354, что к исходу 11 июля на участке Воронежского фронта наступил опасный кризис сражения.
Тем не менее в действительности даже овладение Прохоровой отнюдь не предоставляло немцам возможности развить местные тактические успехи до оперативного и тем более стратегического масштаба. В случае попытки развернуть соединения 2-го танкового корпуса СС в сторону флангов, на Обоянь или Корочу, их продвижение блокировали многочисленные отсечные армейские рубежи, а на расстоянии 20—30 км к северу — первый фронтовой тыловой рубеж, препятствовавший глубокому обходу Курска с востока. На этот рубеж уже выводились войска Резервного (Степного) фронта, которые оттуда угрожали флангу и тылу противника, если бы немецкое командование решило перенести направление наступления на северо-запад (на Обоянь) или юго-восток (на Корочу). По указанию Ставки Верховного Главнокомандования, для того чтобы исключить всякий риск при ведении Курской оборонительной операции, в период с 6 по 12 июля соединения 27-й армии заняли позиции в укрепленном районе на южных подступах к Курску, а три дивизии 53-й армии развернулись на фронтовом рубеже обороны по реке Сейм, прикрыв Курск со стороны Прохоровского направления355. Продвинувшись на север за реку Псел, противник получал свободу маневра в направлении на Курск, но при этом оказывался под отсечным огнем и угрозой флангового удара с рубежа реки Сейм, поэтому для наступления на Курск немцам необходимо было овладеть и этой водной преградой или прикрыться заслоном фронтом на северо-восток, ослабив свои ударные силы.
Вместе с тем отсечные позиции за тыловым армейским рубежом, а также фронтовые рубежи были в инженерном отношении подготовлены значительно хуже, чем две первые полосы армейской зоны обороны Воронежского фронта. Соответственно, командование фронта прилагало все усилия, чтобы не выпустить противника за эти пределы, попытавшись 12 июля организовать контрудар и отбросить части 2-го танкового корпуса СС от Прохоровки на юго-запад. Именно для этого фактически потребовалось привлечение сил 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий.
С другой стороны, Воронежский фронт в оборонительной операции явно отставал от Центрального — противник здесь продолжал успешно наступать, причем для его сдерживания пришлось ввести в бой часть стратегических резервов, которые по планам Верховного главнокомандования были предназначены для будущего наступления. В связи с этим замысел Ватутина и представителя Ставки Василевского по нанесению контрудара хотя и был одо-брец Сталиным, но лишь постольку, поскольку планировалось не только остановить и отбросить немцев, но организовать переход в общее контрнаступление, для чего фронту и были выделены две резервные армии.
К вечеру И июля два танковых (18-й й 29-й) и механизированный (5-й гвардейский) корпуса 5-й гвардейской танковой армии сосредоточились у Прохоровки, насчитывая в своем составе около 44 тысяч солдат и офицеров и более 700 танков и САУ356. Соединения 5-й гвардейской армии — семь стрелковых дивизий 32-го и 33-го гвардейских корпусов, а также зенитная артиллерийская дивизия (всего около 63 тысяч человек, 1100 минометов и более 700 орудий, включая зенитные пушки357) — к вечеру 11 июля уже частью сил вступили в бой в излучине реки Псел, на стыке 1-й и 5-й гвардейской танковых армий. С их прибытием соотношение в силах и средствах на Прохоровском направлении резко изменилось в пользу Воронежского фронта.
По немецким данным, к началу операции «Цитадель» во 2-м танковом корпусе СС состояло около 73 тысяч солдат и офицеров основного состава, следовательно, к 12 июля его численность уменьшилась на несколько тысяч убитых и раненых, а по бронетехнике в корпусе к этому времени оставалось 294 боеспособных танка и САУ358. Следовательно, с учетом советских 2-го гвардейского Тацинского и
2-го танковых корпусов (около 240 танков и 20 тысяч человек), а также отдельных стрелковых частей и подразделений из состава 6-й гвардейской и 69-й армий, основной контрударной группировке войск Воронежского фронта в районе Прохоров™, фактически насчитывавшей более 130 тысяч человек и 838 танков и САУ, противостояло менее 70 тысяч человек личного состава и 300 боевых машин
2-го танкового корпуса СС, так что соотношение сил и средств здесь оказалось приблизительно 2:1 по живой силе и 2,8:1 по бронетехнике в пользу советской стороны (по другим данным, 860 боеготовых танков и САУ 5-й гвардейской танковой армии против 337 танков и САУ корпуса СС, соотношение 2,6:1 в пользу советской стороны)359.
