4.1. Развитие обстановки 26–31 июля
Генерал Гребен констатирует[330], что, учитывая общую напряженную обстановку на Восточном фронте и огромное, постоянно нарастающее численное превосходство советских войск, нельзя было в дальнейшем рассчитывать удержать оборону, если некоторые соединения не будут сняты с линии фронта и собраны в качестве дополнительных резервов. Кроме того, в конце июля серьезно изменилась политическая обстановка.
На совещании в ставке вермахта 26 июля 1943 года Гитлер объявил фельдмаршалу Клюге о том, что в связи с арестом Бенито Муссолини (Benito Amilcare Andrea Mussolini) и возможностью выхода Италии из войны (25 июля в результате заговора итальянского генералитета Муссолини был смещен с поста премьер-министра и арестован во дворце Квиринал в Риме. – П. Б.) он принял решение срочно высвободить несколько дивизий для отправки в Италию, для чего ГА «Центр» необходимо оставить Орловский выступ и отойти на создаваемый восточнее Брянска оборонительный рубеж Хаген[331]. Однако фактическая подготовка этого рубежа началась только 16 июля по приказу генерала Моделя[332], позиции находились в стадии строительства, местное население было занято на уборке урожая (жатве ржи), а строительные батальоны приходилось бросать в бой или на приведение в порядок дорог, поэтому фельдмаршал Клюге попросил у Гитлера разрешение организовать постепенный отвод войск, вначале сократив линию фронта, а затем уже начав общее отступление с Орловского плацдарма. Прежде всего Клюге хотел отойти от Болхова, обеспечив этот маневр арьергардными действиями разведывательных отрядов мд «Великая Германия», а затем фельдмаршал планировал оставить Орел и опереться на рубеж в районе Карачева. Позиции линии Хаген Клюге рассчитывал занять к началу сентября, высвободив после этого несколько соединений. Кроме того, Клюге предупредил Гитлера, что в сложившейся обстановке войска при отступлении не смогут вывезти все материальные ценности и гарантировать эвакуацию большей части местного населения. Гитлер в категорической форме потребовал ускорить отступление, и тогда Клюге обещал выйти на линию Хаген через 3–4 недели – в период с 17 по 23 августа.
По результатам совещания были немедленно приняты соответствующие решения[333]. 26 июля Генеральный штаб сухопутных войск направил 9-й и 2-й танковой армиям группы армий «Центр» приказы готовиться к отходу с Орловского выступа, ожидая, что благодаря данному маневру будут высвобождены 20 дивизий для применения на других участках Восточного фронта. Отход предусматривал вывод войск обеих армий на укрепленные позиции вдоль основания выступа, так называемую линию Хаген на восточном берегу реки Десна. 28 июля ГШ издал приказ на проведение операции «Осенняя поездка» (нем. Herbstlich Reise) об отступлении из района Орла. Отвод основных сил планировалось осуществить в четыре этапа, в период с 31 июля по 17–20 августа, чтобы успеть собрать как можно больше зерна, угнать скот, эвакуировать население, разрушить все важные сооружения (мосты, железнодорожные станции, промышленные объекты) и населенные пункты. С целью обеспечения планомерного отхода войск с плацдарма и выравнивания линии фронта при отступлении предусматривалось занятие промежуточных рубежей обороны. Некоторое время на этих рубежах шли усиленные строительные работы.
По свидетельству Георга Гребена[334], приказ о подготовке операции «Хаген», который был отдан 26 июля, в самый напряженный момент крупных оборонительных сражений, проводившихся 2-й танковой и 9-й армиями, потребовал от штабов обеих армий взять на себя дополнительные тактические и организационные задачи грандиозных масштабов, поскольку за три недели следовало вывести войска из района глубиной 100 километров, сражаясь по пути за каждую пядь земли. Командно-штабные органы поспешно рекогносцировали запасные линии обороны, готовя их по крайней мере к нескольким дням оборонительных боев. На работах предстояло задействовать все доступные строительные и саперные войска (включая боевые саперные батальоны, снятые с передовой), солдат тыловых служб, военнопленных и гражданское население. Причем вся система обеспечения, особенно в 9-й полевой армии, в этот момент продолжала оставаться связанной потребностями стремительного наступления по плану «Цитадель». Соответственно, продовольствие и снаряжение находились на складах очень близко к фронту, так что в мгновение ока всю распределительную систему требовалось преобразовать для обеспечения операции по отходу. Аналогичные трудности возникли и с коммуникациями, поскольку в первые дни требовалось эвакуировать большие склады имущества к востоку от Кром.
Советское командование в это же время подготавливало новые удары на Болховском и Хотынецком направлениях, используя подвижные объединения, переданные из резерва Ставки Верховного главнокомандования. Войскам левого крыла 11-й гв. А и 4-й ТА была поставлена задача: совместными действиями прорвать фронт противника и, развивая наступление на юг, перерезать железную дорогу и шоссе Орел – Брянск на участке Нарышкино – Хотынец; одновременно частью сил во взаимодействии с 61-й армией БрФ окружить и уничтожить болховскую группировку немецких войск.
С этой целью 11-я гв. А должна была главными силами 36-го и 8-го гвардейских стрелковых корпусов с утра 26 июля прорвать оборону противника на участке Перьково – Лучки, обеспечить здесь ввод в прорыв 4-й ТА, а затем совместно с ней нанести главный удар в южном направлении, в обход Хотынца с востока – во фланг орловской группировки немецких войск. Удар на юг и юго-запад обеспечивал в то же время полное окружение и разгром болховской группировки немцев. Часть сил 11-й гв. А после прорыва немецкой обороны и ввода в прорыв 4-й ТА должна была повернуть на восток в общем направлении на Борилово и совместно с войсками 61-й А окружить и уничтожить болховскую группировку противника. Как видно, войскам 11-й гв. А вновь предстояло наступать по расходящимся направлениям.
4-я ТА, войдя в прорыв на участке Перьково, Лучки, должна была нанести удар на юго-запад, в общем направлении на Нарышкино, и к исходу 26 июля перерезать основные коммуникации орловской группировки немецких войск – железную дорогу и шоссе Орел – Брянск в районе Хотынец – Нарышкино, одновременно частью сил создав внешний фронт окружения немецких частей, удерживавших Болховский плацдарм.
На 61-ю А возлагалась задача нанести основной удар своим левым крылом, перерезать шоссе Болхов – Орел и совместно с частями левого крыла 11-й гв. А окружить и уничтожить болховскую группировку немцев.
2-й гв. кк, действуя совместно с 16-м гв. ск, должен был захватить Карачев, перерезать коммуникации орловской группировки противника и в дальнейшем наступать на запад, чтобы овладеть Брянским железнодорожным узлом.
Выполняя приказ командующего ЗапФ, 4-я ТА совершила еще один 60-километровый марш от мест прибытия в районе Козельска, и к исходу 25 июля ее части сосредоточились в районе Городок – Середичи – Передель – Ягодная. В оперативное распоряжение командования танковой армии (командующий армией генерал Василий Баданов, начальник штаба генерал Павел Другов) был передан находившийся в этом же районе 5-й тк из состава 11-й гв. А. Командующий танковой армией генерал Баданов решил нанести главный удар своим левым флангом и, войдя в прорыв на участке 8-го гв. ск, наступать в общем направлении на Знаменское – Саморядово, свертывая боевые порядки противника перед 36-м гв. ск, чтобы к исходу дня выйти в район Нарышкино – Хотынец и перерезать здесь железную дорогу и шоссе на линии Орел – Карачев.
Согласно этому решению, командующий 11-м тк генерал Николай Радкевич получил задачу во взаимодействии с 8-м гв. ск генерала Малышева наступать в направлении на Красниково – Знаменское и выйти в район села Коневка. 5-му тк генерала Сахно было приказано наступать за 11-м тк, в готовности действовать из-за его правого фланга и к исходу дня выйти в район Красная Поляна – Хотынец. На 6-й гв. мк, которым командовал генерал Александр Акимов, возлагалась задача наступать в направлении Боровое – Сурьянино – Большая Чернь с задачей выйти в район Нарышкино. 30-й Уральский добровольческий тк под командованием генерала Георгия Родина должен был двигаться во втором эшелоне за 6-м гв. мк, чтобы к исходу дня выйти в район Большие Рябинки – Красные Рябинки, в готовности развивать успех в направлении станции Шахово.
Основной оборонительный рубеж противника на направлении главного удара 4-й ТА проходил по линии Волобеево – Боровое – северо-западная окраина Болхова. В тылу были подготовлены еще три промежуточные позиции, опиравшиеся на выгодные естественные рубежи по берегам рек Орс, Цкань, Нугрь, Моховица, а также на командующие над местностью высоты и удобные для обороны опорные пункты.
С утра 26 июля после сильной артподготовки войска левого крыла 11-й гв. А (36-й и 8-й гвардейские стрелковые корпуса) перешли в наступление. Отсутствие точных данных о расположении огневых точек противника привело к тому, что часовая артподготовка, предшествовавшая атаке, велась в основном по площадям и не подавила огневые средства неприятеля. В результате части и соединения 36-го и 8-го гвардейских стрелковых корпусов только местами незначительно вклинились в оборонительную полосу немцев. Задержка в продвижении пехоты стала сигналом командованию, чтобы в целях ускорения прорыва немедленно ввести в бой 4-ю ТА: 11-й тк получил приказ нанести удар в направлении на Красниково – Знаменское, а 6-й гв. мк – на Боровое – Сурьянино (в составе 11-го тк насчитывалось 204 танка, а в 6-м гв. мк – 216 танков и САУ[335]).
В соответствии с замыслом генерала Баданова, в 12 часов 26 июля танковые и механизированные части прошли через боевые порядки стрелковых соединений 36-го и 8-го гвардейских стрелковых корпусов, развернулись и с ходу атаковали противника на фронте Кареньтяево – Коноплянский. Однако на рубеже Прилепы – Лунево – Малая Чернь – Шумово оба корпуса встретили мощную противотанковую оборону и понесли серьезные потери в боевых машинах, главным образом от огня замаскированных немецких противотанковых и штурмовых орудий. Сильно пересеченная местность затрудняла маневр и передвижение танков, благоприятствуя успешной обороне противника. Продвижение 4-й ТА в этот день оказалось незначительным, в районе Войново танковые и стрелковые части вклинились на глубину до 3 км, тогда как на других участках в течение всего дня продолжались упорные бои на переднем крае, не принесшие советским войскам решающего успеха. Согласно боевому донесению штаба ЗапФ начальнику Генерального штаба, к исходу 26 июля 11-й тк выбил немцев из Булгаково и передовая 65-й тбр (под командованием полковника Александра Иосифовича Шевченко. – П. Б.) вышла на дорогу Шемякино – Долбилово; 6-й гв. мк овладел опорными пунктами Войново, Боровое и Лунево; 5-й и 30-й танковые корпуса так и не были введены в бой, оставаясь во втором эшелоне танковой армии[336].
В то же время мощный удар советских танков поторопил германское командование с принятием решения на отступление с Болховского выступа – уже вечером 26 июля генерал Модель отдал приказ об эвакуации войск из района Болхова. Одновременно группа войск генерала Гарпе должна была продолжать сдерживать наступление 11-й гвардейской и 4-й танковой армий, обеспечивая для болховской группировки отступление по дороге Болхов – Хотынец.
Утром 27 июля два стрелковых корпуса 11-й гв. А, а также 11-й танковый и 6-й гв. механизированный корпуса 4-й ТА продолжали вести бои на первом оборонительном рубеже противника. По данным советских источников, на ряде участков немцы предпринимали контратаки танками при поддержке пехоты (до 20–30 машин), а германская авиация крупными группами в количестве до 70 самолетов усиленно бомбардировала наступающие войска[337]. Около 18 часов 27 июля командующий 4-й ТА принял решение ввести в бой 30-й Уральский добровольческий тк (в составе двух танковых и механизированной бригад корпуса насчитывалось 216 танков и САУ[338]), который выдвинулся из-за левого фланга 6-го гв. мк и, действуя совместно с частями 8-го гв. ск, прорвал первую позицию обороны противника. Развивая прорыв с задачей форсировать реку Орс, перерезать линию коммуникаций противника Болхов – Хотынец и выйти в район села Злынь, к исходу 27 июля танковые и мотострелковые части 30-го тк вышли на рубеж Ветрово – Войново – Лучки, где были остановлены обороной немцев, созданной по берегам рек Цкань и Орс (западнее и юго-западнее Болхова), а также на северо-западных окраинах Болхова.
По некоторым данным[339], непосредственно перед фронтом 30-го тк противник сосредоточил не менее 100 орудий, 75 танков, до 20 самоходных установок, подразделения реактивных шестиствольных минометов и до 5 тыс. солдат пехоты из состава 25-й моторизованной и 18-й танковой дивизий, а также панцер-гренадерского полка мд «Великая Германия». Следовательно, советский танковый корпус имел примерно двукратное превосходство над противником по личному составу, артиллерии и бронетехнике. Действовавшая в первом эшелоне 30-го тк 197-я Свердловская тбр под командованием полковника Якова Троценко (Яков Иванович Троценко, погиб в 1944 году) вышла к реке Орс около 16.00 27 июля, выдвинув вперед танковый и мотострелковый батальоны с автоматчиками на броне танков, но здесь выяснилось, что близлежащие мосты уже уничтожены. При подходе к деревням Бессоновка и Дулебино батальоны оказались под сильным артогнем противника. В связи с этим автоматчики и танкисты закрепились на северном берегу реки Орс только с наступлением темноты, а преодолеть водную преграду с ходу танкисты не смогли, так как этому помешали крутой берег и илистое дно реки. Тогда командование бригады поставило задачу командиру батальона автоматчиков капитану Василию Фирсову: форсировать реку Орс, захватить деревню Бессоновка и навести переправу для танков. В ночь с 27 на 28 июля, после артиллерийской и авиационной подготовки, окончившейся залпом реактивных минометов, отдельные группы автоматчиков форсировали реку и закрепились на северо-западной окраине Бессоновки. Утром 28 июля, после вторичной артподготовки, бойцы 197-й Свердловской тбр, поддержанные огнем самоходных установок и частями 30-й мсбр, которой командовал полковник Михаил Смирнов (Михаил Семенович Смирнов), форсировали реку и выбили противника из Дулебино. Саперы навели переправы, и к исходу 28 июля 197-я танковая и 30-я мотострелковая бригады полностью вышли на южный берег Орса, овладев населенными пунктами Бессоновка, Дулебино – Струково и Орсовский.
В это же время на правом фланге корпуса 243-я Пермская тбр подполковника Василия Приходько (Василий Ильич Приходько) при поддержке одного сап форсировала реку Орс в районе деревень Рылово и Коноплянка.
Преодолевая упорное сопротивление противника, 197-я Свердловская тбр во взаимодействии с 243-й Пермской тбр и 30-й Унечской мсбр к 8.00 29 июля овладели районом Колонтаево – Сухачево – Однощекино и вышли ко второй полосе вражеской обороны по реке Нугрь на участке Вознесенский – Кулихи, где закрепились подразделения панцергренадерского полка мд «Великая Германия» под командованием подполковника Карла Лоренца (Karl Lorenz).
В течение 28 и 29 июля войска 11-й гвардейской и 4-й танковой армий продолжали вести бои за овладение рубежом рек Цкань и Орс, а в полосе 36-го гв. ск вновь был введен в бой 25-й тк с задачей наступать на Знаменское.
Согласно боевому донесению штаба ЗапФ начальнику Генерального штаба об обстановке и итогах наступления по состоянию на 29 июля 1943 года[340], 8-й гв. ск, взаимодействуя с 4-й танковой армией, за 29 июля продвинулся до 10 км в южном направлении и вышел на фронт Цымбулово – Цкань и далее к реке Нугрь. Продолжая наступление, корпус совместно с войсками танковой армии завязал бои за Большую Чернь, Борилово. Соединения 36-го гв. ск вели бой на фронте: Новая Жизнь – Успенский – Дремовский, где противник оказывал упорное сопротивление, поддерживая боевые порядки пехоты огнем окопанных танков и одновременно проводя контратаки из района Красный Октябрь в направлении Богдановки. 1-я ВА ночью и днем 29 июля уничтожала живую силу и технику противника на левом крыле фронта, произведя за сутки 227 самолето-вылетов, тогда как авиация противника одиночными самолетами вела разведку поля боя и армейских тылов, группами истребителей прикрывала свои войска в районах Знаменское, Локны, Борилово и противодействовала работе советской авиации (29 июля было учтено до 80 самолето-пролетов).
К исходу 30 июля 36-й гв. ск 11-й гв. А во взаимодействии с 25-м тк вели бои на рубеже Брежневский (исключительно) – Плеханово – Пролетарский (исключительно); 8-й гв. ск, тесно взаимодействуя с частями 4-й ТА, к тому же времени вышел на рубеж Пролетарский – Большая Чернь – Кривчевский (исключительно). Войска 4-й ТА к 30 июля заняли рубеж Брежневский – Букино – Борилово.
29 июля командующему 30-го тк 4-й ТА генералу Георгию Родину (уроженцу Орловской области) была поставлена задача: силами 197-й и 243-й танковых бригад при поддержке 30-й мсбр форсировать реку Нугрь, овладеть деревней Борилово и далее наступать в направлении населенного пункта Вишневский. Село Борилово размещалось на высоком берегу и господствовало над окружающей местностью, которая просматривалась на несколько километров с колокольни сельской церкви. Это облегчало противнику ведение обороны и затрудняло действия наступающих частей танкового корпуса. В 20.00 29 июля, после 30-минутной артподготовки и залпа реактивных минометов, две танковые бригады приступили к форсированию реки Нугрь. Под прикрытием танкового огня мотострелковые роты батальона капитана Фирсова первыми форсировали реку Нугрь, захватив южную окраину села Борилово. После этого бойцы прощупали дно реки и обозначили брод, по которому прошли три танка, поддержавшие автоматчиков в бою. Несмотря на упорное сопротивление противника, к утру 30 июля батальон при поддержке танков овладел селом Борилово.
Немедленно после этого, в 10.30 30 июля, по приказу командующего корпусом бригады начали наступление на высоту 212,2 южнее Борилово, с целью овладеть затем поселком Вишневский. Захват Борилово угрожал прорывом второй полосы обороны немецких войск на Хотынецком направлении, поэтому генерал Гарпе усилил действующую здесь 253-ю пд генерала Карла Беккера (Carl Becker) противотанковой артиллерией и штурмовыми орудиями. Танки Свердловской бригады с десантом на броне были встречены сильным артогнем, а фланговый минометный обстрел отрезал основные силы мотопехоты от танков. Командир 197-й тбр полковник Троценко доложил о создавшейся обстановке командующему корпусом генералу Родину и просил направить на помощь 244-ю Челябинскую тбр из второго эшелона корпуса, которая находилась в это время в Борилово. Однако оказалось, что она составляла резерв командующего 4-й ТА генерала Баданова, и командующий корпусом не мог распоряжаться бригадой без его ведома. Поэтому приказ наступать в направлении высоты 212,2 Челябинская бригада получила позже, когда 197-я и 243-я танковые бригады уже понесли большие потери в людях и боевой технике и были вынуждены отойти на исходные позиции. В течение 31 июля и 1 августа обе бригады находились во втором эшелоне корпуса и участия в боевых действиях не принимали.
Между тем с 30 июля 4-я ТА была решением Ставки Верховного главнокомандования передана в состав БрФ с сохранением прежней задачи и направления наступления. Челябинская тбр 2 августа овладела селом Злынь и вышла к оборонительному рубежу неприятеля в районе деревни Массальская, а 3 августа основные силы 4-й ТА форсировали реку Нугрь и сосредоточились для развития наступления в обход орловской группировки противника с северо-запада.
Как отмечает ветеран боев в составе 197-й Свердловской тбр генерал Василий Зайцев[341], когда в штабе бригады подводились итоги первых четырех дней боев – с 27 по 30 июля, – то многим офицерам командования и штаба показалось, что понесенные потери слишком велики по сравнению с достигнутыми результатами. Объясняли это тем, что бригаде пришлось вести бой на труднодоступной для техники лесистой и заболоченной местности, которая стала к тому же малопроходимой в результате дождей. Танкисты таранили оборону противника, преодолевая глубокие овраги, заболоченные низины, крутые берега рек, и нередко боевые машины буксовали или застревали в грязи, становясь хорошими мишенями для противотанковых средств врага. Однако давали о себе знать и недостатки в управлении подразделениями на отдельных этапах боя, неполнота сведений о противнике, его опорных пунктах и узлах сопротивления, которыми располагал штаб бригады в начале наступления. Приходилось также учитывать, что для многих воинов это был первый бой, и тут, конечно, сказалось отсутствие опыта. Из всего этого следовало извлекать уроки, чтобы научиться воевать более уверенно.
26 июля, одновременно с началом наступления танковой армии генерала Баданова, возобновили наступление и войска 61-й А, продолжавшие штурмовать Болхов с севера, востока и юго-востока. 28 июля они овладели Лутовиново – важным узлом сопротивления, прикрывавшим подступы к Болхову с юго-востока, и вышли на шоссе Болхов – Орел. Болховский гарнизон оказался под угрозой полного окружения, однако продолжал сопротивление, которое было по-прежнему особенно сильным в центре и на южной окраине города. 27 июля немцы предприняли ряд сильных контратак с целью выбить советские части с восточной и южной окраин Болхова, однако эти контратаки были отбиты. 28 июля соединения 46-го ск 61-й А овладели центром города, а 29 июля окончательно выбили немецкий гарнизон из Болхова. Преследуя отступающие части болховской группировки, к исходу 30 июля войска 46-го ск и группы генерала Халюзина вышли на рубеж Борилово – Луневка – Павловский – Подчернево.
Одновременно на Хвастовичском и Зикеевском направлениях продолжали вести бои 11-я и 50-я армии ЗапФ. Существенных успехов эти объединения не имели, поскольку германскому командованию удалось укрепить здесь оборону благодаря своевременному прибытию 95-й пд (часть сил дивизии была переброшена средствами воздушного транспорта), занявшей позиции на крайнем правом фланге 55-го ак на стыке с группой «Гарпе»[342]. На основе 95-й дивизии была создана корпусная оперативная группа во главе с командиром дивизии генералом Эдгаром Рерихтом, в состав которой включили и части 5-й тд[343].
Согласно боевым донесениям штаба ЗапФ начальнику Генерального штаба[344], в период с 23 по 28 июля войска 50-й А продвижения не имели, укрепляли позиции на прежнем рубеже, производили перегруппировку и разведку, готовясь к возобновлению наступления. Противник перед фронтом армии продолжал оказывать упорное сопротивление, предпринимал контратаки, на фронте армии постоянно велась ружейно-пулеметная и на отдельных участках артиллерийско-минометная перестрелка.
