– Интересно, с Киндяшковым вы по этому поводу посоветовались? – негромко усмехнулась Солодухина.
– Согласовать такое решение с командующим планетарными силами, контр-адмиралом Киндяшковым, я не мог в силу того, что он в это время находился в реанимационном отделении.
– Вот как? – удивленно вскинула брови Черикаева. – Синклитик, а что вы там делали?
– Лечился от наркотической зависимости, – хмыкнул я. – Госпожа дукс полагает, что я мог вести непрерывное командование войсками в течение более чем трех суток без использования стимуляторов? В какую гадость после них превращается кровь человека, дуксу известно? Впрочем, раз уж тут интересуются моим мнением, я думаю, что друнгарий флота Скуриди принял единственно верное, нет – единственно возможное решение. И бой он провел, как мне кажется, идеально.
«За что же, не боясь греха, кукушка хвалит петуха?» Вот за это и хвалит. Героям нужно выступить единой когортой, а то сожрут из банальной зависти.
– Нам понятно ваше мнение, – спокойно ответила Лена. – Всех с этим согласных прошу отправлять на мой пульт предложения о поощрении. Всех несогласных, соответственно, о порицании.
– Имеется еще одно предложение, дукс, – подал я голос. – Вы позволите?
Лена с интересом поглядела на меня, всем своим видом, казалось, вопрошая: «Как, оно еще и разговаривает?» и кивнула.
– Пожалуйста, синклитик Киндяшков.
– Благодарю. Господа, лично у меня нет никаких сомнений в том, что эта наша победа является не только следствием прекрасной подготовленности солдат и космофлотцев и не только результатом высокой компетентности друнгария и стратига. Я уверен, что не в меньшей степени эта победа скована руками тружеников тыла, что обеспечили ее в том числе и наместники планет, определившие наше экономическое и техническое превосходство. Полагаю, что наместники планет, занимавшие эти должности до начала операции «Согласие», сделали все необходимое для ее успешного завершения, а потому должны быть награждены знаком «Трудового порфирного знамени».
Интересно, все сразу вспомнят, что я вообще-то по основной должности тоже наместник, а адмирал так, по совместительству?
Ну а что? Чем я не Брежнев? Я тоже хочу сиськи-масиськи и полную грудь орденов и медалей: за них, в конце концов, деньги доплачивают, да и респект от ботов немалый. У Вани с Женей вон уже по ахайской «Серебряной сове» третьей степени за микенское мочилово, а мне, кроме медали «За безупречную службу» да значка ГТО, и похвастаться нечем. Надо догонять и перегонять Америку…
– Возражений нет? – задумчиво спросила наместник мазерворлда Бизантия и его дукс. – Тогда тоже прошу проголосовать.
На пульте мигнул значок полученной почты – это Солодухина ехидно интересовалась, не стоит ли мне, наркомашке такому, еще и нашивку за ранение присвоить. Пострадал же от химии, че.
Было бы неплохо, конечно, но с учетом того, что последнюю инъекцию я делал себе сам, едва не силой отняв препарат у Ромки, это с тем же успехом можно было рассматривать и как самострел, а за это принято карать. В этом духе Свете и ответил. Заодно поинтересовался, не жмет ли ей «Безупречная служба» первой степени, которую ей за оперативное развертывание войск в системах Ахайи вручили, пока я Роксану оборонял.
Не ответила, разумеется.
– Так-с, подводим результаты голосования, – сказала Черикаева. – Предложение о награждении знаком «Трудового порфирного знамени» синклитиков Киндяшкова, Черивановой, Крапивинцева, Гришиной, Деулина, дукса Черикаевой, архонта Голомысова, стратига Данченко, эфора Новохатского утверждено. Награждение стратига Кислова медалью «За личное мужество» утверждено. Награждение синклитика Киндяшкова и стратига Кислова орденом «Стального орла» с мечами и лавровыми листьями утверждено, стратигу Кислову Геральдическая комиссия заменила его на аналогичный ахайский орден «Афина Паллада» с серебряным щитом. Награждение друнгария флота Скуриди орденом «Стального орла» с мечами утверждено.
О как. А Ваню-то прокатили. Главкому дали «Чернобыльского воробья» третьей степени, а нам с Кисловым – второй. Не иначе поссорить хотят.
Интриги там, интриги здесь. Без них не встать, без них не сесть…
– Это дело надобно обмыть, господа и дамы, – усмехнулся Кислов. – Предлагаю сделать перерыв в заседании на два часа. Мы с друнгарием флота пока к синклитику Киндяшкову слетаем, обсудим выкладки по государственному устройству из гранд-сметы эфора и дукса. Под водочку.
– Не возражаю, – откровенно рассмеялся Новохатский. – Предлагаю голосовать.
– Только не переусердствуйте там, – ухмыльнулся Крапивинцев.
– А вы что, синклитик, свою награду не спрыснете, раз нам такие советы даете? – делано изумился Скуриди.
По залу заседаний разнеслись приглушенные смешки. И только совершенно непьющий Деулин мрачным взглядом смотрел на присутствующих.
