Однако не стоит придавать большое значение этому документу. Несмотря на то что он является официальным, подписанным всеми тремя ключевыми фигурами в руководстве фронта, это лишь формальный отчет, информация, которая в нем изложена, уже давно известна в Москве. Обмен мнениями и поступавшими данными между Генштабом, Ставкой и фронтом шел каждый час, а иногда и чаще, в зависимости от ситуации. То, что все действия противника после 16.00 4 июля очень похожи на подготовку его к переходу в ближайшие часы в наступление, и для Н. Ф. Ватутина, и для И. М. Чистякова было очевидно. Вопрос заключался в следующем: «Действительно ли это подготовка к атаке или крупномасштабная провокация?» От правильно принятого решения зависело многое. Согласно плану по противодействию наступлению противника, артиллерия фронта должна была провести на наиболее вероятных направлениях атак врага контрподготовку — удар по местам сосредоточения его войск, изготовившихся к броску.
Событий и фактов, которые свидетельствовали в пользу наступления, в это время в штабах было много, поступали они из различных мест советско–германского фронта, то есть были разделены между собой сотнями километров, поэтому предположить, что все инспирировано вражеской разведкой, было трудно.
Замечу, в этот момент советские армейские разведорганы сработали хорошо. Вот лишь несколько донесений 23‑го гв. ск 6‑й гв. А, которые свидетельствовали о целенаправленной концентрации сил и техники перед фронтом корпуса, а следовательно, и о его намерениях:
«3.07.43 г. Наблюдением установлено: с 16.00 до 18.00 из Пушкарное в Раково прошло 36 машин в сопровождении 3‑х бронемашин.
В 17.20 из Томаровки через Красный Острожек на Пушкарное прошло 30 машин, в то же время в лог Клюев прошло 12 танков и 12 мотоциклистов.
В 18.00 в районе выс. 209.5 приземлилось 16 транспортных самолетов и один Me‑109, сопровождавший их. При появлении наших истребителей в 20.30 самолеты противника поднялись в воздух и ушли в южном направлении.
В 18.10 в район выс. 209.5 подошли 30 автомашин и выгрузили не установленный груз. [279]
На участке 375‑й сд установлено в 20.30, 3 км южнее выс. 224.3 приземлилось 14 истребителей противника.
4.07.1943 г. В 5.00 из лога Сухой Верх на Пушкарное прошло 10 автомашин. Через некоторое время автомашины возвратились снова с грузом.
В 10.30 приземлились три транспортных самолета.
На участке 375‑й сд установлено: в направлении Дом инвалидов в течение второй половины ночи до 7.00 был ясно слышен шум танковых моторов и мотоциклов.
В 6.00 разведгруппа 375‑й сд, действовавшая в районе Кондырев, захватила в плен ефрейтора Густава Бренера. Пленный показал, что принадлежит разведотряду 168‑й пехотной дивизии. Части 168‑й пд готовы с утра 5.7.43 г. перейти в наступление, получили трехдневный запас продовольствия, разминировали все минные поля в глубине и перед передним краем. В районе Белгорода пленный видел большое скопление пехоты и танков»{204}.
Указанные в сообщениях пункты: выс. 209.5, лог Сухой Верх, лог Клюев, Раково — расположены в 2–3 км от позиций боевого охранения 52‑й гв. сд и 375‑й сд. Как потом выяснилось, действительно в их районе, в основном ночью, под прикрытием складок местности и небольших рощиц концентрировались передовые силы 2‑го тк СС.
В столь напряженный момент невозможно сбросить со счетов и такой важный фактор, как профессиональная интуиция командующего фронтом, а она, судя по всему, подсказывала, что немцы все же перейдут в наступление этой ночью. Уже в 22.05 Н. Ф. Ватутин в ходе разговора с генерал–лейтенантом М. С. Шумиловым отдал распоряжение о проведении контрартподготовки:
«Тов. Степной{205} сегодня противник против Чистякова вел боевую разведку в направлениях: на Герцовка силами до батальона и на Бутовую силами до двух батальонов и 20 танков. Эти действия противника отражены. На участке Москаленко противник после артподготовки также вел боевую разведку, также успеха не имел. Если учесть, что противник в течение последних трех дней подбросил в район Белгород на автотранспорте до двух дивизий и подвел ближе к фронту танки, в частности, 48‑го тк, то следует ожидать его перехода в наступление на Белгородском направлении.
Севернее Белгород сегодня взят перебежчик из 168‑й пд, который показал, что в 168‑й пд идет подготовка к наступлению. [280] Ориентировочно начало наступления, по показанию перебежчика, 5 июля.
Перед Центральным фронтом противник также подвел к переднему краю из глубины войска и также, по оценке Центрального фронта, намеревается перейти в наступление.
В целях предупреждения противника и нанесения ему потерь приказываю:
Первое. На участке … пользуйтесь переговорной таблицей 511/3399 —? а также на участке Топлинка, Графовка, по хорошо обнаруженным вами объектам противника, по его скоплениям миномета и батареям произвести огневой налет в следующие сроки: в 22.00 4 июля 5‑минутный огневой налет, после этого сделать перерыв на 20 минут и снова провести 20‑минутный налет.
