Согласно приказу ГАБТУ она комплектовалась 10 летучками типа «А», 5 летучками типа «Б». Обе на базе отечественных автомашин ГАЗ. На одной из летучек типа «Б» монтировалась электростанция вырабатываемой мощностью в 30 киловатт, были два передвижных токарных станка, газосварочное оборудование, аппаратура для зарядки аккумуляторных батарей, комплекты ключей, режущего и измерительного оборудования, а также комплект запасных частей для отечественных танков Т-60, Т-34 и KB‑1.
ПРБ предназначалась для выполнения текущего и среднего ремонта всех типов отечественных танков, тракторов и автотранспорта в полевых условиях. К капитальному ремонту относили, например, замену башни танка, полную замену двигателя и т. д. Для этого в рембазе не было главного приспособления — подъемного крана. Ими располагали только полевые танкоремонтные заводы. Тем не менее благодаря мастерству и смекалке ремонтников даже такие «неподъемные» проблемы решались в полевых условиях. Автору приходилось слышать рассказ фронтовиков о том, что вручную, при помощи рельсы, прикрепленной между стволов двух тополей, тросов, блоков, ну и, конечно, мускульной силы ремонтников, менялись даже многотонные башни Т-34. Подобные случаи встречаются и в отчетных документах за июль 1943 г. в ПРБ 2‑го тк, который вел бои под Прохоровкой. Кстати, плановые возможности 167‑й ПРБ по среднему ремонту Т-34 были 18 единиц в месяц. Вместе с тем за июль 1943 г. база провела всего 34 средних ремонта, в том числе 27 «тридцатьчетверок», и 26 текущих, а также 13 текущих и средних — автотранспорта.
Проведение капитального ремонта в войсках фронта, а это, как уже отмечалось, в основном касалось силовых установок — двигателей танков, сдерживало отсутствие в необходимом количестве запасных частей и агрегатов. Возможности единственного подразделения, которое занималось восстановлением моторов, были ограниченны, за месяц РБ № 96 мог отремонтировать всего 30 дизелей В-2, а учитывая, что в ходе зимнего наступления экипажи эксплуатировали технику в сложных зимних [100] условиях, часто не имея возможности провести текущее обслуживание, двигатели у подавляющего числа боевых машин выработали моторесурс и требовали капитального ремонта или полной его замены. Вместе с тем сами моторы были еще очень низкого качества, ведь не надо забывать: только год как практически вся оборонная промышленность спешно была переброшена на Восток. К этому моменту заводы давали гарантию на мотор 1000 км пробега, но в обычных танках, поступавших в войска, эта цифра была существенно ниже. Согласно статистическим данным полигона НИИБТ, которые были доложены начальнику Автобронетанкового управления РККА, двигатель Т-34 в среднем ходил до капитального ремонта не более 200 км. На оборонных заводах старались довести ресурс дизеля до 100 часов, но на практике он редко превышал 60{82}.
Отсутствие ремонтных мощностей и оборотного фонда двигателей на фронте серьезно влияло на ход восстановления техники, особенно в условиях активных боевых действий. Поэтому в середине мая руководство Воронежского фронта, по согласованию с Управлением ремонта танков в Главном бронетанковом управлении РККА Красной Армии, потребовало от командования БТ и MB фронта создать оборотный фонд двигателей численностью 200 штук, в том числе получить 109 новых в ГАБТУ. Эта мера была своевременной и необходимой для быстрого восстановления боеспособности танковых войск, но к началу боев вопрос так и не был полностью решен. 26 июня Н. Ф. Ватутин писал командующему Бронетанковыми и Механизированными войсками РККА:
«По состоянию на 23 июня 1943 г. в счет нашей заявки получено только шесть новых моторов ГАЗ‑203 и запасных частей около 15 %. Наряд на получение остальных ЮЗ моторов и других запчастей до сих пор не получен, и поэтому постановление Военного совета фронта по вопросу создания оборотного фонда моторов, агрегатов и запасных частей еще не выполнено.
Войска фронта имеют 1800 танков, в том числе 113 танков имеют запас хода по моточасам на пределе, которым через 40–50 моточасов потребуется замена моторов. Кроме того, в период боев для восстановления подбитых танков необходимо иметь постоянно исправными не менее 200 моторов, имея в виду, что в течение месяца потребуется произвести от 250 до 300 ремонтов с заменой моторов.
При отсутствии оборотного фонда моторов и других агрегатов [101] своевременное восстановление танков в условиях наступательных действий крайне затруднительно»{83}.
Всего к этому моменту фронт не получил из ремонта и в оборотный фонд 129 двигателей, в том числе В-2/К — 17, В-2/34–80, ГАЗ‑203–17 и ГАЗ‑202–15{84}.
Отсутствие полноценного оборотного фонда моторов, и особенно запасных частей в ассортименте, стало головной болью для ремонтников фронта с первых дней Курской битвы. Дело в том, что в период наступления или затишья при отсутствии запчастей на складах их пополняли, разбирая на поле боя брошенные и не подлежащие восстановлению танки, а нередко и подлежащие капитальному ремонту, чтобы восстановить несколько находившихся в среднем ремонте. Командование боролось с этим, ведь из–за нескольких запчастей терялась целая боевая машина, тем не менее это было, и довольно часто. В ходе оборонительной фазы Курской битвы на Воронежском фронте в большинстве своем поле боя находилось под контролем неприятеля. Поэтому в полной мере использовать этот источник не удавалось. После атак танкисты стремились вытянуть с поля боя прежде всего подбитые танки, которые можно было восстановить, но даже и это не всегда удавалось. А рисковать людьми, вытягивая под обстрелом сгоревшие и подорванные, в которых неизвестно что сохранилось, командиры не решались.
