— Я нашел управляющего, господина Ганса Дельбрука. В то время, когда твой отец находился в Берлине, именно он вел дела в банке. — Выдал Риекки с радостным выражением лица.
Финн снова остановился посреди дороги, чтоб увидеть мою реакцию. Реакция была, но слегка не та, на которую рассчитывал Эско. Я опять начал раздражаться из-за его бестолкового желания играть в загадки.
И потом, если мы через каждые два метра будет изображать из себя верстовые столбы, то никуда сегодня точно не дойдём. А мне как бы надо дойти. Хотя бы к дому фрау Марты.
— Так… И? Управляющий. Прекрасно. Что нам с этого может выпасть, господин Риекки? Давайте ближе к делу.
Я вопросительно поднял брови, намекая финну, что пока не вижу в данной информации ничего особо полезного. Или он думает, будто управляющий банка наверняка знает, где искать камешки? Уверен, отец в момент, когда прятал документы и драгоценности, свидетелей не приглашал.
— Алексей… — Риекки закатил глаза, намекая на мою плохую сообразительность. — Сейчас этот человек уже отошел от дел. Наслаждается, так сказать, заслуженным отдыхом. Но думаю, есть смысл с ним поговорить. Хотя бы выяснить, может ему известны некоторые подробности.
— Слушайте, я не сомневаюсь, что некоторые подробности ему действительно известны. Ну, если он не страдает старческим маразмом и до сих пор пребывает в трезвом уме, конечно. Однако, очень сомневаюсь, что этот глубокоуважаемый господин захочет ими с нами делиться. — Осторожно уточнил я.
Осторожно, потому что финна буквально распирало от счастья и он, похоже, думать рационально сейчас не хотел. А я лично для столь бурной радости пока не видел причин.
Уверен, хозяева банка постарались обезопасить своих клиентов молчанием сотрудников, которые вышли на пенсию. Или куда там вышел именно этот управляющий. Иначе, что это за банк, если его бывшие служащие налево-направо начнут делиться секретными сведениями.
— Нам — нет. Но вот тебе… — Финн снова многозначительно округлил глаза, поцокал языком, покачал головой, а потом, наконец, перестав изображать из себя клоуна, двинулся вперёд. — По крайней мере, можно попробовать. Если явится сын, скорбящий о родителях, которые пали под натиском несправедливости, это немного меняет ситуацию. Конечно, всю подноготную той встречи и вопросов, касающихся твоего отца, он не скажет. Об этом несомненно позаботились его бывшие работодатели. К тому же, насколько мне известно, с руководством он связан далекими семейными узами. Однако, чуть-чуть информации тут, чуть-чуть информации там, и глядишь наберется достаточное количество подсказок.
Я молча топал за Эско Риекки и пытался размышлять логично. Ключевое слово — пытался, потому что делать это галопом по европам очень неудобно. К тому же, я еще не отошел от встречи с Подкидышем.
Когда мы с Ванькой расстались, я активно представлял, как расскажу новости Бернесу. А еще пытался сообразить, кто же, черт побери, наш связной? У кого находятся инструкции?
В принципе, мне и без них неплохо живется. Вон, пока еще с немецкими конспиративными данными не разобрался. Работы невпроворот.
Меня настораживало другое. Сам факт наличия еще одного действующего лица и то, что нам это лицо неизвестно. Ни мне, ни Марку, ни Ивану.
Очень сильно, просто до ужаса не люблю сюрпризы. Особенно в этой жизни, где мне пришлось занять место деда. Потому что любые сюрпризы, как правило, выливаются в хреновые последствия.
Честно говоря, пока шёл на встречу с Риекки, даже мелькнула шальная мысль, не в лице ли Клячина шутники-чекисты отправили нам того, кто передаст информацию. Однако тут же данную мысль отмел по причине ее абсурдности.
Будь это так, дядя Коля вел бы себя иначе. Думаю, он вряд ли стал бы мне впаривать тогда ту историю про лес и тяжёлые месяцы игры в прятки, когда Клячину якобы пришлось залечь на дно, чтоб скрыться от бывших коллег. В общем, нет. Клячин быть связным не может.
Погрузившись в свои размышления, я слушал Эско Риекки в полуха, поэтому не сразу понял, что он замолчал. Когда сообразил и остановился, было уже поздно.
Не совсем конечно, не буквально. Не в том смысле, что финн на ходу вдруг отдал концы, хотя повторюсь, меня подобный поворот вполне устроил бы. Просто когда понял, что никто больше не трындит мне в ухо, когда поднял голову, оторвавшись от своих ботинок, а я на ходу пялился именно на них, оказалось что рядом со мной нет никого.
Я оглянулся назад. Начальник сыскной полиции стоял возле чугунной решетки, тянувшейся вдоль домов, и пялился куда-то вдаль. Не вперёд, хотя это было бы логично, а налево, на противоположную улицу.
Я проследил за его взглядом и сразу все понял. Через дорогу, нам навстречу, но только по противоположной стороне, шла мадам Жульет.
Выглядела «француженка» как всегда восхитительно. Легкое пальто фиалкового цвета сидело идеально, по фигуре и фантастически шло к ее блондинтстому типажу. Ботильоны на высоком каблуке задорно цокали по тротуару, привлекая внимание проходящих мимо мужчин.
