Наемники согласились ждать. Они вышли из Карфагена и остановились в городке Сикке. Сюда съезжались другие отряды из Сицилии.
Когда все войско было в сборе, в Сикку прибыл управитель карфагенских владений в Африке Ганнон. Ссылаясь на стесненное положение государства, он склонял воинов к отказу от части жалования.
Наемники были возмущены. Почему они должны отказаться от вознаграждения за пролитую ими кровь? Почему бы не отказаться карфагенским богачам от своих сокровищ, от золота и серебра! Пусть они продадут свои поместья и уплатят им их жалование. Наемники кричали на разных языках, на кельтском, иберийском, ливийском, лигурийском,[17] греческом. Они обнажали тело и показывали рубцы на груди, на ногах. Они выкрикивали места сражений, где были ранены за республику — Агригент, Лилибей, Тунет, Эрике. Они срывали богатые одежды с посланцев Карфагена. Заплывшие жиром, умащенные ароматным маслом тела карфагенян говорили о сытой жизни вдалеке от опасностей войны. А тела наемников, покрытые рубцами — это летопись войны. Испуганные, в разорванных одеждах, послы республики ни с чем вернулись в Карфаген.
В тот же день к Карфагену подошли наемники — двадцать тысяч воинов. Карфагеняне шли на уступки. Они послали продовольствие и одежду, обещали уплатить все деньги сполна. Уступки карфагенян показали наемникам их силу. Теперь их возмущало, что к ним посылают для переговоров людей, которые не сражались вместе с ними в Сицилии и не знают их заслуг.
Карфагеняне послали одного из сицилийских военачальников, Гескона, с деньгами. Собрав начальников наемных отрядов, он стал раздавать им деньги. Но наемники не успокаивались. Их вожди, ливиец Мато и бывший римский раб Спендий, требовали уплаты денег за лошадей, которые принадлежали наемникам и погибли в сражениях. Когда Гескон отказался выплатить деньги за лошадей, наемники набросились на Гескона и прибывших вместе с ним карфагенян, связали их и отдали под стражу.
Вожди наемников — ливиец Мато и бывший раб Спендий — были выдающимися людьми. Они смело повели за собой разношерстную массу наемников и присоединившихся к ним рабов. К восставшим присоединялись жестоко угнетенные Карфагеном африканские племена. Восстание наемных солдат быстро превратилось в грозную войну рабов и угнетенных против рабовладельческого государства.
Карфагенские рабовладельцы готовились к решительной схватке с восставшими. В город были стянуты верные Карфагену отряды войск, вооружены граждане, оснащены уцелевшие суда. Близ Утики карфагенскому военачальнику Ганнону удалось завладеть лагерем восставших и обратить их в бегство. Успокоившись, Ганнон возвратился в Утику на отдых. А между тем восставшие быстро собрались с силами, напали на войско Ганнона и нанесли ему тяжелое поражение.
Карфагенский Совет назначил главнокомандующим для войны с наемниками и ливийцами Гамилькара Барку. Несмотря на то, что войско повстанцев насчитывало семьдесят тысяч человек, а у Гамилькара имелось лишь десять тысяч воинов и семьдесят слонов, карфагенянам удалось у речки Макары разбить часть сил повстанцев. Этот первый успех воодушевил карфагенян. На сторону Гамилькара Барки перешел нумидийский вождь Нар-Гавас с двумя тысячами всадников. Усиленное этим отрядом карфагенское войско нанесло еще одно поражение восставшим. На поле боя наемники оставили десять тысяч убитых, четыре тысячи попало в плен к карфагенянам.
Гамилькар Барка собрал всех пленных и предложил выйти вперед всем, кто желает сражаться под его началом. Вышло несколько сот человек. Гамилькар приказал дать им оружие. Остальные пленники ожидали, что сейчас их казнят.
— Я прощаю вас,— сказал Гамилькар.— Вы свободны.
Гамилькар рассчитывал, что наемники в войске Мато и Спендия, узнав, что карфагеняне отпустили пленных, разбегутся. Но этого не произошло. Мато и Спендий созвали своих воинов на сходку и убедили их, что нельзя обольщаться милостью Гамилькара.
Увидев, что его план не удался, Гамилькар показал свое истинное лицо. Он приказал убивать захваченных в плен повстанцев или бросать их в Карфагене в клетки львам.
Большим успехом восставших был переход на их сторону крупнейших ливийских городов Утики и Гиппо-Дуарритус.[18] Карфагенские военачальники ссорились друг с другом. В городе не хватало продовольствия.
Войско Мато и Спендия осадило Карфаген. Положение Карфагена стало настолько тяжелым, что Рим решил оказать помощь находящимся в беде рабовладельцам Карфагена. Римский сенат приказал торговцам снабжать карфагенян всем необходимым и воспретил всякие сношения с восставшими. Большую поддержку Карфагену оказал владетель Сиракуз Гиерон. В Сицилии было много рабов, и Гиерон боялся, что в случае победы восставших в Африке поднимутся на борьбу и сицилийские рабы.
