В себя я приходила долго. Удалось отгородиться от него, и меня медленно, но верно накрывало осознание всей кошмарности случившегося.
— Отпусти, — наконец прошелестела я, не в силах высвободиться из слишком крепко сжатых рук.
— Зачем? — так же тихо спросил Феликс, невесомо поглаживая мою талию.
— Ты идиот? — бесконечно устало спросила я. — Или совсем уж беспринципный?
Внутри меня почему-то на миг вспыхнули обида и непонимание, но через миг его руки разжались, и почти сразу я перестала ощущать эмоции риалана.
Я рассеянно огляделась, подобрала подол и начала спускаться вниз по склону к иве, растущей на берегу небольшой речки. Уже на середине склона остановилась и, не глядя на риалана, сказала:
— Мне нужно пять минут.
— Хорошо, — после секундной заминки ответил Феликс.
Я, все так же не решаясь на него смотреть, спустилась к самой воде, не раздумывая, скинула туфли, подобрала край юбки и шагнула в холодную воду. Она опалила ступни подобием жара, который тотчас превратился холод, возвращая разум, отрезвляя, помогая вернуть самообладание.
Но все равно первое, что мне захотелось сделать, это забиться в какой-нибудь укромный уголок и поплакать. И дело вовсе не в том, что сейчас произошло. В конце концов, я видела природу отношения Феликса, и если предпочитала закрывать глаза на очевидное — это мои проблемы. Только мои, если бы я взяла на себя труд хоть немного думать головой, если бы не давала волю злости и уязвленному эго, ничего бы не случилось.
Только полная идиотка могла злить того, от кого она зависит! И ведь то, что гнев мужчин, как правило, переходит совсем в иное чувство, — не секрет для меня. Это общеизвестно!
Самобичеванием можно заниматься очень долго, и итог будет один: я — дура. А сейчас надо успокоиться. Срочно. Вот молниеносно. У меня слишком мало времени для того, чтобы составить мысленный план беседы и продумать аргументацию, но достаточно, чтобы прекратить истерику.
А это нервы. Просто оттого, что я и так много пережила, и виной этому совсем не поступок риалана. Да, это тоже неприятно, но ситуацию наверняка можно как-то разрулить. Обязательно!
Я натянуто улыбнулась и начала делать дыхательную гимнастику, потом вышла на берег и села, не заботясь о сохранности юбки. Отсчитала десять секунд и потянулась к воде руками, склоняясь над ней, опуская ладони и считая, считая, считая…
А теперь можно начать умножать. Таблица — наше все! Простейшее упражнение, которое еще в школе помогало мне привести мысли в порядок. Концентрация, господа. Там, где есть концентрация, нет места панике и нервозности!
Поэтому я спокойно занималась привычным упражнением, краем сознания отмечая, что пальцы покраснели и стали терять чувствительность. Осторожно вытащила руки и прижала их к пылающим щекам. Скорее всего, это от разницы температур. Так, Юля, все хорошо. Все решится. Безвыходных ситуаций не бывает!
Склонившись над речным зеркалом, я отметила, что волосы растрепанным покрывалом окутывают меня. Надо бы собрать в прическу, а то как-то неряшливо, некрасиво… распущенно! И губы… губы красные, даже холод не помогает. И глаза почему-то блестят.
Я машинально умылась, чтобы прогнать это все, и прикрыла ресницы, с непонятным чувством прислушиваясь к мягким шагам.
Раздался вздох, меня подхватили под локоть, рывком поднимая с земли, сунули в руки платок и опустили на какую-то темную материю, брошенную на траву. Я несколько мгновений тупо гладила ее пальцами, пока наконец не поняла, что это пиджак Феликса. Вздрогнула, почувствовав, что он сел рядом, а потом с удивлением уставилась на зеленую ладонь с блестевшим на ней кольцом. Моим кольцом. Нерешительно протянула руку и взяла перстень, который меньше чем через секунду снова оказался на пальце. Это позволило почувствовать себя немного… защищеннее. Хоть морально.
— Не шарахайся, пожалуйста, — раздался негромкий голос Феликса совсем рядом. Потом он развернулся, и я удивленно распахнула глаза, почувствовав его руки на моих волосах. Дернулась и тотчас зашипела от боли, потому что он уже успел запустить пальцы в пушистые пряди. — Я же сказал! Юлия, надо привести тебя в порядок.
Руки сменила расческа, и мне ничего не оставалось, кроме как сидеть, терпеть и… слушать.
— Извини. Это была моя ошибка, — спокойно, размеренно, почти в унисон с плавными движениями щетки для волос начал Ла-Шавоир. — Но отказываться от заявленных прав не собираюсь. Если тебе станет легче, могу сообщить, что это подразумевалось и ранее, но не было еще окончательно мной решено… Поцелуй предопределил. — Руки скользнули на плечи, крепко сжав и на миг притягивая к груди мужчины, но не успела я даже возмутиться, как он отстранился и продолжил: — И все бы хорошо, и все бы замечательно, если не одно очень весомое «но». Ритуал у нас не просто двусторонний, Юля. В любом случае есть старший и младший партнеры, а вот у нас с тобой полное равноправие. Поэтому, к сожалению, ультимативность — не мой вариант.
Я же сидела в полной растерянности, пытаясь осознать меняющуюся с каждым его словом картинку, и это все никак не получалось.
