МИЛЛЕР ЕВГЕНИЙ КАРЛОВИЧ (1867*–1937). Генерал Белой армии, похищенный сов<етскими> агентами в Париже. Активно работал против сов<етского> режима.
МИЛЮКОВ ПАВЕЛ НИКОЛАЕВИЧ (1859–1943). Член Гос<ударственной> Думы 3-го и 4-го созывов, видный кадет, лидер партии, министр иностранных дел во Временном правительстве (март – май 1917 г.). Эмигрант с 1918 г., редактор эмигрантской газеты “Последние новости” (Париж, 1920–1940). Автор мемуаров. Несмотря на общие тяжелые воспоминания первого года революции, встречался с Керенским в обществе, в Париже, как со старым знакомым. В “Воспоминаниях” Милюкова (Изд<ательство> имени Чехова, 1955) есть несколько любопытных замечаний, косвенно бросающих свет на роль русского масонства. Милюков пишет: “Все четверо… они [Керенский, Терещенко, Коновалов и Некрасов. – Н.Б.] связаны какой-то личной близостью, не только чисто политического, но и своего рода политико-морального характера. Их объединяют как бы даже взаимные обязательства, исходящие из одного и того же источника” (с. 332). И далее: “Дружба идет за пределы общей политики. Из сделанных здесь намеков можно заключить, какая именно связь соединяет центральную группу четырех. Если я не говорю о ней здесь яснее, то это потому, что, наблюдая факты, я не догадывался об их происхождении в то время и узнал об этом из случайного источника лишь значительно позднее периода существования Временного правительства” (с. 333). Сам Милюков к масонским ложам не принадлежал и потому мог высказать свое мнение о Некрасове совершенно свободно: “Из трех моих политических единомышленников (кадетов) я тогда уже имел основание считать Н.В. Некрасова попросту предателем, хотя формального разрыва у нас еще не было. Я не мог бы выразиться так сильно, если бы речь шла только о политических разногласиях” (с. 331; “Воспоминания”, том второй).
МИНСКИЙ НИКОЛАЙ МАКСИМОВИЧ (наст. фамилия Виленкин*; 1855–1937). Поэт, предшественник символистов, друг Надсона, муж З. Венгеровой.
“МИР ИСКУССТВА”. Журнал группы художников (1899–1904). Сначала редактор – С.П. Дягилев, затем – Дягилев и А. Бенуа. До 1901 г. – два раза в месяц, затем – один раз. См.: Н. Соколова. “Мир искусства”, М – Л., Изогиз, 1934, и книжку Бенуа “Возникновение Мира искусства”. Рерих, Добужинский, Сомов, Билибин и мн<огие> друг<ие> принадлежали к этой группе.
МИРБАХ ВИЛЬГЕЛЬМ, граф (1871–1918). Немецкий посол в Москве, убит летом 1918 г. эсером Блюмкиным.
МИРСКИЙ ДМИТРИЙ ПЕТРОВИЧ, князь Святополк-Мирский (1890–1939). Выехал в Англию после революции и к середине 1920-х годов встал на советскую платформу. В 1928 г. на публичной лекции в Париже он заявил, что рассматривает литературу как марксист. За время его эмигрантской жизни он поместил в “Современных записках” интересные статьи об изданиях Зубовского института (кн. 24), о Пастернаке и Мандельштаме (кн. 25), о Бабеле (кн. 26) и о Цветаевой (кн. 27). Ему принадлежит лучшая до сего дня история русской литературы, написанная по-английски, где иногда слишком ярко проступают его симпатии и антипатии. Теперь в Советском Союзе он реабилитирован, после того как было объявлено, что он был “репрессирован незаконно”. До 1935–1936 гг. можно проследить, какую он вел борьбу с властью после того, как вернулся в СССР, и как отстаивал свои свободные права писателя и критика. В дневниках Вс. Вишневского упоминается о его споре с Мирским, где советский драматург пишет, что “князь охамел”. Мирский участвовал, видимо, в диспутах, о чем есть упоминания в “Литературной газете” (октябрь 1935). Он печатал статьи в “Литературном критике” (1933) и участвовал в альманахе “Год шестнадцатый”. В переписке Горького с Кольцовым (позже тоже убитым Сталиным) есть упоминание о Мирском (“Новый мир”, кн. 6, 1956). В последние годы в Москве Мирский жил втроем с Бруно Ясенским и его женой. Все трое вместе были арестованы и депортированы. Жена Ясенского вернулась обратно, выжив.