Получив продовольствие из Сицилии и Италии, Карфаген с новыми силами вступил в борьбу с повстанцами. Гамилькару Барке удалось не только оттеснить врагов от Карфагена, но и окружить часть сил повстанцев, которыми командовали Спендий и Автарит. Сорок тысяч наемников было растоптано слонами. Автарит и Спендий были схвачены и распяты на крестах. Не прошло и двух дней после этого, как войску" Мато удалось разгромить одну из армий Карфагена. Захваченный в плен карфагенский командующий был повешен на кресте, на котором был казнен Спендий.
Последнее решительное сражение произошло у города Лептина. Победа была на стороне карфагенян. Мато попал в плен. Победившие рабовладельцы предали Мато и его товарищей мучительной казни.
Три года и четыре месяца вел Карфаген войну с восставшими наемниками и ливийцами. Эта война дорого стоила республике. Воспользовавшись слабостью Карфагена, в 238 г. до н. э., римляне захватили острова Сардинию и Корсику и заставили карфагенян уплатить контрибуцию большую, чем это было установлено условиями мира 241 года.
ЧАСТЬ ВТОРАЯГАННИБАЛОВА КЛЯТВА
Никогда еще за всю свою многовековую историю Карфаген не переживал таких тяжелых дней. Окрестности переполнены трупами, и некому их убрать. Люди, которых не тронул меч, умирают от голода и болезней. Только одним шакалам да хищным птицам раздолье. Они пируют на незасеянных полях.
Кто как не Рим виновник всех этих страшных бедствий? Ненависть к Риму объединяла всех карфагенян — богатых купцов и нищих ремесленников, землевладельцев и крестьян, матросов и жрецов.
Но, кажется, никто в Карфагене не ненавидел римлян больше, чем Гамилькар Барка. Римляне отняли славу его побед в Сицилии. Он был вынужден сложить с себя звание главнокомандующего и частным человеком вернулся в Карфаген. Он был свидетелем страшных опустошений, которые принесли республике взбунтовавшиеся наемники. Его поместья разорены. Рабы разбежались.
Он сражался с воинами, которые когда-то служили под его водительством. Он давил их слонами, распинал на крестах, убивал как бешеных собак.
А ведь это были в прошлом неплохие воины. И где он найдет им замену? Нет, война с бунтовщиками не принесла славы Гамилькару. А позор, который он навлек на свой род, выдав дочь[19] за Нар-Гаваса! Его зятем стал нумидиец, пусть и знатный, но все же варвар. И Гамилькар должен был согласиться на брак, так как Нар-Гавас обещал ему привести две тысячи всадников. Хорошо, что у него есть другой зять — Газдрубал. Пока можно положиться только на него. Старшему сыну Ганнибалу всего лишь девять лет.
Он подошел к мальчику и посмотрел ему в глаза.
— Ганнибал, ты хочешь отправиться со мной?
— Куда, отец? — спросил мальчик.
— За море, в Иберию.
Мальчик захлопал в ладоши.
— Я поплыву на корабле, я поплыву на корабле! — радостно закричал он.
— Сейчас ты пойдешь со мной,— строго сказал отец.
В храме Ваала Аммона[20] стоял полумрак. Лишь около алтаря горел светильник, освещавший фигуру жреца в белом одеянии. Увидев Гамилькара, жрец почтительно отступил,
— Положи сюда руку,— Гамилькар показал мальчику на истекавшую кровью овцу.
Мальчик послушно положил руку на алтарь.
— Теперь повторяй за мной слово в слово.
— Пусть меня покарают боги...
— Пусть меня покарают боги...
— Если я когда-нибудь буду другом вероломных римлян...
— Если я когда-нибудь буду другом вероломных римлян...
— Если я им не отомщу за позор моего отца...
— За позор моего отца...
— И за унижение моей родины.
— И за унижение моей родины.
История не сохранила точных слов клятвы, которую повторял вслед за отцом девятилетний Ганнибал. Но слова «Ганнибалова клятва» остались, как выражение необычайного постоянства в ненависти к врагу.
ПРЫЖОК В ИБЕРИЮ
Гамилькар Барка был опытным полководцем. Смелость и решительность он проявил еще в Первой Пунической войне. Благодаря ему Карфаген подавил восстание наемников и рабов.
В год, когда Карфаген с величайшими усилиями разгромил повстанцев, Гамилькар задумал удар по Риму.
Далеко на западе лежит большой полуостров Иберия. Карфагенские купцы и мореходы давно знали южные бухты и заливы Иберии и даже основали здесь на берегу несколько поселений. Однако они не пытались проникнуть дальше береговой полосы и подчинить местные племена. Эту задачу и поставил перед собой Гамилькар Барка. Захватом богатого серебром и продовольствием полуострова он намеревался возместить утрату Сицилии, Сардинии и Корсики. Из воинственного населения страны Гамилькар хотел создать могущественное войско.
Переведя свою армию в Иберию, Гамилькар приступил к осуществлению своего плана. Это было нелегко. С удивительным упорством и самоотверженностью отстаивали иберийцы свою свободу. Но военная выучка карфагенян, искусство их вождя сломили сопротивление свободолюбивых иберийцев. Юго-восточная часть полуострова была захвачена Гамилькаром.