— Ясно… Плохо. Тебе нужно познакомиться с Геринг. Обязательно. Значит, смотри, завтра отправишься к своей обожаемой актрисе. Вся информация у неё. Она расскажет, куда идти и что делать.
— Ольга Константиновна работает на Гестапо? — Спросил я с сомнением. — Неожиданно…
Сомнение, естественно, было наигранным. Еще в Хельсинки стало понятно, Чехова, как минимум, пошла навстречу Мюллеру, который сто процентов просил пообщаться со мной. Прощупать, так сказать, почву, что я за человек.
Вполне разумный ход. Одно дело, когда молодой парень разговаривает с оберштурмбаннфюрером СС, и совсем другое, когда «дружит» с красивой женщиной. Во втором случае он будет более откровенным.
— Не могу сказать наверняка. Одно знаю точно, инструкции к дальнейшим действиям передаст тебе именно она. После встречи с Чеховой нам нужно поговорить о своем деле. Ты понимаешь, о каком. — Продолжил господин полковник. — Буду ждать тебя на углу ее дома, в три часа после полудня.
Высказавшись, начальник сыскной полиции Финляндии свернул газету, оторвался от колонны и направился в сторону лифта.
— Ну да… Прощаться не надо. — Хмыкнул я ему вслед.
Затем опустил руку в карман пиджака и вытащил оттуда часы. Нужно вернуть аксессуар на место.
Конечно, я предварительно снял их когда мы выходили из ресторана. Просто увидел финна, который ошивался в холле, испепеляя меня взглядом, и понял, Эско Риекки очень жаждет поговорить. Поэтому шустро придумал причину, по которой мог отделиться от спутников и задержаться.
Часы снял для достоверности. Вдруг, к примеру, фрау Марта обратила бы на мое запястье более пристальное внимание, а часики на месте. Вышло бы некрасиво.
— Завтра будет насыщенный день. — Тихо пробормотал я, застёгивая ремешок.
— Не подскажете, который час?
Вообще, конечно, такие моменты просто катастрофически нуждаются в спецэффектах. Это добавило бы им напряжённости и трагичности. Зрелищности. Вот как сейчас, например.
Когда я услышал вопрос, сказанный знакомым до боли голосом, это было очень неожиданно. Но если бы на заднем фоне звучала какая-то соответствующая музыка, небеса разверзлись и сверху ударила молния, вообще все сложилось бы идеально.
Странно… Вот именно в этот момент я не вздрогнул, не испугался, не опешил. Наверное, потому что ждал появления данного человека. Каждый день ждал, начиная с покушения на Мюллера. А еще, был уверен, это непременно произойдет.
— А вот и восставшие из мертвых… — С усмешкой произнёс я, затем медленно повернулся к тому человеку, который поинтересовался временем.
— Шуткуешь? Интересно… Ну что ж, мне всегда казалось, что скромным тихоней ты только притворяешься, Алексей.
Клячин смотрел на меня с серьёзным выражением лица, хотя я видел, как в глубине его глаз мелькают искры веселья.
Я поднял руку, посмотрел на часы, но в слух сказал совсем другое.
— Задержались вы, дядя Коля. Замучался вас ждать. Хотя, сам факт вашего воскресения уже восхищает. Правда… вы же коммунист. В бога не верите. А такие фокусы устраиваете. Надеюсь, воду в вину ещё превращать не начали?
Со стороны могло показаться, будто случайный прохожий, один из гостей отеля, спросил у меня время, а я отвечаю.
И кстати, Клячина было вообще не узнать. Он нарядился в дорогой костюм, а потому вглядел несколько претенциозно. Образ дополняли не менее дорогая, начищенная до блеска обувь и шляпа, опущенная чуть-ли не до кончика носа. Осанка, поворот головы, манера подачи себя — все изменилось. Товарищ старший лейтенант госбезопасности больше таковым не являлся. Это был типичный горожанин, немец, ухоженный, аккуратный, уверенный.
— Мммм… Смешно… Согласен. Жду тебя в полночь. В двух кварталах от твоего дома, если идти в сторону центральной части города, находится старый сквер. Третья лавочка от входа возле огромного, раскидистого дерева. Постарайся не опаздывать. И… Алексей, надеюсь мне не нужно говорить банальную, вполне очевидные фразу?
— Конечно, я приду один. Не тратьте время на лишние уточнения, дядя Коля.
— Благодарю. — Николай Николаевич кивнул мне, а затем спокойно и уверенно направился в сторону стойки администратора.
Буквально через секунду я потерял его из виду. Только один раз моргнул и все. Нет никакого Клячина. Честно говоря, даже не понял, как он это сделал. Вот — был человек, а вот — его уже нет.
Естественно, всю дорогу до самого дома я думал лишь о предстоявшей встрече. На данный момент она волновала меня очень сильно. Но, как назло, фрау Марта разошлась со своим хорошим настроением и теперь мне приходилось соображать, как выбраться из дома незаметно, а потом так же незаметно вернуться обратно. Однако, оно того стоило. Встреча с Клячиным даст мне нужную и важную информацию.
Глава 8Я внезапно нахожу кое-что полезное
— Чертова конспирация… Чертовы фашисты…Чтоб вам пусто было…– Прошипел я себе под нос, осторожно выглядывая из-за угла дома.
