Вновь отмечу важную особенность этого документа, о которой уже упоминал выше. Анализ намерений советской стороны в нем проводится на основе данных о сосредоточении оперативных и стратегических резервов в глубине, которые сотрудники отдела «Иностранных армий Востока», офицеры, оценили как ударные группировки, подготовленные для проведения масштабных наступательных операций в определённых (для них очевидных) направлениях. Таким образом, оценка и решение крупных военно-стратегических проблем отделом ведется не на основе домыслов, слухов и дезинформации, почерпнутых из военно-дипломатических кругов агентами РСХА или абвера, а в первую очередь с опорой на правила и критерии оперативного искусства с привлечением, вероятно, некоторых данных радио- и воздушной разведки. Чтобы читатель мог представить, с каким материалом приходилось работать сотрудникам отдела Гелена, приведу лишь один пример – упомянутое выше донесение германского военного атташе в Стокгольме: «Из источника абвера, отчёт шведского военного атташе в Лондоне в шведский Генеральный штаб содержит следующее: «Британский военный наблюдатель имел встречу со Сталиным. Тот в нетрезвом состоянии рассказывал о дальнейших планах ведения войны: «Летом советская армия будет использовать тактику отступления. В связи с таким маневром боями будут связаны очень немногие части. Противник Советов может ударить опять по советским территориям. Советы не страшатся того, что немцы займут свои прошлогодние позиции и даже продвинутся дальше вглубь.
Следующая зима будет зимой советского наступления. Советские армии очень скоро будут на границе с Германией. Лето используется для усиления технического обеспечения советской армии. Утерянные оборонные предприятия снова восстановлены на недостижимых для противника территориях. Массовое производство возобновляется этим летом. Танковый завод у Куйбышева один может дать столько танков, сколько нужно советской армии. Пока танковые заводы ещё не заработали на полную мощность, поскольку ещё есть сложности с поставками необходимого сырья. Но организационные ошибки будут очень скоро устранены. Он (Сталин) сможет выдержать ещё не один год войны. Сможет ли это Англия – это большой вопрос. Самым важным, однако, остаётся то, что в союзе против Германии есть кто-то, кто может удержаться и нанести немцам решающий удар»[286].
О том, что в этом небольшом сообщении вложена огромная по значимости стратегическая информация, которую ни один глава государства, будь он в трезвом уме и светлой памяти не каждому своему маршалу сообщил бы, а тем более какому-то представителю (наблюдателю) союзного государства. И «создатели» данной дезинформации прекрасно это понимали, поэтому и попытались объяснить причину странного откровения Верховного главнокомандующего Красной армией в первых же строках. Однако то, что сообщение не имеет ничего общего с реальными планами руководства Советского Союза, понятно не только сегодня, по прошествии почти восьмидесяти лет, но было очевидно в штабе ОКХ и весной сорок третьего. К середине апреля 1943 г., например, в районе р. Дон уже находилось несколько сот тысяч личного состава и десятки тысяч единиц тяжелого вооружения и техники Резервного фронта. И каждый день сюда продолжали приходить всё новые и новые железнодорожные составы. В других местах, в оперативной глубине советских фронтов, тоже формировались большие группировки войск для освобождения оккупированной территории. Не заметить эти силы в течение нескольких месяцев специальные подразделения вермахта, абвера и люфтваффе просто не могли. Поэтому не мудрено, что сотрудники отдела Гелена все три сообщения поставили под сомнения и обоснованно рассматривали их как недостоверные.
Следует отметить, что оперативный приказ № 6 не был неким стартовым документом, с которого начался процесс подготовки вермахта к главной операции летней кампании. Он как бы подвел черту под первым этапом споров и размышлений о месте ее проведения, целесообразности и одновременно подготовки войск к ней. К середине апреля 9 А, из войск которой предполагалось сформировать ударную группировку на севере Курской дуги, уже была выведена из Ржевского выступа и начала готовиться к наступлению. Вместе с тем и остальные соединения обеих групп армий в это время активно приводили себя в порядок и получали на пополнение первые партии тяжелого вооружения. Активно разворачивалась и работа по организации ремонта техники непосредственно в их войсках. А армейские штабы уже закончили разработку первых вариантов руководящих документов по предстоящему наступлению. Например, 12 апреля 1943 г., т. е. за три дня до подписания Гитлером приказа № 6, фельдмаршал Г. фон Клюге первым из двух командующих группами армий утвердил проект плана удара своих войск на Курск[287].