На фронте 11-й А был организован бой отдельными подразделениями с целью улучшения тактического положения. Одновременно проходила подготовка к общему наступлению. С 26 июля 197, 323 и 369-я стрелковые дивизии на левом фланге были объединены под управлением 53-го ск, командующим которым был назначен генерал Иван Гарцев. Однако, как вспоминает генерал Федюнинский[345], 28 июля на наблюдательный пункт командующего 11-й армией прибыл командующий ЗапФ генерал Соколовский. Ознакомившись с обстановкой, он остался недоволен результатами наступления – за неделю боев войска армии продвинулись всего на 12–15 километров, и спросил у Федюнинского о причинах неудачных действий армии, располагающей только что сформированными и полностью укомплектованными соединениями. Когда Федюнинский повторил, что уже докладывал о нецелесообразности поспешного ввода в бой войск по частям и без предварительной подготовки, Соколовский потребовал, чтобы он направил соответствующее объяснение в Ставку. Через день после этого, 30 июля, 11-я армия, как и 4-я танковая, была решением Ставки передана в подчинение БрФ.
В итоге Болховско-Орловской фронтовой наступательной операции, продолжавшейся с 12 по 30 июля, левое крыло 11-й гв. А ЗапФ и войска 61-й А БрФ, при содействии со стороны частей 11-й и 50-й армий, действовавших западнее, расширили прорыв вражеской обороны по фронту до 90 км, продвинувшись в юго-западном направлении до 80 км[346], ликвидировали болховский плацдарм противника, отбросили оборонявшую его крупную группировку немецких войск и вышли во фланг и тыл основным силам немцев, оборонявшимся в районе Орла, угрожая им глубоким обходом с северо-запада и блокированием основных коммуникаций и путей отхода, соединяющих Орел с Карачевом. Прорвав оборону противника на глубину до 85 км, ударные группировки этих двух армий поставили под угрозу окружения все действующие на Орловском плацдарме неприятельские войска и заставили немецкое командование сперва сосредоточить крупные силы на прикрытие железной дороги и шоссе Орел – Брянск с севера, а затем ускорить отвод своих войск с Орловского плацдарма. В результате операции существенные потери понесли 6 пехотных, 6 танковых и 2 моторизованные дивизии ГА «Центр» (26, 112, 208, 211, 253, 293-я пехотные, 4, 5, 9, 12, 18 и 20-я танковые, 10-я и 25-я моторизованные), а также ряд других частей. Согласно данным советских источников[347], болховская группировка немцев в ходе боев потеряла свыше 55 тыс. солдат и офицеров, 976 орудий, 100 танков, около 900 автомашин. Своими действиями войска Западного и Брянского фронтов вынудили германское командование перебросить в район Болхова крупные силы – восемь дивизий (одна моторизованная – 10-я, две пехотные – 26-я и 253-я, пять танковых – 4, 9, 12, 18, 20-я), а также ряд отдельных частей и соединений (общей силой до трех дивизий, по оценкам ГШ Красной армии[348]), что значительно ограничило оборонительные возможности немцев на других направлениях.
Вместе с тем окружить болховскую группировку германских войск, как намечалось планом операции «Кутузов», не удалось, а наступление на Болхов проходило низкими темпами и длилось 18 дней. При этом было допущено еще одно ошибочное решение, связанное с развитием операции на Хотынецком направлении, – 4-я ТА была направлена не на юг, на Хотынец, а на Болхов, против более укрепленного фронта противника. Как видно, советское командование всех уровней, от главного до фронтового и армейского, предпочитало действовать вопреки общепризнанным поучениям немецкого военного теоретика Альфреда Шлиффена (Alfred Schlieffen), так что даже возможность ввода в сражение крупных резервов была использована не для удара по глубокому тылу противника, а для атаки его ближнего фланга (с точки зрения советского военного руководства, идеи Шлиффена больше не отвечали условиям времени). В результате в ходе боев на Болховском направлении 4-я ТА потеряла 84 процента имевшихся у нее танков типа Т-34 и 46 процентов легких танков Т-70[349].
В то время, когда главные силы 11-й гвардейской, 4-й танковой и 61-й армий развивали операцию по разгрому болховской группировки немцев, чрезвычайно ожесточенные бои продолжались на Хотынецком и Карачевском направлениях. Здесь дальнейшее продвижение советских войск с севера угрожало немцам завершением окружения основных сил орловской группировки. Учитывая положительный опыт применения подвижных конно-механизированных групп, одновременно с продвижением на Хотынец, где немцы продолжали оказывать упорное сопротивление, советское командование решило нанести глубокий удар западнее, в направлении Карачева. С этой целью в состав ЗапФ был передан 2-й гв. кк, объединенный вместе с 16-м гвардейским стрелковым и 1-м танковым корпусами в оперативную группу, которую возглавил командующий кавалерийским корпусом генерал Владимир Крюков. Командование ЗапФ поставило группе задачу прорвать оборону противника, частью сил овладеть городом Карачев и закрепить его за собой (блокировав тем самым железнодорожное сообщение по линии Орел – Брянск), а главными силами стремительно наступать на запад с целью захватить и удержать Брянский железнодорожный узел. Этот удар должен был послужить глубокому обходу всей орловской группировки германских войск.
По решению командующего ЗапФ, на оперативную группу генерала Крюкова была возложена задача прорвать оборону противника на участке Палькевичи – Обельна; частью сил 2-го гв. кк овладеть городом Карачев и закрепить его за собой до подхода стрелковых соединений; основными силами группы стремительно наступать на запад с целью захватить и удержать за собой Брянский железнодорожный узел, а отдельными отрядами действовать по тылам противника в северо-восточном направлении. Вместе с тем данное решение генерала Соколовского было принято еще 20 июля[350], когда противник не успел усилить Карачевское направление и ввод здесь кавалерийского корпуса мог привести к значительным результатам – блокировать железнодорожное сообщение Орел – Брянск и способствовать глубокому обходу всей орловской группировки немецких войск. Однако командованию фронта и 11-й гв. А удалось сосредоточить 1-й танковый и 2-й гв. кавалерийский корпуса, а также три стрелковые дивизии 16-го гв. ск в районе Буки – Жудре – Кудрявец – Тросна только к вечеру 26 июля. Причем кавалерийский корпус был утомлен 250-километровым переходом по размытым дождями дорогам, а остальные части ослаблены боями, в которых они принимали участие с самого начала операции (например, в 16-м гвардейском стрелковом корпусе в ротах оставалось в среднем всего по 10–20 человек[351]). С другой стороны, сократившиеся при отходе коммуникации (грунтовые дороги) и близость к основной линии железнодорожных сообщений Брянск – Орел позволяли противнику выигрывать в темпе развертывания резервов и оперативно перебрасывать дополнительные силы для прикрытия подступов к Карачеву с северо-востока.
Стремясь удержать в своих руках железную дорогу, отбросить вражеские части к северу и ликвидировать угрозу, созданную для основной линии коммуникаций орловской группировки, германское командование сосредоточивало в районе Карачев – Хотынец крупные силы, перебрасывая все части и подразделения, которые удалось собрать в тылу, вплоть до охранных, саперных и транспортных рот (из-за такого способа действий 203-я и 221-я охранные дивизии под командованием генералов Рудольфа Пильца (Rudolf Pilz) и Хуберта Лендла (Hubert Lendle) – всего 3 пехотных полка, 2 батальона и 2 артиллерийских дивизиона[352], были по частям использованы на различных участках фронта и фактически утратили возможность эффективно вести борьбу с партизанами). На этот же участок фронта генерал Модель был вынужден направить мд «Великая Германия», переданную из ГА «Юг» и вошедшую в состав оперативной группы «Гарпе». Под управление командира дивизии «Великая Германия» генерала Вальтера Хернлейна (Walter Hoernlein) дополнительно поступили 45-й охранный полк, добровольческий кавалерийский полк «Центр», танковый батальон, 2 разведывательных батальона из состава 4-й и 9-й танковых дивизий, 2 пехотных батальона и саперная рота из состава 707-й охранной пд, а также егерский и саперный батальоны[353]. Впоследствии в оперативное распоряжение Хернлейна были переданы также 256-й гп 112-й пд и 28-й пгп 8-й тд[354]. Эти силы, а также прибывающие части мд «Великая Германия», в число которых входил 51-й танковый б-н, укомплектованный танками «Пантера», послужили основой для формирования оперативно-тактической группы под общим командованием Хернлейна. По некоторым данным[355], потери, понесенные дивизией «Великая Германия» в ходе операции «Цитадель», были в значительной степени восполнены новой боевой техникой: танковый полк дивизии имел 99 боевых машин, из них 15 типа «Тигр», а в составе 51-го танкового батальона было 96 танков «Пантера». Сосредоточив на Карачевском направлении мд «Великая Германия» с приданными частями, немцы упредили группу генерала Крюкова в переходе в наступление. Как отметил при анализе операции штаб 11-й гв. А[356], противник своими действиями предупредил и, по существу, сорвал готовившийся удар группы Крюкова.
Выполняя приказ командующего фронтом Василия Соколовского, генерал Крюков решил 3-й и 4-й гвардейскими кавалерийскими дивизиями первого эшелона корпуса перерезать Жиздринский большак и захватить Брянский железнодорожный узел, расположенный на восточном берегу Десны, а затем вводом из-за левого фланга корпуса резервной 20-й кд овладеть городом Карачев[357].
Главный удар генерал Крюков решил нанести с рубежа Алехино – Алисово, но утром 26 июля, когда 1-й тк еще не полностью закончил подготовку к наступлению, 2-й гв. кк только выходил в район сосредоточения, а части 16-го гв. ск завязали бои на правом фланге – западнее Буки и на западном берегу реки Рессета в направлении Красное, немцы внезапно атаковали силами до полка пехоты и более 100 единиц бронетехники в центре и по левому краю полосы обороны 16-го гв. ск. К исходу 25 июля части дивизии «Великая Германия» завершили сосредоточение в исходном районе вокруг населенных пунктов Прогресс, Умрихино, получив задачу отбросить советские войска в лесисто-болотистую местность к северу от Жудре и надежно прикрыть дорогу Орел – Брянск[358]. Утром 26 июля сильными ударами из районов Большое Нарышкино – Юрьево – Аболмасово группа генерала Хернлейна потеснила противника, так что к исходу этого дня немцы заняли Изморознь и Алисово (3 км западнее села Изморознь). Утром 27 июля до полка пехоты с 45 танками возобновили атаку из района села Мертвое, еще до батальона пехоты с 10 танками атаковали из поселка Прогресс, и к 7 часам двум этим боевым группам удалось взять Алехино. Однако части 31-й гв. сд не позволили противнику выйти здесь к Жудре. Атака противника из района Алисово на Жудре была отражена частями 11-й гв. сд при поддержке 1-го тк.
Тем не менее в результате активных действий германских войск 16-й гв. ск не смог организовать наступление и обеспечить ввод в прорыв обороны противника частей 2-го гв. кк. Войска 16-го гв. ск уступили удобный исходный район для развития наступления на Карачев – населенные пункты Алехино, Алисово, Изморознь. Три стрелковые дивизии 16-го корпуса оказались втянуты в напряженные бои, что уже не позволило полностью задействовать их в предстоящей операции. Учитывая обстановку, в первой половине дня 27 июля генерал Крюков приказал главным силам 16-го гвардейского стрелкового и 1-го танкового корпусов отражать контратаки противника в центре и на левом фланге стрелкового корпуса, а прорыв германской обороны решил произвести на правом фланге почти исключительно кавалерийскими войсками. Согласно оперативному решению генерала Крюкова, 1-я гв. сд получила задачу овладеть опорным пунктом противника Гутовский Лесозавод, 11-я и 31-я гвардейские стрелковые дивизии должны были вернуть Алехино и Алисово, а 3-я и 4-я гвардейские кавалерийские дивизии – войти в бой с рубежа Большие Коссы – севернее Алехино, прорвать оборону противника и развивать прорыв в глубину[359]. При этом часть дивизионной артиллерии кавалерийского корпуса была еще на подходе, а 1-й тк не мог эффективно поддерживать действия кавалерии на заболоченном участке, намеченном для прорыва.
Действуя по новому плану, во второй половине дня 27 июля оперативная группа в составе двух кавалерийских дивизий 2-го гв. кк и 1-й гв. сд 16-го гв. ск начала наступление в юго-западном направлении на Пасеку, Семеновку. Гвардейские 3-я и 4-я кавалерийские дивизии, которыми командовали генералы Михаил Данилович Ягодин и Григорий Иванович Панкратов, сильным ударом прорвали оборону 296-й немецкой пд генерала Артура Куллмера (Arthur Kullmer) на участке Палькевичи – Обельна. Тактика советской кавалерии заключалась в том, что спешенные эскадроны полков первого эшелона, действуя при поддержке полковой, дивизионной и корпусной полевой, противотанковой и самоходной артиллерии, прорывали вражеские позиции на узком 2—3-километровом участке фронта, после чего полки второго эшелона в конном строю входили в прорыв и вместе с приданными танковыми частями развивали прорыв в глубину. Соответственно, две кавалерийские дивизии прорвали оборону противника на узком участке между его опорными пунктами в Палькевичах и Обельне и, развивая успех прорыва, двинулись на запад и юго-запад, отбрасывая спешно выдвигавшиеся против них отдельные тыловые батальоны, сводные отряды из подразделений 707-й пд и группы прикрытия дивизии «Великая Германия» (в советских источниках обозначается как группа «Верзе», насчитывавшая до полка пехоты[360]). На правом фланге участка прорыва 11-й гвардейский кавалерийский полк 4-й гв. Ставропольской кд овладел селом Палькевичи и вышел к речке Обельна. Вслед за ним был направлен и 16-й гвардейский кавалерийский полк. Здесь кавалеристы встретили тыловой оборонительный рубеж, прикрывавший подступы к Жиздринскому большаку (дорога Жиздра – Карачев). Рубеж представлял оборону очагового характера, поэтому части 3-й гв. Кубанской кд нашли возможность беспрепятственно переправиться на южный берег Обельны, после чего 10-й гвардейский кавалерийский полк сбил вражеское боевое охранение, продвинулся вперед на 2 км и был остановлен огнем на подступах к деревне Пырятинка. 9-й гвардейский кавалерийский полк выбил противника из Трубечины, но был задержан перед Большим Нарышкином, откуда противник предпринял контратаку силами пехоты. Батальон 2-го панцер-гренадерского полка «Великая Германия» отошел из деревни Ключ-Колодец (Ключ-Колодезь, 1 км восточнее Большого Нарышкина). К исходу 27 июля обе кавалерийские дивизии вышли на рубеж Вертушка – Варки – Малое Нарышкино – Ключ-Колодезь, продвинувшись на запад и юго-запад на 2–4 км[361]. Авиация противника с 12 часов группами по 40–60 самолетов бомбардировала боевые порядки 3-й и 4-й гвардейских кавалерийских дивизий, нанеся им значительные потери[362].
На правом фланге 2-го гв. кк, где наступала 1-я гв. сд генерала Кропотина, обеспечивавшая действия кавалерии с севера, противник силами пехотного полка 707-й охранной пд и группы «Верзе» оказал наступлению дивизии эффективное огневое противодействие, используя местные условия, благоприятствовавшие обороне. Немцы блокировали опорными пунктами и перекрыли заграждениями все дороги, пригодные для движения в этом труднопроходимом лесисто-болотистом районе, и минировали гати через болота. К исходу 27 июля дивизия генерала Кропотина продвинулась на 3–4 км, но поставленную задачу так и не выполнила.
Части 31-й гв. сд полковника Щербины, усиленные танками 43-й отдельной гв. тбр полковника Лукашева, окружили Алехино с трех сторон и внезапным ударом около 14 часов выбили противника из села. В то же время 11-я и 16-я гвардейские стрелковые дивизии, усиленные 29-й отдельной гв. тбр и 117-й тбр 1-го тк, перешли в наступление из района Жудре и из леса северо-западнее Изморознь и овладели Алисово. Тогда противник, не успевший закрепить достигнутые утром успехи, немедленно предпринял контратаку из района Мертвое и вновь овладел Алехино. Однако его контратаки на Алисово из района Прогресс успеха не имели – 33-й и 46-й гвардейские стрелковые полки 11-й и 31-й гвардейских стрелковых дивизий удержали занятые ими позиции.
Вечером 27 июля генерал Крюков поставил соединениям оперативной группы задачи на следующий день[363]:
– 11-й и 31-й гвардейским стрелковым дивизиям уничтожить противника в районе Алехино и наступать на Мертвое, Одринское, перерезать железнодорожную линию Орел – Карачев;
– 1-й гв. сд овладеть Гутовским Лесозаводом и перерезать дорогу из Хвастовичей на Карачев;
– 3-й гв. кд ударить в направлении на Мертвое, окружить и уничтожить противника в районе Алехино, далее совместно с 20-й кд наступать в направлении Одрино – Масловка;
– 20-й кд (без одного полка) к 18 часам занять исходное положение в лесу северо-восточнее Варки и с выходом 3-й гв. кд в район Красная Звезда перейти в решительное наступление в направлении Большая Семеновка – Карачев;
– 4-й гв. кд наступать на Карачев совместно с 20-й кд, выслав заслон в район Жиркины Дворы, перерезать шоссе и железнодорожную линию Карачев – Брянск.
В то же время, полностью сосредоточив северо-восточнее Карачева мд «Великая Германия» и части для ее усиления, германское командование решило не только прикрыть дорогу Орел – Брянск, но и контрударом разгромить группу генерала Крюкова, создавшую серьезную угрозу коммуникациям 2-й ТА и всей орловской группировки немцев.
С 10 часов утра 28 июля соединения оперативной группы генерала Крюкова приступили к выполнению поставленных им задач, но успеха не добились, за исключением 3-й гв. кд, которой удалось овладеть населенными пунктами Варки – Пырятинка, Большое Нарышкино. 171-й гв. сп 1-й гв. сд временно блокировал дорогу Карачев – Хвастовичи.
С другой стороны, около 15 часов 28 июля крупная боевая группа мотопехоты и танков противника (по советским данным, до двух полков пехоты и 65 танков) перешла в наступление в районе Алехино – Изморознь, стремясь прорваться с юга на Жудре и Пырятинку, что создавало угрозу флангу и тылу 2-го гв. кк[364]. Это атаковали основные силы дивизии «Великая Германия» под командованием генерала Хернлейна. Германская авиация группами от 20 до 60 самолетов-бомбардировщиков под прикрытием 10–30 истребителей поддерживала атаки своей пехоты и танков. Поступили донесения, что автоматчики с танками обходят лесом фланг 3-й гв. кд в направлении деревни Жудре, где был сосредоточен резервный 12-й гвардейский кавалерийский полк. 9-й гвардейский кавалерийский полк, понеся серьезные потери, был вынужден оставить Трубечину. В ходе завязавшихся боев населенные пункты Большое Нарышкино – Пырятинка, Ключ-Колодезь неоднократно переходили из рук в руки. Так, произведя ночью перегруппировку, около 7 часов утра 29 июля, после сильной артиллерийской и авиационной обработки рубежа 3-й гв. кд, боевая группа немцев в составе до одного полка пехоты при поддержке 40 танков атаковала позиции дивизии и овладела населенными пунктами Варки, Пырятинка, Большое Нарышкино – Ключ-Колодезь[365].
По информации Петра Кириченко[366], с 10 часов 25 июля 1-й тк по приказанию генерала Мостовенко прекратил активные действия с целью подготовки к действиям в направлении Хотынца с утра 26 июля. Сосредоточив все танки и САУ в районе полукилометра восточнее Низины, корпус занялся ремонтом и обслуживанием машин. Неожиданно обстановка обострилась. В полосе действия 16-го гв. ск генерала Федюнькина перед фронтом 11-й гв. сд, вышедшей на рубеж Шишкино – Умрихино, внезапно появились передовые части дивизии «Великая Германия», переброшенной сюда из-под Белгорода. Сбив части 11-й гв. сд с занимаемого рубежа, противник вынудил их отойти на рубеж Алисово, где они заняли оборону. Чтобы восстановить прежнее положение, фронтовое командование приняло решение усилить 16-й гв. ск. Новым приказом генерала Мостовенко в его оперативное подчинение в 15 часов 50 минут 25 июля был передан 1-й тк, поэтому генералу Буткову было приказано поднять части по тревоге и выступить в направлении Жудре. Во исполнение полученного приказа корпус, совершив ночной марш по труднопроходимой болотистой лесной дороге, к 3 часам ночи 26 июля сосредоточился в лесах западнее и юго-западнее Радовищей и Жудре. К этому моменту корпус имел в своем составе 25 боеспособных танков Т-34, 8 танков Т-70, 3 танка Т-60 и 6 единиц СУ-122 (следовательно, общие потери корпуса за 8 суток боев, прошедших с вечера 17 июля, составили 62 боевые машины, то есть примерно 8 танков и САУ ежесуточно. – П. Б.). Тем временем противник продолжал теснить 11-ю гв. сд. Начав в 11 часов 30 минут 26 июля новое наступление, он атаковал Алисово и к 12 часам им овладел. По прибытии 1-го тк командир 11-й гв. сд (полковник Александр Иванович Максимов, который сменил генерала Федюнькина. – П. Б.), как и следовало ожидать, тут же распределил части корпуса по стрелковым полкам. 117-я и 89-я танковые бригады были закреплены соответственно за 40-м и 33-м гвардейскими стрелковыми полками, тогда как 159-ю танковую и 44-ю мотострелковую бригады, а также 1437-й сап комдив оставил в своем резерве. Таким образом, 1-й тк приказом командующего 16-го гв. ск и распоряжением командира 11-й гв. сд произвольно превращался из армейского оперативного средства в тактическое средство дивизионного подчинения для непосредственной поддержки пехоты. В течение последующих четырех суток части корпуса совместно с частями 11-й гв. сд вели тяжелые бои в районе Алисово – Изморознь – Радовищи, то отражая атаки превосходящих сил противника, то предпринимая по приказу командования дивизии попытки контратак в направлении Мертвое – Прогресс – Кузьменково. В течение всего времени авиация противника массированными налетами воздействовала на боевые порядки частей, управление стрелковыми полками и их взаимодействие с частями танкового корпуса были нарушены. 28 июля во время одной из атак боевые порядки 44-й мсбр, вместо поддержки их пехотой, были атакованы с тыла заблудившимся 27-м гв. сп 11-й гв. сд (под командованием гвардии подполковника Николая Васильевича Харченко, бывшего инженера-зоотехника, который, по воспоминаниям маршала Баграмяна[367], был одним из лучших полковых командиров в 11-й гв. А. – П. Б.). В результате таких действий корпус понес неоправданные потери.
