Сиракузы вступили в войну на стороне Карфагена. И это сразу же навлекло на граждан страшные бедствия. Римский флот под командованием Марцелла и сухопутное войско под начальством Аппия Клавдия двинулись к Сиракузам и осадили их. Римляне надеялись быстро покончить с городом. .
И в этот момент, когда Сиракузам угрожала смертельная опасность, Архимед стал на защиту родного города. В эти дни Архимеда можно было видеть в мастерских, на городских стенах, на заседании военного совета. Он был окружен кузнецами, плотниками, моряками. Под его руководством сооружались невиданные машины.
В гавань вошли римские корабли. Лет шестьдесят назад, когда Сиракузы обладали сильным флотом, ни один враг не осмелился бы на эту дерзость. А теперь римляне с палуб смотрели на богатый город, предвкушая добычу и радуясь своей безопасности. И вдруг на палубу первого корабля упали тяжелые свинцовые шары. Послышались стоны раненых, треск ломавшихся досок. Вражеские стены еще так далеко, что римляне невольно обратили свои взоры к небу. Не посылают ли оскорбленные боги этой страны свинцовый град? И только тогда, когда под ударами новых свинцовых шаров сломалась как соломинка и упала в море мачта, римляне поняли, что опасность исходит из города.
Враг обладает какими-то удивительными военными машинами, превосходящими мощностью и дальнобойностью римские. Зная, что ближе к врагу находится безопасное «мертвое поле», римляне налегли на весла, чтобы проскочить опасное место. Но тут вступили в действие другие машины, осыпавшие палубы тучей стрел. '
С трудом развернув корабли, римляне бежали из гавани. После этой неудачи консулы решили атаковать город с суши. Ночью к городской стене, были подвезены тараны. Осажденным не удалось помешать римлянам занять выгодную позицию у городской стены. От ударов камней, от струй кипятка или расплавленного свинца легионеры были защищены козырьками и навесом.
Утром, когда римляне стали раскачивать таран, над стеной показалось что-то черное, напоминающее огромный клюв. Не успели римляне опомниться, как из клюва выпал огромный камень, пробивший щит римского тарана и вдавивший его в землю. Но ведь у римлян была не одна машина. У осажденных же, как видно, лишь один клюв Стимфалийской птицы, так называли римляне изобретенную Архимедом военную машину. О Стимфалийских птицах с медными крыльями, когтями и клювами говорилось в преданиях о подвигах Геракла, перебившего этих легендарных птиц. Хотя римский полководец Аппий Клавдий и не считал себя равным Гераклу, все же он полагал, что легко одолеет эту единственную Стимфалийскую птицу, тем более, что она может лишь плеваться камнями, но не умеет летать. Однако римляне убедились, что неведомая военная машина больше напоминает чудовищную птицу, чем это им казалось раньше. Ее клюв разворачивался на большом протяжении. И так как осаждающим не были видны блоки и канаты, находящиеся за стеной, им казалось, что клюв, начиненный тяжелым камнем, поворачивается как у настоящей птицы.
Страх обуял римлян. В каком бы месте они не приближались к городским стенам, их ожидала гибель. Скоро стоило им увидеть кусок каната или бревна, высовывающийся из-за стены, они обращались в бегство.
ГАННИБАЛ У ВОРОТ!
— Ганнибал у ворот! Ганнибал у ворот! — с ужасом кричали римляне, заполнившие площади и улицы города. Как в дни самых страшных бедствий, женщины вытирали своими волосами ступени храмов, камни алтарей.
Ганнибал у ворот! Уже восемь лет это имя витало над Италией. Сколько раз после страшных поражений своих легионов римляне повторяли его, бессильно сжимая кулаки! Сколько слез и стонов оно принесло в Рим! Даже за сотни миль Ганнибал внушал римлянам ужас.
А теперь, страшно подумать, Ганнибал у ворот!
Ганнибал смотрел на великий город. Рим был его целью, когда он принял командование войском. В диких, занесенных снегом ущельях Альп он мечтал о взятии Рима. Казалось, каждая победа приближала его к Риму. У берегов Тразименского озера была разгромлена армия Фламиния. Римляне с ужасом ожидали, что Ганнибал двинется на их город. Но он не сделал этого. Воины были слишком утомлены. После разгрома римской армии при Каннах римляне с минуты на минуту ожидали появления Ганнибала. Но и тогда он не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы двинуться на Рим.
Что же заставило Ганнибала подойти к стенам Рима в 211 г. до н. э.? Может быть, он одержал победу, затмившую Канны? Нет. Не силой, а слабостью Ганнибала был вызван его поход на Рим.
Во время одного из походов Ганнибала по Италии римские отряды, пользуясь его отсутствием, осадили главную союзницу карфагенян Капую.
Тогда на выручку явился Ганнибал. Он заставил римлян снять осаду, но не мог долго оставаться в городе, не имевшем запасов продовольствия, и отступил. Вокруг Капуи вновь сжалось кольцо римской осады. Вновь подошел Ганнибал. Он пытался вызвать римлян на открытое сражение. Римляне оставались в своем лагере, преграждавшем путь в город. Осаждать римский лагерь карфагеняне не могли. Римляне предусмотрительно уничтожили все запасы продовольствия и корма для лошадей в окрестностях Капуи. Тогда
Ганнибал и решил совершить поход на Рим надеясь, что осаждающая Капую римская армия двинется на помощь столице. Приказав оставить горящие сторожевые огни, быстрым маршем Ганнибал двинулся на Рим.