Обеспечить, чтобы налет был абсолютно одновременным, внезапным и там, где успеете это, с запасных позиций.
Для производства налета разрешаю израсходовать на указанных выше участках следующее количество боеприпасов на орудие: 76‑мм — не более 40, 120‑мм — не более 20, 152‑мм — не более 10, 120‑мм мин — не более 10, 82‑мм мин — не более 20, 45‑мм осколочных снарядов — сколько успеете выпустить за 10 минут. По скоплению противника можно давать по одному залпу PC на дивизион.
Имейте в виду, что ориентировочно с 3.45 в воздухе над указанными районами будут наши истребители. Результаты и расход боеприпасов донести к 12.00 5.7.43 г.
Второе. Потребовать, чтобы все командиры и штабы были на своих местах. От войск потребовать повышения бдительности.
Третье. В случае наступления противника уничтожать его всеми силами соединений по известному вам плану.
Четвертое. Проверьте связь с авиацией и обеспечьте, чтобы в случае необходимости можно было сделать вызов авиации.
Пятое. Особое внимание обратите на броды и места возможных переправ.
Шестое. Время проверьте точно, по радио, чтобы не было разновременности в действиях.
Тов. Степной, в случае если наступление противника не будет, приезжайте ко мне в 14.00 5.07, получите дополнительные указания»{206}.
Подготовка детального плана контрподготовки на Воронежском фронте началась еще в первых числах мая. Поступавшие данные разведки и учет местности, на которой заняли [281] оборону войска фронта, позволяли сделать вывод, что с большой вероятностью противник предпримет наступление в полосе 6‑й гв. и 7‑й гв. армий. Стремясь сорвать планы врага и нанести ему еще на исходных позициях урон, командование фонта решило нанести удар силами артиллерии трех армий первого эшелона: 40‑й, 6‑й и 7‑й гвардейских. Параллельно предполагалось произвести мощный налет на полевые аэродромы 8‑го ак и Харьковский аэроузел противника силами двух воздушных армий Воронежского и Юго — Западного фронтов.
План упреждающей артподготовки корректировался в течение двух месяцев с учетом складывавшейся оперативной обстановки и поступавшей информации о действиях войск ГА «Юг».
К концу июня был принят окончательный вариант. Для участия в контрартподготовке командование артиллерии фронта и 6‑й гв. А решило использовать следующие силы:
— дивизионные артиллерийские полки 71‑й гв., 67‑й гв., 52‑й гв. и 375‑й сд,
— 27‑ю и 33‑ю тяжелые пушечные артбригады,
— 628‑й армейский артполк,
— 295‑й и 263‑й гв. мп,
— 5‑й гв. 16‑й гв, 314‑й гв и 316‑й гв. мп PC,
— полковую, батальонную артиллерию и 82‑мм минометы 71‑й гв., 67‑й гв., 52‑й гв. и 375‑й сд.
Всего в перечисленных частях и подразделениях находились 244 орудия, 347 минометов и 95 установок PC. Численность привлеченных артсредств по калибрам указана в таблице 15.
Следовательно, на 1 км фронта приходилось в среднем (без 45‑мм ПТО) — 11,5 орудия, минометов — 19, реактивных систем залпового огня — 5,3. Впервые с начала войны к контрподготовке планировалось привлечь столь значительное количество артсредств.
Артполки противотанковых опорных пунктов и резерва было решено не задействовать, чтобы не раскрывать систему огня на переднем крае и организацию противотанковой обороны. Однако в докладе командира 1008‑го иптап отмечается, что его подразделения также принимали участие в контрподготовке. Вероятно, действовал не весь полк, а четыре резервные батареи и вели они огонь с запасных огневых позиций.
Вся артиллерия была сконцентрирована для ведения огня по четырем основным направлениям:
а) Новая Горянка, Ямное, [282]
б) Черкасское,
в) Яхонтов, Стрелецкое,
г) Березов, Гремучий,
Уже после войны, отмечая основные проблемы, с которыми столкнулось командование Центрального и Воронежского фронтов и их армий при планировании этого важного мероприятия, бывший командующий артиллерией Степного фронта генерал–полковник Н. С. Фомин так оценил принятые тогда решения:
«К числу оригинально решенных проблем в битве под Курском следует отнести организацию и проведение артиллерийской контрподготовки. Вполне естественно, что при том составе артиллерии, о котором шла речь выше, контрподготовка планировалась во всех армиях. Однако к ее организации подходили по–разному. Так, в 13‑й А Центрального фронта было намечено четыре варианта, при этом пехота и танки противника в числе поражаемых объектов составляли только 17 %, остальными и по существу главными объектами были артиллерия и наблюдательные пункты. По сути дела, это была не контрподготовка, а, как ее называли в директиве командующего артиллерией фронта, «контрартподготовка».
На Воронежском фронте в 6‑й гв. А артиллерийская контрподготовка планировалась иначе. Там 77 % всех объектов поражения составляли пехота и танки противника. При этом в 7‑й гв. А контрподготовка планировалась по восьми вариантам (направлениям), а фактически, забегая вперед, скажем, что проводилась одновременно лишь по трем из них.