Но если Ксения Алексеевна быстро пришла в себя, то отец Гордея всё ещё сидел в расслабленной позе, а в его глазах читалось облегчение и одновременно благодарность к высшим силам.
Видимо, мужчина всё это время не находил места, считая себя виновным в неизвестной болезни, которая вынудила сына завербоваться в корпус, влезть в долги, а потом и отправиться в смертельно опасный Новосибирск.
«Всё же хорошие люди эти Ладовы. Только вот отец зря себя изводит, в жизни часто случается всякое дерьмо, на которое мы не можем никак повлиять. И это ещё хорошо, что Гордею удалось найти выход из этой ситуации, спасти близкого человека и семью от разорения — пронеслось в голове — да и на такой риск он тоже пошёл осознанно, знал, к чему это всё может привести».
— Как у тебя дела? — отвлекая меня от мыслей, спросила Кира.
— Всё хорошо, улыбнулся я — не жалуюсь.
— А как служба в роте? — уже пришёл в себя Роман Павлович — Что вообще было после того, как ты из дома уехал. Рассказывай. Нам же интересно.
— Так, нечего — пожал плечами я, прикидывая, какие факты можно раскрыть — Добрался до столицы. Там по карте егеря купил билет на бронепоезд до Новосибирска, провёл в пути около трёх дней и прыгнул в автобус, который отвёз всех новобранцев в корпус. Город, кстати, не так уж и сильно отличается от тех, что находятся в европейской части страны. Также ходит общественный транспорт, большое количество праздно шатающихся местных жителей, повсюду скверы и красивые старые дома. Всех отличий, что более узкие окна и намного большее количество патрулей и людей в военной форме. Это говорю, чтобы мама не волновалась и не думала, что здесь монстры по улицам бегают это стереотип такой.
Ксения Алексеевна ещё раз облегчённо выдохнула, а Роман Павлович незаметно показал мне класс и спросил.
— И что дальше?
— А потом нас завели в комнату информирования и дали подписать дополнительные соглашения. Мотивировали переход в роту обеспечения учебного процесса тем, что никому из нас на передовую, в разломы ехать не придётся. Что будем выполнять рутинные, но необходимые задачи, что-то убирать, переносить, ходить в наряды, ну и одновременно учиться. Занятия с нас никто не снимал. Сержанты, кстати, особо на физической подготовке зверствуют. Вот. За это всё это нам, кстати, обещали неплохое денежное довольствие, говорили, что после года службы, если будет такое желание, то можно будет подать рапорт на перевод в подразделение поддержки, а наиболее подготовленным и в боевое крыло егерей.
— А довольствие большое? — спросила мама заинтересованно.
— Достаточное — уголками губ улыбнулся я, услышав ожидаемый вопрос — Около трёх с половиной тысяч.
— Ого! — изумилась она — Это же больше, чем две мои зарплаты!
— Да — кивнул я — В корпусе егерей даже мы, рядовой состав, получаем неплохие деньги. А если в будущем отучиться на сержанта, то можно смело ещё тысячу накинуть.
— Ну вот и молодец! — обрадовалась Ксения Алексеевна тому, что сын не хандрит, а с интересом изучает новое окружение, а потом улыбнувшись, добавила — Ты у нас теперь богатый жених.
— Это так только кажется — покачал головой я — Пусть я деньги особо не трачу, так как одежда бесплатная и еда в столовой тоже. Но ведь есть ещё огромный долг, который надо как-то отдавать. А без его выплаты меня отсюда не отпустят, найдут способ взыскать.
— Полтора миллиона рублей большая сумма — тут же посерьезнел отец — У тебя есть какие-то мысли о том, как их отдавать?
— Да — кивнул я и выдал информацию, которую вытянул из Ивана Михайловича — Я тут выяснил, что за саму службу в корпусе бухгалтерия ежемесячно снимает часть долга, в размере трети заработанного мной денежного довольствия. То есть если я получаю три с половиной, то с суммы списывают около тысячи ста шестидесяти шести рублей. За год получается четырнадцать тысяч. С одной стороны — это приятная сумма. С другой — если сравнивать с огромным долгом, всего лишь капля в море. Сто сорок за десять лет.
Заметив, как заиграли желваки на лице Романа Павловича, продолжил.
— Но если расходовать деньги разумно, оставляя на жизнь пятьсот рублей, и откладывать три тысячи, то можно совокупно, за год, получить пятьдесят. То есть пятьсот тысяч за десять лет. При условии, конечно же, если ничего не менять и плыть по течению, чего я делать не собираюсь.
— Но разве это жизнь? — воскликнула Ксения Алексеевна с болью в голосе — тебе учиться надо, жену найти, деток растить, а ты вместо этого будешь на долг кровопийцам-целителям работать!
— Главное, что они спасли отца — твёрдо ответил я, не желая умалять самопожертвование Гордея, который прекрасно знал, на что идёт — Мы семья и должны помогать друг другу. Сегодня это сделал я, завтра вы.
— Всё правильно, сынок — смахнула слёзы женщина — Просто очень жаль, что ты должен зарывать свой потенциал в землю.
— Ну почему сразу зарывать? — покачал головой я — Работа в корпусе может послужить неплохим стартом для карьеры.