Тем не менее благодаря упорной обороне двух левофланговых гвардейских стрелковых дивизий 16-го гв. ск (11-я и 31-я гвардейские стрелковые дивизии полковников Максимова и Щербины), действовавших совместно с тремя танковыми бригадами 1-го тк, немцам, несмотря на достигнутые ими тактические успехи, не удалось добиться сколько-нибудь значительных оперативных результатов, причем они утратили контроль над дорогой Хвастовичи – Карачев. С другой стороны, кавалерийские соединения группы генерала Крюкова и 1-я гв. сд 16-го корпуса, которые вначале продвинулись на 10–11 км, были надежно остановлены контрударом дивизии «Великая Германия» и контратаками частей, входивших в боевую полковую группу под управлением командира кавалерийского полка «Центр» подполковника Георга Безельэгера (Безелагер, Georg Boeselager)[368]. Основу этой полковой группы составлял 15-эскадронный кавалерийский полк численностью свыше 6 тыс. солдат и офицеров (имевший на вооружении 8 бронеавтомобилей, 27 орудий (12 полевых, 12 зенитных, 3 противотанковых) и 36 минометов, 230 пулеметов), усиленный двумя батальонами 707-й пд, егерским батальоном и ротой мостостроительного батальона[369]. Как видно, полк Безельэгера по своим силам и средствам был примерно эквивалентен одной кавалерийской дивизии советского 2-го кк, не учитывая наличия в их распоряжении отдельных танковых полков. Однако за четыре дня наступления группе Крюкова удалось только временно перерезать дорогу Хвастовичи – Карачев и, нависая над Карачевом с севера, к исходу 30 июля выйти на рубеж Гутовский Лесозавод (исключительно) – Московский – изгиб дороги между селами Желтоводье и Жиркины Дворы – Пырятинка – Хотимль – северо-западная окраина Ильинского и далее на северо-восток до дороги Гнездилово – Льгово. После чего, не располагая силами для дальнейшего развития наступления, оперативная группа была вынуждена перейти к обороне и, ведя частные наступательные бои с ограниченными целями, оставалась в дальнейшем на занимаемом рубеже.
Таким образом, в результате контрудара группы генерала Хернлейна немцы задержали противника на Карачевском направлении, но отбросить советские войска в Кудрявецкий и Еленский леса им не удалось. По информации генерала Гребена[370], мд «Великая Германия» (переведенная из 4-й ТА), 293-я пд (из состава 53-го ак) и 129-я пд (из состава 4-й А группы «Центр») нанесли контрудар прямо по районам сосредоточения русских, ограничив возможности противника начать наступление в направлении железной и шоссейной дорог Хотынец – Карачев, жизненно важных транспортных артерий всего Орловского выступа. Советские войска также попытались пробиться к Брянску вдоль железной дороги Теребень – Брянск, однако были надежно остановлены благодаря жесткой обороне тактических групп подполковника Георга Безельэгера (основу этой группы составлял добровольческий кавалерийский полк «Центр») и части 707-й охранной пд генерала Рудольфа Бузиха (Rudolf Busich), которые были переброшены в данный район в период с 15 по 17 июля.
Согласно боевому донесению штаба ЗапФ начальнику Генерального штаба об обстановке и итогах наступления по состоянию на 29 июля 1943 года[371], к 17.00 29 июля группа генерала Крюкова на правом фланге продвинулась в западном и юго-западном направлениях от 2 до 4 км, перерезав одну из местных дорог на Карачев; на правом фланге 2-го гв. кк части 4-й гв. кд ведут бой на фронте 2 км восточнее Желтоводье – Красовский – Малая Семеновка; на левом фланге части 3-й гв. кд продолжали отбивать контратаки пехоты и танков противника на фронте 300–400 м севернее Варки – Пырятинка – Большое Нарышкино – Ключ-Колодезь.
По оценке штаба 11-й гв. А[372], за три дня упорных боев оперативная группа генерала Крюкова свою задачу по овладению и удержанию района города Карачева не выполнила по причине опоздания с вводом в бой 2-го гв. кк и изменению обстановки на Карачевском и Хотынецком направлениях. В сложившейся ситуации командующий фронтом Соколовский изменил задачу коннице, приказав генералу Крюкову вместе с частями генерала Федюнькина разгромить алехинскую группировку противника в районе северо-восточнее Карачева, а частью сил разрушить железную дорогу между Карачевом и Брянском. В набег были выделены 11-й и 16-й гвардейские кавалерийские полки 4-й гв. кд, получившие задачу перерезать железную дорогу Карачев – Брянск на участке Философский Завод – Слава и нарушить железнодорожное сообщение в тылу противника. В 4 часа утра 31 июля оба полка внезапно атаковали позиции немецкой 296-й пд вдоль Жиздринского большака. Благодаря превосходству в артиллерии система огня противника была быстро подавлена, после чего кавалерийские эскадроны вышли на опушку леса, повели наступление и осуществили прорыв в районе села Жиркины Дворы (южнее Желтоводье), на участке 519-го гп, которым командовал подполковник Альфред Друффнер (Alfred Druffner). В связи с большими потерями этого полка оборону вокруг села удерживали не регулярные части, а два немецких автопарковых батальона. Тем не менее в ходе боя осколком мины был убит командир 16-го гвардейского кавалерийского полка и руководитель первой рейдовой группы полковник Яков Прокофьевич Агеев. Командир другого полка, полковник Сергей Васильевич Аристов, объединил командование и полками и группами и принял решение уходить в глубь Брянских лесов двумя отдельными отрядами по назначенным маршрутам. Двигаясь без дорог, полки прошли по лесам около 50 км, вышли к железной дороге, разрушили железнодорожную линию на нескольких участках и, вернувшись из рейда, 3 августа присоединились к своим основным силам.
С другой стороны, 3 августа 1943 года два гренадерских полка с 12 единицами бронетехники из состава немецкой 129-й пд под командованием генерала Альберта Прауна (Albert Praun) атаковали из района села Рессета и, пользуясь поддержкой авиации – 70–80 самолетов – оттеснили части 171-го гв. сп советской 1-й гв. сд генерала Кропотина от дороги Карачев – Хвастовичи и вышли на окраины населенных пунктов Московский и Тихеевский, которые обороняли 167-й и 169-й гвардейские полки дивизии[373]. В то же время усиленный панцер-гренадерский полк дивизии «Великая Германия» и 256-й гп 112-й пд, действовавшие при поддержке авиации и 70 танков, в том числе 14 «Тигров», после часовой артподготовки атаковали позиции 11-й гв. сд в направлении Алисово – Жудре, полностью окружили дивизию генерала Максимова и к исходу дня овладели Алисово и лесом севернее села Изморознь (по советским данным, потери немцев составили до батальона пехоты, 43 танка, 10 САУ и 2 бронемашины)[374]. Части 11-й гв. сд прорывались из окружения в течение ночи с 3 на 4 августа.
Как видно, за неделю встречных боев в труднопроходимой лесисто-болотистой местности ни одной из сторон в целом не удалось достичь решительного успеха, и к началу августа линия фронта в полосе 11-й гв. А стабилизировалась на рубеже, проходящем в 15 км и более к северу от железной дороги Орел – Брянск. К 3 августа соединения 16-го гв. ск прочно удерживали рубеж Гутовский Лесозавод (исключительно) – Московский – Жиркины Дворы (исключительно) – Малая Семеновка – Алехино (исключительно) – Изморознь; 36-й гв. ск занял рубеж река Вытебеть – 2 км севернее села Изморознь – Ильинское – Кащеево; 8-й гв. ск вышел на рубеж Егорьевская – Знаменское – Лебединский – Красное Знамя[375]. Следовательно, в итоге наступление оперативной группы генерала Крюкова окончилось вклинением в оборону немецкой 2-й ТА на глубину до 16 км на участке от Большого Нарышкино до Букинского завода. По мнению маршала Баграмяна[376], назначение командующего кавалерийским корпусом генерала Крюкова командующим крупной и разнородной по своему составу оперативной группой войск оказалось неудачным решением, поскольку Крюков был слишком привержен к своему роду войск. Он действовал как командир кавалерийского корпуса, поэтому единого войскового организма из группы не получилось: стрелковые, танковые и кавалерийские части, фактически, действовали сами по себе. Однако, как прозрачно намекает Баграмян, Крюкову покровительствовал сам маршал Жуков.
В конце июля Ставка приказала командующим войсками Западного и Калининского фронтов начать подготовку к наступательной операции на Смоленском и Рославльском направлениях под условным наименованием «Суворов», с задачей нанести здесь поражение войскам 3-й танковой и 4-й армий группы армий «Центр». В соответствии с замыслом Ставки главный удар наносили войска ЗапФ на Рославльском направлении. Одновременно войскам правого крыла ЗапФ ставилась задача во взаимодействии с соединениями левого крыла Калининского фронта разгромить противника в районе Ярцева, Дорогобужа и в дальнейшем наступать в общем направлении на Смоленск. Предпринимая данную операцию, Ставка прежде всего преследовала цель не допустить перегруппировку сил противника отсюда на другие участки фронта. Кроме того, в связи с успешным продвижением советских войск на Брянск создавалась возможность расширить общий фронт наступления на всем западном стратегическом направлении. Переход в наступление намечался на 5–7 августа 1943 года. В связи с подготовкой Смоленской наступательной операции Ставка приняла решение передать 11-ю общевойсковую, 11-ю гвардейскую, 4-ю танковую армии, 1-й танковый и 2-й гв. кавалерийский корпуса, входившие в левое крыло ЗапФ, в состав БрФ. С этого момента завершение операции «Кутузов» целиком возлагалось на Брянский и Центральный фронты, а Западный и Калининский фронты должны были сосредоточить все свои усилия на подготовке к проведению предстоящей операции «Суворов» с целью освобождения Смоленска. Соответственно, в состав 15-й ВА БрФ были переданы 2-й истребительный (52 самолета-истребителя) и 11-й смешанный (108 истребителей и 60 штурмовиков) авиационные корпуса, а также 244-я штурмовая авиадивизия (65 штурмовиков) 1-й ВА ЗапФ, тогда как остальные соединения этой армии перебазировались на Ельнинское направление для участия в Смоленской операции[377].
29 июля на командном пункте 11-й гв. А проходила передача ее войск от Западного к Брянскому фронту в присутствии командующих этими фронтами генералов Соколовского и Попова. При докладе об этом Сталину генерал Баграмян попросил у Верховного главнокомандующего пополнений для успешного завершения Орловской операции, на что Сталин, как официант в ресторане, только спросил, сколько людей нужно и куда их «подать», а Баграмян ответил, что ему требуется 24 тыс. человек, которых надо «подать» на станцию Козельск (даже профессионально-жаргонная терминология, принятая в среде советского командования, показывала, что военачальники Красной армии считали своих солдат «пушечным мясом», которое им «подают» для употребления на фронте. – П. Б.)[378]. Вечером 29 июля один из руководителей Народного комиссариата обороны – Ефим Щаденко, ведавший вопросами комплектования войск и формированием резервов, – сообщил Баграмяну, что к утру 30 июля в штаб 11-й гв. А прибудет его представитель, который доставит план перевозки по железным дорогам в Козельск 24 тыс. человек отличного пополнения из состава курсантских бригад резерва Ставки. Как видно, вместо полноценной военной подготовки курсантов, советское военное руководство решило использовать недоучившихся офицеров с целью внесения перелома в оперативную ситуацию, когда выделенных сил и средств для достижения успеха уже не хватило, хотя перед началом операции было обеспечено подавляющее превосходство над противником. По данным немецкой агентурной разведки[379], к 12 августа 1943 года в полосу боевых действий на фронте 2-й танковой и 9-й полевой армий группы армий «Центр» советским командованием было переброшено до 41 тыс. человек пополнения.
На Орловском направлении командующий 3-й А решил нарастить силу удара, задействовав 25-й ск, поэтому приказал первому эшелону ударной группы 26 июля овладеть рубежом Апальково – Чупахино, закрепиться здесь и обеспечить ввод в бой стрелкового корпуса из третьего эшелона. Соответственно, 25-й ск получил задачу утром 26 июля переправиться через Оку и с рубежа Горка – Городище наступать в направлении Поляны. Стрелковая 283-я дивизия второго эшелона и 17-я гв. тбр, которые в течение 25 июля сосредоточились в лесах в районе Чижовки, должны были находиться в готовности перейти в наступление с рубежа Хватнево – Волобуево на Чупахино – Жиляевский.
26 июля ударная группа 3-й А возобновила наступление, но соединения ее первого эшелона были сразу же контратакованы частями 34-й пехотной и 20-й моторизованной дивизий немцев и понесли большие потери. В результате этого они не выполнили поставленной задачи и оказались вынуждены закрепиться на рубеже Шумово – Хватнево, овладев только сильным опорным пунктом противника в Шумово (благодаря удачным действиям частей 342-й сд полковника Червония). В то же время 186-я и 362-я стрелковые дивизии 25-го ск, переправившись на рассвете через Оку, развернулись на ее западном берегу и под прикрытием сильного огня артиллерии и авиации стали наступать на Каменку. Однако германское командование обнаружило развертывание соединений вражеского корпуса в районе Горки и направило на этот участок около 100 пикирующих бомбардировщиков, которые в течение 3 часов бомбардировали боевые порядки советских стрелковых частей[380]. Около 14 часов правофланговая 362-я сд генерала Далматова была контратакована 76-м панцер-гренадерским полком 20-й мд противника (под командованием майора Эрвина Купманна (Erwin Koopmann) и перешла к обороне в районе Савенково, а 186-я дивизия полковника Григория Ревуненкова на левом фланге к исходу дня овладела Каменкой, но дальше не продвинулась. Командующий 3-й А генерал Горбатов ввел в бой 283-ю сд второго эшелона и 17-ю гв. тбр гвардии полковника Бориса Шульгина (Борис Владимирович Шульгин), которым к исходу дня удалось завязать бои за вражеский опорный пункт в Чупахино. 27 июля ударная группа 3-й А возобновила наступление, однако вновь не смогла прорвать оборону 35-го ак противника. В итоге за два дня наступательных боев на западном берегу Оки 3-я А достигла лишь того, что вклинилась своим правым флангом во вражескую оборону и несколько оттеснила противника, выйдя на рубеж Шумово – Савенково. При этом, стремясь одним мощным ударом прорвать оборону немцев и как можно скорее выйти к Орлу, командующий армией генерал Горбатов уже в первые два дня ввел в бой все оперативные резервы – второй и третий эшелоны. Не добившись быстрого успеха, командующий армией приказал с 28 июля закрепляться на достигнутом рубеже и подготовиться к новому наступлению с утра 30 июля. Перегруппировав дополнительные силы к правому флангу, 3-я А 30 июля возобновила наступление в общем направлении на Полозовские Дворы, но ее войскам не удалось преодолеть неприятельскую оборону на рубеже Шумово – Чупахино. Опираясь на тыловую оборонительную полосу, занятую частями 34-й и 56-й пехотных, 2, 8 и 12-й танковых, 20-й моторизованной дивизий, противник оказывал ожесточенное сопротивление. Германская авиация интенсивно бомбардировала наступающие советские части, а пехота и танки, поддержанные огнем артиллерии, неоднократно переходили в контратаки.
Одновременно с 3-й армией 26 июля возобновила наступление и 63-я А БрФ. После сильного артиллерийского налета по обороне противника войскам ударной группы армии удалось взять опорный пункт Наумово. Однако, не располагая необходимыми для развития успеха резервами, командующий армией генерал Колпакчи приказал соединениям армии 26 июля временно закрепиться на достигнутом рубеже, чтобы подготовиться к возобновлению наступления с утра 28 июля. В этот день 63-я А силами своего левого фланга (41, 250 и 287-я стрелковые дивизии) вновь перешла в наступление, и ей удалось отбросить части 36-й пд противника на северо-запад и овладеть опорным пунктом Оловянниково, а также выйти в район Становой Колодезь. Однако на следующий день противник, используя заблаговременно подготовленные позиции на рубеже Гремячий – Козиновка, вновь оказал упорное сопротивление. Все попытки трех указанных дивизий прорваться к Орлу успеха не имели. На рубеже Становой Колодезь – Змиево (7 км юго-западнее Оловянниково) немцы построили сильную промежуточную отсечную позицию, для прорыва которой требовалось вновь перегруппировывать силы 63-й А и готовить их к дальнейшему наступлению.
В ночь на 31 июля, как это и было запланировано германским командованием, началось общее отступление основных сил 2-й ТА к Орлу и далее на запад, на рубеж Хаген. С наступлением темноты 30 июля огонь германских войск ненадолго усилился, на отдельных участках небольшие боевые группы неоднократно переходили в контратаки, местность на переднем крае усиленно освещалась ракетами. Повышенная активность противника встревожила командира 362-й сд 25-го ск генерала Василия Далматова (Василий Никитич Далматов в начале войны командовал 31-й армией в составе Резервного и Западного фронтов, полностью разгромленной осенью 1941 года в районе Ржева), решившего усилить разведку перед своим фронтом, выслав вперед разведывательный батальон дивизии. В 2 часа ночи 31 июля разведка обнаружила отход противника и донесла об этом командованию. Получив сообщение об отходе немцев, командующий 3-й армией немедленно направил главные силы армии в общее преследование, которое встретило незначительное сопротивление немецких арьергардов. Серьезные бои завязались только за опорные пункты, прикрывавшие отход соединений 35-го немецкого ак.
Особенно ожесточенные бои 31 июля произошли в районе деревни Апальково. Этот опорный пункт прикрывал подступы к Орлу с севера. Выбить отсюда немецкий гарнизон удалось лишь после того, как 308-я и 380-я стрелковые дивизии 3-й А обошли деревню с севера, а с наступлением темноты штурмовой батальон 342-й сд при поддержке танков неожиданно атаковал с фронта. По утверждению генерала Горбатова[381], в районе Апальково было захвачено 18 танков, 5 самоходных орудий, 28 орудий, 4 тяжелых метательных аппарата, 23 пулемета и 20 пленных, убито до 200 немецких солдат и офицеров. Эти данные показывают, насколько незначительными были те силы, которые германское командование могло выделить для удержания ключевых опорных пунктов, обеспечивающих отход немецких войск с Орловского плацдарма.
Левофланговые части 63-й А генерала Колпакчи к 31 июля овладели рубежом Гремячий – южная окраина Становой Колодезь – Оловянниково.
Таким образом, в конце июля войска левого крыла БрФ вышли на ближние подступы к Орлу. В это же время войска 11-й гвардейской и 61-й армий, разгромив болховскую группировку противника и овладев городом Болховом, к 30 июля вышли на рубеж Ильинское – Борилово – Павловский – Подчернево, угрожая флангу и тылу немецких войск, оборонявшихся в районе Орла.
Генерал Рендулич указывает[382], что к 31 июля ширина фронта обороны 35-го ак оставалась прежней – 140 км, и хотя в его составе было уже десять соединений (6 пехотных, 3 танковые и 1 моторизованная дивизии), но потери оказались очень большими. Особенно высок был процент раненых, а три основные дивизии, участвовавшие в сражении (по-видимому, 36, 56, 262-я пехотные дивизии. – П. Б.), потеряли половину своих орудий. В связи с этим силы корпуса соответствовали: по пехоте – четырем, по артиллерии – шести, а по тяжелым противотанковым средствам – двенадцати пехотным дивизиям.
На Орловско-Кромском направлении, в целях усиления ЦФ, Ставка решила 26 июля 1943 года передать в его распоряжение 3-ю гв. ТА. Командованию танковой армии была поставлена задача действовать совместно с 48-й армией, прорвать заблаговременно подготовленную оборону противника на реке Малая Рыбница, затем форсировать Оку и к исходу дня продвинуться вперед на глубину 30 км. В 13.40 27 июля генерал Рокоссовский приказал 3-й гв. ТА с утра 28 июля нанести удар в общем направлении на Никольское – Малое Рыжково, в дальнейшем форсировать вброд реку Ока в районе устья реки Крома, а затем быть в готовности развивать наступление в направлениях Орел – Нарышкино – Шаблыкино – Сосково[383]. При этом танковая армия генерала Рыбалко была серьезно ослаблена в результате тяжелых боев на БрФ, где она понесла большие потери (по некоторым данным[384], в ходе восьмидневных боев к утру 28 июля войска армии потеряли 2484 человек убитыми, 5241 человек ранеными, обожженными, контужеными, 912 человек пропало без вести, было потеряно 218 танков типа Т-34 и 106 танков Т-70; в результате к этому же времени боевой состав 3-й гв. ТА насчитывал 243 танка Т-34, 114 танков Т-70, 27 самоходных установок СУ-122, 76 орудий калибра 76,2 мм и 88 противотанковых 45-мм пушек, 118 тяжелых 120-мм и 166 средних 82-мм минометов). Маршал Рокоссовский свидетельствует[385], что личный состав гвардейской танковой армии был деморализован неудачами, в чем ему лично пришлось убедиться в первый же день участия армии в боях на ЦФ.
Выйдя из боя в районе Становой Колодезь, к утру 28 июля 3-я гв. ТА сосредоточилась в районе Аленовка – Куракино. По решению генерала Рыбалко в первый эшелон армии были выдвинуты 6-й и 7-й гвардейские танковые корпуса и 91-я отдельная танковая бригада. В 15 часов 30 минут 28 июля они совместно с войсками 48-й А перешли в наступление с рубежа железной дороги Змиевка – Поныри на северо-запад. Противник упорно оборонялся, сосредоточив для защиты рубежа по речке Малая Рыбница до 15 артиллерийских батарей, а также истребительно-противотанковый дивизион из состава 216-й пд генерала Фридриха Шака (Friedrich-August Schack). Артиллерийское и авиационное воздействие со стороны наступающих советских войск было слабым, взаимодействие стрелковых соединений 48-й А с танковыми частями из-за недостатка времени организовать не удалось, хотя Рокоссовский в приказе поставил перед 48-й армией задачу всеми огневыми средствами стрелковых частей и огнем артиллерии содействовать удару танков, а командованию 16-й ВА указал обеспечить с воздуха их наступление и действия в тылу противника, в особенности при переправе через реку Ока[386]. В результате наступление 28 июля успеха не имело, причем не принесли существенного результата и ночные атаки. В своем исследовании, посвященном действиям 3-й гв. ТА в ходе основных операций на советско-германском фронте, Д. Шеин отмечает[387], что в Орловской операции особенно негативно зарекомендовала себя практика взаимодействия между танковой армией и общевойсковыми объединениями на основе так называемых «договоренностей». Поскольку собственная артиллерия танковой армии была изначально слабой, то недостатки данного способа организации взаимодействия сказались прежде всего на поддержке армии со стороны артиллерийский частей и соединений, которая в течение всей Орловской операции была крайне недостаточной или вообще не оказывалась (например, в одном случае 19-й артполк 13-й А поддержал танкистов тем, что произвел по противнику всего 20 выстрелов, ссылаясь на отсутствие боеприпасов[388]).