Исходя из указанного соотношения сил и средств, генерал Гот сознательно рисковал, принимая сражение у Прохоров™, по-видимому сделав ставку на боевое мастерство солдат и офицеров дивизий 2-го танкового корпуса СС, встретившихся со значительным преимуществом противника в людях и технике. Вместе с тем, строго придерживаясь своего первоначального плана и настойчиво навязывая его Манштейну, Гот фактически умышленно подставлял эсэсовцев под удар бронированной армады советских танков. Вероятно, в этом своем решении Герман Гот руководствовался как неприязнью кастового германского офицерства к демократичным и чуждым элитарности войскам СС, так и прагматичными расчетами сэкономить войска 4-й танковой армии. Поскольку элитные танковые дивизии СС периодически передислоцировались германским Верховным командованием на разные участки Восточного фронта и даже другие театры военных действий, то Готу было выгодно возложить на эсэсовцев основную тяжесть борьбы с советскими стратегическими резервами под Прохоровой, сберегая постоянный состав своей танковой армии.
С другой стороны, как отмечает В. Замулин360, анализ боевых документов армий и соединений Воронежского фронта показывает, что, по сути, советское командование замышляло не фронтовой контрудар, а переход в широкомасштабное наступление, приуроченное к началу наступательной операции Западного и Брянского фронтов, с глубоким прорывом в тыл противника силами двух бронетанковых объединений — 5-й гвардейской и 1-й танковых армий. Предполагая, что вражеские соединения из состава 4-й танковой армии и группы «Кемпф» уже сильно ослаблены, а их резервы исчерпаны, Ватутин согласовал со Ставкой Верховного Главнокомандования план контрудара силами пяти армий, наносящих концентрические удары на всем протяжении фронта прорыва ударной группировки немецкой
4-й танковой армии с решительными целями ее расчленения, окружения и разгрома.
Для участия в контрударе привлекались пять армий: 6-я гвардейская (для этого ей передали две стрелковые дивизии из состава 40-й армии361), 1-я и 5-я гвардейская танковые армии, 5-я и частью сил 7-я гвардейские армии. Целью контрудара являлся выход к Яковлеву с окружением основных сил немецкой 4-й танковой армии. Одновременно 7-я гвардейская армия осуществляла контрудар по 3-му танковому и 11 -му армейскому корпусам оперативной группы «Кемпф».
С рубежа Меловое—Новенькое должны были атаковать: 1) через Березовку и Сырцево на Яковлево 5-й гвардейский и 10-й танковые корпуса, 22-й гвардейский стрелковый корпус 6-й гвардейской армии; 2) через Красную Дубраву на Покровку 23-й гвардейский стрелковый корпус
6-й гвардейской армии.
С рубежа Веселый—Ямки—Беленихино наступали: 1) через Кочетовку на Грезное 31-й танковый корпус 1-й танковой армии и 32-й гвардейский стрелковый корпус 5-й гвардейской армии; 2) через излучину реки Псел 33-й гвардейский стрелковый корпус 5-й гвардейской армии; 2) через Большие Маячки на Яковлево 18-й и 29-й танковые корпуса 5-й гвардейской танковой армии; 3) через Лучки на Яковлево 2-й гвардейский танковый корпус.
Вспомогательный удар по правому флангу оперативной группы «Кемпф», против двух дивизий корпусной группы «Раус», наносили соединения 49-го стрелкового корпуса
7-й гвардейской армии.
Резерв для развития успеха ударных группировок составляли 6-й танковый и 3-й механизированный корпуса 1-й танковой армии, а также 5-й гвардейский механизированный и 2-й танковый корпуса 5-й гвардейской танковой армии.
Таким образом, всего в наступлении планировалось задействовать десять танковых и механизированных и пять стрелковых корпусов, глубина наступательных задач которых составляла до 25—30 км. К исходу дня советским командованием планировалось, что его атакующие войска достигнут рубежа Красная Дубрава—Яковлево, расчленив и окружив основные силы 48-го танкового корпуса и 2-го танкового корпуса СС.
Общего документа, содержащего решение командования и штаба Воронежского фронта на проведение контрудара 12 июля, до настоящего времени исследователи не получили1. Вполне вероятно, что единого фронтового плана операции не существовало вообще — армии и корпуса самостоятельно организовывали боевые действия на своих участках на основе конкретных приказов Ватутина. Причем задачи на контрудар командующие и штабы армий и соединений получали начиная со второй половины дня 11 июля (ориентировочно в период с 12:00 до 17:00), так что времени на организацию боевых действий как будто бы практически не оставалось. Однако Л. Лопуховский сообщает о наличии данных, согласно которым решение командующего фронтом на контрудар было доведено до командования армий уже к утру 11 июля, с целью оперативной разработки ими соответствующих планов наступления в масштабах их войсковых объединений362. Поэтому, по сравнению с контрударом 8 июля, новая операция готовилась в более благоприятных условиях. Командующий 5-й гвардейской танковой армии боевую задачу получил еще 10 июля, а рекогносцировки района будущего контрудара оперативный отдел штаба танковой армии проводил с 9 июля. Данные последней рекогносцировки исходного района для развертывания 29-го танкового корпуса были доложены Ротмистрову в селе Шахово в 6 часов утра 11 июля