Вторым «периодом высокого напряжения» при подготовке «Цитадели», в ходе которого активно работал отдел Гелена, и тоже по инициативе командующего 9 А, стали конец апреля – начало мая 1943 г. Не добившись от Г. фон Клюге приемлемого решения вопросов с пополнением армии, В. Модель, 24 апреля 1943 г. пишет письмо в ОКХ с просьбой доложить его Гитлеру. В этом документе он вполне объективно изложил плачевное положение дел с подготовкой своих войск к операции и указывает на большие изменения, произошедшие за истекший месяц на участке, где его армией планировалось нанесение главного удара. Он утверждал, что войска Центрального фронта укрепляют его в инженерном отношении с большой скоростью, и привел данные о подходе сюда крупных советских резервов[288]. В конце письма, к которому в качестве иллюстрации прилагались фотографии советской полосы обороны, сделанные самолетом-разведчиком, генерал-полковник просил А. Гитлера решить один из двух вопросов, ключевых и для его армии, и для всей операции. Первый, если наступление по-прежнему крайне необходимо, то Берлин должен до середины мая 1943 г. обеспечить 9 А всем, что было обещано ранее, и установить срок для прорыва обороны Центрального фронта не сутки, как уже было определено, а – двое. Второй, усилить армии быстро невозможно – операцию отменить или сдвинуть дату её начала[289] и продолжить активно прибрасывать для его войск все необходимое. В противном случае он не видит оснований рассчитывать на успех.
Письмо до А. Гитлера дошло быстро и произвело на него большое впечатление и содержанием, и тем, что его написал именно В. Модель, которого он ценил и к его мнению прислушивался. Через два дня он приказал приостановить подготовку к началу наступления и собрать в Мюнхене 4 мая 1943 г. совещание по всему комплексу вопросов, связанных с «Цитаделью», на которое вызвать командующих и начальников штабов ГА «Центр», «Юг», 9 А и ОКХ. В связи с этим отдел Гелена получил распоряжение подготовить доклад К. Цейтцлеру по данной проблематике, в котором требовалось изложить мнение разведки, в том числе и по проблемам, поднятым В. Моделем в своем письме. Прежде всего, это касалось существенного укрепления оборонительных позиций в полосе Центрального фронта и крупных советских резервов, сосредоточенных перед южным крылом ГА «Центр» (полоса 2 ТА) или явно нацеленных в этот район. Документ был готов 3 мая, и вот, что в нём говорилось: «…Как и в предыдущих наших оценках, мы считаем, что командование Красной армии начало подготовку к большой наступательной операции перед северным крылом ГА «Юг» в направлении Днепра, но окончательно решение ещё не принято. И в связи с этим считаем, что до принятия этого решения, и вплоть до назначения даты начала наступления, у русских соберётся достаточный оперативный резерв, расположение которого пока не ясно.
Пополнение крупных (особенно подвижных) частей в районе Купянск – Старобельск – Валуйки и Короча – Волоконовка – Новый Оскол, а также около Курска и в районе Ливны – Елец в качестве вероятных резервных групп фронтов пока уверенно не обнаружено. Местами, в районе западнее Белгорода и, вероятно, в районе Изюм – Балаклея, противник, похоже, подтягивает из глубины новые силы.
Далее, непонятно расположение 5-й (?) танковой армии (до сих пор фиксировавшейся в районе Острогожска), уже 4 дня полное отсутствие активности в радиоэфире.
В некоторых, новых местах, на основе непроверенных данных, мы не исключаем, что противник распознал немецкие планы наступления и в своих общих планах в первую очередь наметил оборону, что уже наблюдается в известных формах распределения его сил. Это возможный, но пока не подтверждённый вариант развития событий, может говорить как о том, что русские готовятся к отражению большого немецкого наступления с далеко продвинутыми вглубь целями, так и о подготовке собственного наступления. Это также может говорить о том, что для уменьшения потерь противник сначала подождет наступления немецких сил, при этом постоянно усиливая оборону, а затем перейдет в контрнаступление, перебросив из тыловых районов резервы для достижения целей наступления. Возможной целью русского командования является использование операции на восточном театре боевых действий для подталкивания союзников к началу наступления с запада, которое задерживается из-за боев в Тунисе.
Пополнение частей, оттянутых глубоко в тыл, начавшееся с середины марта, активно продолжается и позволяет этим частям постоянное повышать боеспособность. Кроме этого, по многочисленным донесениям, противник постоянно формирует в тылу новые части и запасные силы перед северным крылом ГА «Юг» и южным крылом ГА «Центр» (полоса 9 А и частично 2 ТА. – В.З.). Поэтому надо рассчитывать на постоянное увеличение вражеских частей и сил, а также уже сейчас высокую оборонительную способность русских частей, находящихся в полосе планируемого немецкого наступления. Оборона перед южным фронтом 2 ТА, в связи с мерами, принятыми противником уже сейчас, может достигать очень высокого уровня»