Дверь распахнулась, и я увидел на пороге женщину. Ее появление было подобно порыву ледяного ветра. Элегантная, с точеной фигурой и пронзительными голубыми глазами, которые мгновенно нашли меня в полумраке гостиной, она напоминала героиню немого кино. Но самое главное, ее я точно не ожидал увидеть, как и Марта. Это была Ольга Чехова.
Сердце ёкнуло, пропустив удар. Что она здесь делает? Моя тщательно выстроенная легенда должна быть просто безупречной. Я — сбежавший соотечественник, мечтающий о карьере в кино, и ничего более. Я старался выглядеть для нее именно так, и до сих пор это, слава богу, работало. С хрена ли актрисе искать меня самой? Да, я не появился в тот день, о котором мы договаривались, но по идее, Ольга Константиновна могла спросить…
Черт. Кого? Мюллера? Думаю, вряд ли.
Чехова что-то тихо сказала фрау Книппер, а затем спокойно вошла внутрь дома. Ее взгляд выражал легкую озадаченность, смешанную с едва уловимой, скрытой тревогой.
Она сразу увидела меня и вроде как тихонько выдохнула, что свидетельствовало о тревоге за мою персону, но не сразу заметила Магду. А это на данный момент было важнее. Встреча супруги рейхсминистра и любимой актрисы фюрера — не самое желанное сейчас событие. Особенно в доме, где живу я.
Когда взгляд Ольги Константиновны скользнул по фигуре, сидящей в кресле, на ее лице мелькнуло секундное замешательство. Похоже, она сразу узнала обладательницу гордой осанки и замысловатой причёски, в которую Магда уложила свои светлые волосы.
Фрау Геббельс, в свою очередь, сквозь музыку и какие-то глубинные переживания, поняла, что в доме появился посторонний. Она медленно повернула голову. Ее только что мягкий и задумчивый взгляд мгновенно стал ледяным, когда немка увидела нежданную гостью. Пожалуй, я, бы сказал, что это была самая неловкая ситуация из всех возможных. Более того, фрау Геббельс откровенно… наверное, испугалась. Я бы так определил не состояние. Хотя сразу же взяла себя в руки. Однако атмосфера в доме сгустилась и стала напряжённой.
Это заметил даже Бернес. Он резко прервал игру и опустил смычок.
— Ольга, — прозвучал голос Магды, полный скрытого недовольства, словно каждое слово она выдавливала из себя с трудом. При этом немка даже попыталась улыбнуться. Улыбка вышла похожей на гримасу. — Какая приятная неожиданная встреча. Не думала, что ты знакома с фрау Книппер.
Ольга быстро взяла себя в руки — вот что значит опыт! Ее губы изогнулись в легкой улыбке, но глаза оставались настороженными.
— Магда, — ответила она, — Скажу то же самое. Я и подумать не могла, что встречу тебя здесь. Да еще за столь любопытным занятием.
Чехова перевела взгляд на Марка. Буквально пару секунд и по ее лицу очень быстро пробежала тень… понимания, наверное. Что за хреновина⁈ Даже актриса, похоже, поняла какие-то важные моменты, стоило ей немного посмотреть на Марка. Только мы с ним, как два идиота, ни черта не понимаем.
— Я пришла насладиться музыкой, — Магда кивнула в сторону Бернеса, который замер, держа скрипку, словно изваяние. — Познакомься. Это — Марк Ирбин. Он из Румынии. Весьма талантливый скрипач. Вот, планирую использовать его божественную игру для следующего приёма. А что привело тебя в этот скромный дом?
Ольга снова перевела взгляд на меня, в ее глазах мелькнуло что-то, что я не мог прочесть.
— Видишь ли, я пришла из-за Алексея.— Произнесла Чехова спокойным голосом, — Алексей, ну что такое, право слово. Я тебя так и не дождалась в тот день, о котором мы договаривались. Ты пропал на несколько дней, и я… волновалась. Все же мы, соотечественники, должны поддерживать друг друга.
Ольга Константиновна добавила эту фразу с легким, почти незаметным нажимом, словно ставя галочку в невидимом списке, подчеркивая каждое слово.
— Мы ведь земляки, в конце концов. Если что-то случилось, какие-то непредвиденные обстоятельства, ты всегда можешь обратиться за помощью.
В комнате повисла напряженная тишина, такая плотная, что, казалось, ее можно было потрогать. Внешне все вроде бы выглядело прилично, но на самом деле, ситуация сложилась несколько двусмысленная.
Фрау Марта замерла, ее лицо казалось бледнее обычного, взгляд был прикован к Ольге. Думаю, немку впечатлило появление самой Чеховой и дело не только в популярности актрисы. Марта далеко не дура, она вполне может заподозрить что-нибудь, чего ей точно подозревать не нужно.
Ольга пристально пялилась на меня и я чувствовал, она появилась неспроста. Это было ощущение на уровне внутренних рефлексов.
Фрау Геббельс тоже пялилась, но сразу на двух людей. Ее взгляд метался от Чеховой к Бернесу и обратно. Мне показалось, немка была бы не прочь, чтоб сейчас началось землетрясение и Ольгу утащило куда-нибудь под землю. Желательно в Преисподнюю. Похоже, появление актрисы супруга рейхсминистра расценивала как некоторую угрозу.
Только Бернес оставался спокоен.
