В 229 г. до н. э. Гамилькар Барка был убит в сражении с иберийцами. Войско избрало вождем его зятя Газдрубала. В очень выгодном месте, на берегу моря, Газдрубал основал город, получивший название Нового Карфагена.[21] Он окружил его крепкими стенами, построил склады и арсеналы, на высоком холме внутри города воздвиг крепость. Сюда, в Новый Карфаген, в огромном количестве свозили серебро из расположенных неподалеку серебряных рудников.
Обладание Новым Карфагеном не только обеспечивало карфагенянам удобную связь с родиной, но и облегчало покорение иберийских племен.
К 226 году до н. э. карфагеняне продвинулись далеко на север, к реке Ибер (ныне Эбро).
Римляне вынуждены были считаться с могуществом новых властителей Иберии. Они заключили договор с Газдрубалом. Ибер был признан границей, отделяющей владения двух государств. В то же самое время римляне потребовали, чтобы Газдрубал не чинил обид расположенному к югу от Ибера городу Сагунту, с которым Рим находился в союзных отношениях.
В 221 году Газдрубал погиб от руки иберийца, ненавидевшего карфагенских поработителей. Захваченный стражей и подвергнутый пыткам, ибериец не только не проронил ни слова, но даже улыбался, довольный, что достиг цели.
Во главе карфагенского войска стал двадцатипятилетний Ганнибал.
ЮНОСТЬ ПОЛКОВОДЦА
С девяти лет солдатский лагерь стал домом Ганнибала. Он пробуждался от звуков военной трубы. Без устали он мог скакать на коне, с удивительным терпением переносил зной и холод, голод и жажду, Часто его можно было видеть лежащим на голой земле под солдатским плащом. Одеждой или отделкой оружия он не отличался от простых воинов. И в конном и пешем строю он всегда был одним из первых.
Ганнибала окружали преданные советники и друзья. Среди них был Магарбал, который позднее прославился как начальник нумидийской конницы, и Магон, ставший известным под именем «Самнит». На них можно было положиться в трудную минуту. Однако в той суровой борьбе, для которой себя готовил Ганнибал, ему не приходилось надеяться на чужую помощь.
Еще от отца Ганнибал слышал, что к восставшим наемникам были посланы для уговоров выдающиеся и уважаемые карфагеняне. Наемники не понимали финикийскую речь. Нужны были толмачи, и ими стали начальники наемнических отрядов. Они умышленно искажали речь карфагенян, придавали ей оскорбительный смысл. И на карфагенян падал град камней.
«Полководец должен понимать своих воинов, воины должны понимать полководца»,— решил Ганнибал, И так как в карфагенском войске служили иберийцы, галлы, лигурийцы, греки, нумидийцы, Ганнибал со свойственной ему решимостью взялся за изучение галльского, иберийского, лигурийского, греческого, нумидийского языков и овладел ими так хорошо, что не только понимал речь любого из своих воинов, но и умел разговаривать с ним на его родном языке.
Греческому языку Ганнибала обучил его учитель Силен. По вечерам он часто читал ему книгу Птолемея о подвигах Александра Македонского. Вместе с греческими прилагательными и глаголами Ганнибал изучал и военное искусство греков, знакомился с действиями и приемами знаменитого полководца.
Храбрость, знание солдата и простота в обращении создали Ганнибалу любовь воинов. В двадцать пять лет он пользовался не меньшим влиянием, чем его отец в зрелые годы. Тех, кто знал Гамилькара, поражало внешнее сходство черт отца и сына. Тот же упрямый подбородок, то же повелительное выражение глаз. Воинам, состарившимся на службе, казалось, что воскрес сам Гамилькар, который когда-то, с высот Эрикса, вел их на римские легионы.
Первые шаги обнаружили в молодом Ганнибале и талант полководца, которым отличался его отец. В схватках с иберийцами он показал смелость и редкую выдержку. Разорив два их города, Ганнибал на обратном пути в Новый Карфаген был настигнут объединенным войском иберийских племен численностью до ста тысяч человек.
Неравенство сил делало сражение в открытом поле очень опасным. Поэтому Ганнибал ночью переправил свою армию через реку Таг и расположился в некотором расстоянии от берега.
На рассвете враги, сознавая свою силу и многочисленность, с громкими воинственными криками бросились в реку, разделявшую оба войска. Этого только и ждал Ганнибал. Во время переправы его конница сумела перебить большую часть нападавших, а те, которым удалось перейти реку, были раздавлены слонами. Внезапную опасность Ганнибал сумел превратить в замечательный успех.
Уничтожив наполовину армию иберийцев, Ганнибал возвратился и предал их поля страшному опустошению, Запылали хижины, воины убивали стариков и старух, уводили детей и женщин в рабство. Ганнибала не трогали человеческие страдания. Города, племена и народы были для него игрушками в той большой и жестокой игре, которую называют войной.
Движимый ненавистью к Риму и жаждой славы, Ганнибал не останавливался перед любыми преступлениями, лишь бы они приблизили его к цели. Так и теперь, в начале своей самостоятельной деятельности Ганнибал не остановился перед нападением на Сагунт.