МИХЕЛЬСОНЫ, семья педагогов. Сем<ен> Алекс<еевич> – автор учебника арифметики; Мария Семеновна, его дочь, начальница женской гимназии, где я училась (Владимирский, дом 5) в Петербурге; Вера Сем<еновна> – жена проф<ессора> Кояловича; Ник<олай> Сем<енович> профессор Технологического института.
“МЛАДОРОССЫ”. Группа профашистского направления, с которой дружил одно время эсер Фондаминский, привлекая к ним различных людей. Их “вождь” Казем-Бек позже выехал в США, где преподавал русский язык в колледже. Но в начале 1950-х годов он уехал в СССР и теперь состоит при патриархе в секретарях и церемониймейстерах, являясь звеном между православной церковью и советским правительством.
МОРОЗОВА МАРГАРИТА КИРИЛЛОВНА (1873*–1958*). Жена московского миллионера Михаила Морозова. Белый переписывался с ней с 1901 г., познакомился в 1905 г. О ней см. в его воспоминаниях, а также – в “Первом свидании” (Зарина). В доме Морозовых происходили вечера, музыкальные и литературные. Белый читал там доклад о Достоевском 1 ноября 1910 г. (присутствовал среди гостей Блок). У М<аргариты> К<ирилловны> было две дочери: старшая, Леночка, о которой упоминается в воспоминаниях Белого, и младшая, Мария Михайловна, которая в США одно время преподавала русский язык в Дартмутском колледже и там же и скончалась. Говорили, что она – дочь Скрябина; она была музыкантша и лицом была похожа на композитора. Не смешивать: Михаила Морозова с его родственником Саввой, другом Горького, поклонником М.Ф. Андреевой, дававшим крупные суммы на МХТ и на большевистскую партию (он умер в 1905 г.). Переписка Белого с М<аргаритой> К<ирилловной> будет в свое время опубликована в США.
МОСКОВСКИЕ ПРОЦЕССЫ. Три судебных процесса в 1936–1938 гг., на которых Сталин при помощи Вышинского ликвидировал старых большевиков, соратников Ленина. Сначала был процесс “левой” оппозиции Каменева и Зиновьева и др. Затем – процесс Пятакова, Радека, Сокольникова и др. И наконец – третий – Бухарина, Рыкова, Раковского и др. (среди них был П.П. Крючков). Процессы начались после смерти Горького, стенограммы их опубликованы на русском и иностранных языках. Все подсудимые признались.
МОЧУЛЬСКИЙ КОНСТАНТИН ВАСИЛЬЕВИЧ (1892–1948). Автор книг по истории русской литературы, профессор Сорбонны.
МУРАТОВ ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ (1881–1950). Историк искусства, критик, автор рассказов (“Герои и героини”), романа “Эгерия”, книги “Образы Италии”, комедий (“Дафнис и Хлоя”, “Мавритания” и др.). Переводчик с французского. Редактор альманахов “София” (Москва, 1914–1916 гг.), а также автор работы о знаменитых сражениях Первой мировой войны (последняя его книга). В Москве – близкий друг Зайцевых, затем с 1922 г. – в эмиграции. Сотрудничал в “Современных записках”, “Возрождении” и др. Жил сначала в Италии, затем – в Париже. Первая жена – Евгения, о которой Ходасевич писал в “Счастливом домике” (“царевна”), вышедшая затем замуж за поэта Виктора Стражева. Вторая жена – Екатерина, по первому браку Грифцова, жена Б.А. Грифцова, историка искусств. М<уратов> уехал из Парижа в конце 1930-х годов в Ирландию, где под Дублином, в имении своих друзей, прожил последние 12 лет своей жизни с редкими наездами в Лондон во время войны, почти не переписываясь с друзьями в Париже. Писал ли он что-либо за это время, неизвестно. Во всяком случае – в печати о нем не было ничего. По окончании войны он продолжал жить в Ирландии, где и умер. Перед отъездом из Франции в США в 1950 г. (после его смерти) я уничтожила часть своего архива, между прочим, и его письма.
