обществе, – Эдмонт покосился на Кинару. – Но я совершенно не против!..
…Они спустились на первый этаж. Они, это шедший впереди Эдмонт, Аринэль, с отчего-то весьма довольной Самантой под руку (и ей было плевать, что это не совсем удобно), позади Тайфолов неслышно шагала, а скорее скользила Кинара и замыкала процессию Саэко Будзин, смотрящая на происходящее с любопытством.
Пройдя по коридору, в котором двери располагались на чуть большем расстоянии, чем в кампусе или наверху, они попали в довольно большой зал. И на Аринэля тут нахлынула ностальгия. Если вычесть весь этот псевдосредневековый антураж в деревянных тонах, ну чисто столовая в какой нибудь гостинице! Круглые столы, за которыми сидели ученики. Пока еще их было немного. Возле столов деревянные стулья. Имелось несколько, скажем так, более уютных мест. Слева от входа вдоль стены, имелись места с прямоугольными столами, возле которых были темно-красные диванчики. И этих мест было достаточно много. Точнее, там могло поместиться немало народа.
– Здесь можно посидеть и просто так, – произнес Эдмонт. – Это место одновременно и общая гостиная. Еду можно брать в любое время.
– А вот это вообще замечательно! – потер руками Ари, наблюдая за тем, как ученики, с забавными серпообразными подносами, подходили к раздаче, где стояли чаны, огромные сковородки, кастрюли и прочая тара с едой. Боже всемилостивый! Шведский стол! А, кстати…
– Эдмонт, а ты откуда все это знаешь? – поинтересовался Аринэль.
– Так я тут уже пять дней, – ответил парень, а потом усмехнулся. – И у меня тут мама.
– О, интересно! – сощурился Ари. – Мы с тобой дружим!
Они тем временем подошли к, собственно, еде. Аринэль на время оставил пустые разговоры, потому как перед ним стояла задача гораздо важнее. Накормить сестру и, самое главное, себя!..
…Как же похоже мясо этих кут на куриное! Даже, кажется, еще лучше. Или это он просто есть хотел, вчера ведь даже как-то в голову не пришло. Немного другие мысли в голове гуляли… Аринэль промокнул губы салфеткой и совсем не аристократично откинулся на спинку дивана, являя миру и окружающим приятно округлившийся живот при этом довольно щурясь. Саманта глянула на брата с легкой, но ласковой укоризной.
– И чем мы займемся далее, господа? – спросил Аринэль. – Или мы пока предоставлены сами себе?
– Предполагается, что этот день мы должны посвятить знакомству с Академией, – ответил Эдмонт. – Впрочем, вы уже кое-что изучили, да?
– Да уж, – чуть нахмурился Ари. – Вышло немного не так, как хотелось бы, но ладно. Проведаем Дари и Даяну. Кстати, а форму нам выдадут вообще?
– Сейчас ее подгоняют, – ответил Сонте, отрезая кусок от котлеты. – Помнишь, с тебя мерки снимали, когда вышел из приемной? Сегодня вечером принесут. Завтра же торжественное построение.
Эдмонт наткнул добытый кусок на вилку и отправил его в рот.
– Да вот, кстати, – Аринэль сел. – Что там вообще смотрели-то? Ну, когда принимали? Я вообще ничего не понял.
Сонте посмотрел на него так, будто только что услышал что-то очень странное.
– Какой цвет шара у вас был? – вступила в разговор Саэко Будзин.
– Госпожа Будзин, как вы официально, аж потянуло встать и поклониться, – усмехнулся Аринэль. – Мы же сокурсники и вроде не в ссоре.
Саэко чуть нахмурилась, но в ее глазах было веселье и по губам скользнула улыбка.
– Да он переливался, – продолжил Ари. – Сначала был желтый, потом оранжевым стал… А в конце вообще заалел.
За столом повисло молчание. Все, кроме Кираны, которая продолжала спокойно есть, уставились на Аринэля.
– Братик, – произнесла наконец Саманта. – А почему я это узнаю не первой, а? Ты что-то от меня скрываешь?
– Вы чего? – удивился Ари.
– Поразительно, господин Тайфол, – хмыкнул Эдмонт. – Насколько вы равнодушны к тому, что являетесь одаренным.
– Ну, хоть корм тут нормальный! – донесся до них громкий голос.