ОСАДА САГУНТА
Приморский город Сагунт жил мирной, безмятежной жизнью. В окружавших город садах зрели розовые яблоки и пурпурные гранаты. Жители готовили корзины для сбора богатого урожая. В предместье с зари до заката бесшумно вращались гончарные круги. Трудолюбивые ремесленники лепили посуду из знаменитой сагунтийской глины, которая была легче воды; обожженная в гончарных печах посуда приобретала красноватый оттенок, ценимый повсюду, где в посуде понимают толк. Богатые сагунтийские купцы в тавернах на главной площади города, как всегда подсчитывали выручку. Мальчишки играли в бабки.
Беда пришла нежданно. Ганнибал подкрался к городу. Лишь немногим жителям окрестных поселений удалось укрыться за городской стеной. С высоких башен можно было видеть, как рассыпавшиеся по дворам в предместьях карфагенские наемники вытаскивают утварь, выгоняют скот, как палками они сбивают с деревьев еще не созревшие плоды. Слышались отчаянные вопли уводимых в рабство людей.
Горожане взялись за оружие. Ремесленники готовили катапульты и баллисты. Нашлась работа и детям. Они подтаскивали к метательным орудиям камни, разносили защитникам крепости воду в высоких амфорах.
Ганнибалу не удалось застигнуть сагунтийцев врасплох, и он приступил к осаде города.
С помощью метательных снарядов осажденные держали карфагенян в отдалении. По ночам молодые сагунтийцы совершали вылазки к постам и караулам неприятеля, нанося ему немалый ущерб. Как-то сам Ганнибал, неосторожно приблизившийся к стене, был ранен метко брошенным дротиком.
Ранение оказалось несерьезным. Пока вождь залечивал раны, войско успешно продолжало осаду. Везде, где позволяли условия местности, осаждающие возводили террасы и пододвигали по ним стенобитные орудия. Сагунтийцам было трудно повсюду отражать нападения карфагенян, и они выбивались из сил.
А тараны карфагенян начали свою разрушительную работу. Стены города крошились под их ударами. На одной стороне упала стена, открыв доступ к городу, на другой с грохотом обрушились три башни. Еще одно усилие — и город будет во власти Ганнибала. Но сагунтийцы проявляли чудеса храбрости. Заняв обломки городской стены, они забрасывали неприятеля стрелами и дротиками. Особое замешательство среди карфагенян производило копье с привязанным к нему жгутом из соломы. У сагунтийцев оно называлось «фаларика». При бросании фаларики соломенный жгут поджигался. От полета пламя разгоралось еще сильнее, и если огненный снаряд попадал в щит, испуганный воин сразу же его бросал, оставлял себя без защиты.
Долго успех не склонялся ни на чью сторону. Видя, что им удается сдержать натиск превосходящих сил, сагунтийцы ободрились. С громкими криками они кинулись на опешивших врагов, заставили их покинуть развалины стен и искать спасения в лагере.
ПОСОЛЬСТВО ВАЛЕРИЯ ФЛАККА
Римляне давно уже наблюдали за событиями в Иберии. Однако они не могли и думать о вмешательстве в помощь иберийцам. Их силы были заняты борьбой в Адриатическом море. Даже тогда, когда Ганнибал открыто напал на дружественный римлянам Сагунт, явно ища повода для войны, римляне медлили. Наконец, они решились отправить посольство к Ганнибалу под стены Сагунта. Во главе посольства стоял сенатор Валерий Флакк.
Когда Ганнибалу сообщили, что римские послы высадились на берег и желают его видеть, он отправил к ним своих людей. Те передали римлянам, что Ганнибал не может обеспечить их безопасность и советует обождать окончания осады. Взбешенный Валерий Флакк потребовал встречи с Ганнибалом. Ему ответили, что сейчас Ганнибал занят более важным делом и ему некогда разговаривать с римлянами.
Валерию Флакку ничего не оставалось делать, как сесть на корабль и направиться в Карфаген, чтобы потребовать там прекращения осады Сагунта.
Догадываясь об этом намерении римлян, Ганнибал тотчас же послал гонцов с письмами к своим друзьям в Карфаген, прося их о поддержке.
В Карфагене в то время боролись две партии. Одна из них стояла за подготовку к войне, а другая, возглавляемая старым врагом Гамилькара Барки — Ганноном, придерживалась осторожной политики, советовала уступать Риму во всем, что не наносит серьезного ущерба богатству и процветанию Карфагена. Осада Ганнибалом Сагунта вызвала усиление первой партии, Ее сторонники с восторгом встретили известие о твердом намерении молодого полководца уничтожить этот город, последнее препятствие на пути к господству Карфагена над всей Иберией.
Следовало ожидать, что появление в Карфагене римского посольства вызовет еще большие симпатии к Ганнибалу. Так это и оказалось.
Выступление римского посла Валерия Флакка, обвинявшего Ганнибала в нарушении договора между Римом и Карфагеном, было выслушано Большим Советом в недружелюбном молчании. Лишь один Ганнон поддержал римского посла.
Ганнон говорил об угрозе, которую навлек на Карфаген Ганнибал, о том, что, подобно отцу, сын простирает руки к царскому престолу. С негодованием он вспоминал об оскорбительном отказе Ганнибала принять послов римского народа, пришедших просить за своих союзников. Ганнон утверждал, что, нападая на Сагунт, Ганнибал подрывает стены Карфагена.