29 июля 3-я гвардейская танковая и 48-я общевойсковая армии возобновили наступление. Форсировав реку Малая Рыбница, войска армий к исходу дня вышли на рубеж Реутово – Философово – Никольское. С утра 30 июля возобновились бои, которые с переменным успехом продолжались до исхода следующего дня. В течение 31 июля 6-й гв. тк генерала Зиньковича прорывался на Ржавец, охватывая опорный пункт врага в Реутово с северо-востока и северо-запада, 91-я отдельная тбр полковника Якубовского овладела рощей северо-западнее Философово и развивала наступление на Кресты, а 7-й гв. тк генерала Рудкина овладел Никольским и продолжал наступление на Плоты.
Согласно сводке оперативного отдела штаба немецкой 9-й А[389], долгожданная крупная наступательная операция противника на участке Никольское – Философово, проводимая 3-й гв. ТА при поддержке двух стрелковых дивизий, началась лишь 31 июля 1943 года. В ходе ожесточенных боев, продолжавшихся целый день, немецким войскам, и в частности 292-й пд, удалось достигнуть полного успеха в обороне, танковая армия противника понесла значительные потери.
Как свидетельствует маршал Якубовский[390], в конце июля и первых числах августа бригаде пришлось вести тяжелые бои южнее Орла, в районе Философово, где противник оказал особенно яростное сопротивление. Гитлеровцы использовали свое выгодное положение на господствующем, западном берегу реки Малая Рыбница, которая рассекала село на две части, причем мост через реку под Философово был взорван, подступы к переправе заминированы и непрерывно простреливались, а вражеская авиация действовала активно, часто наносила бомбовые удары по наступающим. Поэтому танкисты во взаимодействии с частями 170-й сд 48-й А под командованием полковника Абрама Черяка шесть дней выбивали гитлеровцев из этого села, которое было ключевым во вражеской обороне (Абрам Михайлович Черяк, ранее – офицер старшего командного состава органов государственной безопасности).
Используя продвижение 3-й гвардейской танковой и 48-й армий, войска 13-й и 70-й армий, преодолевая упорное сопротивление противника, продолжали развивать наступление на Кромы.
К 31 июля армии правого крыла Центрального фронта продвинулись на глубину свыше 40 км[391], но при этом понесли большие потери, особенно в танках. Во 2-й ТА были выведены из строя почти 60 процентов танков, а 3-я гв. ТА за время боев с 19 по 31 июля потеряла, по разным данным, от 400 до 500 боевых машин[392]. По личному составу войска ЦФ за операцию потеряли солдат и офицеров больше, чем на БрФ, хотя вступили в сражение на три дня позже. При этом потери частей и соединений 9-й А вермахта, напротив, после перехода к обороне резко сократились: свыше 20 тыс. военнослужащих с 1 по 10 июля; около 8,3 тыс. – с 11 по 20 июля; 8,9 тыс. – с 21 по 31 июля[393]. К 31 июля командование 9-й А смогло вывести с фронта и перебросить на другие участки все свои танковые и моторизованные соединения – 10-ю моторизованную, 2, 4, 9, 12, 18, 20-ю танковые дивизии, 36-ю пехотную (моторизованную) и 78-ю штурмовую пехотную дивизии, а также часть средств усиления, в том числе 656-й тяжелый танкоистребительный полк. В полосе армии остались обороняться только пехотные соединения, которые успешно противодействовали наступлению двух советских танковых армий и двух отдельных танковых корпусов. За первые 17 дней операции войска ЦФ не только не решили задачу по глубокому прорыву в тыл 9-й А, создающему угрозу окружения орловской группировки противника, но даже не смогли активными действиями связать вражеские части в полосе своего наступления, чтобы воспретить германскому командованию маневр силами и средствами из состава 9-й А. Все это говорит о невысоком уровне подготовки и организации наступления со стороны командования ЦФ, которое не располагало значительным материальным превосходством над противником, как это было на Западном и Брянском фронтах, и при этом не смогло произвести собственный маневр силами и средствами, чтобы сосредоточить превосходящие ударные группировки на тех направлениях, где оборона противника являлась наиболее уязвимой. Вместо этого генерал Рокоссовский проводил фронтальное наступление против только что перешедшей к обороне ударной группировки 9-й А немцев, которая опиралась как на собственные, так и на захваченные у его же войск заранее подготовленные укрепленные позиции. При таком решении вряд ли следовало рассчитывать на что-то большее, чем медленное вытеснение противника за счет общего превосходства в людях и боевой технике, но ценой больших потерь. Впрочем, как уже говорилось выше, сам Рокоссовский объяснял неудачные действия ЦФ тем, что Ставка Верховного главнокомандования не предоставила ему достаточно времени, чтобы подготовиться к операции.
Отход главных сил 9-й и 2-й танковой армий группы армий «Центр» с Орловского плацдарма начался, как и планировалось, в ночь на 31 июля. Тем не менее на всех участках линии фронта вдоль Орловского выступа, протянувшейся более чем на 400 км, продолжались тяжелые бои, так как Красная армия продолжала наступать, а генерал Модель должен был организовать прикрытие отхода, чтобы не допустить преждевременного отступления на неподготовленные позиции.
4.2. Развитие обстановки 1–5 августа. Взятие Орла
Начало августа ознаменовалось ожесточенной борьбой на подступах к Орлу. Войска БрФ упорно продвигались к городу с востока и севера, а с юга подходили части и соединения правого крыла ЦФ. С большим трудом противник удерживал коммуникации западнее Орла, над которыми с севера и северо-запада нависла ударная группировка 11-й гвардейской и 4-й танковой армий, переданных из состава ЗапФ.
Германское командование оказалось перед проблемой срочного отвода оборонявшихся в районе Орла дивизий 53-го и 35-го армейских корпусов 2-й ТА, для которых возникла непосредственная угроза окружения. Сосредоточивая силы, чтобы сдержать наступление во фланг и тыл этой группировки, в ночь на 31 июля немцы начали по возможности скрытно выводить свои части из Орловского мешка, прикрывая отход сильными арьергардами, – специально выделенные отряды продолжали ожесточенное сопротивление на подступах к Орлу, стремясь обеспечить эвакуацию города. Широко развитая сеть заграждений, в особенности минные поля, затрудняла продвижение русских, а германская авиация интенсивными атаками с воздуха поддерживала свои наземные войска, хотя главной задачей, которую решала авиация немцев при отступлении на линию Хаген, стало прикрытие основного маршрута движения Орел – Брянск. Западнее Орла в направлении на Карачев и Брянск растянулись длинные колонны немецких войск: 4 августа советская разведывательная авиация зафиксировала здесь до 2500 машин и 58 железнодорожных эшелонов; 5 августа – 2360 автомашин и 62 эшелона[394].
Соответственно, накануне штурма Орла советская Ставка Верховного главнокомандования потребовала усилить авиаудары по колоннам отходившего противника, узлам дорог и переправам. В течение первых пяти дней августа 15-я и 16-я воздушные армии совершили около 9800 самолето-вылетов, значительная часть из которых для ударов по путям отхода немецких войск из района Орла[395]. С целью полностью парализовать основную линию движения неприятеля части дальней авиации с 22 июля по 17 августа совершили шесть бомбардировок (всего 380 самолето-вылетов) Брянского железнодорожного узла, использовав 400 тонн бомб[396]. Несмотря на это, генерал Клесс отмечает, что критических ситуаций при отходе практически не возникало, опасность со стороны советской авиации была минимальной; в целом, по оценке Клесса, советские военно-воздушные силы не использовали стратегически важную возможность нанести крупное поражение отступающим германским войскам[397]. В. Горбач указывает[398], что ответственность за срыв перевозок противника была возложена на командующего 3-го шак 15-й ВА генерала Михаила Горлаченко, но сил корпуса для решения этой задачи явно не хватало (например, 1 августа удалось выполнить всего 75 самолето-вылетов), причем вражеская авиация оказывала сильное противодействие – с 1 по 5 августа был сбит 31 штурмовик из состава корпуса, тогда как общие потери 15-й ВА за время с 1 по 4 августа составили 123 самолета, в том числе 66 штурмовиков и 50 истребителей (немецкий 6-й ВФ в период с 31 июля по 5 августа потерял около 13 пикирующих бомбардировщиков и 17 самолетов-истребителей). В целом в начале августа авиация 6-го ВФ существенно превзошла противника по интенсивности боевой работы, обеспечивая с 31 июля по 5 августа ежедневно от 1250 до 1650 самолето-вылетов, тогда как пилоты и экипажи 15-й ВА 3 августа сделали 979 самолето-вылетов, 7 августа – 952, 9 августа – 402 самолето-вылета[399].
При этом 2 августа 1943 года около 17.30 самолет командующего ГА «Центр» фельдмаршала Клюге был атакован советскими истребителями юго-восточнее Карачева, совершил вынужденную посадку и перевернулся, из-за чего фельдмаршал получил разрыв связок левого плеча, но потребовал амбулаторного лечения и оставил за собой руководство войсками[400].
В течение 1 августа 1943 года 3-я и 63-я армии БрФ продолжали преследование отходящих германских войск, в результате которого части 3-й А за день 1 августа продвинулись на 12–14 км на юг и юго-запад и глубоко охватили Орел с северо-запада. В первой половине дня 2 августа 3-я А силами пяти стрелковых дивизий вышла к реке Неполодь, но форсировать реку с ходу русским не удалось. Немцы спешно подготовили промежуточный оборонительный рубеж на южном берегу реки, где закрепились части 34-й пехотной, 20-й моторизованной и 12-й танковой дивизий, которые сильным огнем не позволили противнику осуществить переправу.
С выходом к реке Неполодь войска 3-й А завязали бои на ближних подступах к Орлу, однако 63-я А все еще продолжала преодолевать промежуточную оборонительную позицию немцев на рубеже Становой Колодезь – Оловянниково. В создавшихся условиях, чтобы захватить Орел и полностью окружить отошедшие сюда неприятельские части, командованию БрФ и 3-й А требовалось оперативно использовать выход главных сил 3-й А к Орлу с севера. В связи с этим командующий 3-й армией решил перейти в наступление силами 308-й сд под командованием генерала Леонтия Гуртьева, завершавшей сосредоточение в районе Оптуха – Парахино. Прорыв оборонительного рубежа противника по реке Неполодь предполагалось обеспечить сильным ударом этой дивизии с востока, вдоль правого берега Оки.
В 12 часов 2 августа части 308-й сд после короткого артиллерийского налета форсировали в нескольких местах реку Оптуха и стали наступать вдоль железной дороги на Орел, но встретили здесь упорное сопротивление заградительных отрядов 56-й пехотной и 2-й танковой дивизий немцев, поэтому продвинулись всего на 400 м от берега. Одновременно 380-я сд полковника Алексея Кустова также форсировала реку Оптуха, сильным ударом отбросила части прикрытия немецкой 8-й тд с западного берега и продвинулась в район села Большое Булгаково, выбив неприятеля из этого опорного пункта. В течение ночи на 3 августа немцы отступили с рубежа по западному берегу реки Оптуха на высоты в 4–5 км западнее, где утром и в первой половине дня вновь заняли оборону и подготовили огневое сопротивление. В 5 часов утра 3 августа 308-я сд возобновила наступление и, отбросив отряды прикрытия, к 10 часам овладела крупным населенным пунктом Вязки на южном берегу Оки, но затем встретила сильный организованный артиллерийский и минометный огонь и дальнейшего продвижения не имела.
Генерал Горбатов вспоминает[401], что когда 2 августа 308-я сд захватила за рекой Оптуха две деревни, а 380-я сд – большой плацдарм с рядом населенных пунктов, то вечером он упрекнул командира 308-й сд генерала Леонтия Гуртьева за недостаточное использование успеха соседней дивизии. На следующий же день генерал Гуртьев погиб под артиллерийско-минометным огнем в ходе боя за Крольчатник – основной опорный пункт противника на пути к Орлу (в 3 км западнее деревни Новая Калиновка, командование дивизией принял полковник Николай Кузьмич Масленников. – П. Б.). При этом главные силы 3-й А продолжали оставаться связанными борьбой с немецкими войсками, оборонявшимися на рубеже реки Неполодь.
3 августа на рассвете перешла в наступление и 63-я А, перед фронтом которой противник стал быстро отходить к Орлу, благодаря чему войскам армии удалось выйти к реке Рыбница и даже начать наступление вдоль ее восточного берега, охватывая Орел с юга. Продвижение 63-й А замедлило только упорное сопротивление арьергардных отрядов 78-й штурмовой пд, укрепившихся на высотах в районе Михайловки.
Таким образом, к исходу 3 августа Орел и орловская группировка противника были охвачены полукольцом войск левого крыла БрФ, которые оттеснили противника с оборонительных позиций на реке Оптуха и выщли на рубеж Заря Свободы – Вязки – Крутая Гора – Михайловка – Журавка[402]. Авиация 15-й ВА 3 августа зафиксировала в районе Орла большое скопление немецких войск, проходивших через город с востока на запад; севернее и южнее города немецкие части переправлялись на левый берег Оки по нескольким мостам. Учитывая тяжелое положение, создавшееся в районе Орла, немецкие войска продолжали обороняться, удерживая только крупные населенные пункты и отдельные высоты на подступах к городу. Авиация 15-й ВА наносила удары по колоннам автомашин, танков и пехоты противника, двигающимся из района Орла по дорогам на Кромы и на Карачев – через Хотынец и Нарышкино, а также по переправам через реки Рыбница и Ока (всего было сделано 979 самолето-вы летов, из которых 671 на штурмовку и бомбардировку)[403].
Командующий 3-й А поставил пяти стрелковым дивизиям задачу окружить Орел с юго-запада, запада, севера и востока, а 25-му ск к исходу 3 августа перерезать шоссе и железную дорогу Орел – Брянск, выдвинув передовой отряд в сторону Нарышкино. Командующий 63-й А по-прежнему нацеливал войска армии на окружение Орла с юга и юго-востока. Для штурма Орла была сосредоточена мощная группировка, включавшая части и соединения 40-го ск 63-й А под командованием генерала Владимира Кузнецова в составе 5, 129 и 348-й стрелковых дивизий, усиленных 8-й штурмовой инженерно-саперной бригадой, 44-й пушечной арт-бригадой и отдельным танковым полком; 41-го ск 3-й А под командованием генерала Виктора Урбановича в составе 235, 308 и 380-й стрелковых дивизий, усиленных 17-й гв. тбр и отдельным гвардейским танковым полком прорыва; с воздуха эту группировку поддерживали 1-й и 2-й гвардейские и 5-й авиационные корпуса авиации дальнего действия[404].
Со стороны немцев Орел защищали части 12-й тд и гарнизон города – сводная полковая группа под командованием коменданта Орла генерала Адольфа Хаманна (Adolf Hamann, в марте 1943 года в качестве коменданта города Орел постановил выплачивать алименты женщинам, родившим детей от военнослужащих германских войск, – 30 марок в месяц при получении подтверждения от отца ребенка[405], в июле 1944 года стал комендантом Бобруйска, был взят в плен советскими войсками и впоследствии казнен. – П. Б.), основу которой составлял батальон пехотного полка «Бранденбург»[406] (нем. Brandenburg), 800-й полк особого назначения, предназначался для специальных диверсионно-террористических операций, с апреля 1943 года начал развертываться в одноименную дивизию особого назначения под командованием генерала Александра Пфульштейна (Alexander Pfuhlstein). Несмотря на угрозу окружения, командование ГА «Центр» приказало вывезти из города основные материальные ценности, эвакуировать горожан и жителей окрестных районов, а затем полностью разрушить Орел. 3 августа немцы спешно эвакуировали город, вывозя оттуда имущество и угоняя в тыл население, а к вечеру начали взрывать здания, промышленные предприятия и склады.
В то же время в 23 часа 3 августа войска 63-й А продолжили наступление по всему фронту, соединились с частями 380-й сд 3-й А и в ночь с 3 на 4 августа ворвались в город с юга, юго-востока и востока. На рассвете 4 августа 457-й сп 129-й сд 63-й А под командованием подполковника Ивана Васильевича Фролова ворвался на станцию Семинарская, а 518-й сп подполковника Якова Артемьевича Романенко овладел деревней Грачевка. Около 5 часов утра части 5-й сд 63-й А под командованием полковника Михалицына и 380-й дивизии полковника Кустова из 3-й А, действовавшие при поддержке 17-й гв. тбр полковника Шульгина и 253-го отдельного тп, завязали бои на восточной окраине города – улицах Московской и Пушкинской. К 6 часам утра 4 августа группа танков 17-й гв. тбр, наступавшая от деревни Большое Рябцево совместно с 1260-м сп 380-й сд, которым командовал подполковник Павел Михайлович Плотников, завязала бой за железнодорожный вокзал. Северо-западнее части 308-й сд под командованием полковника Масленникова форсировали Оку в районе деревни Щекотихино и ворвались в северную часть города, взяв под контроль улицы Пионерскую и Горького (Садовую). К 16.30 передовой отряд 129-й сд полковника Панчука также продвинулся до восточных окраин Орла в район Пятницкой слободы.
Весь день 4 августа в восточной части города шли уличные бои с подразделениями немецкой 12-й тд, которые к 19 часам отошли за Оку, разрушив за собой мосты. Немецкие саперы, отходя из центра города, взрывали здания, устанавливали в них мины замедленного действия. Советские саперы для наведения переправ и ремонта мостов использовали местное население – 300 жителей города[407], а штурмовые отряды, неотступно преследуя неприятеля, форсировали Оку в нескольких местах и в ночь на 5 августа ворвались в западную часть Орла.
По утверждению штаба ГА «Центр»[408], после боевого соприкосновения на правом и левом флангах 12-й тд в полосе 35-го ак 2-й ТА противник перешел в наступление значительными силами и при поддержке около 50 танков вклинился в главную полосу обороны в центре участка дивизии (восточная окраина города Орел). Наступление его было остановлено у железной дороги, подбито 30 танков. Таким образом, намерение противника еще до планомерного отхода немецких войск захватить Орел провалилось, несмотря на кризис на восточной окраине города. В 21.00 был взорван последний дорожный мост через реку Ока, и в 1.00 5 августа арьергарды 35-го ак покинули Орел.
В ночь с 4 на 5 августа подразделения 142-го сп 5-й сд под командованием подполковника Ивана Даниловича Фомина с танками армейского 231-го отдельного тп вышли к Оке и форсировали реку. В полосе 129-й сд около 4.30 утра 518-й сп подполковника Якова Романенко также вышел к берегу Оки в районе железнодорожного моста, тогда как основные силы дивизии к 5.30 продвинулись до устья реки Орлик. Одновременно 1262-й сп 380-й сд под командованием майора Николая Андреевича Малашина форсировал Оку и занял улицу Сталина (Московскую).
К этому моменту бои были значительно облегчены благодаря тому, что к городу с севера и северо-востока подошли 269-я и 342-я стрелковые дивизии 3-й А, которые к 16 часам вели бой с арьергардами немецкой 20-й мд на рубеже совхоз «Плещеево» – Рабочий Поселок. Пока шли уличные бои, войска ударной группы 3-й А прорвали промежуточную оборонительную полосу противника по реке Неполодь и продвинулись на юг, глубоко обойдя Орел с запада, вышли к реке Орлик, своими передовыми отрядами форсировали Орлик и перерезали шоссе Орел – Брянск. Части 63-й А, наступавшие южнее Орла, форсировали реку Цон и овладели железнодорожным поселком Саханский (4 км севернее Лопухино), соединившись здесь с частями 342-й сд полковника Червония, продвигавшейся с севера. Однако практически окруженный гарнизон противника продолжал упорно сопротивляться в пригородах и на окраинах Орла, которые были превращены в сильные оборонительные районы. Две ночи и один день продолжались бои за город, и только утром 5 августа Орел был полностью оставлен немцами. К исходу этого дня войска 3-й и 63-й армий, овладевшие городом и прилегающими районами, вышли на рубеж Бакланово – Крестьянин – Саханский – Большая Быстрая, после чего командующие армиями приступили к перегруппировке сил, чтобы организовать преследование отходящего противника.
Приказом Верховного главнокомандующего от 5 августа 1943 года трем стрелковым дивизиям – 5, 129 и 380-й – было присвоено почетное наименование Орловских (несколько позже это наименование получили еще семь дивизий), а ряд объединений и соединений, отличившихся в операции, стали гвардейскими.
По сведениям генерала Гребена[409], отступая из Орла, 2-я ТА уничтожила все мосты и другие важные с военной точки зрения сооружения, эвакуировав 53 тыс. тонн имущества и 20 тыс. раненых. По данным штаба 9-й немецкой армии, при отходе с Орловского плацдарма войсками 2-й танковой и 9-й армий было угнано 180 тыс. местных жителей, более 30 тыс. голов крупного рогатого скота, разрушено 100 мостов, 420 км железнодорожных путей, 40 станций и вокзалов[410]. Вместе с тем полковник Герман Теске констатирует[411], что создание специального комиссариата по делам эвакуации Орла не принесло ожидаемых результатов в связи с незнанием его сотрудниками условий работы; отсутствием времени для выработки четкого плана проведения эвакуации и организации взаимодействия между интендантской и транспортной службами (здесь в некоторых случаях требовалось вмешательство командования армий); помехами со стороны маневрирующих боевых частей.
Кроме того, проведению эвакуации препятствовал недостаток железнодорожного транспорта. В конце июля и начале августа, во время напряженных оборонительных боев за Орловский плацдарм и подготовки к его эвакуации, германское командование усиленно перебрасывало на угрожаемые направления резервы с других участков, спешно организовывало отвод соединений в тыл и постоянно маневрировало силами вдоль линии фронта. При этом основные переброски войск осуществлялись по железным дорогам. Так, маневрирование силами по рокадным коммуникациям было реализовано за счет организации «маятниковых» железнодорожных перевозок войск, техники и предметов снабжения (871 состав в июле и 835 составов в августе)[412].
В то же время советское командование заблаговременно планировало затруднить перегруппировки и снабжение отступающих войск противника, нарушив систему железнодорожных сообщений в его тылу, и реализация этого плана началась именно в момент битвы за Орел. Для того чтобы облегчить советским войскам развитие общего наступления и затруднить противнику оборону, еще 14 июля 1943 года Ставка Верховного главнокомандования и Центральный штаб партизанского движения отдали приказ «О партизанской рельсовой войне на коммуникациях врага», предусматривавший с 3 августа начать операцию под кодовым наименованием «Рельсовая война» – штабы диверсионных партизанских соединений, действовавших в тылу германских войск в районе протяженностью около 1000 км и глубиной 750 км на территории России, Белоруссии и части Украины (всего 167 бригад и отрядов, около 100 тыс. партизан), начали подготовку к террористическим актам на железнодорожном транспорте[413]. Целью операции было одновременным массовым ударом привести в негодность сотни тысяч железнодорожных рельсов (по плану – более 200 тыс. рельсов) и тем самым сделать невозможным быстрое восстановление противником железнодорожных путей. Все это должно было сопровождаться крушениями поездов, взрывами мостов и уничтожением путевой инфраструктуры – разрушениями станционных построек, сооружений и оборудования.