– Ну давайте, что ли, выпьем за свежеполученные знаки отчета? – хмыкнул Ваня, поднимая кружку с пивом. – Какой отчет, такие знаки…
– Надо не просто победить, – флегматично ответил Кислов, чокаясь с нами, – но и всем об этом подробно рассказать. Вон, маршалы Артемов и Калмыков за захват Люденбурга по «Золотой лилии» поимели, хотя там уже ни флота, ни сильной армии, ни приличных ПКО не было… Все на Йорке осталось. Зато как пели про «малой кровью, на чужой территории», наверное…
Собрались мы в моих апартаментах. Не то чтобы нам больше заняться было нечем, кроме как пива попить, наоборот: на орбите разворачивались ахайские орбитальные верфи, те из уже имевшихся, что удалось полностью восстановить, пытались чинить избитые до полной неузнаваемости боевые корабли, госпитали и больницы все еще были забиты ранеными, города на Ойкумене продолжали отстраиваться, и чего-то постоянно не хватало… Но ничего глобального меж тем не происходило, если не считать всенародного голосования за проекты памятника Победы. Нам же сейчас предстояло обсудить стратегические вопросы, так что текучку я бессовестно свалил на флигель-адъютантов (пускай утвержденные генштабом ордена «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени отрабатывают), друнгарий и стратиг пристегнули им в подмогу своих, и мы уединились, чтоб попить пивка и проверить на практике известное высказывание о том, что, когда в одном месте одновременно собираются три в высшей степени образованных и приятных джентльмена, это обычно заканчивается либо переворотом, либо мировой войной.
– А мне грех жаловаться. – Я отхлебнул из кружки желтого пенистого напитка. – «Трудовое знамя» вот дали…
– И как это Леночка тебе не подкузьмила по этому поводу, орденоносный ты наш? – хитро поглядел на меня Скуриди. – Думаешь, себе его тоже шибко хотела?
– И это верно, – ответил я. – И потом, это такой сыр в мышеловке или отвлекающий маневр, если желаете.
Я вытащил из ящика две папки с распечатками и небрежно бросил их на стол.
– Вот, Солодухина поделилась. Почитайте, довольно интересно.
В папках этих были собранные контрразведкой данные о действиях политической полиции, про существование которой все, положа руку на сердце, давно забыли. Замполитов из нее в войска и на флот не присылали, каких-то громких расследований или разоблачений с их участием тоже не случилось… А Лена, оказывается, времени зря не теряла, применяла это свое орудие с большим умом, внедряла агентов куда только можно, компромат собирала… У нее, оказывается, даже запись посещения моих покоев жрицей любви есть. Одна. Из конторы доместиков скопировала – Савватий ее агента уже заарестовал, сейчас допрашивает.
Ну и у остальных тоже или просто ее люди, или завербованные политической полицией сотрудники есть, кроме, разумеется, Светы. Это ж надо было – не просто попробовать внедриться в контрразведку, а попытаться едва ли не полностью перехватить управление ею. Ой, как Света взбеленилась… Только ее почти невменяемое состояние может объяснить тот факт, что она вчера поздно вечером позвонила мне, – я как раз только-только Диму из туалета, где он забаррикадировался, выманил и решал, помиловать или обмануть и наказать за то, что он в своем блоге про меня написал, – и прямым текстом предложила союз. Обсудили условия, конечно…
Так что главвреда «Новостей Жестокой Галактики» она, получается, от порки спасла.
Господа флотоводцы, читая все это и многое, многое другое, мрачно цедили сквозь зубы пиво и матерные ругательства. Наконец краткая выжимка из досье была ими прочитана, и на меня угрюмо уставились две пары карих глаз.
– Что-то не нравится мне ваша дукс… – растягивая слова, произнес наконец Женя.
– Тогда нечего было ее жрать, – отрезал Скуриди. – Твои предложения, Андрей?
– Не мои, а наши. Со Светой. К тому же нам интересно, что думаете предпринять вы по поводу всего этого вот… – Я покрутил кистью руки в воздухе, подбирая слова.
– Непотребства, – подсказал Кислов. – Поступило предложение Черикаеву кончать. Насколько я понял, она готовит ситуацию, когда каждый из участников шапито имени Унии окажется достаточно замаран, чтобы вброс компромата привел его либо к выбыванию, либо, что вероятнее, к аресту.
– Предложение интересное, – хмыкнул Скуриди. – И весьма заманчивое. Только каким образом предполагаешь его осуществить? Популярность в войсках у Светы не настолько высока, чтобы солдаты и офицеры бизантийского гарнизона отправились штурмовать резиденцию дукса. Да и охраняют ее доместики, а не юнкера. Нет, нету там революционной ситуации, не взять нам этот Зимний дворец таким образом.
– Вброс информации о готовящемся дуксом перевороте не поможет? – спросил Кислов.
– Я подготовил его через, хм, один оппозиционный канал Роксаны, но, скорее всего, нет. – Я покачал головой. – И даже наше совместное воззвание не поможет. Вас обоих на флоте теперь практически боготворят, гарнизон Роксаны за мной тоже сейчас хоть в огонь, хоть в воду, но…
Я сделал еще один глоток пива.
– Надо законным методом ее убирать, – согласился Иван. – У нас же после перевыборов в синклите и ареопаге внутренние перевыборы главы правительства должны пройти.