402, эта группа, работавшая в интересах танковой армии, руководилась из штаба Воронежского фронта и не имела связи со штабом Ротмистрова, поэтому основные задачи по огневой поддержке наступления пришлось решать корпусной артиллерии, которая по своему составу и возможностям не была на это рассчитана. Собственная артиллерия 5-й гвардейской танковой армии вела огонь по площадям — предполагаемым позициям и районам развертывания противника, так что определить результативность огня не представлялось возможным. Для ведения длительного огневого боя не хватало боеприпасов, хотя немецкая оборона была подготовлена только за одну ночь, что давало русским основание рассчитывать на успех и без мощной огневой подготовки и дальнейшего артиллерийского наступления. Кроме того, по свидетельствам с немецкой стороны403, артиллерийский обстрел позиций 2-го танкового корпуса СС, предшествовавший советской атаке, на некоторых участках начался гораздо позже 8 часов утра (в 10 часов по московскому времени), но продолжался более часа.
Авиационная подготовка контрудара 5-й гвардейской танковой армии вообще не проводилась в связи с неблагоприятными метеоусловиями, хотя, по утверждению некоторых советских источников404, около 200 самолетов 2-й воздушной армии участвовали в авиационной подготовке, проводившейся за 40 минут до начала контрудара. В том случае, если это относится к действиям 1-го бомбардировочного авиационного корпуса и самолетов прикрытия 4-го истребительного корпуса, то удар по району Яковлева, нанесенный утром 12 июля силами 78 самолетов-бомбардировщиков Пе-2, практически никакого влияния на ход сражения под Прохоровкой не оказал405. В то же время штурмовая авиация 2-й воздушной армии утром 12 июля оставалась на аэродромах.
В 9:20 12 июля Ватутин доложил Сталину, что войска центра Воронежского фронта (6-я гвардейская, 1-я танковая, 5-я гвардейская, 5-я гвардейская танковая армии) в 8:30 перешли в наступление по плану, а 7-я гвардейская армия на левом фланге переходит в наступление в 9:40 (артиллерийская подготовка в 9:00)406.
На 4-километровом рубеже совхоз «Октябрьский» — хутор Сторожевое в двухэшелонном построении атаковали бригады 29-го танкового корпуса (глубина боевых порядков около 5 км): в первом эшелоне — 25, 31 и 32-я танковые бригады, во втором — 53-я мотострелковая бригада и 1446-й самоходно-артиллерийский полк (всего — от 171 до 179 танков и 20 САУ407), усиленные 1529-м тяжелым самоходно-артиллерийским полком (утром и днем 12 июля находился на марше к району развертывания), в резерве — 108-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Удар корпуса был направлен против участка обороны в центре и на правом фланге дивизии лейбштандарт СС «Адольф Гитлер», занятого ее главными силами, а также по левому флангу дивизии «Рейх», с задачей к исходу дня выйти в район Прохоровки.
Правее, на 2-километровом участке между рекой Псел и совхозом «Октябрьский», в трехэшелонном построении перешел в наступление 18-й танковый корпус (глубина боевых порядков около 10 км): в первом эшелоне — 170-я и 181-я танковые бригады вместе с 36-м гвардейским отдельным танковым полком прорыва, во втором — 32-я мотострелковая бригада с приданными 1000-м истребительнопротивотанковым артиллерийским и 292-м минометным полками, в третьем — 110-я танковая бригада (всего — 140 танков408), в резерве — полк 57-мм противотанковых орудий 10-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады. Командующий корпусом генерал Бахаров получил приказ атаковать в юго-восточном направлении вдоль узкой равнины между рекой Псел и линией обороны противника в совхозе «Октябрьский», с задачей выйти к Андреевке и совхозу «Комсомолец». Таким образом, направление удара корпуса приходилось на участок, обороняемый 2-м панцер-гренадерским полком и разведывательным отрядом дивизии лейбштандарт СС «Адольф Гитлер», а также правофланговыми подразделениями полка «Теодор Эйке» дивизии «Мертвая голова».
Танковые корпуса, кроме их собственных танко-десантных рот и моторизованной пехоты (32-я и 53-я мотострелковые бригады), поддерживали стрелковые части 33-го гвардейского стрелкового корпуса. Вместе с 18-м танковым корпусом наступали подразделения 126-го и 127-го гвардейских стрелковых полков 42-й гвардейской стрелковой дивизии, а совместно с 29-м танковым корпусом атаковали батальоны 23-го и 28-го гвардейских воздушно-десантных полков 9-й гвардейской воздушно-десантной стрелковой дивизии.