По данным советских источников[414], в первую же ночь проведения операции было повреждено более 42 тыс. рельсов, а к середине августа в полосе ГА «Центр» общее число подрывов превысило 122 тыс. рельсов, что составляло около 740 км одноколейного железнодорожного пути. На территории Орловской области операция началась еще раньше с целью содействия наступлению войск Центрального и Брянского фронтов – в ночь на 21 июля силами 10 партизанских бригад и нескольких отрядов, действовавших на территории области, было уничтожено около 6 тыс. рельсов, а всего до 3 августа удалось подорвать свыше 10 тыс. рельсов[415]. В дальнейшем партизаны систематически разрушали железнодорожные пути, взрывали мосты на железных и грунтовых дорогах, производили непрерывные нападения на эшелоны с войсками и воинскими грузами, транспортные колонны и тыловые учреждения. Соответственно, с начала августа в группах армий «Центр» и «Юг» оказались затруднены связь, снабжение и переброска войск и техники – сократилось число перевозок, увеличились сроки прохождения эшелонов.
Особенно негативно диверсионные акты отразились на транспортных возможностях ГА «Центр». Полковник Теске указывает[416], что общее число партизанских нападений в полосе группы армий возросло от 393–404 в феврале – марте 1943 года до 1392 в августе. 22 июля партизаны применили мины нового типа, из-за чего движение на участке Хутор-Михайловский – Брянск прерывалось 430 раз и составы затем стояли по двое суток. В результате взрыва мины, прикрепленной к автоцистерне на станции Осиповичи, были полностью уничтожены состав с топливом, два состава со снаряжением и поврежден состав с танками «Тигр», принадлежавшими к роте танкового полка мд «Великая Германия», перебрасывавшейся на Орловский плацдарм с южного фаса Курского выступа (из одиннадцати танков роты четыре «Тигра» были потеряны безвозвратно[417]). В ночь с 2 на 3 августа партизаны произвели крупномасштабное нападение, установив за ночь около 11 тыс. мин, и в дальнейшем ежедневно приходилось отбивать до 45 партизанских атак. В связи с этим командованию тыловых районов 9-й и 2-й танковой армий пришлось выделить для охраны коммуникаций значительное количество вспомогательных войск (кроме постоянных охранных постов на расстоянии в 1–2 км друг от друга, дополнительно выставлялись полевые посты на дистанции 200–300 м или ближе, чтобы часовые находились в зрительной связи между собой, а по сторонам дорог расчищались широкие полосы с целью затруднить внезапное нападение на эшелоны и колонны[418]). Однако части, выделяемые для охраны коммуникаций, действовали плохо и показали низкую боеспособность, так называемые «восточные войска» (нем. Osttruppen) во многих случаях просто дезертировали. Вместе с тем партизаны так и не смогли серьезно повлиять на ход и результаты оборонительных операций 2-й танковой и 9-й армий благодаря специальным мерам, принятым транспортной службой ГА «Центр»: изменение маршрутов, передвижение группами в дневное время, изменение скорости движения на определенных участках, использование пуленепробиваемых вагонов.
С другой стороны, советская армия, нуждавшаяся в железнодорожных сообщениях не меньше германской, в ходе наступления вынуждена была подвозить рельсы из тыла, чтобы восстанавливать пути, поскольку в занимаемых районах все запасы рельс были исчерпаны, а железнодорожная колея уничтожена партизанами или противником (для ремонта поврежденных участков немцы сначала разобрали все запасные колеи и ветки, а затем стали доставлять рельсы из Польши, Германии и даже из Франции[419]). Так «рельсовая война» обернулась против ее разработчиков – советской Ставки, Генерального штаба и высшего командования, задерживая развитие наступательных операций Красной армии (об этом заранее предупреждал один из главных организаторов диверсионно-террористических операций Павел Судоплатов).
В начале августа общая обстановка в районе орловского выступа характеризовалась тем, что войска БрФ овладели городом Орлом, но войска ЦФ к 4 августа еще находились на подступах к Кромам – 13-я и 2-я танковая армии вели бои на рубеже реки Крома. Командование ГА «Центр» оценивало обстановку таким образом, что намерение при отходе нанести противнику возможно больше ударов уже невыполнимо из-за переутомления и снижения боеспособности войск, следовательно, теперь требуется только как можно быстрее оставить Орловскую дугу[420]. Соответственно, генерал Модель пытался решить основную задачу по обеспечению коммуникаций войск 2-й танковой и 9-й армий, поддерживая беспрепятственное движение по железной и шоссейным дорогам, идущим из Орла на запад, поэтому усиливал войска, действующие в районах Хотынец и Кромы за счет сокращения линии фронта на второстепенных по значимости участках. В связи с этим после отступления немцев от Орла боевые действия на Кромском и Хотынецком направлениях приобрели главенствующее значение и стали в особенности упорными и ожесточенными.
В последних числах июля 2-я ТА и 9-й тк ЦФ сосредоточились в полосе наступления 70-й А в районе Чернь, получив от командования фронта задачу прорваться к реке Крома, форсировать ее с ходу и не допустить закрепления на этом рубеже отступающих войск противника. Для поддержки этого удара привлекались основные силы 16-й ВА. Однако германское командование обнаружило сосредочение ударной группировки русских, угрожающей рассечь фронт 9-й немецкой армии, и задействовало против нее крупные силы авиации – 2 августа в районы южнее Кром и Орла было сделано 193 вылета бомбардировщиков 6-го ВФ (из 344) и 500 вылетов пикирующих бомбардировщиков (из 587)[421]. Части 9-го тк генерала Григория Рудченко (Григорий Сергеевич Рудченко вступил в командование корпусом 2 августа вместо генерала Семена Богданова, погиб 2 сентября 1943 года под городом Глуховом, после чего командование корпусом принял генерал Борис Бахаров, который погиб в 1944 году) в течение 2 августа подвергались неоднократным ударам (до 600 самолето-налетов) больших групп германских бомбардировщиков численностью 50–60 машин, в результате которых было повреждено или уничтожено 39 танков, прервана связь со штабом фронта (в связи с отсутствием надежной связи 3 и 4 августа боевые порядки 9-го тк несколько раз атаковали самолеты 16-й ВА ЦФ), на командном пункте ранено несколько командиров частей и соединений, в том числе заместитель командующего корпусом генерал Борис Бахаров (переведенный на эту должность с понижением из 5-й гв. ТА генерала Ротмистрова. – П. Б.)[422].
Поскольку 1 и 2 августа 16-я ВА также резко увеличила интенсивность боевой работы (31 июля – 294 самолето-вылета, а 1 и 2 августа 808 и 1312 самолето-вылетов соответственно), то в районе Кром завязалась ожесточенная борьба за господство в воздухе, окончившаяся большими потерями советской стороны – в период с 1 по 5 августа был сбит 121 самолет[423]. Для того чтобы наиболее эффективно противодействовать ударам германской авиации по советским наземным войскам, командование 6-го иак 16-й ВА (командующий генерал Евгений Ерлыкин) разработало график дежурств истребителей в зависимости от установленного по опыту времени налетов германских бомбардировщиков и продолжительности интервалов между налетами[424]. В период вероятного прилета авиации противника осуществлялось усиленное патрулирование, а в интервалах в воздухе работали небольшие группы истребителей. Практика показала эффективность принятой системы.
По оценке генерала Гребена[425], когда вечером 31 июля началась операция «Хаген», то первый из запланированных отходов сразу привел к ослаблению напряжения в обстановке вдоль всей линии фронта на Орловском выступе, даже несмотря на то, что Красная армия продолжала преследование с востока и постоянно пыталась обойти с фланга отступающие армии. На начальном этапе это сделало отступление намного более опасным, по крайней мере до тех пор, пока оба растянутых немецких фланга естественным образом не сократились в результате отхода. Соответственно, в момент начала отхода русские усилили натиск на южный фланг 9-й А, стремясь прорваться через ее позиции и отрезать отступающие немецкие войска, прежде чем оборона будет организована на следующей линии. Так, 1 августа мощные удары силами по крайней мере четырех стрелковых дивизий и 120 танков, действовавших при поддержке авиации, были нанесены по 7, 31 и 258-й пехотным дивизиям 46-го тк на рубеже Шепелево – Гомень. Героическое сопротивление со стороны почти полностью изнуренных солдат остановило атаки русских, потери которых составили 77 танков, а 4 августа 9-я А достигла района города Кром (2 августа 1943 года в районе Красной Рощи, в 17 км юго-западнее Кромы, в результате налета советской штурмовой авиации погиб командующий 46-го тк генерал Ганс Цорн (Hans Zorn), обязанности которого с 8 августа стал исполнять командир 36-й пд генерал Ганс Голлник. – П. Б.). Поскольку советские войска продолжали оказывать мощный натиск, особенно в излучине реки Чернь, генерал Модель был вынужден отдать приказ о временном переносе основной поддержки авиации от 2-й танковой к 9-й полевой армии.
Согласно сводкам штаба ГА «Центр»[426], с 14.00 1 августа 1943 года противник перешел в наступление в полосе 46-го тк 9-й полевой армии при поддержке многочисленных танков на участке 7-й пд, против правого фланга 258-й пд и на участке 34-й пд. При поддержке по меньшей мере 100 танков противник вклинился на стыке 7-й и 258-й пехотных дивизий, но это вклинение было локализовано в ходе яростных боев и вводом резервов 31-й пд. Бои еще продолжаются, до сих пор подбито 77 вражеских танков. Вражеская авиация активно поддерживала свои наземные войска. С раннего утра 2 августа противник вновь перешел в наступление крупными силами пехоты и танков (не менее 150 танков) на участке 7-й пд и перед правым флангом 258-й пд. Ему удалось из прежнего района вклинения продвинуться в северном направлении еще на 2 км. С напряжением всех сил и при героическом поведении личного состава после кровопролитных боев к вечеру удалось остановить противника, подбито около 60 танков. Штаб 46-го тк развернут в 19 км юго-западнее Шаблыкино, а командный пункт 47-го тк передислоцируется в населенный пункт в 20 км юго-восточнее Шаблыкино.
Как видно, 13-я и 2-я танковая армии ЦФ не располагали реальными возможностями осуществить решительный прорыв обороны противника на рубеже реки Крома. Командование 2-й ТА со 2 августа принял генерал Семен Богданов (генерал Алексей Родин убыл по болезни). Генерал Богданов и начальник штаба 2-й ТА Григорий Прейсман, который 16 июля 1943 года тоже стал генералом, задумали использовать для прорыва на Кромском направлении 11-ю гв. тбр. В тот же день, 2 августа танковая колонна бригады вышла на рубеж атаки в районе деревни Ржава, где была обнаружена противником и немедленно подвергнута сильному артиллерийско-минометному обстрелу. Несмотря на неоднократные попытки овладеть Ржавой, продвижение танков останавливалось сильным противотанковым огнем неприятеля, так что поставленную бригаде боевую задачу выполнить не удалось. В момент развертывания в боевые порядки командир бригады полковник Николай Бубнов оставил укрытие, чтобы наблюдать за боем, и был убит осколком снаряда. Командование бригадой принял полковник Петр Бормотов.
В такой обстановке советская Ставка, обращавшая особое внимание на медленный темп продвижения войск ЦФ на Кромском направлении, решила перебросить сюда 3-ю гв. ТА. В 1 час 30 минут ночи 31 июля командующий ЦФ генерал Рокоссовский передал генералу Рыбалко приказ вывести танковую армию в тыл фронта (в район 24–25 км юго-западнее Рыбницы) по причине ее неуспешных действий на участке Реутово – Никольское[427]. В 2 часа 15 минут 1 августа 1943 года Ставка направила командующему ЦФ директиву, согласно которой 3-я гв. ТА должна была к 4–5 августа закончить сосредоточение в районе Короськово с задачей развить успех 13-й А и ударом в общем направлении на Кромы прорвать оборону противника по левому берегу реки Ока, содействовав тем самым продвижению 48-й А.
Однако перед началом наступления на новом участке танковую армию пришлось отвести в тыл в связи с большими потерями – в период с 19 июля, когда армия была введена в сражение на БрФ, и до 30 июля ее общие потери по бронетехнике составили 669 танков и САУ, из которых свыше 600 машин вышло из строя из-за боевых повреждений[428]. Соответственно, Ставка предоставила армии пополнение – 3 и 4 августа на доукомплектование было получено 200 танков, за счет чего 3-я гв. ТА стала насчитывать 417 танков и САУ[429]. Вместе с тем новые танковые экипажи прибыли из резерва и были слабо подготовлены к предстоящим боям, в частях ощущался некомплект офицерского состава в звене батальон – рота – взвод, а также в штабных подразделениях, инженерных войск в армии было недостаточно.
Совершив марш на 50 км к югу от прежнего района боевых действий, армия к утру 4 августа сосредоточилась в указанном районе и получила задачу: в 13 часов 4 августа перейти в наступление, переправиться через реку Крома на участке Колки – Красная Роща и овладеть районом Апальково – Гнездилово – Лешня; в дальнейшем развить удар на Хотьково и отрезать пути отхода противнику на запад из района Кромы – Орел – Нарышкино. Армия должна была прорвать сильную оборону противника на реке Крома, а затем преодолеть ряд промежуточных рубежей на общую глубину до 20–25 км. Артиллерийского усиления армия не получила, поэтому огневое обеспечение ее наступления было возложено на артиллерию 13-й А, однако она оказала действенную помощь только в ходе борьбы на рубеже реки Крома. В дальнейшем этой дополнительной артиллерийской поддержки не было, так как полосы наступления армий не совпадали. Трудности усугублялись еще и тем, что сильные дожди размыли дороги.
В этих условиях 3-я гв. ТА в 14 часов 4 августа перешла в наступление, расположив все корпуса в первом эшелоне, а 91-ю отдельную тбр и мотоциклетный полк в резерве. Справа наступал 7-й гвардейский механизированный, в центре – 6-й гвардейский и слева – 7-й гвардейский танковые корпуса. При подходе к реке Крома войска армии подверглись сильному огневому удару артиллерии и авиации противника, форсировать реку с ходу не удалось, поэтому пришлось оборудовать переправы под огнем противника. В течение ночи на 5 августа саперы разминировали подступы к реке и восстановили разрушенные вражеской авиацией переправы. С рассветом по всему фронту вновь развернулись упорные бои, и, несмотря на сложность обстановки, все три корпуса к 10–11 часам 5 августа форсировали реку Крома. Здесь они подверглись массированным ударам германской авиации (5 августа пилоты и экипажи 6-го ВФ совершили 1266 самолето-вылетов, из которых 330 пикирующими бомбардировщиками и 477 бомбардировщиками), так что некоторые соединения 6-го гв. тк, который атаковала группа около 40 самолетов, оказались деморализованы и отошли обратно на южный берег Кромы[430].
По свидетельству генерала Гребена[431], хотя местность в районе Кром была труднодоступной для танков, но к 5 августа войскам Красной армии удалось глубоко продвинуться в этом районе, поскольку они нанесли мощный удар юго-западнее Кром. В этом наступлении участвовали 200 танков и крупные силы пехоты при поддержке большого количества авиации, задействовав которые русские планировали прорвать линию обороны отступавших немцев и как можно скорее захватить транспортный центр Кромы.
По оценке штаба ГА «Центр»[432], к исходу 5 августа 7, 31 и 258-я пехотные дивизии приблизились к грани потери своей боеспособности, поскольку понесенные ими крупные потери даже приблизительно не могут быть восполнены.
На Хотынецком направлении в начале августа оперативная группа генерала Крюкова продолжала отражать контратаки противника, направленные против левого фланга 16-го гв. ск 11-й гв. А. Согласно донесению командующего войсками БрФ Верховному главнокомандующему[433], 3 августа до двух полков мотопехоты и 70 танков из состава дивизии «Великая Германия» атаковали из района Хотимля на участке Алисо во – Изморознь, к 20 часам овладели Алисово и вклинились в лес северо-западнее Алисово и севернее Изморозни. При этом потери немцев составили свыше батальона пехоты и 32 танка, среди которых четыре «Тигра». Как видно, генерал Модель придерживался своего характерного образа действий, который отмечает американский военный историк С. Ньютон (Steven H. Newton)[434], – по возможности максимально расходовать приданные силы, чтобы решить наиболее важные оперативные задачи и нанести противнику максимальный ущерб, в данном случае как можно дальше отбросить русских от линии коммуникаций Хотынец – Карачев. Модель уже поступал так с частями дивизии «Великая Германия» в 1942 году, при обороне Ржевско-Вяземского выступа, когда в сентябре – октябре он приказал дивизии провести ряд контратак с целью истощить наступающего противника, вследствие чего потери элитного соединения составили более 4,5 тыс. солдат и офицеров, включая командира 2-го панцер-гренадерского полка полковника Ойгена Гарски (Eugen Garski).
Соответственно, по имеющимся данным[435], оперативно-тактическая группа генерала Хернлейна понесла в боях на Хотынецком направлении тяжелые потери: на вечер 2 августа в танковом полку дивизии «Великая Германия» оставался 31 боеготовый танк (из них 5 «Тигров»), тогда как общие потери 51-го танкового батальона оцениваются в размере около 65–70 процентов первоначальной численности боевых машин, причем невозвратные потери составили до 20 процентов. С другой стороны, оперативная группа генерала Крюкова также утратила боеспособность. В связи с большими потерями соединения 2-го гв. кк с 4 августа приступили к сдаче оборонительной полосы стрелковым частям и к утру 7 августа, выйдя во фронтовой резерв, сосредоточились в исходном районе Тросна – Бутырки – Клен, где все это время так и оставались тылы корпуса.
Как стало известно по данным авиационной разведки, на Хотынецком направлении противник соорудил три оборонительных рубежа. Первый проходил в 18–20 км к северу от Хотынца, где оборонялись части 253-й пд генерала Беккера, занимавшие позиции вокруг населенного пункта Ильинское и прилегающие высоты. В качестве резерва во втором эшелоне в районе южнее поселков Ефремовского и Брежневского была сосредоточена боевая группа 4-й тд генерала Дитриха Заукена (Dietrich Saucken), насчитывавшая в своем составе до 40 танков. Второй оборонительный рубеж проходил по южному берегу реки Мощенка в 10–12 км от станции Хотынец, а третий рубеж – по высотам, непосредственно окружавшим станцию Хотынец, а также вдоль линии железной дороги Орел – Карачев. На втором и третьем рубежах оборону занимали части мд «Великая Германия», 9, 18 и 20-й танковых дивизий. Кроме того, противник на этом участке все время усиливался за счет войск, отходивших от Орла.
Согласно решению командующего БрФ, 11-я гв. А должна была прорвать оборону противника на участке Ильинское – Гнездилово, обеспечить ввод в прорыв 4-й ТА и, развивая совместно с ней успех на юго-восток, овладеть городом Хотынец, а в дальнейшем наступать на Карачев.
С другой стороны, 4-я ТА генерала Василия Баданова в составе 6-го гв. механизированного, 11-го и 30-го танковых корпусов, к 5 августа сосредоточилась в районе Пешкова – Гнездилово – Ильинское, получив задачи: 1) войти в прорыв обороны противника, созданный частями 11-й гв. А на участке Ильинское – Гнездилово; 2) занять район Яхонтово – Шахово – Дуброво и перерезать железную дорогу и шоссе Орел – Карачев юго-восточнее Хотынца; 3) во взаимодействии с 11-й гв. А окружить и уничтожить Хотынецкую группировку немцев; 4) продвинувшись к юго-востоку от Хотынца, отрезать пути отхода на запад остаткам болховской и орловской группировок немцев. При этом 30-й тк генерала Родина должен был вводиться в бой в полосе 11-й гв. А для содействия ее наступлению на Хотынец.
Для поддержки операции с воздуха командование 15-й ВА запланировало в первые сутки операции провести 600 самолето-вылетов ночных бомбардировщиков, 160 – дневных бомбардировщиков, а также 36 групповых вылетов штурмовой авиации (по утверждению маршала Баграмяна, в начале Хотынецкой операции наступление 11-й гв. А продолжала поддерживать 1-я ВА)[436].
4.3. Развитие обстановки 6—11 августа
Войска 2-й танковой и 9-й армий группы армий «Центр», уплотнив свои боевые порядки и оказывая упорное сопротивление, продолжали отступать к оборонительному рубежу Хаген. Соответственно, в период с 6 августа 1943 года и вплоть до окончания сражения за Орловский плацдарм армии Брянского и Центрального фронтов вели преследование противника, в ходе которого на БрФ были проведены Хотынецкая и Карачевская фронтовые операции.
В это же время 7 августа севернее Орловского плацдарма в районе Спас-Деменска началось наступление войск ЗапФ по плану операции «Суворов», ставящее под угрозу те силы ГА «Центр», которые отступали в район Брянска (с 7 по 28 августа 1943 года проходил первый этап данной операции, получивший условное наименование «Суворов I»). Действовавшие на центральном направлении Калининский фронт (командующий генерал Алексей Еременко) и Западный фронт (командующий генерал Василий Соколовский) получили задачу разгромить левое крыло ГА «Центр» (3-ю танковую и 4-ю армии под командованием генералов Георга Рейнгардта (Georg-Hans Reinhardt) и Готтгарда Хейнрици (Gotthard Heinrici), чтобы освободить Смоленск, а также не допустить переброски части сил группы армий на юго-западное направление, на помощь группе армий «Юг». По советским данным[437], для осуществления этих задач в составе войск фронтов насчитывалось 1253 тыс. человек личного состава, 20 640 орудий и минометов, 1436 танков и САУ, 1100 боевых самолетов, тогда как командование ГА «Центр» сосредоточило на угрожаемом направлении силы 3-й танковой и 4-й армий, а также некоторые соединения 9-й А – всего 44 дивизии, насчитывавшие 850 тыс. человек личного состава, около 8800 орудий и минометов, приблизительно 500 танков и САУ, до 700 боевых самолетов. Германские войска занимали рубеж, входивший в центральную часть так называемого Восточного вала, который составляли 5–6 укрепленных оборонительных полос общей глубиной 110–130 км. Города и крупные населенные пункты были превращены в мощные узлы сопротивления.