Особенно остро стал вопрос с запчастями после 12 июля, когда 5‑я гв. ТА понесла значительные потери и сразу около 200 танкам потребовался ремонт, причем многим машинам — текущий. Но фронт помочь был не в состоянии, а поле боя оставалось под контролем противника.
До середины апреля потери в танках Воронежского фронта были полностью восстановлены, а к середине мая штатная численность практически всех частей и соединений была доведена до нормы, но уровень изношенности, в первую очередь двигателей, оставался достаточно высок.
В течение двух недель с 1 по 15 апреля было получено для пополнения войск 219 танков. Почти половина, 108 единиц, была передана во 2‑й гв. Ттк, остальные распределены следующим образом: 86‑й тбр — 30, 201‑й тбр — 30, 59‑м отп — 15, 96‑й тбр — 14, 60‑м отп — 14, 180‑й тбр — 8{85}. В основном это была отечественная техника — Т-70, Т-34, но были и танки, полученные по ленд–лизу: Мк‑2 «Матильда» и Мк‑3 «Валентайн». [102]
Во всех армиях и корпусах фронта параллельно шла скрупулезная работа по сбору и восстановлению брошенных (бесхозных) танков, оставленных нашими частями зимой и в начале весны. Их число было не очень значительным, да и большая их часть требовала ремонта заводского, тем не менее на фронте каждый танк был на счету. И к этой работе относились с должным вниманием. Командующие БТ и MB общевойсковых армий направляли специальные поисковые группы с целью поиска на территории фронта брошенных машин для их последующего ремонта или отправки на заводы. После заводского ремонта они возвращались в состав армий. Мероприятия по сбору техники и ее восстановлению в войсках фронта проводились вплоть до конца июня 1943 г. Эвакуации подлежали даже разобранные танки и предоставлявшие собой один бронекорпус.
Занимались этой работой и в армии генерала М. Е. Катукова. Так, к 27 июня ее соединениями было подобрано и введено в строй 15 Т-34 и 3 Т-70{86}.
В тот же период начали поступать и маршевые роты для доукомплектования личным составом бронетанковых частей и соединений. С 1 по 15 апреля прибыли 6432 человека, основная часть пополнения была направлена в отдельные танковые корпуса: в 5‑й гв. Стк поступили — 3472 бойца и командира, 2‑й гв. Ттк — 1800, в 96‑ю отбр — 460, в 201‑ю отбр — 400, в 86‑ю отбр — 300{87}.
К сожалению, и качество техники, и уровень подготовки поступившего личного состава оставляли желать лучшего. Подавляющее большинство из прибывших в части были людьми необстрелянными, да к тому же со слабым знанием специфики бронетанковых войск. Это можно также сказать и о младшем и среднем командном составе.
Вот как характеризовал пополнение и оценивал танки, полученные 2‑м гв. Ттк, командующий БТ и MB фронта генерал H. H. Радкевич в отчете о боевой подготовке войск с 1 апреля по 1 мая 1943 г. Он писал:
«1. Части корпуса пополнились личным составом маршевых рот из запасных полков и отдела кадров Воронежского фронта, которые в большинстве своем в боях не участвовали и не имеют опыта в работе.
2. Боевая материальная часть, полученная из Нижнетагильского, Челябинского и Омского танковых заводов, имеет целый ряд производственных дефектов: выход из строя масломанометров, проворачивание пальцев рожков ведущих колес, [103] частичное отслаивание резины на поддерживающих катках, плохая регулировка агрегатов и ходовой части. Все эти производственные недостатки в танках могут привести к массовому выходу их из строя»{88}.
В течение апреля шло не только восстановление боеспособности бронетанковых войск фронта, но и их переподчинение, сосредоточение в новых районах и, конечно же, интенсивная учеба личного состава. Вот как это происходило.
38‑я А. 180‑я отбр под командованием полковника М. З. Киселева. Проводила учебу личного состава танковых экипажей вождению по ровной и пересеченной местности, а также по местности с противотанковыми препятствиями. Отрабатывались темы: «Наступательный бой танковой роты с пехотой», «Наступление танкового батальона при поддержке пехоты», «Марш и встречный бой танковой бригады». 5 апреля 1943 г., на основе распоряжения командарма, бригада из района Мирополь совершила марш и сосредоточилась в районе Суджа, где получила приказ: быть готовой к атаке в направлении: Сверликовская — Коренева, Сверликовская — Снагость, Басовка — Беловичи, Суджа — Юнаковка.
192‑я отбр полковника А. Ф. Каравана. 8 апреля 1943 г. из района Велико — Михайловка в исключительно трудных условиях совершила 200-км марш и 14 апреля сосредоточилась в районе Гонтарное, имея задачу при необходимости действовать в направлении Гонтарное — Мирополье, Гонтарное — Краснополье. Бригада готовила рубежи обороны и проводила рекогносцировку местности.