Ещё хуже то, что управление воздушными боями приняло чисто кабинетный характер. Командиры истребительных корпусов и дивизий, их помощники и заместители в бой не летают, не видят, что происходит в воздухе, как дерутся лётчики. Правильно реагировать на ход воздушных боёв они не могли и делать выводы о действиях своих истребителях были не в состоянии.
Управление по радио воздушными боями с КП штабов, отделенных от поля боя на 50–60 км, создавало ненужную нервозность лётчикам при ведении воздушных боёв, дезориентировало их о воздушной обстановке и в содержании выполняемой задачи.
Получив с постов ВНОС сообщение о том, что противник большими группами бомбит наши войска в районе, где нет наших истребителей, с радиостанции КП штаба дивизии или корпуса перенацеливают истребителей, которые покидают заданный район и идут на отражение бомбардировщиков врага по вызову по радио в новый район. Как правило, таких случаев встречи истребителей с бомбардировщиками противника происходит редко.
Рыская из района в район, истребители не выполняют основной поставленной задачи, полученной перед вылетом, и вспомогательной, полученной по радио. Полёты получаются холостые, бесцельные, не дающие пользы в боевой работе, принося лишь большие материальные издержки государству.
2. Неподготовленность и неумение лётного состава к ведению групповых воздушных боёв и воздушных сражений.
2 ВА 2 июля 1943 г. получила богатый опыт массированных групповых воздушных боев в районе Курска. Этот опыт в частях и соединениях не обобщили, не изучили, выводов не сделали. Лётный состав ни практически, ни теоретически не подготовили тактике ведения массированных групповых воздушных боёв.
Наши лётчики-истребители не научились наносить одновременный мощный массированный удар по крупным группам бомбардировщиков с целью расчленения их с последующим уничтожением. Удары по группам бомбардировщиков наносятся распыленно, как правило, парами, и реже четвёрками.
После первых атак группы истребителей рассыпаются, взаимодействие между группами теряется и не восстанавливается. Все летают парами и реже одиночками, дерутся в воздухе без всякой взаимосвязи. Ведущие командуют своими группами слабо. Собрать группу лётчиков они бессильны из-за плохой дисциплины в воздухе. 5.7.43 года Герой Советского Союза капитан Назаренко водил в бой группу Ла-5 в составе 12 самолётов. Атаковал бомбардировщиков четвёркой, восемь Ла-5 927 иап не помогли ему в воздушном бою. Все его приказания не выполнялись, он был вынужден вести бой с численно превосходящим противником. Лётчики в групповых боях не подчинены единой воле командира, и поэтому мы несём чрезвычайно большие потери, не нанося врагу ощутимого удара. Имеющиеся радиосредства на самолетах используются слабо.
3. Слабая тактическая подготовка лётчиков-истребителей, отсутствие хитрости и тактических расчётов при ведении воздушных боев, недостаточный наступательный порыв истребителей.
5.7.43 г. в районе Корочи 4 Пе-2 под прикрытием 4 истребителей встретились с 2 Ме-109. Чувствуя свое превосходство, наши летчики успокоились. Немцы, выбрав момент, одной атакой сбили 2 бомбардировщика и 1 истребитель не имея сами потерь.
8.7.43 г. наши 8 Яков при полёте группой в районе Правороти встретили 2 Ме-109. Не приняв боевого порядка, и эшелонированного по высоте группа продолжала полёт, не обращая внимания на 2 Ме-109, болтающихся в стороне. Уловив момент, немцы парой внезапно атаковали 8 Як-1, двумя атаками сбили 3 Як-1, сами потерь не имели.
Слабо отработана истребителями техника поиска противника. Часто, при барражировании наших истребителей, бомбардировщики противника в этом же районе безнаказанно бомбят наши войска. 6.7.43 г. в районе Яковлево патрулировали 12 Ла-5, в это время 18 Ю-88 начали бомбардировать шоссе Яковлево – Обоянь. Сколько ни пытались по радио навести истребителей на бомбардировщиков, результата не достигли.
Неудовлетворительно отработана техника вывода истребителей из воздушного боя. Каждый выходит из боя, как ему заблагорассудится, нет общих выработанных принципов приёмов выхода из боя. Выход из боя не прикрывается соседями, по причине чего мы несём большие потери.
Парность истребителей по-прежнему жёстко не сохраняется. Стремясь иметь личную победу, ведомый прикрывающий ведущего, атакует противника сам, оставляя ведущего одного, и, как следствие, пара, действующая одиночно, беззащитна, она становится жертвой истребителя противника.
Не воспитали ведомых лётчиков ответственности за прикрытие своего ведущего, не рассматриваем потерю ведомым ведущего как тягчайшее нарушение воинской дисциплины; не узаконили положение: чтобы заслужить быть ведущим, необходимо сделать 75—100 отличных боевых вылетов ведомым на прикрытие своего ведущего.