Войска ЗапФ начали наступление 7 августа 1943 года, прорвали позиции противника в районе Спас-Деменска, захватили этот город и продвинулись на глубину до 30–40 км, где после ожесточенных боев были остановлены. По данным штаба ГА «Центр»[438], на шестой день крупной наступательной операции противника в полосе 4-й А, в результате трудных боев, особенно северо-западнее Спас-Деменска, сильно уставшие, большей частью истощенные боями соединения 12-го ак предотвратили исключительным напряжением сил угрозу прорыва врага. В ходе этих боев уничтожен 321 вражеский танк, тогда как 12-й ак до 11 августа потерял 134 офицера и 3092 солдата. Войска левого крыла Калининского фронта 13 августа начали наступление на Духовщинском направлении, однако за пять дней боев продвинулись только на 6–7 км, так что не смогли прорвать даже тактическую зону обороны противника. После этого Ставка Верховного главнокомандования приняла решение временно прекратить наступление, чтобы перегруппировать силы и перенести направление главного удара с Рославльского направления на Ельнинское, а далее на Смоленск. 28 августа войска ЗапФ перешли в новое наступление в направлении Ельни и взяли этот город 30 августа, а 1 сентября выбили противника из Дорогобужа. Однако, вновь продвинувшись на 35–40 км, советские войска опять были остановлены 6 сентября на рубеже рек Устрома и Десна подошедшими немецкими резервами, прорвать оборону которых с ходу не удалось. Продуманные и заранее подготовленные оборонительные мероприятия ГА «Центр», своевременный вывод резервов на промежуточные позиции не позволили советским войскам добиться решающего успеха. До 2 октября наступление Западного и Калининского фронтов продолжалось отдельными местными операциями по вытеснению противника на запад, в ходе которых войскам фронтов удалось овладеть городами Духовщина, Ярцево, Смоленск – Рославль.
Вместе с тем, несмотря на достаточно ограниченные успехи Красной армии сравнительно с задействованными силами и средствами, отражение этого наступления Калиниского и Западного фронтов вынудило германское Главное командование в период с 1 по 18 августа перебросить с Брянского на Смоленское и Рославльское направления тринадцать дивизий (в полосу Западного – одиннадцать, а в полосу Калининского фронта – две дивизии)[439], что заметно ослабило сопротивление 9-й и 2-й танковой немецких армий, отходивших с Орловского выступа.
Соответственно, обнаружив перегруппировку противника, войска БрФ попытались организовать безостановочное преследование неприятеля, стремящегося быстрее оставить Орловский плацдарм и перебросить силы на другие участки фронта. Согласно донесению командующего фронтом Верховному главнокомандующему[440], 7 августа войска фронта на отдельных участках продвинулись до 16 км в южном и западном направлениях. Однако германское командование задерживало преследование действиями арьергардов и специальных отрядов прикрытия, которые последовательно занимали выгодные оборонительные рубежи и оказывали на них упорное сопротивление передовым советским частям. Кроме того, немцы, отходя на запад, сжигали населенные пункты, взрывали мосты и приводили в негодность дороги, а саперные команды, выделенные для прикрытия отхода, минировали дороги, объезды у взорванных мостов, устанавливали мины замедленного действия на всех важных объектах. Также наступление войск БрФ замедляли опорные пункты – так, 8 августа части 63-й А вынуждены были предпринять обходной маневр для окружения крупного вражеского гарнизона в Нарышкино. 9 августа продвижение до 9 км имели только войска левого крыла БрФ. Преодолевая сопротивление арьергардов противника и обходя его заграждения, 3-я и 63-я армии к 11 августа вышли на рубеж Дроново (исключительно) – Кремль – Шаховцы.
В результате этого наступления линия фронта существенно сократилась, поэтому 9 августа 61-я А сдала свой участок войскам 3-й А и была выведена в резерв Ставки Верховного главнокомандования. По данным штаба 61-й армии[441], в период с 11 июля по 8 августа войска армии понесли следующие потери: общие потери по личному составу – 40 099 солдат и офицеров убитыми и ранеными, безвозвратные потери по бронетехнике – 206 танков и САУ, по артиллерии – 75 орудий и 100 минометов. При этом к 8 августа 1943 года в частях и соединениях 61-й А оставалось 27 193 военнослужащих, 460 орудий и 783 миномета, 50 танков и САУ (без учета 20-го тк), тогда как немецкие войска перед фронтом армии насчитывали 23 570 солдат и офицеров, 268 полевых и 178 противотанковых орудий, 414 минометов, 80 танков.
Как видно, к началу августа 1943 года соотношение сил противников в полосе немецкой 2-й ТА несколько выровнялось прежде всего в связи с высокими потерями советских войск, а также благодаря перегруппировке германских соединений с Орловско-Курского направления.
На Хотынецком направлении 11-я гв. А, прорвав оборону немцев, с 6 августа продвигалась вначале на юг, а затем на запад. Наступление на Хотынец началось в 6 часов утра 6 августа с разведки боем, в которой было задействовано по одной роте от каждого стрелкового полка первого эшелона, атаковавших противника вплоть до 12 часов дня[442]. За это время на участке, намеченном для прорыва, был окончательно установлен передний край обороны противника, раскрыта его огневая система и произведена пристрелка выявленных огневых точек. В 12 часов без всякой паузы началась часовая артиллерийская и авиаподготовка, рассчитанная на то, что основная масса неприятельских частей уже задействована при отражении наступления разведывательных рот и заняла передовые траншеи. В 13 часов артподготовка закончилась, а части первого эшелона 36-го и 8-го гвардейских стрелковых корпусов с танками прорыва перешли в атаку и быстро преодолели первую позицию главного оборонительного рубежа немцев, обходя опорные пункты и узлы сопротивления. В частности, гарнизон опорного пункта в селе Ильинское пытался задержать наступление, но части 169-й и 18-й гвардейской стрелковых дивизий начали охватывать Ильинское с обоих флангов, поэтому, спасаясь от окружения, немцы оставили его и присоединились к другим группам, отступающим на промежуточный оборонительный рубеж, подготовленный на линии Студенка – Гнездилово. Маршал Баграмян отмечает[443], что ряд населенных пунктов, превращенных противником в опорные пункты и узлы сопротивления, был захвачен с помощью обходных маневров, поскольку немцы поспешно оставляли их при угрозе окружения, так что потеряли всю свою артиллерию (в частности, в Ильинском были оставлены 16 орудий и 40 пулеметов[444]).
В 15.00–15.30, после вклинения пехоты в расположение противника на глубину до 3 км, в бой на участках прорыва 36-го и 8-го гвардейского стрелковых корпусов были введены 1-й и 30-й танковые корпуса, а в 17 часов – 25-й тк. Танковые корпуса завершили прорыв всей первой полосы обороны противника, но оказались остановлены сильным огнем противотанковых орудий и окопанных в землю танков перед второй полосой на рубеже Студенка – Волосатово – Глотово – Гнездилово.
7 августа в полосе наступления 11-й гв. А были введены в бой 6-й гв. механизированный и 11-й танковый корпуса 4-й ТА. Под натиском четырех советских танковых и механизированного корпусов германские войска оставили промежуточный оборонительный рубеж, прикрывавший район Хотынца, и стали постепенно отходить на запад, используя для задержки противника пересеченную местность и большое количество узлов сопротивлентия, а также широко применяя минирование и разрушение дорог. К 20 часам ударная группа 11-й гв. А овладела рубежом Телегино – Дмитриевский – Ивановский – Андросовский – Ольшанец, а 4-я ТА вела бой в районе Дмитриевский – Андросовский. Авиация 15-й ВА наносила бомбоштурмовые удары перед наступающими частями 11-й гвардейской и 4-й танковой армий, а также по вражеским колоннам на участке дорог Нарышкино – Карачев – Брянск и в районе севернее Нарышкино (всего 7 августа было сделано 952 самолето-вылета)[445].
На рассвете 8 августа 30-й тк 4-й ТА начал наступление на станцию Шахово (34 км западнее Орла) и утром 9 августа 234-я Пермская и 244-я Челябинская танковые бригады заняли станцию. Действовавшая на этом участке 253-я пд генерала Беккера в связи с большими потерями уже не оказала им серьезного сопротивления. В районе Шахово был захвачен сборный пункт аварийной немецкой техники, где находились десятки подбитых немецких танков[446]. 197-я тбр к вечеру 9 августа вышла к реке Лубна и силами батальона автоматчиков захватила плацдарм на южном берегу.
В полосе наступления 1-го тк при увязке планов дальнейших действий корпуса и 16-й гв. сд было решено, что в наступлении на Хотынец сводный танковый батальон 117-й тбр подполковника Воронкова будет взаимодействовать с 43-м гв. сп (под командованием гвардии майора Геннадия Ивановича Худякова. – П. Б.)[447]. После того как этот полк овладеет северной частью населенного пункта Красная Поляна и обеспечит своей пехотой переправы для танков через реку Мощенка, сводный танковый батальон вводится в бой и наступает совместно со стрелковым полком с задачей овладеть железнодорожной станцией и узлом обороны Хотынец. В 16 часов 8 августа сводный танковый батальон выступил в направлении Красной Поляны и к 18 часам вышел на северный берег реки Мощенка. Поскольку к этому времени переправа через реку еще не была обеспечена пехотой, сводный танковый батальон вел огневой бой с противником с места. В 4 часа утра 9 августа танки сводного батальона начали переправу через реку Мощенка в районе Красной Поляны. Первая группа в количестве десяти танков Т-34 под прикрытием огня остальных танков переправилась из северной в южную часть Красной Поляны. При этом четыре танка подорвались на минах. Разминирование проходов заняло несколько часов, поскольку было извлечено свыше двухсот мин. К 14 часам сводный танковый батальон полностью переправился на южный берег реки Мощенка и перешел в наступление, а к 16 часам танки с боем вышли на северную окраину Хотынца. В ходе боя сводный батальон уничтожил около 200 солдат противника, 2 танка, 9 пушек, 3 пулемета, 2 автомашины. Потери сводного батальона составили 16 человек, 8 бойцов были ранены, 5 танков Т-34 были подбиты, из них 2 танка сгорели.
К исходу 8 августа соединения 8-го и 36-го гвардейских стрелковых корпусов вышли на ближние подступы к станции Хотынец, так что 9 августа уже начались бои непосредственно в районе станции, причем отдельные опорные пункты, как, например, Аболмасово, Воейково, Хохловка, Образцово и северо-восточная окраина Хотынца, неоднократно переходили из рук в руки. В 14 часов генерал Малышев доложил генералу Баграмяну, что части 8-го гв. ск перерезали железную дорогу Карачев – Хотынец; одновременно поступило сообщение от генерала Ксенофонтова, что части 36-го гв. ск находятся уже на западной окраине Хотынца[448]. К исходу дня части 36-го гвардейского стрелкового и 1-го танкового корпусов заняли северные окраины Хотимля и вели бои с противником на окраинах Аболмасово, Воейково, поселка Хотынец (1 км северо-западнее Хохловки), Хохловка. В это же время части 8-го гвардейского стрелкового и 25-го танкового корпусов, охватывая Хотынец с юга, находились в 1 км восточнее станции Хотынец, а также достигли рубежа восточная окраина Образцово – Копытец – Коневка. Немцы контратаковали мелкими группами пехоты при поддержке 15–20 танков, причем во второй половине дня им удалось выбить русских из Воейково и Образцово. 4-я ТА, взаимодействуя с 8-м гв. ск и правым флангом 3-й А, к этому времени вышла 6-м гв. мк на рубеж Копытец – Коневка – Меловое (исключительно); 30-й тк достиг рубежа Меловое – Чалищево; 11-й тк вышел на фронт Чалищево (исключительно) – Теляково. Таким образом, к исходу 9 августа Хотынецкий узел сопротивления был охвачен с трех сторон. Авиация 15-й ВА бомбардировала германские войска на поле боя и по дорогам на линии Хотынец – Карачев – Брянск (всего за 9 августа было сделано 402 самолето-вылета, из которых 254 – бомбардировщиков, 31 – штурмовиков[449]).
Под угрозой полного окружения немцы стали отступать на Карачев, и в 7 часов утра 10 августа (на тридцатый день операции) Хотынец был взят войсками 11-й гв. А. По советским данным[450], в результате Хотынецкой операции группировка германских войск, действовавшая на Хотынецком направлении, потеряла свыше 7500 солдат и офицеров, 70 танков, 176 орудий и минометов. С другой стороны, в боях 6 и 7 августа северо-восточнее Хотынца частям советской 4-й ТА пришлось вновь, как и под Болховом, «допрорывать» оборонительные рубежи хотынецкой группировки немцев, которые не смогли самостоятельно преодолеть стрелковые войска, поэтому танковая армия опять понесла большие потери. По некоторым сведениям[451], в частях 4-й ТА, которая вступила в бой 26 июля, насчитывая 652 танка и САУ, за 10 дней боевых действий потери составили 415 танков, поэтому в середине августа армию пришлось выводить в тыл, на переформирование. Также и 25-й тк 9 августа сдал оставшуюся материальную часть 1-му тк и был отведен в тыл[452].
В итоге шести дней боев войска 11-й гвардейской и 4-й танковой армий, прорвав оборону противника, продвинулись на 40 км и создали условия для наступления на Карачев. Преследуя отходящих на запад немцев, 16-й гв. ск к 11 августа вел бой на рубеже восточная окраина Алехино – Шишкино; 36-й гв. ск подошел к восточной окраине Юрьево, блокировав шоссе Хотынец – Карачев юго-восточнее Яковлево; 8-й гв. ск вышел на рубеж южная окраина Яковлево (исключительно) – Дроново. 4-я ТА, взаимодействуя с левым крылом 11-й гвардейской и правым крылом 3-й армий, вышла на рубеж Дунаевский – Кривошеево.
Войска ЦФ, форсировав своим правым крылом реки Ока и Крома, продолжали наступление на Кромском направлении. Операции фронта облегчались тем, что германская авиация к 8 августа существенно ограничила объем боевой работы на этом направлении и только периодически активизировала свои действия для преодоления возникавших здесь кризисных ситуаций (по данным командования ЦФ[453], если 6 августа авиация противника совершила за сутки 383 самолето-пролета, то 10 августа – 256, 12 августа – 83, 18 августа – 26).
Согласно боевому донесению командующего войсками ЦФ Верховному главнокомандующему[454], в течение 6 августа в результате упорного боя наступающие части овладели городом Кромы и рядом населенных пунктов, продвинувшись за день от 4 до 8 км.
В связи со взятием Орла и успешным продвижением войск БрФ к западу от города Ставка Верховного главнокомандования в 14.45 6 августа 1943 года приказала командующему ЦФ использовать 2-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии для удара в направлении Шаблыкино, с задачей во взаимодействии с правым крылом БрФ, наступающим на Карачев, уничтожить противника, отходящего от Орла на запад[455]. Выполнению этой задачи следовало содействовать всеми силами фронтовой авиации.
В свою очередь, в 23.50 6 августа командование ЦФ отдало приказ командующим 3-й гвардейской и 2-й танковыми, 16-й воздушной армиями на развитие наступления в направлении Шаблыкино с целью прорвать фронт обороны частей прикрытия противника, цепляющихся за случайные и неподготовленные рубежи, и отрезать пути отхода его орловской группировки на запад[456]. Этим приказом 3-й гв. ТА была поставлена задача с утра 7 августа развивать удар на Сосково, а 2-й ТА – на Гнездилово; 16-я ВА должна была всеми силами содействовать наступлению 3-й гв. ТА. В приказе отмечалось, что командиры танковых войск не использовали благоприятно сложившуюся обстановку, проявляют нерешительность, не умеют заставить подчиненных выполнить задачи и плохо управляют боем своих частей, соединений и армий. Поэтому приказ обязывал командующих обеими танковыми армиями не допускать наступления разрозненными группами, требуя наступления всей массой танков и моторизованной пехоты, а командиров частей и соединений, не выполняющих задач, привлекать к суровой ответственности вплоть до предания суду военного трибунала.
Командование 3-й гв. ТА, по-видимому, было заранее уведомлено о недовольстве вышестоящего военного руководства действиями армии, поэтому немедленно отреагировало поиском и наказанием виновных. 6 августа по ходатайству Военного совета 3-й гв. ТА командующий 7-го гв. тк генерал Филипп Рудкин, до войны являвшийся одним из руководящих сотрудников Народного комиссариата внутренних дел (в 1918 году – комиссар отряда войск Всероссийской чрезвычайной комисии (ВЧК), был освобожден от должности как не справляющийся с работой и не умеющий управлять боем корпуса и получил назначение в тыл – командиром Тамбовского танкового военного лагеря.
Командующим 7-го гв. тк вместо Рудкина был назначен заместитель командующего 3-й гв. ТА генерал Кирилл Сулейков, однако, как показало дальнейшее развитие событий, танковый корпус не стал лучше воевать после смены руководства.
Во 2-й ТА, по воспоминаниям полковника Петра Дмитриевича Казакова[457], новый командующий генерал Семен Богданов вечером 6 августа вызвал на Военный совет армии командование 11-й гв. тбр – командира Петра Бормотова, его заместителя по политической части Григория Калустова и начальника штаба Николая Кошаева – и заявил, что после гибели полковника Бубнова ими так и не было обеспечено полное выполнение поставленных перед бригадой боевых задач. В результате всю ночь с 6 на 7 августа командир и штаб бригады занимались перегруппировкой сил и организацией артиллерийской поддержки предстоящего наступления.
В течение 7 августа войска ЦФ продолжали наступать своим правым крылом и продвинулись до 10 км. 48-я А и действовавшие совместно 70-я и 2-я танковая армии существенного продвижения не имели, причем 2-я ТА была уже настолько ослаблена потерями, что 8 августа ее части под артогнем с фронта и флангов отступили на ряде участков. 11-я гв. тбр, использовавшаяся командованием танковой армии на направлении главного удара, утром 7 августа прорвала оборону противника в районе деревни Ржава и к 8 августа основными силами достигла небольшой речки Неживка – притока реки Крома. Части 258-й пд генерала Ганса Хокера (Hans-Kurt Hoecker) организовали новую линию обороны по западному берегу Неживки. Утром 8 августа здесь развернулся сильный огневой бой между советскими танками и немецкой противотанковой артиллерией. В связи с потерями в бою вынужден был принять участие танк командира бригады, где находились гвардии полковники Бормотов и Калустов. Командирский танк был подбит, радист и механик-водитель попытались эвакуировать раненых Бормотова и Калустова с поля боя, но оказались под артиллерийско-минометным обстрелом и не нашли укрытия. В итоге Григорий Калустов погиб на поле боя (впоследствии он был награжден званием Героя Советского Союза), а Петр Бормотов умер в тылу от полученных ранений. В этот же день также был ранен один из лучших офицеров бригады Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Александр Луганский. Командование бригадой принял подполковник Николай Кошаев.
9 августа ослабленные потерями 16-й тк и 11-я гв. тбр 2-й ТА были выведены из боя и начали перегруппировку, передав 15-ю мсбр и материальную часть 3-му тк, оставшемуся в оперативном подчинении 70-й А[458].
В это же время части 13-й и 3-й гвардейской танковой армий завершили прорыв кромской оборонительной позиции противника, выйдя на рубеж Апальково (7-й гв. мк) – Новый Путь (6-й гв. тк) – Ивановский (7-й гв. тк).
В ночь на 8 августа немцы начали отход на новый промежуточный рубеж, благодаря чему 3-я гв. ТА совместно с частями 48-й и 13-й армий, преодолевая сопротивление вражеских частей прикрытия, к исходу 8 августа продвинулась вперед еще на 10 км и 9 августа завязала бои в районе Сосково (ближайшая задача на выход в этот район была поставлена командующим ЦФ еще 27 июля). Действовавшие на данном направлении немецкие 383, 216 и 6-я пехотные дивизии, а также переброшенные сюда части 4-й и 12-й танковых дивизий заняли рубеж Гнилое Болото – Ивановка – Сосково – Еньшино, опиравшийся на ряд господствовавших высот, где были подготовлены прочные опорные пункты и узлы сопротивления, характеризовавшиеся усиленной противотанковой обороной.
3-й гв. ТА вновь предстоял прорыв заблаговременно подготовленных вражеских позиций в полосе 47-го тк 9-й А группы «Центр». Ударная сила танковой армии из-за потерь в предыдущих боях оказалась значительно ослаблена (в ходе преодоления кромского оборонительного рубежа противника было потеряно 104 танка[459]), поэтому для выполнения новой боевой задачи генерал Рыбалко в ночь на 10 августа произвел перегруппировку. На направлении главного удара была создана танковая группа в составе 91-й отдельной тбр полковника Ивана Якубовского, 57-й гв. тбр 7-го гв. мк под командованием гвардии полковника Ивана Силова, отдельных танковых подразделений 6-го гв. тк, а также танковой роты армейского 50-го мотоциклетного полка – всего 110 танков[460]. Группа получила задачу прорвать оборону противника на узком участке Ивановка (исключительно) – высота 271,5 в обход Сосково с севера и в дальнейшем наступать в направлении на Мыцкое. Во втором эшелоне за танковой группой было приказано наступать 26-й гвардейской механизированной, 22-й и 23-й гвардейским мотострелковым бригадам из состава механизированного и обоих танковых корпусов танковой армии с задачей развить и закрепить достигнутый успех. Одновременно остальные части 7-го гв. мк должны были наступать севернее, через Ивановку, в направлении на Владимирский Бук, а 7-го гв. тк южнее, в обход Сосково, с севера через высоту 264,6. Танковая армия была усилена 2-й иптабр и двумя полками гвардейских минометов.
Утром 10 августа, после 10-минутного артиллерийского огневого налета, войска 3-й гв. ТА возобновили наступление. В течение дня продолжались ожесточенные бои, в особенности за высоту 271,5 (2 км северо-восточнее Сосково), где наступали 91-я отдельная тбр полковника Якубовского и 22-я гв. мсбр 6-го гв. тк под командованием гвардии полковника Николая Михайлова (Николай Лаврентьевич Михайлов, погиб в июле 1944 года). Здесь немцы неоднократно проводили контратаки силами частей 4-й и 12-й танковых дивизий, в которых участвовало до 40 боевых машин, а также умело применяли оборонительную тактику танковых засад с использованием условий местности и минных заграждений. Высота 271,5 несколько раз переходила из рук в руки, затем в результате фланговых ударов она была взята, и германские войска начали отход в западном направлении, к рубежу реки Водоча. В то же время 24-я и 25-я гвардейские мехбригады 7-го гв. мк, которыми командовали гвардии полковники Владимир Константинович Максимов и Федор Владимирович Артамонов, были задержаны минными полями, поэтому обошли Ивановку с юга и севера, а затем стали развивать наступление на Владимирский Бук и около 18 часов завязали бои за этот населенный пункт. Части 7-го гв. тк вели бой за овладение Сосково. В результате к исходу дня наиболее важные опорные пункты и узлы сопротивления противника были им оставлены, соединения 13-й А перешли к преследованию отходящих соединений 47-го тк немцев.