Впрочем и без этого не заметить мадам Жульет было сложно. Она выделялась среди скучных немецких женщин (и да, они реально скучные, даже внешне) как экзотическая птичка внезапно оказавшаяся в голубятне.
— Ну что ты будешь делать… — Протянул я вслух с усмешкой.
Факт увлечённости Эско хозяйкой борделя меня не удивил. Это наоборот вполне даже ожидаемо. Просто начальник сыскной полиции смотрелся очень нелепо, застыв истуканом посреди берлинской улицы, с открытым ртом и грустным щенячьим взглядом.
— О! Господин Риекки! — Выкрикнул вдруг мадам Жульет, а потом вообще подхватила своего ужасного пса на руки, ( пес, конечно же был с ней, бежал следом за хозяйкой на поводке) и рванула черед дорогу прямиком к финну.
Тот, не иначе как с испугу и от неожиданности, тоже рванул, но в обратную от «француженки» сторону.
В общем, в течение нескольких секунд я наблюдал классическую сцену из старой комедии. Впереди быстрым шагом мчался Эско Риекки, который вдруг в одну секунду «оглох» и «ослеп», за ним не менее шустро семенила мадам Жульет. Хозяйка борделя активно размахивала рукой и звала финна по имени.
— Бегом, бегом, бегом… — Громким шепотом выдал Эско, поравнявшись со мной.
Вид у него был настолько несчастный и одновременно испуганный, что мне даже стало его искренне жаль. Но…
В отличие от господина Риекки я знаю, кем на самом деле является эта «француженка». И если она «случайно» оказалась там же, где мы с Эско, если громко и демонстративно обнаружила себя, значит, в этом есть необходимость.
Поэтому я сделал то, чего начальник сыскной полиции от меня не ожидал. Я резко схватил его за руку, а потом одним движением развернул в обратную сторону. По инерции, разогнавшись, Эско продолжал двигаться, но уже не вперед, а просто сделав круг на месте.
— Мадам Жульет! — Радостно крикнул я приближающейся блондинке. — Вот это встреча! Вот это радость!
Финн рядом со мной жалобно пискнул, тяжело вздохнул, а потом еле слышно выдал:
— Когда-нибудь я убью тебя, Алексей, за твои выкрутасы.
— Когда-нибудь — возможно. Но только не сейчас. — Так же тихо ответил я Эско, затем, крепче ухватив его руку, чтоб он не смылся, шагнул на встречу мадам Жульет.
Глава 14Я чувствую себя полным дураком
— Ну что же вы, господин Рикки, я кричу-кричу, машу́-машу́, половину Берлина взбудоражила. Люди оглядываются. Неприлично даже, честное слово. А в ответ — ничего. Бежала за вами, чуть ноги не переломала. Разве вам не жаль моих прекрасных ног? Я всегда считала, что вы — mon prince. И вдруг столь явное пренебрежение. Ох вы и шалунишка!
«Француженка» заливисто рассмеявшись, шлёпнула Эско пальчиками по руке. Потом, вспомнив, что финн стоит, как бы не один, что кроме него есть еще кто-то, перевела взгляд на меня:
— Здравствуйте, Алексей.
Она отметила мое присутствие быстрым кивком и равнодушным тоном, будто мы с ней знакомы, но очень шапошно. В принципе, могла бы вообще не напрягаться. Я бы уж точно пережил, а полковник тем более. Он смотрел на блондинку влюблённым взглядом подростка в пубертатном периоде и ему совершенно было плевать на меня.
А вот в Эско мадам Жульет вцепилась, как тренированный бультерьер. Буквально. Да еще вдруг обозвала его «мой принц», чему я несказанно удивился. В моем представлении, как впрочем, в представлении любого адекватного человека, принцы не являются обладателями столь выдающихся лысин да и по возрасту значительно моложе. Про личные качества я вообще молчу. Хотя… Если вспомнить одного принца из будущего… Маменька так долго не желала ему отдавать власть, что он, бедолага, не только состарился, но и имел все шансы двинуть кони вперёд нее.
Судя по кустистым бровям Эско, уехавшим куда-то в район лба, он мыслил приблизительно так же. Имею в виду, сильно усомнился, ему ли предназначались слова блондинки. Хотя при этом щеки полковника вспыхнули маковым цветом, глаза подозрительно заблестели, грудь немного выпятилась вперед. Вот что лесть животворящая делает. Особенно если эта лесть звучит из уст красивой женщины.
От прыти «француженки» обалдели не только я и начальник сыскной полиции Финляндии, но и мопс, которого блондинка небрежно держала под мышкой, словно он не собака, а какой-то зонтик. Пёс начала посмотрел на лысого финна, потом задрал морду и с удивлением уставился на хозяйку. Мол, мать, ты ври да не завирайся. Куда такие страсти-то?
— Да я… Просто… Не слышал…Не ожидал… Мадам Жульет, вы тут…
Господин полковник мялся, краснел, бледнел и слегка заикался. Видеть его в роли влюблённого мальчика было, конечно, смешно, но я тщательно держал «лицо», сохраняя серьезное выражение. Зато "француженка пошла в разнос окончательно.
— Какая прелесть! — Она всплеснула свободной рукой, отчего ее мопс нервно вздрогнул и отчаянно вытаращил глаза еще больше, — Мы встретились в Берлине! Кто бы мог подумать! Но я так рада, так рада! Позвольте узнать, что вы делаете в Германии, господин Риекки?