Многие истребители неактивно ищут боя, не проявляют дерзкого наступательного порыва, свойственного истребителям. Действуют чрезвычайно осторожно с некоторой оглядкой и даже робостью. Не используют всю техническую мощь своего самолёта. Пассивность в действиях превращала истребителей в беззащитных, жалких куропаток. Такое явление сложилось в силу того, что наши истребители вели боевую работу над полем боя бесконтрольно со стороны авиационных командиров и штабов всех степеней. Командиры не замечали отлично проведённые воздушные бои, заслуживающие внимания и уважения, не видели и безынициативных боёв. Первое и второе не становилось уроком истребительных лётных частей и соединений.
4. Оперативная ограниченность в использовании истребительной авиации и слабое планирование боевой работы истребительной авиации. Наши истребители ведут борьбу с бомбардировочной авиацией противника на своей территории, над своими войсками. Районы патрулирования истребителей редко выходят за границы линии и ВС. Не высылаем патруль истребителей в глубину территории противника с целью уничтожения бомбардировочной авиации противника на его территории до подхода к линии ВС.
Не внедряем свободные полеты истребителей-охотников на территорию противника с целью сковывания и отлучения части сил истребительной авиации над его территорией и уничтожения бомбардировщиков, летающих одиночно и мелкими группами.
Технические возможности позволяют смело переносить действия наших истребителей на территории противника, так как наш самолет истребитель Ла-5 превосходит Ме-109-Ф по своим летно-тактическим данным и не уступает истребителю ФВ-190.
Имея задачей не допускать бомбардировщиков бомбить наши войска, задача истребителями не выполняется весьма элементарно (патрулированием) без оперативного размаха и без изыскания новшеств в тактике и действиях истребительной авиации. Планирование боевой работы истребителей выражается в графиках патрулирования, а не в формах ведения борьбы за господство и превосходство в воздухе.
5. Штабы всех степеней оторвались от боевой работы истребительной авиации. Они слабо организуют боевую работу истребителей; не видят воздушных боёв, не контролируют выполнение боевого задания истребителей, не реагируют своевременно на недочеты боевой работы истребителей, не делают оперативно-тактических выводов по проведенным воздушным боям и сражениям. Плохо изучают тактику авиации противника, не противопоставляют свою тактику тактике врага.
Вывод. Истребительная авиация 2 ВА, имея количественное и качественное превосходство в истребителях перед истребителями противника, вследствие плохого управления, слабой работы штабов и недостаточной организации не смогла завоевать господство и превосходства в воздухе, полностью отдала инициативу в воздухе в руки авиации противника, не заслужила своей работой любви и уважения наших наземных войск»[603].
Как далеки эти выводы от тех пустых славословий о господстве советской авиации в небе над Курской дугой, которыми после войны были переполнены книги и брошюры[604].
С приведённым документом был знаком и командующий Воронежским фронтом, он читал его и оставил свою подпись на нём. При личных встречах и переговорах по БОДО Н.Ф. Ватутин жёстко требовал от командармов: навести порядок в войсках, ставить в известность командование оборонявшихся частей о прибытии средств усиления на их участки, перед перегруппировкой подробно знакомить командный состав с оперативной обстановкой в район выдвижения, давать необходимое время частям и соединениям на проведение разведки маршрутов, рекогносцировки, установление связи с частями, находящимися рядом, установить чёткую связь авиасоединений и штабов наземных войск. Но, к сожалению, все это слабо помогало. Плохая профессиональная подготовка, малый опыт и низкая дисциплина у многих офицеров боевых частей и штабов накладывались на ряд объективных причин, которые, безусловно, пыталось решать руководство 2 ВА, но добиться желаемого результата не смогло.
Так, была установлена прямая связь штаба 2 гв. тк и 1 шак. Однако после этого его штурмовики как наносили удары по рубежам корпуса в начале операции, так и продолжали утюжить их бомбами и «эрэсами», в дальнейшем проведя после этого ещё несколько бомбёжек и его КП.
Появился представитель авиасоединения и в 3 мк, но наладить должного взаимодействия с его войсками он тоже не сумел. Причина банальная – на ответственную должность был прислан человек случайный, не обладавший ни опытом, ни авторитетом. Выступая на совещании высшего командного состава 1 ТА с анализом действий своего соединения в Курской битве, генерал С.М. Кривошеин делился опытом налаживания взаимодействия со 2 ВА: «Авиация у нас была чрезвычайно зацентрализована, потому мы её не чувствовали. Взаимодействие танков с авиацией так же было неудовлетворительным, особенно со штурмовиками, которые, несмотря на сигналы опознания – «свои войска», несколько раз сбрасывали бомбовые грузы и подвергали штурмовки войска корпуса. Истребительная авиация действовала самостоятельно, не сочетая свои действия с наземными войсками. Одной из главных причин этого – отсутствие при корпусе полноценного представителя от авиасоединения и прямой связи с аэродромами.