Ганнибал смотрел на Рим. Город оказался совсем иным, чем он прежде вставал в его воображении. Одноэтажные и двухэтажные домики, тонущие в зелени садов, узкие и кривые улицы. Ни одного храма, который мог бы сравниться по величию и красоте с храмами Танит[34] или Ваал а-Аммона. И этот город тщится затмить Карфаген! Ему вспомнилась греческая басня о лягушке, которая хотела стать больше быка, надулась и лопнула. Ганнибал засмеялся.
Послышался топот.
— Повелитель,— крикнул гонец, остановив коня,— римляне не снимают осаду Капуи.
Отпустив гонца, Ганнибал снова глядел на Рим. Теперь уже в нем было не любопытство, а раздражение и ненависть. Другой город на месте Рима давно бы сложил оружие, запросил бы мира. А Рим продолжает борьбу, прячась за стенами, за рвами и частоколами, нападая исподтишка. Разве Канны не показали римлянам, что они не могут победить!
Ганнибал чувствовал бессилие перед навязанным ему римлянами способом ведения войны. Он, Ганнибал, привык сражаться в открытом поле, а его заставляют ждать. Время сейчас самый страшный его враг. Время отнимает у него союзников, истощает его воинов.
Через два дня армия Ганнибала, опустошив окрестности Рима, разрушив загородные дома, двинулась на юг. Римлянам уход Ганнибала казался чудом. Они вышли из городских ворот и двинулись ко второму милевому камню на Аппиевой дороге, где стоял Ганнибал. Эти места были объявлены священными. Здесь среди надгробных памятников, окруженных темной зеленью кипарисов, воздвигли алтари божествам-охранителям города.
Неудачный поход Ганнибала на Рим открыл римлянам ворота Капуи. Страшной была месть Рима.
Всех жителей города вывели на городскую площадь. На их глазах одного за другим секли розгами и казнили капуанских сенаторов, считавшихся виновными в отпадении Капуи от Рима. Римляне хотели напугать капуанцев, сломить их дух.
Окончилась казнь. Консул приказал легионерам вывести всех горожан за стены Капуи и продать их в рабство. В это время из толпы вышел пожилой капуанец.
— Прикажи казнить и меня,— обратился он к консулу,— ты сможешь потом хвастаться, что убил человека, который храбрее тебя.
— Ты сошел с ума,— воскликнул консул,— я бы мог убить тебя за твою дерзость, но римский сенат даровал тебе, как и всем другим, стоящим здесь, жизнь.
— Зачем мне жизнь,— грустно сказал капуанец,— если родина моя в руках врагов, родные и друзья погибли, своей рукой убил я жену и детей, чтобы они не испытали рабства. Если ты мне отказываешь в смерти, я найду ее сам.
Выхватив из-за тоги спрятанный кинжал, человек пронзил себе грудь и упал к ногам консула.
История сохранила имя этого мужественного человека. Звали его Таврея Вибеллий.
МЕЧ И ЦИРКУЛЬ
Месть римлян ожидала Сиракузы. Карфаген делал все, чтобы помочь своему союзнику.
В начале 213 г. до н. э. на южном побережье Сицилии высадилась сильная карфагенская армия во главе с Гимильконом. Сиракузцам удалось прорвать кольцо римской осады и соединиться с Гимильконом. Жители Сицилии — сикулы — стали массами переходить на сторону карфагенян.
Однако снять осаду Сиракуз не удалось. Армия консула Марцелла по-прежнему стояла у городских стен.
Однажды в римский лагерь из города прибыл перебежчик. Он сообщил, что сиракузцы готовятся к трехдневному празднику в честь богини Артемиды, выкатывают из подземелий глиняные бочки с вином, украшают лодки. Храм Артемиды находился на островке Ортигия, в сиракузской гавани.
Ночью Марцелл подвел часть своего войска к городской стене. Тихо пододвинуты лестницы. Первые воины незаметно забрались на стену и побежали по ней к близлежащей башне. Справиться с пьяной стражей было делом нескольких мгновений. Открыты ворота. Римляне хлынули в Сиракузы. Город спал. Чтобы внести замешательство, Марцелл приказал трубить во все рога и трубы. Сиракузцы заметались по улицам. К утру римляне захватили целый район города. Дальнейшему их продвижению препятствовала стена, защищавшая центральную часть города.
О нападении римлян узнал Гимилькон. Он двинул свою армию к Сиракузам и окружил воинов Марцел-ла. Осаждающие превратились в осажденных.
Вспыхнула эпидемия чумы. Больше всего от нее пострадало греко-карфагенское войско, находившееся за городской стеной, в низине. Чума унесла Гимилькона. Лишенная руководства армия разбежалась.
Теперь ничто не мешало Марцеллу завершить осаду Сиракуз. Подкупленный римлянами начальник наемников, охранявших одни из городских ворот, ночью впустил римлян в город. Сопротивление ослабевших от голода сиракузцев было быстро подавлено. Летом 211 года Сиракузы пали.