Столько много было потрачено сил ради встречи с дядей Колей и на последнем, финальном этапе случился затык.
А я, между прочим, очень старался успеть вовремя. Пока из спальни выбрался, чуть не поседел. Честно говоря, сам не ожидал, что во мне имеются способности акробата и паркурщика. Ползти по стене, цепляясь за выступы и щели между камнями — то еще удовольствие. А теперь сижу дурак-дураком и носа высунуть не могу. Кто же знал, что по ночам в Берлине неспокойно.
До обозначенного Клячиным места оставалось всего несколько десятков метров. Я отлично мог рассмотреть тот самый скверик, о котором он говорил, но пройти туда не имел возможности. Вернее, чисто физически имел. Ноги вполне себе ходят, слава Богу. Однако прямо рядом с чугунной оградой сквера, который выглядел заросшим и заброшенным, тусовалась компания молодых людей. Они громко что-то обсуждали, размахивая руками, и были настроены агрессивно. Причем это такая агрессия, которая конкретной цели не имеет. А значит, целью может стать любой случайный прохожий.
Вообще, конечно, Клячин молодец. Тут ничего не скажешь. Выбрал для нашей встречи исключительно подходящее место. Быстро словился дядя Коля в незнакомом городе. Однако, он не учел посторонних, внешних факторов.
При том, что рядом находились достаточно приличные районы, сквер выглядел так, будто его специально тут оставили для всяких темных делишек. Он прятался от лишних глаз в «кармане» между домами и, судя по всему, заканчивался тупиком. Фонарей поблизости почти не имелось, поэтому лавочки и деревья скрывала ночная тьма.
Я не знаю, откуда вообще в центре Берлина взялось что-то подобное и почему никто не приводит скверик в порядок. Да и плевать, по большому счёту. Сейчас гораздо важнее другое. Собираются эти граждане уходить или как?
В принципе, по идее, парни могли не обратить на меня внимания, если бы не одно «но». Не похожи ребятки на обычных горожан. Они были одеты в форму, однако что за форма я понять не мог. Не СС, не военная…В любом случае просто так таскаться по Берлину в подобной одежде никто не станет. Получается, наша встреча может быть для меня потенциально опасна.
— Да что бы они делали без штурмовиков⁈ Мы — главная двигающая сила. Мы — вообще главная сила! Забыли все заслуги, сволочи…
Один из парней возмущался громче остальных. Он так активно жестикулировал руками, что вполне мог зацепить кого-нибудь из своих же товарищей. Товарищи это понимали, а потому каждый раз, когда их друг увеличивал громкость и особо энергично размахивал конечностями, осторожно отодвигались в сторону. Говорили молодые люди, естественно, на немецком.
Штурмовики…Я принялся лихорадочно перетряхивать информацию, имеющуюся в голове. Коричневорубашечники, что ли? Боевые группы, которые, можно сказать, привели Гитлера к власти. Вроде бы так.
О данной организации Шипко тоже говорил. Упоминал, как рьяных приверженцев национал-демократии. И ради своих идей, между прочим, они в качестве аргументов используют отнюдь не слова. Жестокие, злобные бойцы. Их по сути для этого и натаскивают, как псов.
Штурмовые бригады действительно неплохо прокинули в определенный момент. Пока требовались активные действия для захвата власти, Адольфа существование коричневорубашечников вполне устраивало. А потом, крепко усевшись на своем фашистском троне, он занервничал. Так, впрочем, всегда и происходит. Властьимущие крайне неблагодарны по отношению к тем, кто делал за них грязную работу.
Потому что те, кто привели психованного Адольфа наверх иерархической лестницы, ровно точно так же могут и увести. Дать пинка под зад, свалив своего же ставленника. Фюрер начал бояться штурмовиков, тем более, что с руководством этих парней у Гитлера возникли разногласия. С точки зрения бывших соратников, фюрер отступил от идеалов НСДАП, вместо этого стал заигрывать с буржуями, которых националисты считали пережитками и недобитками.
В 1934 году вся верхушка штурмовиков была снята, арестована и даже убита. По решению фюрера, конечно. Там за уши притянули какую-то историю с изменой, а соответственно, отстреливали боевиков вдохновенно, с огоньком. Назвали это событие — Ночь длинных ножей. Любят фашисты добавить романтичного флёра своим маньячным склонностям. То у них Хрустальная ночь, то Пивной путч.
И кстати, в реализации плана по уничтожению придуманного врага в лице руководства штурмовых бригад, достаточно большую роль играли все те же Гиммлер и Геринг. На данный момент коричневорубашечники выполняют роль то ли гражданской обороны, то ли добровольческой полиции. В основном из их рядов набирают будущих сотрудников СС.
Я напряг мозги, пытаясь сообразить, что еще интересного или важного было в информации, озвученной Шипко. Однако больше ни черта не вспомнил. Панасыч про штурмовые бригады рассказывал коротко и чисто для общего понимания. У него повествование в данном случае такое было, уровня Википедии — родился, женился, умер. Шипко коричневорубашечников просто упомянул как одну из частей структуры фашистской системы.