В этих последних боях личный состав 3-й гв. ТА оказался окончательно деморализован новыми тяжелыми потерями, понесенными за очень непродолжительное время, – 10 августа 1943 года в бою за высоты 271,5 и 264,6 в районе селения Сосково было уничтожено около 100 танков из состава 6-го и 7-го гвардейских танковых корпусов, тогда как невозвратные потери противника составили около 20 боевых машин (после этого местные жители стали называть высоту 271,5 «высотой советских танкистов»)1. Выполняя приказ командования ЦФ от 6 августа, генерал Рыбалко массировал силы и средства армии на узком участке, однако противник раскрыл перегруппировку и сосредоточение армии и успел подготовить противотанковую оборону. В результате танковая группа армии столкнулась с сосредоточенными на узком участке частями противотанковой артиллерии, танками и штурмовыми орудиями четырех германских дивизий (383-я и 6-я пехотные дивизии генералов Эдмунда Хоффмейстера (Хоффмайстер, Edmund Hoffmeister) и Хорста Гроссманна (Horst Grossmann), 4-я и 12-я танковые дивизии генералов Дитриха Заукена и Эрпо Боденхаузена, занявшими выгодные позиции на господствующих высотах, прикрытых минными полями. Однако, даже установив наличие сильной обороны, командование танковой армии не изменило направление удара танковой группы и не попыталось вывести свои войска из боя, чтобы организовать маневр и атаковать на другом участке. Танки и мотопехота группы наступали в заданном направлении до практически полного израсходования боевой техники, так что только 12-я немецкая тд заявила об уничтожении 57 вражеских танков, а в 7-м гв. тк осталось всего 11 боеготовых машин[461].
В связи с этим командующий ЦФ генерал Рокоссовский предложил Ставке Верховного главнокомандования вывести армию генерала Рыбалко в тыл на переформирование и в 19 часов 10 августа отдал приказ сосредоточить ее войска в районе Апальково, чтобы использовать день 11 августа для приведения в порядок частей, пополнения запасов и отдыха личного состава[462]. 13 августа 1943 года ГШ Красной армии специальной директивой потребовал от командования ЦФ провести расследование по факту практически полного уничтожения в одном бою танковой группы 3-й гв. ТА, что произошло в условиях общего отступления противника и отсутствия у него заранее подготовленной обороны[463]. Генерал Антонов особо отметил в директиве, что танковая группа проникла в оборону противника всего на 2–3 км, поэтому ей могла быть оказана помощь со стороны 13-й А, но гибель такого большого количества танков в течение нескольких часов показала полное отсутствие взаимодействия между 3-й гвардейской танковой и 13-й армиями, а также бездействие их командующих, бросивших танки на произвол судьбы без всякой поддержки. Однако никаких серьезных последствий для командования фронта и двух указанных армий эта директива не имела.
В то же время благодаря наступлению войск правого крыла ЦФ, которые к 11 августа вышли на рубеж Мыцкое – Дмитровск-Орловский (исключительно), произошло выравнивание линии фронта, и к активным действиям перешла 65-я армия (командующий генерал Павел Батов, начальник штаба генерал Иван Семенович Глебов). В состав 65-й А в начале августа 1943 года входили 3 стрелковые дивизии армейского подчинения (181, 194 и 354-я дивизии), а также 2 стрелковых корпуса: 27-й ск под командованием генерала Филиппа Черокманова, объединявший под своим управлением 60-ю и 193-ю стрелковые дивизии и 115-ю стрелковую бригаду, а также отдельный танковый полк, занимавшие позиции по восточному берегу реки Сев; 18-й ск, располагавшийся на правом фланге армии и насчитывавший четыре стрелковые дивизии (37-я гвардейская, 69, 149 и 246-я дивизии), также усиленные отдельным танковым полком[464]. По некоторым данным[465], 65-я А насчитывала более 100 тыс. солдат и офицеров личного состава, 1837 орудий и минометов, 124 танка.
Как только армии центра и правого фланга ЦФ продвинулись вперед, 65-я А в порядке подготовки своих войск и штабов к решительному удару провела с разрешения командующего ЦФ частную операцию на Дмитровск-Орловском направлении силами 18-го ск под командованием генерала Ивана Иванова (Иван Иванович Иванов). Корпус получил ограниченную задачу – овладеть городом Дмитровск-Орловский, чтобы лишить противника шоссейной дороги, по которой могли выдвигаться резервы для контрударов против группировки войск на правом крыле фронта. В то же время наступление на этом участке дезориентировало германское командование, скрывая подготовку главного удара 65-й А на Севск. Район Дмитровск-Орловского оборонялся 72-й пд 20-го ак группы армий «Центр» под командованием генерала Филиппа Мюллер-Гебхарда (Philipp Müller-Gebhard), а направление на Севск прикрывали 251-я пд генерала Максимилиана Фельцманна (Maximilian Felzmann) и 102-я пд генерала Отто Хитцфельда (Otto Hitzfeld). Немецкие части занимали широко развернутую сеть траншей с пулеметными гнездами и дзотами, прикрытыми проволочными заграждениями и сплошными минными полями. На дорогах были оборудованы завалы и противотанковые рвы.
7 августа генерал Иванов нанес последовательно наращиваемый удар 149-й и 37-й гвардейской стрелковыми дивизиями, первая из которых, под командованием полковника Андрея Орлова (Андрей Архипович Орлов), начала бой на правом фланге. Под прикрытием артподготовки и дымовой завесы ее бойцы ворвались в первую траншею, оттеснив 266-й гп под командованием подполковника Карла Бааке (Karl Baacke). Тогда командующий корпусом немедленно выдвинул слева 37-ю гв. сд гвардии полковника Евгения Ушакова (Евгений Григорьевич Ушаков), поддерживаемую отдельным танковым полком, которая прорвала оборону 105-го гп полковника Германа Хона (Hermann Hohn), продвинулась на глубину 5–6 км и закрепилась на господствующих высотах, отбивая до темноты вражеские контратаки. Ночью был произведен маневр силами – с левого фланга корпусного участка обороны командующий корпусом снял еще одну дивизию – 246-ю сд подполковника Михаила Федосенко (Федосеенко, Михаил Георгиевич), так что на 12-километровом фронте здесь осталось по батальону от каждого полка. Остальные части ускоренным маршем сосредоточились в новом районе и направились в обход Дмитровск-Орловского узла сопротивления, отрезая немцам пути отступления на Комаричи. С севера Дмитровск-Орловский обходила 102-я сд 70-й А под командованием генерала Андрея Андреева. Для того чтобы спасти от окружения части, защищавшие опорный пункт в Дмитровск-Орловском – 124-й гп 72-й дивизии под командованием подполковника Курта Хуммеля (Kurt Hummel), командующий 20-м ак генерал артиллерии Рудольф Роман (Rudolf Roman) приказал контратаковать обходящего противника тактическими резервами из глубины. Завязались упорные трехдневные бои, которые завершились отступлением частей 72-й пд, выдерживавшей атаки трех советских дивизий со средствами усиления. К 21 часу 10 августа 149-я и 37-я гвардейская стрелковые дивизии 18-го ск завязали бои на восточной и юго-восточной окраинах Дмитровск-Орловского, в то время как 246-я дивизия продолжала обход города. Стремясь развить достигнутый здесь частный успех, генерал Рокоссовский в 22 часа 10 августа отдал приказ, противоречивший его предыдущим указаниям, согласно которому обе уже выводившиеся в тыл танковые армии фронта – 2-я и 3-я гвардейская армии – с утра 11 августа должны были всеми силами продолжать наступление, не давая противнику возможности организоваться на новых рубежах и отходить из района Дмитровска в северном и северо-западном направлениях[466]. Однако этот приказ так и остался невыполненным – 11 августа 3-я гв. ТА сосредоточилась в районе Апальково, а 2-я ТА находилась в районе Пролетарский – Высокое, где обе армии восстанавливали материальную часть (за исключением 3-го тк 2-й ТА, усиленного 15-й мсбр 16-го тк и его материальной частью, который 9 августа поступил в оперативное подчинение 70-й А и готовился к дальнейшему наступлению). К утру 12 августа Дмитровск-Орловский был взят русскими, войска 65-й А продвинулись на 15 км.
По мнению генерала Гребена[467], отход из района Кром предоставил 9-й А большую степень маневренности, прежде всего потому, что следующий ряд промежуточных линий обороны резко менял направление на север, лишая русские удары той эффективности, которой они обладали раньше. С другой стороны, такое начертание оборонительных линий определенно приглашало врага ударить по южному флангу в районе Дмитровска, который теперь оказался открытым. Уже 1 августа немецкая разведка выявила здесь сосредоточение советских войск, которые перешли в наступление 8 августа. Крупные силы противника нанесли удар из района Брянцево в направлении Дмитровска, который удерживался 72-й пд, и глубоко вклинились в слабую линию обороны этой дивизии. Однако, хотя 9—10 августа русские ввели в бой три стрелковые дивизии и большое количество танков, им не удалось завершить прорыв – 72-я пд упорно удерживала свою полосу. В качестве частного резерва Модель расположил в эшелоне за 72-й дивизией 31-ю пд генерала Фридриха Госсбаха (Хоссбах, Friedrich Hoßbach), смененную 20-й мд генерала Яуэра, прибывшей с участка 2-й ТА. Запланированный отход обеих армий продолжался 9—10 августа, обстановка стала менее напряженной, в основном потому, что генерал Модель настаивал, чтобы Дмитровск удерживался максимально долго. Он понимал, что преждевременная потеря этого города поставит под угрозу операцию «Хаген» и сохранение связи между обеими армиями. 10 августа советская танковая армия, используя пехоту и 60 танков, сосредоточившихся на узком участке, предприняла последнюю попытку пробиться в город, и провал этого штурма завершил историю сражения за Дмитровск. Немецкие войска вышли из города ночью 11 августа, согласно расписанию, составленному генералом Моделем, а не врагом.
4.4. Развитие обстановки 11–18 августа
Проведение Хотынецкой операции создало благоприятные условия для наступления войск правого крыла и центра БрФ (11-й, 11-й гвардейской и 4-й танковой армий) в направлении Карачев – Брянск с целью овладения Брянским железнодорожным узлом и расчленения фронта ГА «Центр» противника. В связи с этим командующий фронтом генерал Попов уже 8 августа принял решение: развивая наступление силами 11-й гв. А на Карачев с востока, левым крылом 11-й А нанести удар с северо-востока, чтобы охватить карачевскую группировку немецких войск и сходящимися ударами смежных флангов двух армий овладеть Карачевским узлом сопротивления, прикрывающим подступы к Брянску.
Замысел привлечь к действиям на Карачевском направлении соединения 11-й А возник в Генеральном штабе, и генерал Антонов еще 23 июля довел его в своей телеграмме до командования ЗапФ, в состав которого тогда входила эта армия. В последующем при встрече командующего армией генерала Федюнинского с генералом Поповым, состоявшейся 30 июля, после передачи 11-й А в состав БрФ Федюнинский доложил Попову свои соображения, что армию целесообразно использовать на правом фланге фронта для нанесения удара на Карачев, а в последующем на Брянск[468]. Попов согласился с этим и предоставил на подготовку 12 су ток, которые были использованы для новой организации системы командования и перегруппировки войск в связи с включением в состав 11-й А 25-го и 46-го стрелковых корпусов и управления 53-го ск, а также расширения полосы за счет передачи участка фронта от 11-й гв. А (до Пасеки). К 11 августа в состав армии была возвращена 197-я сд, а также переданы из 11-й гв. А 108-я стрелковая и 6-я артиллерийская дивизии[469].
Выполняя решение командующего фронтом на наступление, в период с 9 по 11 августа войска 11-й А провели перегруппировку к своему левому флангу, так что к утру 12 августа занимали следующее положение: 53-й ск – 4, 96, 135 и 260-я стрелковые дивизии, развернулся на рубеже Гранки, Меховая, Катуновка; содинения 25-го ск – 108, 197, 323-я стрелковые дивизии, заняли исходное положение на рубеже Суханка – лес восточнее Малой Семеновки; 46-й ск – 110, 238, 369-я стрелковые дивизии, сосредоточился на рубеже лесного массива западнее Большое Нарышкино (исключительно) и севернее Алехино.
Перед войсками 11-й А действовали 707-я охранная, 183, 95, 129, 293-я пехотные и 8-я танковая дивизии (с севера на юг), отдельные части 211-й пехотной и 5-й танковой дивизий, 45-й охранный полк, саперный, егерский и ремонтно-восстановительный батальоны.
Войска 11-й гв. А, заняв район станции Хотынец, продолжали наступление на запад и к исходу 11 августа вышли на рубежи: 16-й гв. ск – к восточной окраине Алехино, Мертвое (исключительно) – Шишкино; 36-й гв. ск – Юрьево – Яковлево; 8-й гв. ск – Яковлево (исключительно) – Дроново; две стрелковые дивизии, составлявшие армейский резерв, сосредоточились в районах сел Мощеное и Воротынцево.
Перед фронтом 11-й гв. А с боями отходили на запад немецкие части из состава 10-й моторизованной, 253-й пехотной, 18-й танковой, 26-й и 34-й пехотных дивизий (с севера на юг).
Корпуса 4-й ТА вышли на рубеж Дунаевский – Кривошеево, сосредоточившись против немецкой 299-й пд.
В свою очередь, германское командование к 11 августа восстановило фронт обороны на рубеже Суханка – Большое Нарышкино – Алехино – Дроново – Хотьково, северная часть которого образовывала выступ, вдававшийся в расположение советских войск и удобный для организации контрудара. Для удержания этого выступа 129-я и 293-я пехотные, а также 8-я танковая и 10-я моторизованная дивизии были объединены в корпусную оперативную группу во главе с командиром 129-й дивизии генералом Альбертом Прауном, которая с 19 часов 13 августа была вместе со штабом 53-го ак подчинена группе «Гарпе»[470]. На участке Шишкино – Яковлево – Дроново позиции немцев прикрывали железную и шоссейную дороги Орел – Брянск. Оборону здесь занимали отступившие из-под Болхова и Орла части 253-й пехотной, 18-й танковой, 34-й и 26-й пехотных дивизий 2-й ТА. С 12 августа 1943 года действовавшие на Карачевском направлении 95-я, 183-я, 211-я, 134-я и 707-я охранная пехотные дивизии были подчинены 23-му ак, 253-я пд стала по частям выводиться с фронта и отходить на позиции линии Хаген, а 26-я пд начала перебрасываться в район Брянска в распоряжение командования ГА «Центр»[471].
В общей системе обороны германских войск на Орловском плацдарме город Карачев, так же как и Хотынец, являлся важным узлом коммуникаций и опорным пунктом, который прикрывал подходы к Брянску. Этот город, расположенный на железнодорожной линии и шоссе Орел – Брянск в 46 км восточнее Брянска, был окружен холмами и высотами, которые в сочетании с близлежащими населенными пунктами составляли естественную основу оборонительного рубежа, оборудованного хорошо развитой системой траншей. В распоряжении коменданта города майора Отто Вюстманна (Otto Wustmann) находилась боевая группа в составе танкового учебного батальона, роты бронетранспортеров и батареи полевой артиллерии 4-й тд[472], а также два бронепоезда.
В соответствии с директивой командования БрФ на овладение Карачевом, направленной 11-й и 11-й гвардейской армиям[473], командование 11-й гв. А в ночь с 10 на 11 августа 1943 года перегруппировало силы и подготовило прорыв оборонительного рубежа, пролегавшего восточнее Карачева. Для этого все три стрелковых корпуса армии наступали в одном эшелоне: на правом фланге 16-й, в центре – 36-й, на левом фланге – 8-й гвардейские корпуса[474]. Оперативный резерв армии, предназначенный для развития успеха, составляли 1-й тк, 10-я и 29-я отдельные гвардейские танковые бригады, 2-й тп прорыва[475].
Командование 11-й А решило наносить главный удар левофланговым 46-м ск в направлении на Карачев. Одновременно планировался вспомогательный удар дивизий 25-го ск в центре при активной обороне 53-го корпуса на правом фланге. Соответственно, с 8 августа командующие 46-м и 25-м стрелковыми корпусами генералы Константин Эрастов и Петр Перерва произвели рекогносцировку, уточнили вопросы взаимодействия, организовали разведку противника. Однако основное внимание при подготовке операции командование армии уделило соединениям 46-го ск. В его полосе была создана система наблюдательных пунктов, на которых постоянно дежурили офицеры штабов, что позволило точно определить передний край обороны противника и выявить много важных целей, поэтому только для стрельбы прямой наводкой в артиллерийскую корпусную группу было выделено по 10–11 орудий на километр фронта[476].
К исходу 11 августа подготовка к наступлению была завершена, от каждой дивизии первого эшелона 46-го и 25-го стрелковых корпусов было выделено по одному батальону для ведения разведки боем. Силовая разведка началась в 2 часа ночи 12 августа и прошла удачно, атакующие подразделения вклинились в немецкие позиции, заняли несколько населенных пунктов и раскрыли систему обороны противника. В 12 часов артиллерия 11-й А открыла сильный огонь по оборонительной полосе неприятеля, уничтожая и подавляя выявленные цели. Артподготовка продолжалась полчаса, а в 12.30 главные силы 25-го и 46-го стрелковых корпусов перешли в наступление на Карачев с севера и северо-востока, однако быстрого продвижения не имели, поскольку борьба велась за каждый населенный пункт и за каждый позиционный рубеж, где немецкие части оказывали упорное огневое сопротивление. К исходу 12 августа 46-й ск овладел опорными пунктами неприятеля в Теребилово, Большое Нарышкино, Алехино и продвинулся на подступы к Одрино, а 25-й ск выбил врага из Малой Семеновки и вышел на рубеж Желтоводье – Большая Семеновка.
В то же время войска 16-го и 36-го гвардейских стрелковых корпусов 11-й гв. А, наступавшие на Карачев с востока, в 4.30 утра 12 августа после короткой артподготовки прорвали оборону противника на участке Мертвое – Кочержинка, овладели опорными пунктами в селах Мертвое, Юрьево, Яковлево и железнодорожной станцией Одринская (в 4 км южнее Одрино), но быстрого развития их наступление также не получило. Немцы непрерывно контратаковали, вводя в бой тактические резервы. При этом части немецких 10-й моторизованной и 8-й танковой дивизий продолжали удерживать позиции в районе Алехино, угрожая ударом во фланг 31-й гв. сд. Командир дивизии полковник Щербина вынужден был оставить для прикрытия правого фланга 95-й и 97-й гвардейские стрелковые полки[477].
По свидетельству Петра Кириченко[478], 11 августа 1-й тк получил задачу: совместно с 36-м гв. ск всеми боеспособными танками наступать в общем направлении на Карачев. По решению командира 1-го тк все боеспособные танки были переданы в распоряжение командира 159-й тбр полковника Хайдукова. В ночь на 12 августа бригада совершила марш и к 7 часам сосредоточилась в лесу в полукилометре южнее поселка Раннее Утро. В 13 часов от командующего бронетанковыми и механизированными войсками 11-й гв. А генерал-майора танковых войск Константина Скорнякова поступило распоряжение: 159-й тбр к 14.30 12 августа выйти в район Алымова и с этого рубежа вести наступление в направлении Карачева во взаимодействии с 84-й гв. сд полковника Петерса. Выйдя в район Алымова, бригада в 18 часов 30 минут заняла исходные позиции в лощине в 1 км северо-западнее Долгого, имея 27 боеспособных танков Т-34, 7 Т-70 и 1 Т-60. Стало известно, что противник обороняется на подступах к Карачеву на рубеже Аксиньино, господствующая высота с отметкой 246,1 южнее Аксиньино. Эта высота надолго запомнилась всем участникам боев. Здесь были сосредоточены все артиллерийские средства 26, 34, 253-й пехотных и 18-й танковой дивизий противника. В засадах находились 20 танков и 4 самоходных орудия «Фердинанд». Северные скаты высоты 246,1 и дороги севернее ее представляли собой сплошные многослойные минные поля. Командир 159-й тбр получил задачу: 1) бригаде во взаимодействии с 84-й гв. сд 36-го гв. ск наступать в направлении Грибовы Дворы – северная окраина Карачева – Козловский; 2) ближайшая задача – овладеть Карачевом; 3) далее наступать на Козловский. В течение ночи на 13 августа бригада готовилась к выполнению поставленной задачи. В 12 часов 40 минут 13 августа бригада атаковала противника в направлении Грибовы Дворы – Масловка – Карачев. Разрушив два дзота и продвигаясь с боями вперед, бригада уничтожила около двух рот гитлеровцев и к 14 часам вышла на рубеж 300 метров западнее Аксиньино – восточные скаты высоты 246,1. Противник потерял 5 танков, 9 артиллерийских орудий, 3 миномета, 12 пулеметов. Дальнейшее продвижение бригады было приостановлено из-за шквального артиллерийского огня из района Грибовых Дворов и западных скатов высоты 246,1. Противнику удалось подбить 10 танков Т-34, из которых пять сгорели, три танкиста погибли, 3 были ранены.
3-я и 63-я армии БрФ за 12 августа продвинулись от 6 до 12 км, при этом войска 63-й А завязали бои за хорошо укрепленный узел обороны немцев в Шаблыкино, однако 13 и 14 августа части этих двух армий успеха и дальнейшего продвижения также не имели.
4-я ТА в начале наступления взаимодействовала с 3-й и 11-й гвардейской армиями – в течение 12 и 13 августа основные силы армии наступали в направлении Шаблыкино – Навля и вышли на рубеж Карачев – Шаблыкино. Однако в связи с потерями уже 13 августа было принято решение вывести танковую армию во второй эшелон фронта. Для продолжения операции вместе с общевойсковыми соединениями была оставлена только 30-я мсбр, которая в дальнейшем длительное время действовала в отрыве от основных сил танковой армии.
Наступление войск БрФ поддерживалось массированными ударами авиации 15-й ВА, которая 12 августа обеспечила 808 самолето-вылетов, в том числе для воспрепятствования отходу противника по дорогам Карачев – Брянск и Карачев – Желтоводье[479]. Германская авиация почти не препятствовала этим налетам, поскольку с 10 августа значительная часть авиационных соединений 6-го ВФ начала передислоцироваться в полосу ГА «Юг» для действий в составе 4-го ВФ.