Слова Ольги, произнесенные под маской беспокойства за «земляка», прозвучали как сигнал, предназначенный только для меня. Я ощутил эту тонкую грань, по которой она балансировала, пытаясь передать информацию, не привлекая при этом внимания Магды. В ее взгляде я видел не просто тревогу, а нечто большее: она словно хотела сказать: «Мы в западне, Алексей. И я знаю, кто расставляет сети, и ты тоже должен об этом знать.» Ну или меня окончательно накрыла паранойя и я вижу того, чего нет.
— Благодарю вас, Ольга Константиновна, за ваше беспокойство, — ответил я, стараясь выглядеть максимально растерянным, как и подобает «юному артисту», который в данный момент не видит ничего странного в сложившейся ситуации. — Я в порядке. Были некоторые проблемы, но, слава богу, все разрешилось.
— Ну что же, — не терпящим возражений тоном произнесла Магда, явно стремясь вернуть контроль над ситуацией, ее голос разрезал тишину, как стальной клинок. — Раз уж все в сборе, возможно, Марк продолжит? Его музыка, как я уже говорила, весьма… проникновенна.
Бернес сразу понял этот негласный приказ. Он поднес скрипку к плечу, но на этот раз мелодия была другой — более тревожной, резкой, с надрывом, словно струны его души были натянуты до предела. Он играл для нас всех, рассказывая языком звуков о напряжении, повисшем в воздухе. Его пальцы скользили по струнам с невероятной скоростью, и мне вдруг стало ясно… Вернее не так. Я убедился, что Марк тоже что-то почувствовал, уловив невидимые нити интриги, связавшие нас в один узел.
Ольга Чехова тем временем сделала несколько шагов, приблизившись ко мне. Она стояла чуть позади Магды, но достаточно близко для тайного переглядывания, ее взгляд был прикован к моим глазам, словно пытался передать нечто важное.
— Алексей, — тихо сказала она в паузе между частями композиции Бернеса. Голос актрисы звучал еле слышно на фоне скрипки, но я улавливал каждое слово, — Мне нужно поговорить с вами. Наедине. Это касается… некоторых очень неприятных вопросов, которые могут возникнуть. Ты ведь не хочешь проблем, правда? Я о предстоящем прослушивании. Ты меня немного подвел…
Она говорила это с такой заботливой интонацией, что любой сторонний наблюдатель подумал бы, будто Ольга действительно беспокоится о моем благополучии, едва ли не как родная мать. Или как старшая сестра. Но я-то знал: это был лишь приём. Ольга намекала на что-то важное, связанное с ее появлением здесь, и на то, почему она так рискует, приходя в дом, который вполне мог быть уже под колпаком у гестапо.
Причём говорила актриса на немецком. Хотя могла перейти на родной язык. Видимо, чтоб Магда слышала, о чем идёт речь.
— Конечно, Ольга Константиновна — кивнул я, стараясь изобразить послушание человека, который понятия не имеет, что происходит, но готов на все, лишь бы избежать лишних проблем. — Всегда рад совету от таких опытных людей, как вы.
Магда Геббельс вздрогнула, едва заметно дернув плечом. Видимо, уловила в нашем обмене репликами нечто раздражающее или неуместное. Выходит, супруга рейхсминистра даже сквозь скрипкуиприслушивалась к тому, о чем со мной, беседует Ольга Константиновна.
Музыка Бернеса снова набрала силу, но теперь в ней слышались не только тревога, но и вызов, яростная нота отчаяния. Словно он, сам того не зная, вступил в опасную игру, где каждый звук мог стать ключом или предвестником опасности. На самом деле, думаю Марк всего лишь отвлекал внимание Магды, пытаясь заглушить разговоры.
Я бросил быстрый взгляд на Марту. Она, как и я, прекрасно осознавала всю тяжесть ситуации, ее лицо было напряжено, но глаза сохраняли спокойствие. Ее взгляд встретился с моим, и в нем я прочитал немой вопрос: каким боком с тобой связана Чехова?
Ну нет, дорогая фрау Книппер. От того, что произошло час назад я совсем не стал доверять вам больше. Наоборот. Теперь у меня просто до хрена вопросов и подозрений. Так что… Я небрежно подал плечами, намекая, что нет никакой подоплёки в проявлении Чеховой. Просто она — добрая женщина с широкой душой и любовью ко всему русскому.
Магда Геббельс отвернулась от нас с Ольгой, вновь обратив внимание на Бернеса, погруженная в его музыку. Это был отличный шанс!
— Марта, — сказал я достаточно громко, чтобы меня услышали, но без акцента на обращении именно к ней, словно просто делился мыслью. — У меня от сегодняшней прогулки… голова разболелась. Не найдется что-нибудь от головной боли?
Марта кивнула:
— Конечно, Алексей. Посмотри в кухне. Там есть хороший травяной чай, который поможет.
Магда обернувшись, бросила на нас недовольный взгляд, но промолчала. Хотя и без слов вполне было ясно, ее раздражают наши разговоры.
Она была здесь ради музыки Бернеса, и прерывать наслаждение из-за чьего-то недомогания явно не входило в ее планы. Ольга, поняв мой маневр, быстро отреагировала, словно мы репетировали это месяцами.
— Мне тоже не помешает чашечка чая, Алексей. Последние дни выдались утомительными. Фрау Книппер, вы не против?
Марта слегка кивнула, сохраняя вежливое спокойствие.
Мы вдвоем с Ольгой, стараясь не привлекать внимания Магды, скользнули в кухню. Бернес продолжал играть; его музыка теперь звучала фоном к нашей маленькой драме, наполняя дом тревожным эхом.