Таким образом, в полосе наступления 18-го и 29-го танковых корпусов 5-й гвардейской танковой армии, имевшей протяженность около 6 км, было сосредоточено 339 танков и САУ (в первом эшелоне в бой вступили 234 танка), что позволило достичь средней плотности бронетехники около 56 боевых машин на километр фронта. По общему соотношению бронетехники на участке главного удара 5-й гвардейской танковой армии было сосредоточено от 140— 160 до 200 немецких танков, штурмовых и самоходных артиллерийских орудий из состава дивизии лейбштандарт СС «Адольф Гитлер», а также отдельных боевых групп флангового прикрытия дивизий «Рейх» и «Мертвая голова», против которых советская сторона выдвинула 12 июля 368 танков и САУ, добившись превосходства приблизительно 2:Г.
Однако танки и пехоту русских встретил мощный огонь танковых и противотанковых орудий, полевая и реактивная артиллерия противника обстреляла районы сосредоточения советских войск. Боевые порядки наступающих смешались, части и подразделения начали маневрировать на ограниченном пространстве, пытаясь выйти из-под огня, связь была утрачена (немецкие артиллеристы охотились за немногочисленными советскими танками, оборудованными радиосвязью, опознавая их по антеннам409410), управление нарушилось. В результате, понеся большие потери, 31-я и 32-я танковые бригады первого эшелона 29-го танкового корпуса, которые наступали западнее железной дороги на Прохоровку (31-я танковая бригада — уступом вправо во второй линии боевого порядка), за два часа продвинулись на 1,5—2 км и вышли на дистанцию прямого выстрела (500 м) к позициям противника в совхозе «Октябрьский». Продолжая наступать, к 11 часам советские танки подошли вплотную — на расстояние около 200 м, к позициям танков и артиллерии, защищавших совхоз, поэтому эффективность их огня резко возросла411.
Стремясь приостановить вражеские танки, германское командование ввело в бой авиацию. Немецкая авиация с утра не действовала, также из-за неблагоприятных погодных условий. Теперь до 150 самолетов группами от 8 до 37 машин в течение часа наносили бомбово-штурмовые удары по предполью переднего края обороны немецких войск на северных и восточных окраинах совхоза, заставив бригады 29-го танкового корпуса временно перейти к обороне. Их действия облегчало то, что первые группы советских истребителей (от 2 до 10 машин в группе) появились над полем боя только около 13 часов, хотя для прикрытия действий танковой армии с воздуха был выделен 4-й истребительный авиационный корпус генерала Подгорного. По отзывам штаба 5-й гвардейской танковой армии, для эффективного противодействия противнику задействованной истребительной авиации было недостаточно (как уже отмечалось, согласно советским оперативным принципам применения истребительной авиации,- от нее требовалось прикрыть как можно большую территорию и обеспечить психологическую уверенность наземных войск, а это приводило к распылению сил)412.
Напротив, командование 2-го танкового корпуса СС в полной мере использовало воздушную поддержку, чтобы изменить ход боевых действий на Прохоровском.направлении в свою пользу. По данным штаба 2-й воздушной армии, всего за 12 июля немецкой авиацией было произведено до 546 самолето-пролетов, из которых около 400 в район боевых действий 5-й гвардейской танковой армии (причем, по оценке самих немцев, активность авиации в этот день все-таки была низкой из-за плохих метеорологических условий)413.
По информации В. Горбача414, за день 12 июля частями 8-го авиационного корпуса было произведено всего 654 самолето-вылета (против 759 дневных самолето-вылетов советской 2-й воздушной армии), из которых 411 вылетов совершили пилоты и экипажи ударной авиации.
Как видно, авиация 2-й воздушной армии за 12 июля произвела больше самолето-вылетов, чем немецкая, но 320 из 759 вылетов приходится на самолеты-истребители, тогда как штурмовики совершили всего 367 вылетов415. При этом всего за 12 июля советской авиацией в полосе Воронежского фронта было совершено 1300 дневных и ночных самолето-вылетов, в том числе штурмовой авиацией — 400416. Следовательно, в связи с переброской значительной части сил немецкого
8-го авиационного корпуса на северный фас Курского выступа, для поддержки 9-й армии группы армий «Центр», оставшейся авиации уже не хватало для того, чтобы превзойти противника по объему проделанной боевой работы. Другое дело, что советская бомбардировочная и штурмовая авиация сконцентрировала свои усилия на местах предполагаемого сосредоточения резервов противника в ближнем тылу 48-го танкового корпуса — районы Сырцево—Верхопенье—Покровка— Большие Маячки—Яковлево, а также на участке прорыва 3-го танкового корпуса группы «Кемпф» — Шляхово— Верхний Олыпанец. По-видимому, командование Воронежского фронта считало главной задачей авиации не обеспечение прорыва обороны 2-го танкового корпуса СС (для этого предназначалась масса танков 5-й гвардейской танковой армии), а воспрепятствование продвижению и маневру его соединений и резервов на Обоянском и Корочанс