Таким образом, за первые два дня наступления – 12 и 13 августа – советским войскам не удалось полностью преодолеть вражескую оборону и овладеть господствующими высотами на направлении главных ударов 11-й и 11-й гвардейской армий БрФ. Немцы удачно вели сдерживающие бои, опираясь на систему опорных пунктов и узлов сопротивления, а в ночь на 13 августа генерал Модель усилил карачевскую группировку частями 78-й штурмовой пд, которая сосредоточилась в районе села Грибовые Дворы[480]. Однако командование двух советских армий распространило тактику взятия опорных пунктов противника на способ ведения всей фронтовой операции и осуществило глубокий обход города с севера и юга. Воспользовавшись тем, что танковые и моторизованные соединения противника (18-я и 8-я танковые, 10-я моторизованная дивизии) оказались связаны в обороне восточнее Карачева, части 5, 26 и 83-й гвардейских стрелковых дивизий 8-го гв. ск, действовавшие при поддержке 2-го тяжелого танкового полка прорыва, в течение 14 августа отбросили ослабленные предыдущими боями 26-ю и 34-ю пехотные дивизии немцев, обошли Карачев с юго-востока и тремя батальонами форсировали реку Снежеть в районе Ныпряхино (в 5–6 км юго-восточнее Карачева). Одновременно соединения 46-го ск овладели районным центром Одрино, бои за который продолжались с 13 августа, поскольку немцы подготовили здесь сильный опорный пункт, защищавшийся боевой группой в составе около 8 пехотных рот и до 20 единиц бронетехники[481]. Перед началом атаки по районам Одрино и Песочня был нанесен авиаудар силами 78 бомбардировщиков и 200 штурмовиков 15-й ВА, сбросивших на вражеские позиции до 82 тонн бомб[482]. Это настолько дезорганизовало оборону 8-й тд немцев, что командующему 46-го ск генералу Эрастову удалось быстро продвинуть вперед 238-ю и 369-ю стрелковые дивизии полковников Ивана Красноштанова и Ивана Хазова, форсировавшие реку Песочня и вышедшие к шоссе Орел – Брянск в 3 км северо-восточнее Карачева. Успешное наступление 8-го гвардейского и 46-го стрелковых корпусов создало угрозу полного окружения немецких войск в районе восточнее Карачева.
Обнаружив угрозу окружения, немцы немедленно начали отводить свои войска с позиций, прикрываясь арьергардами. Раскрыв отход противника, части 323-й сд 25-го ск выбили группу 293-й пд немцев из опорного пункта в селе Большая Семеновка; части 31-й гв. сд 16-го гв. ск, применив обход, овладели важным опорным пунктом вражеской обороны на высоте 209,2; части 84-й гв. сд 36-го гв. ск продвинулись до села Грибовые Дворы. К исходу дня 14 августа войска 11-й и 11-й гвардейской армий полностью преодолели главную оборонительную полосу немцев и вышли на подступы к Карачеву с севера, востока и юго-востока.
По свидетельству Петра Кириченко[483], в 12 часов 30 минут 14 августа 159-я тбр вновь атаковала противника в направлении Грибовые Дворы – Масловка совместно с подошедшими частями 84-й гв. сд. На этот раз, наряду со встречным огнем из района Грибовых Дворов и со стороны западных скатов высоты 246,1, противник открыл сильный фланговый огонь из района Глыбочки. Из-за чувствительных потерь бригада вынуждена была отойти в исходное положение, хотя все понимали, что овладение высотой 246,1 открывало путь на Карачев. Поэтому в 17 часов 20 минут атака возобновилась. В этой смертельной схватке погибли 2 танкиста, 4 получили ранения, сгорели 3 танка Т-34, были подбиты 4 танка Т-34 и 1 Т-70, а еще 1 Т-70 подорвался на мине. В то же время потери, нанесенные противнику в ходе боев, и овладение советскими войсками рубежом Аксиньино – высота 246,1 лишили врага возможности дальнейшего сопротивления. Прикрываясь беглым артиллерийским и минометным огнем, его части начали отход с оставленного рубежа в направлении Карачева.
На правом фланге 11-й А БрФ, в полосе 53-го ск генерала Гарцева, разведывательные группы в ночь с 13 на 14 августа также обнаружили отход противника. С рассветом войска корпуса начали преследование, в ходе которого продвинулись на 10–14 км и заняли крупные населенные пункты Щигры и Хвастовичи.
Авиация 15-й ВА в течение 14 августа наносила бомбо-штурмовые удары по огневым позициям артиллерии неприятеля в районе Карачева (повредив здесь один бронепоезд), по дорогам Карачев – Брянск и в районе Хвастовичей (за 14 августа было сделано 668 самолето-вылетов, из которых 517 штурмовиками и бомбардировщиками)[484].
Георг Гребен указывает[485], что в связи с дальнейшим развертыванием наступления Красной армии – на севере был нанесен удар по 4-й А группы армий «Центр», а на юге против ГА «Юг» фельдмаршала Манштейна, ГШ сухопутных войск потребовал от 2-й танковой и 9-й армий ускорить операцию «Хаген», чтобы освободить необходимые дивизии для использования их в качестве резервов вдоль всего Восточного фронта. В связи с этим с 12 часов 13 августа штаб 9-й А принял управление всеми войсками, что ознаменовало завершающую фазу отступления по плану «Хаген» (управление 2-й ТА 15 августа убыло с фронта в резерв ГА «Центр», а 21 августа – в распоряжение командования сухопутных войск для использования на другом театре военных действий[486]). Этот отрезок операции приобрел особый характер из-за жестокости оборонительных сражений, которые вела 9-я А на фронте под Карачевом. Огромные массы советских войск, сохраняя натиск и группируясь все более и более плотно, поскольку фронт сужался, объединились, чтобы нанести мощный удар в районе Карачева. Стало очевидным, что русские готовятся к прямому фронтальному штурму, и, предвидя этот маневр, генерал Модель сосредоточил свои резервы на острие их наступления, прежде всего все имевшиеся инженерные войска. Данные меры с самого начала лишили концентрический удар русских необходимого импульса. Враг атаковал 13 августа на широком фронте по обе стороны от Карачева, используя пехоту, танки, артиллерию, реактивные пусковые установки и авиационные эскадрильи, число которых росло все больше. Оборонявшиеся немцы, особенно 8-я и 18-я танковые дивизии, упорно сопротивлялись, ограничив успехи русских 13–14 августа тактическими прорывами. В этих боях вновь особенно результативно действовала германская авиация.
По данным штаба ГА «Центр»[487], перед группой «Гарпе» противник концентрировал свои пехотные и танковые силы для перехода в наступление на Карачев, в основном на участке 18-й тд. Противник здесь перешел в наступление с 11.00 13 августа после сильной артподготовки. Наступления, проводимые силами от батальона до полка при поддержке танков, провалились под огнем всех видов орудий и перешедших в контратаку штурмовых орудий и танков. Противник понес крупные потери. Подбито 28 вражеских танков, 2 разведывательные бронемашины.
Стремясь сломить сопротивление немцев, для взятия Карачева и прилегающих к городу районов советское командование задействовало многократно превосходящие противника силы, включавшие 3 стрелковые дивизии 46-го ск 11-й А (110, 238 и 369-я дивизии), поддерживаемые 20-й артдивизией прорыва (34-я легкая, 53-я пушечная и 93-я тяжелая гаубичная артбригады) и отдельным танковым полком; 4 стрелковые дивизии 8, 16 и 36-го гвардейских стрелковых корпусов 11-й гв. А (16, 31, 83 и 84-я гвардейские дивизии) с 3-й и 6-й артиллерийскими дивизиями прорыва (по 4 артиллерийских и 1 минбригаде в каждой дивизии), 10-й отдельной гвардейской и 159-й танковыми бригадами, двумя сап и отдельным тяжелым тпп; с воздуха действия этих частей и соединений обеспечивали четыре авиационных корпуса 15-й ВА (1-й гвардейский и 2-й истребительные, 3-й штурмовой и 11-й смешанный корпуса)[488]. Германское командование для удержания города сосредоточило в этот район части 8-й и 18-й танковых, 253-й и 34-й пехотных, 78-й штурмовой пехотной дивизий, а также артиллерию и бронепоезда. Германские войска удерживали все командующие высоты вокруг города.
В ночь на 15 августа войска 11-й и 11-й гвардейской армий начали совместное концентрическое наступление с нескольких направлений и к 3 часам завязали бои за Карачев. 238-я и 369-я стрелковые дивизии 11-й А охватили город с северо-востока и севера, а 16-я и 84-я гвардейские стрелковые дивизии 11-й гв. А нанесли сильный удар по Карачеву с востока и юго-востока, ворвались в город и к 8.30 15 августа полностью заняли его.
По свидетельству Петра Кириченко[489], 159-я тбр совместно с частями 84-й гв. сд полковника Петерса вступила в огневой бой с противником, оборонявшимся в районе Грибовых Дворов. Ценой немалых усилий и неизбежных жертв противнику был нанесен значительный урон, и в ночь на 15 августа он начал отход из занимаемого района. В 6 часов 20 минут утра 15 августа вслед за взводом бронетранспортеров 10-го отдельного разведывательного батальона 1-го тк в горящий Карачев вошли танки 159-й бригады. Опередив пехоту 84-й гв. сд при подходе к городу, танки ворвались в Карачев первыми. С другой стороны в город входили бойцы 1223-го сп 369-й сд полковника Хазова 46-го ск 11-й А (полк под командованием гвардии подполковника Петра Арефьевича Юзефовича, который погиб 27 июня 1944 года в районе Быхова под Могилевом, уже в звании полковника, командуя 1210-м сп 362-й сд. – П. Б.). Встреча с ними произошла на центральной площади города.
В результате продвижения советских войск на Карачевском направлении и успешного наступления левого крыла ЗапФ в районе Спас-Деменска возникла угроза окружения для немецких частей 55-го ак 2-й ТА – жиздринской группировки, оборонявшихся восточнее реки Болва, на стыке Западного и Брянского фронтов. Здесь на прежнем рубеже продолжала действовать 50-я А ЗапФ, готовившаяся с 16 августа перейти в наступление совместно с правым крылом 11-й А. Однако, опасаясь блокирования основных путей отхода и окружения, противник в ночь на 14 августа начал отвод жиздринской группировки на запад. Обнаружив отход противника, утром 14 августа войска 50-й и правого крыла 11-й армий начали преследование. Для лучшей организации наступления этих двух объединений 50-я А с 17 августа была передана в состав БрФ.
15 августа на стыке 50-й и 11-й армий был введен в бой 2-й гв. кк, подчиненный командованию 50-й А и получивший задачу прорваться в глубину вражеской обороны, чтобы перерезать железную дорогу Брянск – Сухиничи. Командующий фронтом генерал Попов приказал 2-му гв. кк нанести удар в направлении Хвастовичи – Любохна, форсировать реку Болву и развивать наступление на Бежицу и Брянск с северо-востока. Ночью кавалерия переправилась через болотистую речку Рессета и начала преследовать отступающего противника. 16 августа авангарды 3-й и 4-й гвардейских кавалерийских дивизий с ходу овладели железнодорожными станциями Озерская и Судимир, вышли к шоссе Жиздра – Бежица и вошли в соприкосновение с частями немецкой 134-й пд генерала Шлеммера, успевшими подготовить и занять очаговую оборону – батальонные узлы сопротивления, имевшие по две-три линии траншей полного профиля. После этого наступление кавалерийского корпуса протекало крайне медленно. Противник упорно оборонялся, а танки не могли маневрировать по заболоченным низинам и отстали, артиллерия тоже продвигалась вперед с трудом. Однако разведкой боем удалось обнаружить стык между опорными пунктами Кресты и Стайки. Командующий корпусом генерал Крюков решил объединить все отдельные танковые полки корпуса, подчинить их командиру 4-й гв. кд генералу Панкратову и прорвать вражескую оборону на этом участке. Действия танков обеспечивались 10-минутным артогнем. Командиру 3-й гв. кд генералу Ягодину было приказано наступать правее, в направлении Орля – Улемль. С утра 17 августа части 3-й гв. кд овладели узлами сопротивления Яровщина и Орля и разгромили два батальона 445-го гп 134-й дивизии. Однако дальнейшее продвижение спешенных полков было остановлено огнем с главной полосы обороны противника. Артиллерия отстала от боевых порядков, эскадроны залегли и начали окапываться. Вследствие того что подготовка к наступлению в полосе 4-й гв. кд проводилась ночью, там не удалось засечь цели, и огневые точки противника после артиллерийского налета оказались не подавленными. Когда танковые полки двумя эшелонами атаковали вражескую оборону, то на открытой местности они попали под сильный огонь артиллерии противника и удар крупных сил авиации, понесли большие потери на минных полях и укрылись в лесу. В то же время спешенные кавалерийские полки окружили батальон 439-го гп 134-й дивизии (полк полковника Гельмута Лилиенхоф-Звовитски), но противник перешел в контратаку двумя батальонами, и кавалерия отошла на исходные позиции. На следующее утро все части кавалерийского корпуса продолжили наступление в 7-километровой полосе от Крестов до Калинино, но прорвать главную полосу вражеской обороны им так и не удалось. Только на левом фланге корпуса части 20-й кд генерала Павла Курсакова овладели узлами сопротивления Стайки и Калинино и удержали их, отбив несколько контратак противника.
Таким образом, преследуя отходящие немецкие части и преодолевая сопротивление арьергардных отрядов, войска правого крыла БрФ 15 августа овладели важным узлом шоссейных дорог городом Хвастовичи, 16 августа – городом Жиздра, а к 18 августа вышли на рубежи: 50-я А – Ясенок – Иночка – Орля; 2-й гв. кк – Орля – Калинино (исключительно); правое крыло 11-й А – Красное – Журиничи (исключительно).
В полосе ЦФ 3-я гв. ТА 11 августа завершила наступательные действия в Орловской операции и была выведена в резерв фронта. В соответствии с приказом Народного комиссариата обороны 13 августа она была выведена из подчинения командующего ЦФ в резерв Ставки (без 7-го гв. мк) и к утру 17 августа 1943 года сосредоточена в районе Маслово – Журавлино – Николаевка – Панин – Петрик – Цветово (южнее Курска); 7-й гв. мк, доукомплектованный до штатного состава за счет сил и средств армии, перешел в резерв командующего ЦФ[490].
С одной стороны, войска 3-й гв. ТА, действуя в составе Брянского, а затем Центрального фронта, сыграли решающую роль в разгроме мценской и кромской группировок противника. На протяжении всей Орловской операции 3-я гв. ТА являлась ударной силой, которая вела за собой общевойсковые армии этих фронтов и обеспечивала им успех наступления. С 19 июля по 10 августа ей пришлось семь раз прорывать заранее подготовленную оборону противника, причем два раза с форсированием водных преград, и шесть раз менять направления наступления в интересах продвижения общевойсковых армий.
С другой стороны, генерал Штеменко отмечает[491], что в исторической литературе говорится о якобы ненужных перегруппировках 3-й гв. ТА в ходе Орловской операции. Действительно, поворот армии для обхода Мценска, чтобы уже на следующий день вернуть ее на прежнее направление, представляется неоправданным решением Ставки и командования БрФ, если только не предположить, что продвижение общевойсковых армий фронта в тот момент могло быть обес печено только вводом в сражение танковых корпусов. Поэтому танковую армию бросали то на северо-запад, в обход Мценска, то на юго-запад, на Становой Колодезь.
Несмотря на вывод в тыл 3-й гв. ТА, войска ЦФ продолжали наступление. В течение 11 и 12 августа 48-я и 13-я армии на правом крыле фронта, а также части 70-й и 65-й армий в районе Дмитровска преодолевали сопротивление арьергардов противника и продвинулись до 20 км (согласно донесениям командования фронта[492]). Немцы отходили с рубежа на рубеж, отступая по ночам, чтобы в первой половине следующего дня организовать оборону на новых позициях силами специальных отрядов прикрытия, которые во второй половине дня задерживали противника огневым сопротивлением, а в местах расположения опорных пунктов даже контратаковали оттуда мелкими боевыми группами, состоящими из 2–3 рот пехоты при поддержке 4–5 штурмовых орудий. При этом авиация фронта слабо поддерживала свои войска – 11 и 12 августа 16-я ВА произвела всего 353 и 402 самолето-вылета соответственно, из которых более половины ночных, для ударов по отходящим на запад транспортным и войсковым колоннам главных сил неприятеля[493]. 12 августа правофланговые соединения 65-й А, действуя совместно с одной стрелковой дивизией 70-й А, полностью овладели городом Дмитровск-Орловский и преследовали отходящего противника; 13-я А была остановлена вражеским сопротивлением на рубеже рек Водоча и Локна; 48-я А производила перегруппировку. Как видно, германское командование успешно решило задачу по прикрытию отвода своих сил и задержке наступающего противника.
13 и 14 августа войска правого крыла ЦФ закреплялись на достигнутых рубежах и производили перегруппировку, готовясь к продолжению наступления, при этом части 13-й А захватили плацдармы на западном берегу реки Водоча.
Генерал Гребен указывает[494], что к 15 августа боевые действия достигли новой кульминации – в тот день советская пехота в сопровождении бесчисленных танков пятнадцать раз атаковала 258-ю пд 46-го тк. Телефонные линии связи между дивизионными и полковыми штабами и подчиняющимися им подразделениями постоянно обрывались бомбардировками русских, а партизаны активизировали деятельность против железнодорожных сообщений, что приводило к нехватке боеприпасов и горючего. Отсюда генерал Модель ясно понял, что направление сосредоточения основных усилий в обороне на Орловском выступе почти полностью опять переместилось к правому флангу 9-й А. Поэтому он приказал сосредоточить противотанковое вооружение и боеприпасы к нему только на направлении главного удара, расширить использование минных заграждений и зенитной артиллерии, а также перевести 12-ю тд в район восточнее Шаблыкино, хотя эта дивизия только что сменила потрепанные 292-ю и 383-ю пехотные дивизии. Авиация также получила приказ сосредоточить свои действия в полосе 9-й А. Таким способом удалось отразить этот натиск, удерживая, как и планировалось, район западнее Кром в течение двух дней.
В течение 15 и 16 августа войска правого крыла ЦФ продвинулись только на 4–6 км[495].
Преследуя противника, отходящего из-под Карачева и Кром, войска Брянского и правого крыла Центрального фронтов 17–18 августа подошли к заранее подготовленному немцами рубежу обороны Хаген, проходившему восточнее Брянска, где и были временно остановлены. Ставка Верховного главнокомандования планировала безостановочно развивать наступление и далее, но большие потери и сильная оборона противника помешали осуществить задуманное. Германские войска закрепились на оборудованных позициях, состоявших из 3–4 линий траншей полного профиля с развитой системой заграждений.
После овладения Карачевом командование 11-й гв. А приказало 5, 16, 26 и 84-й гвардейским стрелковым дивизиям перейти к безостановочному преследованию противника, но к исходу 15 августа эти соединения уже были задержаны организованным сопротивлением немцев, умело использовавших особенности местности.
Как отметил в отчете оперативный отдел штаба 11-й гв. А[496], противник, не испытывая большого давления, успел заминировать подходы к занятым им новым позициям, взорвать мосты и развернуть артиллерийские и минометные батареи. В течение 16 августа германские войска отошли на новый оборонительный рубеж по западному берегу реки Велимья, где перед 11-й гв. А заняли оборону 26, 34, 78-я штурмовая, 216-я и 299-я пехотные дивизии немецкой 9-й А, имея в резерве 183-ю пд. Данный рубеж характеризовался глубоко-эшелонированной системой оборонительных позиций, точные сведения о которых были получены только после овладения рубежом. Соответственно, наступление на вражеский рубеж по реке Велимья, первоначально намеченное на 19 августа, не состоялось из-за незнания системы обороны противника, недостатка боеприпасов и необходимости пополнить части. После разведки боем наступление было отложено до 26 августа, но в этот день было потеряно 53 танка из 63 введенных в бой машин трех танковых бригад – 10-й отдельной гвардейской, 89-й и 159-й бригад (21 машина получила повреждения на минах, 15 танков сгорели, 15 были подбиты артиллерией, 2 вышли из строя в связи с техническими неисправностями). Наступление окончилось полной неудачей.
Маршал Баграмян отмечает[497], что за Карачевом советские войска столкнулись с новым мощным оборонительным рубежом, прикрывавшим подступы к Брянску, который не удалось прорвать с ходу, поэтому пришлось остановить наступление и подготавливать следующий удар. Соответственно, армии БрФ временно закрепились на рубеже Улемец – Журиничи – Ревны – Лески, чтобы привести свои части в порядок, подтянуть тылы, артиллерию и подготовиться к осуществлению новой крупной операции – овладению важным железнодорожным узлом и сильным узлом сопротивления немцев, городом Брянском.
Как отмечает генерал Гребен[498], советское наступление полностью провалилось, поскольку 9-я А все-таки отступила на линию Хаген, причем ее передовые части заняли позиции вечером 14 августа, а арьергарды прибыли к вечеру 18 августа. 17 августа операция «Хаген» и эвакуация Орловского выступа завершились, но советское командование не сразу поняло, что линия Хаген представляет теперь главную немецкую оборонительную позицию. С 16 августа русские бездумно бились о заранее подготовленную мощную систему обороны, неся тяжелые потери. Советы перегруппировали свои войска для главных ударов в следующих районах: юго-западнее Шаблыкино – юго-западнее Карачева – северо-западнее Кирова. В это же время 9-я А как можно быстрее и тщательнее усиливала линию обороны, следя за тем, чтобы распределение войск (особенно противотанкового вооружения) соответствовало сосредоточению войск врага на направлениях его главных ударов. Саперы и строительные войска лихорадочно работали над тем, чтобы завершить строительство дорог и троп сразу за линией Хаген, обеспечивая рокадные передвижения резервов. Были выбраны и подготовлены дополнительные огневые позиции для артиллерии, запасные и отсечные позиции. Вместе с тем, хотя в ходе сражения за Орловский выступ 9-я А понесла большие потери, ГШ сухопутных войск отдал приказы о выведении из ее состава 102, 112, 183, 258 и 293-й пехотных дивизий; 4, 9 и 12-й танковых дивизий, а также большого количества частей армейского подчинения. То обстоятельство, что 9-я А также получила приказ включить в свою полосу участки фронта 56-го танкового и 12-го армейского корпусов (оба из 4-й А), привело к дополнительной и, безусловно, серьезной нагрузке. Все это негативно сказалось на положении 9-й А, когда 19 августа Красная армия начала наступление против 23-го ак, расширив его фронт 26 августа в полосу обороны 46-го тк. Это возвестило о новом этапе в боевой истории 9-й А: битве за линию Хаген, с началом которой армия снова оказалась втянутой в большое оборонительное сражение, бушевавшее с июля почти по всему Восточному фронту, от плацдарма на Кубани до Ладожского озера. В итоге этого сражения отступление ГА «Центр», начавшееся 12 июля с фронта восточнее Орла, окончилось 1 октября на так называемой позиции «Пантера», проходившей по Днепру.
Орловская наступательная операция Красной армии «Кутузов» завершилась 18 августа, и в данном случае условная дата окончания операции действительно совпала с завершением важного этапа боевых действий на Восточном фронте – сражения за Орловский выступ. Хотя германские войска оставили Орловский плацдарм, однако Красная армия не достигла всех поставленных целей наступления, поэтому оценки результатов сражения, даваемые каждой из сторон, сильно разнятся.