“НА ПОСТУ” (1923–1925) и “На литературном посту” (1926–1932). Журнал. В 1920-х годах донос в “На посту” означал конец писателя или поэта, смещение редактора с его места, иногда арест, ссылку, физическое уничтожение “врага рабочего класса”. Журнал успешно ликвидировал троцкистов, попутчиков, символистов, футуристов и мн. др. Палачи русской литературы были: Авербах, Лелевич, Родов. Они погубили два поколения писателей и поэтов, ученых, критиков и драматургов. Позже они сами были ликвидированы, но, к сожалению, сейчас частично “реабилитированы”.
НАБОКОВ ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ (1899–1977). До 1940 г. псевдоним – Сирин. Русский писатель до 1940 г., затем – американский писатель. Бывший эмигрант. Крупнейший русский писатель XX века и один из самых крупных – на любом языке. В некоторых теперь забытых изданиях ранних годов эмиграции можно найти любопытные данные о нем: в газете “Руль” он был литературным критиком и, между прочим, писал о парижских поэтах (о Божневе, май 23, 1928), о Ладинском (январь 28, 1931) и обо мне (июль 23, 1931). В № 4 “Летописи Дома Литераторов” один из заведующих, Н. Волковысский, поместил статью, на которую в “Руле” Н<абоков> дал ответ – по поводу свободной литературы в России. В “Нов<ой> русской книге” (1921, № 9, с. 47) можно найти объявление о готовящейся книге стихов Н<абокова> (Сирина) “Горний путь”, а на с. 49 другое – об американском альманахе “Родная земля”, в который войдут его стихи. В книге “Памяти Амалии Осиповны Фондаминской” Н<абоков> напечатал свои воспоминания о ней. О Н<абокове> см. (на английском языке) книги А. Фильда, К. Проффера, А. Аппеля и др. В 1967 г. вышел сборник статей о нем, изданный Висконсинским университетом, а в 1970 г. – к его семидесятилетию – сборник “Три Квартерли”, где, между прочим, помещен мой анализ его романа “Бледный огонь”. Я вспоминаю теперь, как поэт Иван Рукавишников, родственник Н<абокова>, был однажды предметом разговора между ним и Ходасевичем, который лично Рукавишникова знал: он был, между прочим, автором романа “Проклятый род”. Г.П. Струве сообщает о том, как он пытался поместить произведения Н<абокова> во французских журналах в 1930-х годах – никто не принимал их, когда узнавал, что Н<абоков> – эмигрант. Мои страницы о Н<абокове> окрашены моим громадным восхищением перед его талантом. Я также прошу читателя помнить, что эти страницы написаны человеком, который по крайней мере один раз присутствовал при разговоре Годунова-Чердынцева с Кончеевым.
НАГРОДСКАЯ ЕВДОКИЯ АПОЛЛОНОВНА (1866–1930). Автор романа “Гнев Диониса”.
НАДЕЖИН НИКОЛАЙ (1890?–1960?). Певец, эмигрант, живший в Англии, первый муж Терезы-Нелль-Лидии Керенской, затем преданный друг жены знаменитого английского писателя Маккензи, скончавшейся у него на руках. Его архив находится в Йельском университете и был в моих руках (для экспертизы). Есть что-то странное и необъяснимое в том факте, что в мои руки в различное время попадали бумаги (часто интимного характера) известных и вовсе неизвестных людей. Если бы я сделала список того, что мне пришлось читать или держать в руках за мою жизнь, мне бы, вероятно, мало кто поверил, но когда до многих (сейчас хранящихся в великой тайне) страниц доберутся литературоведы, то они увидят на полях (или под рукописью) мои инициалы, иногда – правку опечаток, иногда – раскрытые мною недописанные имена и фамилии. Некоторые из читанных мною документов официально известны как безнадежно утерянные. Но они будут открыты и изданы и вызовут недоумение и интерес ученых.