Кикимор размеренно расчесывал волосы, уже справившись с самым первым и сложным этапом — распутыванием, и теперь плавно скользил расческой по всей длине волос. И не только расческой. Я ощущала, как он приподнимает пряди, дождем обрушивает их обратно на спину, касается подушечками пальцев кожи головы. Быстро и сильно нажимает на некоторые точки, от этого мне становится легче дышать и уже не так сильно давит паника.
— Так возмутивший тебя статус в документах — вполне стандартный. Юля, если связь «риале — риалан» устанавливается с иномирцами, то при регистрации указывается именно такая формулировка, у нас же с тобой все пошло по-другому. Но дело в том, маленькая риале, что никто не должен знать, какая ты для меня исключительная. И насколько я оказался слаб перед тобой, — хрипловатый шепот коснулся уха, заставив вздрогнуть и попытаться отстраниться. — Так получилось, что у Тени теперь есть слабое место. Это очевидно и сейчас, но обо всем размахе моей проблемы никто не догадывается.
— Хватит так себя вести. — Я помотала головой и начала сбивчиво говорить: — Ты… Давай вернемся к прежней линии поведения? Феликс, да, ты мне симпатичен, но я слишком мало тебя знаю, а сейчас вообще боюсь до дрожи в коленях!
— Дрожать можно не только от страха. — Сильные руки скользнули на шею и аккуратно сжали, задействовав сразу несколько активных точек. Но… расслабления не было. Наоборот, меня окатило жаром, а дыхание сбилось. — Я знаю, как заставить тебя, глупенькая. — Он провел носом по шее и хриплым шепотом закончил: — Ты сама будешь гореть желанием.
От таких откровений у меня глаза на лоб полезли, я нервно закашлялась, и зеленый гад участливо похлопал меня по спинке, издевательски ласково приговаривая:
— Ну, что же ты, не надо так волноваться!
— Издеваешься?! — задыхаясь, выдавила я.
Мне вручили щетку, и Феликс начал неторопливо заплетать косу, продолжая уже совершенно нормальным, бодрым и даже немного деловым голосом:
— Вот, как я уже говорил, все было бы кристально ясно и просто, если бы не одно «но». — Он хмыкнул, иронично продолжая: — Кстати, цени, я откровенен себе во вред!
— Ты так пока ничего и не сказал, — мрачно ответила, начиная приходить в себя. — Только запугиваешь. — Произнося последнюю фразу, я не смогла сдержать издевку: — Опять изучаешь поведенческие реакции?!
— Нет, — фыркнул Феликс. — Если честно, я просто не знаю, с какого края лучше подойти к самому главному.
— Как бы оно ни было, край ты выбрал на редкость неудачно!
— Так получилось, что я в дружеских и личных взаимоотношениях не очень опытен.
— Так. — Я решительно развернулась лицом к бессовестному лгуну: — У тебя близкий круг состоит как минимум из троих. И были еще. И ты уверяешь, что тебе нужен был ВТОРОЙ?! И что ты не знаешь, как общаться?! Ты не одинок, бессовестный зеленый обманщик! — прошипела, подавшись вперед.
Он несколько мгновений скучающе меня оглядывал, потом усмехнулся и вкрадчиво продолжил:
— Юленька, ты сейчас рискуешь нарваться на еще один поцелуй. Искушение велико…
— Хватит! — Я сжала кулаки. — Хватит играться! Я тебя не понимаю! Зачем ты так поступаешь, ведешь себя агрессивно? Нам же еще как-то надо сосуществовать.
Несколько секунд он пристально смотрел на меня, потом поморщился и отрывисто сказал:
— Ладно! Значит, так… Юля, если бы ты не вынудила меня снять кольцо, решение было бы простым и легким для всех — просто извиниться и наговорить много интересного про мужскую психологию, преобразование ярости в сексуальную энергию и прочую ерунду. — Он ухватил мою косу, пропустил кончик между пальцами, потом перекинул мне на грудь и продолжил: — Но! Правда, по моим наблюдениям, ты девочка умненькая, а значит, не должна закрывать глаза на очевидное. А очевидно то, что мои чувства платоническими назвать никак нельзя.
— И что теперь? — пискнула я, начиная осознавать весь масштаб моих проблем.
— А вот теперь выходит на сцену то самое великое «но», — угрюмо сказал Ла-Шавоир. — Если бы ты не была риале, то проблемы вообще бы не стояло. Совратить, и все. Но я имел глупость повестись на хитрую провокацию Маэжи и провел ритуал, наивно веря, что есть «женщины для общения духовного, а есть для „бесед“ телесного плана». — Он рвано выдохнул, а потом неожиданно упал на спину и теперь, недовольно щурясь, смотрел в небо. Впрочем, голубой свод не удостоился длительного внимания, и Кик снова перевел на меня колючий светлый взгляд. — Плюс ко всему некоторые девушки умудрились надеть на меня лал, который эмоционально ориентирует на владелицу парного браслета.
— И что теперь? — повторила я, ощущая робкую надежду, что зеленый не стал бы меня посвящать в свои развратные планы, если бы собирался их реализовывать.
— А ничего, — ответил Феликс, с иронией глядя на меня, потом сорвал травинку, закусил кончик стебелька и продолжил: — Мне оно надо? Юленька, тебя можно куда-либо тащить, только имея самые серьезные дальнейшие планы! — Он передернулся и закончил: — А я пока как-то морально не готов к венцу и кольцам, хотя ты мне, кажется, идеально подходишь. — Он резко сел, обнял меня за плечи, притягивая к себе, и весело проговорил: — Поэтому можешь успокоиться и дышать нормально, а не через раз! Я не заинтересован в усложнении и так непростой жизни, да и думать предпочитаю именно мозгом.