— Да — кивнул Роман Павлович и, посмотрев мне в глаза, сказал — Сынок, хочу, чтобы ты знал, мы не оставим тебя один на один с этой проблемой. Надо, дом продадим, в долги влезем, кредит возьмём, дедушку твоего растрясём и что-то придумаем. Послужишь немного в корпусе, осмотришься и будем думать, как тебя оттуда вытаскивать. В крайнем случае, если ничего не будет получаться, отучишься в роте огневой поддержки, и мы попробуем перевести тебя к нам, на родину. Здесь некоторое время побудешь егерем, закончишь контракт и найдём подходящую должность в администрации. С таким послужным списком не пропадёшь.
— Спасибо, отец — сказал я, чтобы поддержать нервничающего мужчину, на лице которого заиграли желваки — Так и знал, что ты начал просчитывать ситуацию и искать способ мне помочь.
Мужчина чуть выдохнул, а я продолжил.
— Но мне бы хотелось предостеречь тебя от опрометчивых поступков. До конца первого контракта ещё пять лет. За это время может многое измениться. Я могу стать сержантом, найти более безопасную и хлебную должность, так что долг будет уменьшаться намного стремительнее. Так что не смей продавать дом или урезать траты на Киру и Люду. Последней вообще приданное положено, так что не спеши. Хочешь — что-то отложить, откладывай. Пусть лежит. Я буду делать так же.
— Хорошо сынок — кивнул серьёзный Роман Павлович — я тебя услышал.
— Гордей! — взволнованно воскликнула Ксения Алексеевна — Но ведь в других местах может быть опаснее! Там же тебе придётся встретиться с монстрами!
— Даже если и так! — нахмурился отец — Мы с тобой мужчину вырастили или испуганного мальчишку? Он егерем стал или бухгалтером?! Надо будет, возьмёт оружие в руки и пойдёт этих монстров крошить! Магический дар у него есть! Пусть и слабый!
— Это может быть опасно! — нахмурилась женщина.
— Подождите! — прервал я намечающийся спор — Хочу заметить, что попросту рисковать собой не собираюсь. В корпусе можно вполне неплохо устроиться в роте добытчиков, это которые заходят в разломы после егерей и выносят всё ценное. Это и безопасная и работа, и довольно ценная. За процент от заработанного. Но — посмотрел я на Ксению Алексеевну — Если придётся взяться за оружие для своей защиты, то я это сделаю. Всё же отец прав, я служу не в гимназии для благородных девиц, иногда тут может быть опасно, но я буду осторожен. К тому же до такого перевода мне ещё как минимум год в роте обеспечения служить.
— Видишь мать! — довольно сказал Роман Павлович — А я тебе что говорил?! Он у нас молодец! На рожон лезть не будет, но, если понадобится ударить, медлить не станет!
— Стараюсь — состроил я смущённое выражение лица и решил перевести тему — Лучше расскажите, как у вас дела? Как на работе? Люда давно звонила?
С соскучившимися по сыну родителями мы проговорили ещё часа полтора. Времени если и было жаль, но совсем немного. Всё же семья Гордея оказалась неплохой. Мне понравилась. Думаю, что сработаемся.
От них я выяснил, что Роман Павлович вернулся к работе и спешно закрывает долги, которые набрала семья за время его болезни. Ксения Алексеевна продолжает работать в гимназии и скоро выходит из отпуска, чтобы начать подготовку к новому учебному году. А у сестёр всё без изменений, лишь младшая ленится читать.
Перед окончанием разговора попросил родственников звонить мне только по воскресениям, так как график учёбы и службы довольно напряжённый и мол за звонки можно существенно отгрести от начальства.
Завершив общение, отправился сначала в столовую, а затем в один из магазинов. Сегодня у меня была запланирована поездка в оружейную лавку, поэтому появилась необходимость закупиться новой гражданской одеждой, потому как из старой я уже вырос. Конечно, можно было поехать и в форме, большинство так и делали, однако мне не хотелось привлекать к себе внимание патрулей и старших по чину или званию, да и убегать, в случае чего, в такой одежде будет гораздо сподручнее.
Глава 9
Погода сегодня была пасмурной. Небо заволокли серые тучи, а в воздухе витал свежий запах земли и воды, после закончившегося не так давно дождя. Выйдя на крыльцо общежития, я с удовольствием вдохнул приятный аромат полной грудью, а активировавшаяся память Гордея, подсказала, что у местных есть для него название — петрикор.
«Вот нечего делать этим грекам было» — хмыкнул я, неспешно двигаясь на выход с территории центра.
За время воскресных блужданий я не только нашёл семь контрольно-пропускных пунктов, но и определил те из них, неподалёку от которых есть автобусные остановки. Конечно, у меня были деньги для того, чтобы воспользоваться услугами такси, благо тратил я не так много, как мог бы, однако мне хотелось не только доехать из одной точки в другую, но и посмотреть на местных жителей вблизи. Понять, о чём они думают и говорят, чтобы начать вписываться в этот новый для себя мир. Всё же слишком много времени было уделено тренировкам.
То, что план по изучению аборигенов под угрозой срыва я понял в тот момент, когда приблизился к заполненной людьми остановке и мне на глаза попалась пара переговаривающихся красивых девушек. Они были одеты в короткие эффектные платья, чёрные кожаные курточки, а их